Фото к главе: https://pp.userapi.com/c851124/v851124887/101051/Go8qkGJu9p0.jpg
Наступил тот самый день накануне финального районного матча, где должен быть сыграть за команду «Красных Драконов» Луи. Конечно, на данный момент ‘сыграть’ — прозвучало очень громко. Время на экране немного побитого от неаккуратности шатена телефона перевалило за десять вечера, но Гарри все ещё не появился на стадионе. Парень стоял, потирая от прохлады ладоши, и ждал. Потому что Гарри обещал прийти. Морозный ветерок не щадил оголенные лодыжки Луи, от чего вдоль тела прошлись неприятные мурашки, что заставили парня тут же вздрогнуть. Круглый, потасканный мяч непоколебимо ютился в мелких, зелёных травинках у ног футболиста, который так и не сдвинулся с места, чтобы его пнуть. Потому что Луи ждал. Ждал, находясь в помятом настроении. Яркий свет прожекторов слепил голубые глаза ожидающего чуда парня, которые уже слезились от холодного ветра. Без своего наставника не было желания даже показывать свои умения на завтрашнем матче. В груди поселилось противное предчувствие очередной неудачи, после которой он навсегда забудет вход на школьный стадион. Самое ужасное, что у Томлинсона не было даже номера кудрявого, чтобы хотя бы позвонить и спросить, в чем дело. Поэтому Луи почти смирился с тем, что все накроется, и скамья запасных будет преданно служить ему на протяжении всей игры. Но парень даже не представлял, что Гарри не бросил обещания на ветер, что он вовсе не забыл, а просто оказался запертым в собственном теле под влиянием Марселя. В своё время, кудрявый весь свой очередной неяркий от происшествий день проводил в своей комнате, укутавшись в огромное одеяло. Почти каждые пять минут он обновлял пост о найденном плеере. Парень желал, чтобы нашёлся другой владелец этой вещи. Тем самым угомонив чувства в груди кудрявого и гася догадки о том, что это на самом деле его плеер. Очень странно, что он сначала находится в руках того парня со стадиона, а затем о находке пишет совершенно иная девушка. Но сам Марсель не мог себя осилить, чтобы написать ей насчёт плеера. Страх, что она будет смеяться над ним, окутал парня с головы до ног, становясь той самой непробиваемой стеной, что мешает ему быть немного общительнее, смелее в своих действиях. И так каждый раз в абсолютно любой ситуации. Страх что-то сказать в своё время, что-то сделать потом заставляет нас жалеть о своих невыполненных действиях. Уж лучше жалеть, что ты это сделал, чем не сделал. Потому что, по крайней мере, ты хотя бы попытался испытать удачу. Я держу свою руку на курке пистолета, Висок приготовлен к удару давно. Ведь словлю сожаление о том, что не сделал, А если нажму, то уже все равно. Ненависть к самому себе вновь нахлынула на Марселя. Он устал быть трусом, над которым все издеваются и насмехаются. Так хотелось просто с кем-нибудь поговорить, порой. Высказать то, что каждый вечер противно разъедает душу. Парень не знал, как поступить в этой ситуации. Ждать до последнего, что кто-то сделает это — напишет — за него, либо действовать? Аналогичная мысль крутилась в то же время и в голове голубоглазого парня, что уже окончательно замёрз стоять на огромном футбольном поле в ожидании. Зачем возлагать все надежды на кого-то другого, если ты сам управляешь своей жизнью? Ты сам строить её по кирпичикам, сам следишь за тем, чтобы эти кирпичики не развалились. Ведь из таких маленьких кирпичиков и строятся целые города. Именно поэтому Луи решил, что сам докажет себе без лишней поддержки, что сможет выйти на поле завтра, что докажет коллегам по команде, мол достоин полноценно играть с ними. Именно поэтому парень сделал свой первый удар от злости, что разливалась по жилам, прямо в центр ворот. Марсель же все сидел на мягкой, иногда поскрипывающей кровати, пытаясь предотвратить борьбу мыслей в своей кудрявой голове. Тут парень подпрыгнул со своего места и схватил со стола личный дневник и недавно точеный карандаш. Парень сел писать о том, что его беспокоит и гложет изнутри. В любом случае, реакции Гарри он увидеть не сможет, но будет убеждён в том, что хоть кто-то услышит его мысли и переживания, что хоть кто-то попытается его понять.***
— Эм, Марсель? — тихонько показалась из-за двери миссис Стайлс. Женщина выглядела очень замучено за все эти дни, пока Марсель овладевал телом Гарри. К счастью, он вёл себя более менее сносно, чем в прошлые разы, когда все заканчивалось госпитализацией Стайлса. Кудрявый парень проводил все свое время за ноутбуком, иногда забирая из-за двери оставленный матерью обед. Миссис Элизабет прекрасно знала, что эта личность Стайлса очень трепетно относится к любому контактированию с людьми, поэтому стоит каждый раз быть осторожным, чтобы невзначай не задеть его чувства. Женщина лишний раз боялась дотронуться до своего сына, только бы он в ярости не бросился вон с желанием натворить дел. — Да? — ответил вошедшей матери парень, все сидя в своём уютном коконе на кровати. — Нужно собираться… к врачу, — еле как оповестила парня Бетти, прекрасно зная, как терпеть не может походы к терапевту Марсель. Но миссис Спаркс имела огромное желание вновь, после длительного скрывания парня, вновь с ним встретиться, чтобы изучить негативную сущность поподробнее. Кудрявый только съёжился все больше, не желая покидать свою спальню. Прошлый раз в кабинете закончился тем, что Марсель в истерике выбежал на улицу и бросился под машину. Он ненавидит, когда в его голову кто-то пытается залезть. Так как все его мысли, цели и желания уже давно разложены по полочкам и пылятся там нетронуто. — Марсель, ты же понимаешь, что должен побеседовать с миссис Спаркс? Иначе проведёшь всю жизнь в этом одеяле. — Я согласен н-на од-деяло, — заикаясь, ответил монотонно парень, не отводя зеленого, немного напуганного взора от женщины, что непоколебимо стояла около выхода из комнаты. Миссис Стайлс знала, что нельзя насильно заставлять этого парня что-либо делать, нельзя нагнетать. Именно поэтому нужно придумать, как сделать так, чтобы Марсель по своему желанию поднялся с кровати и направился в машину. — Вот скажи мне, что ты хочешь? — в надежде услышать любое из желаний парня, спросила Бетти, но ответ её не порадовал: — Чтобы вы от мен-ня отстали. Угрюмый зелёный взор опустился на белоснежные, слегка протертые подушки. Миссис Стайлс готова была уже вызвать доктора на дом, как Марсель все же ответил: — Од-дин раз. — Большие глаза женщины наполнились надеждой. — И вы меня оставите в по-покое? — Обещаю, — чуть не упала на колени женщина, лишь бы её сын окончательно согласился. Но Марсель был намного умнее, чем его мать могла предположить. Парень запомнил, что в фойе клиники нарасхват стоял старенький автомат с шоколадками и кофе. Парень уже устал от самого себя и был готов отдать власть Гарри. Тем более с такими требованиями миссис Стайлс. Приемы у миссис Спаркс — самое нудное, что вставало на пути Марселя. Седая женщина пыталась внушить ему, что кудрявый не достоин саморазрушения. Марсель не принимал её слова, так как был уверен в том, что эта женщина и понятия не имеет, как тяжело прошли его подростковые годы. Что саморазрушение — единственный способ избавиться от навязчивых мыслей, ужасающих видений и головных болей. Черное авто Стайлсов притормозило около входа в светлое, тёплое помещение. Вечер уже приготовился ухватить в свои темные лапы шумный город, когда Марсель вошёл внутрь. Парень убедился, что мать все еще паркуется, и, достав из кармана забытую мелочь, выбрал напиток в виде двойного эспрессо. Кудрявая макушка вертелась из стороны в сторону, чтобы следить на появлением миссис Стайлс, а сердце в груди парня билось в бешеном ритме, что был слышен каждый удар в грудной клетке. — Гароль… Марсель! — прозвучал с эхом звонкий недовольный голос со стороны выхода. Миссис Элизабет уже вошла в тёплое помещение, чтобы отвести своего сына в кабинет, но застала его около кофейного автомата. Женщина сразу же поняла, что Марсель схитрил и решил сменить эго путём обоняния, лишь бы не попасть на ненавистный приём. Резкий, неприятный запах кофеина тут же забился в небольшой нос кудрявого парня, заставляя его поморщиться от неприязни к этому напитку. Какой-то ком подкатил к горлу, вызывая чуть ли не рвотный рефлекс. И темнота. — Марсель, быстро отойди оттуда! — донеслось до ушей Гарри. Стайлс очнулся около кофейного автомата, что во всю пищал, оповещая о готовности заказанного напитка. Тут миниатюрная рука женщины упала на его большое плечо, разворачивая парня в пол-оборота. — Марсель, ты в порядке? — Мам? — недоумевающе спросил Гарри. Женщина заметила, как поменялось выражение лица её сына, как стали на два тона розовей его щеки, и поражено выдохнула всей грудью, уводя зелёный взор прочь. — Что случилось? Какой сегодня день? — Ничего. Просто Марсель только что ушёл от своих обязанностей… — Какой сегодня день?! — громче спросил Гарри, улавливая внутри страх. Страх опоздать на тренировку к Луи. — Сегодня суббота, 8:15, — округлив свои глаза, оповестила словно с ума сошедшего сына женщина. Гарри лишь схватился за голову, уразумевая, что опаздывает не то, что на тренировку, а на сам матч. Он почувствовал себя самым ужасным человеком в мире, хоть в этом опоздании не было его вины. Но Луи об этом не расскажешь. Парень наверняка вновь чувствует себя брошенным и обиженным, чего Стайлсу больше всего не хотелось. Он так проникся за эти дни к нему чувствами сожаления и желанием помочь, что просто не мог принять тот факт, что все может просто окончательно накрыться. Поэтому, без слов, Стайлс бросился к выходу, оставляя свою мать в недоумении около кофейного автомата. Парень бежал пешком очень долго, лишь бы скорее добраться до центра. Он всячески избегал дворами и закоулками преследующий его автомобиль матери, пока та не сбилась с пути и не уехала в другом направлении. Первый тайм был в самом разгаре. Шумный стадион не переставал гудеть, сотни людей, что пришли поболеть за свои любимые команды или просто провести досуг, кричали и свистели в унисон с комментариями диктатора из всех динамиков стадиона. Луи просто сидел на скамье запасных, протирая пятой точкой деревянное сидение. Потирая потные ладоши, Томлинсон ожидал, когда кто-нибудь из его команды получит красную карточку, чтобы на смену на поле вызвали Луи. Обычно, это случается один раз из десяти случаев. Но Томлинсон не терял надежды и переживал до учащённого сердцебиения в груди, до того неприятного переворота в желудке. Обида на Гарри все ещё таилась в груди, тем самым смещая все переживания. Голубой взор ненароком останавливался на входе на стадион, лишь бы заметить знакомую кудрявую макушку. Луи был обижен, но он все ещё ждал. Гарри ворвался на стадион, чтобы скорее взглянуть на играющие команды. Белоснежные бинты под рукавами чёрной куртки вновь окрасились в кровавый оттенок, но Гарри игнорировал этот недуг. Зеленый взор тщательно обошёл каждого из людей, что носились по зеленому, освещённому прожекторами покрову. Но взгляд не мог отыскать знакомые телосложение и макушку шатена. Стайлс уже испугался, что Луи не допустили до финала, но он вовремя вспомнил про слова Томлинсона о скамье запасных. Гарри побежал туда сквозь толпу людей, неуклюже всех расталкивая в стороны. Парень не знал, почему он так сильно переживает за своего товарища, но продолжал его искать. Знакомые лица Лиама и Ника на трибунах излучали непонимание и удивление при виде потерянного в толпе друга. Зеленоглазому было плевать на их осуждающие взгляды, поэтому он не отходил от своей цели. И тут знакомый профиль мельком попал в его поле зрения. Это был Луи. В своей футбольной красной форме с гербом школы он сидел на той самой злополучной скамье и выглядел не самым спокойным в этот момент. Парень заметно переживал. Стайлс остановил свой взгляд на нем и продолжил двигаться, пока его огромные тёплые ладони не вжались в до безумия холодное металлическое перекрытие, что разделяло зал наблюдающих и зону отдыха игроков. — Луи, — запыхавшись, громко позвал Гарри. В его зелёных глазах было читаемо счастье, что он успел и нашёл своего товарища. Луи, как только услышал знакомый, слегка хриплый голос за спиной, резко развернулся. Сердце словно остановилось в этот момент. Стайлс стоял, не в силах отдышаться, крепкой хваткой вцепившись в разделяющий их забор. Луи, сам того не контролируя, робко, неуверенно улыбнулся. Что-то тяжелое, напрягающее ранее покинуло его грудь, испаряясь в воздухе вместе с криками болеющих фанатов. — Ты пришёл, — мягко, тихо произнёс сам себе под нос Луи. Это прозвучало, словно маленькое спасение. — Я же обещал, — также тихо, что было слышно только Томлинсону, ответил Гарри и широко, искренне улыбнулся, что аж его изумрудный взор сверкнул при свете прожекторов. Кудрявый все ещё чувствовал себя неудобно перед брошенным им товарищем, но Луи уже не выглядел покинуто. Его тёплая, как майский вечер, улыбка помогала Стайлсу не концентрироваться на внутренних переживаниях, а вспомнить про его цель: помочь Луи отменно сыграть. — Куда ты пропал? — немного грубо спросил голубоглазый и встал с пригретого им места, чтобы подойти ближе к Гарри. — Я ещё не придумал отмазку, — честно сообщил Стайлс, перекрикивая шумных людей вокруг. — Но я обещаю поведать тебе об этом, как только придёт время. — И когда это время придёт? — Этого я сам не знаю, но, пожалуйста, не держи на меня обиды. Я правда рад тебя поддерживать, рад, что ты сейчас стоишь тут, — искренне пролепетал высокий парень, пронзая своими зелёными глазами, в которых зрачки казались максимально большими, все ещё растерянного шатена перед ним. Луи, казалось, отпустил все оккупирующие его голову неприятные мысли, полностью от чего-то доверяя своему ещё не восстановившему дыхание товарищу. Гарри глубоко дышал через рот от вечерней пробежки, вызывая тёплый пар изо рта на холодный воздух, чтобы тот скорее испарился в нем, как обида Луи. — И я рад, что ты стоишь тут. Я правда был зол на тебя, — признался футболист и показал другу свою широкую улыбку. — Но, так и быть, ты прощён. Стайлс улыбнулся в ответ, понимая, что все хорошо. По крайней мере в их отношениях. И тут для всех красных от холода ушей прозвучал свисток. Его дал легкой походкой бродивший по полю судья. В его длинной руке показалась красная, как его замёрзший нос, карточка. Но Луи и Гарри не уследили за тем, кому она была предназначена. — Это не Джош, случайно? — нахмурив свои толстые, темные брови, спросил Гарри, пока его зелёный взор следил за подпрыгивающим на одной ноге в их сторону парнем. Видимо, Джош повредил ногу, за что был дисквалифицирован буквально за пятнадцать минут до конца тайма. А это значит, что настало то самое время, которого Луи так трепетно ждал. Его выход. — Черт, Гарри, я боюсь, — признался Луи и затрясся. Его голубой взгляд сверкал, как у беспомощного щеночка. Футболист протянул свои руки Гарри, которые второй парень так успокаивающе, крепко сжал в своих больших, слегка холодных ладонях. Кожа рук Луи казалась Стайлсу такой грубой, но в то же время приятной по ощущениям. Это был первый раз, когда он так открыто дотронулся до парня, из-за этого по всему телу прошлись короткие мурашки, а биение сердца стало ощутимо на мгновение сильнее обычного. — Луи, успокойся, — громко заявил Гарри, но не убрал из голоса нотку заботы. — Обещай, что ты сейчас выйдешь на поле, отпустишь весь свой страх, все свои личные переживания и забьешь злосчастный гол! Слова Гарри проникли в голову Томлинсона очень воодушевляюще, Луи действительно на мгновение поверил в себя и свои навыки. Парень ещё крепче сжал напоследок ладони голубоглазого парня в своих, затем отпустил их, позволяя Луи пойти и показать себя. — Спасибо тебе, Гарри, — пролепетал Луи, прежде чем развернуться, чтобы ускакать на подготовку перед выходом на огромное, наполненное уже запотевшими игроками поле. Его тёплая, нежная улыбка долетела до взволнованного Гарри, словно воздушный, невесомый поцелуй. Но парень ощутил ее, сам зарядившись этой приятной энергией Томлинсона. Гарри поднял большой кулак в воздух в знак поддержки и, сжав губы в одну сплошную полоску, продолжил следить за происходящим. До конца второго, последнего тайма оставалось немного. Счёт у обеих команд был равный. 2:2. Волнение в груди кудрявого нарастало с каждой утекающей минутой. Гарри видел, как Луи иногда поглядывает на него нечитаемым взглядом, но все же выполняет свои обязанности нападающего. Шесть минут до конца тайма. Какой-то игрок из команды противников в зеленой футболке попадает в ворота, мимо рук Дилана, и забивает очередной гол. Гарри грызёт ногти, переживая. Шесть минут, чтобы отыграться и выйти в лидеры — практически невозможно. Они либо сравняют счёт и получат дополнительный тайм, либо проиграют. Стайлс нервно выдохнул, не в силах держать свои руки на месте. Он ими трогал все вокруг, снова грыз свои ногти, лишь бы куда-нибудь вылить свои переживания. Телефон в кармане джинс разрывался, но Стайлсу было плевать. Он следил за игрой и больше всех болел не за команду красных. Даже не за команду зелёных. Он болел за Луи. Гарри верил, что этот парень сможет добиться своей цели — показать своим товарищам, что не достоин быть изгнанным или заменённым на очередном расформировании. И именно эта вера с каждым ударом сердца в груди шатена ощущалась и держала его руки, которые он готов был опустить. Четыре минуты до конца. Парень в красных шортах выбирается вперёд и попадает в угол натянутой на стороне противника сетки. Красные ликуют. Большинство ребят с облегчением хватаются за лицо своими потными ладонями. Только Луи все ещё неровно дышит в предвкушении чего-то большего. За проведённые на поле минуты - ни успеха, ни поражения. Ничего. Снова удар от центра. Мяч хаотично летает от ноги до ноги. Две минуты. Гарри готов упасть. Колени уже начинают дрожать от волнения. 3:3. Дополнительный тайм не избежать. Именно с этой мыслью Стайлс облокотился о железный забор и скрыл своё поникшее лицо в огромных, холодных ладонях, тем самым теряя из виду своего друга. Громкие, внезапные визги людей заставили Стайлса подпрыгнуть на месте в непонимании. Все взгляды были устремлены на поле. Кто-то ликовал, кто-то грустно сводил губы. Зеленоглазый парень моментально перевёл своё внимание с болельщиков на поле. Сердце забилось быстрее. Диктор оповестил об окончании матча. Не об окончании тайма. А именно матча. Парень уже не слышал и не видел происходящего вокруг, зелёный взгляд искал в толпе красных бегающих людей Луи. И нашёл. Томлинсон сидел на коленях, недалеко от разделительной линии, и держался за голову. Выражение лица было нечитаемо, но тут к нему подбежали игроки его команды и начали… подбрасывать в воздухе? Гарри обомлел. Он окончательно не уразумел, что произошло. Именно поэтому он взглянул на табло. 4:3 в пользу «Красных Драконов». Самый облегчённый, последний выдох. Гарри закрыл глаза и ухватился за своё бешеное сердце, словно этим мог его успокоить. Команда Луи выиграла. Но Гарри не мог понять одного — почему остальные игроки подбрасывают именно Томлинсона? Неужели он… — Да, — ликующий, томный голос диктора добрался до ушей кудрявого, — решающий, победный гол команде принёс игрок Томлинсон28. В самые последние минуты до конца. Вы уже чувствуете этот запах победы? Стайлс обомлел. Неужели, именно Луи принёс победу своей команде? Гарри не был удивлён, но точно был шокирован этим. Искренняя, безумная улыбка тут же появилась на побледневшем лице Гарри. Стайлс испытывал неимоверную гордость за своего товарища. Он смог. Некоторые вещи кажутся нам безумными, Заставляя сердце в страхе полыхать. «Ты не сможешь», — кричат в спину самые умные, Заставляя бросить надежду и лечь погибать. — Ну, что, Томлинсон, пойдёшь с нами? По пиву выпьем за победу, — впервые в жизни предложил Джош с радостной ухмылкой на лице. После своей победы, после долгожданного, желанного награждения, парни уже ликовали в своей раздевалке, не прекращая друг друга обнимать. Луи впервые не чувствовал себя не в своей тарелке, находясь с этими ребятами в одной раздевалке. Все было как-то ново для него, слишком много внимания и похвалы в свою сторону от людей, которые привыкли только обливать его грязью. — Наверное, я откажусь, — смущенно ответил Луи, получив наполненный гордостью хлопок ладонью по его небольшому плечу. — Да не переживай, мы предлагаем тебе мирно и весело посидеть в каком-нибудь баре, — оповестил Луи Дилан, показывая свою рыжую макушку, пока натягивал на себя прогулочную темную толстовку. Но шатен вновь опустил голубой, полный счастья взор. — У меня правда другие дела, не обессудьте. Было непривычно общаться с ребятами на такой лад. Луи даже боялся ненароком сказать что-нибудь неуместное. Но парни понимающе пожали плечами, но не заканчивали выкрикивать победные возгласы и похвалы насчёт последнего удара Луи. Гарри ждал его на выходе. Холодные ладони грелись в карманах огромной чёрной куртки, ведь тёплый пар изо рта уже не согревал их. Лиам и Ник, что, как обычно вместе, спешили к выходу, остановились около Гарри. — Дружище, как твоя голова? — поинтересовался Пейн, напоминая Гарри про удар мячом. Парень выглядел довольно радостно в этот момент. — Не болит и тебя волновать не должна, — гаркнул на друга Гарри и нахмурил брови. Грубить своим друзьям было не в его компетенции, но после выходок Пейна и Гримшоу, Стайлс был вынужден иметь такую реакцию. — Да ладно тебе, я же не специально, — ответил ему Лиам и поспешил приобнять друга. Гарри не сопротивлялся, но не обнял друга в ответ. — Или ты злишься из-за педика? Ой, из-за Томлинсона? Пейн невзрачно для Гарри подмигнул стоявшему рядом Нику и нахально улыбнулся. — Нет, Ли, я злюсь на твоё отношение к людям. Они ничего не сделали, чтобы ты так к ним относился. Я тебя не узнаю, — вдруг развернувшись лицом к лицу друга, выдал Гарри и скинул тяжелую руку Лиама. — Это я тебя не узнаю. Мы раньше только так угарали все вместе. А сейчас ты то пошлёшь меня ни с того ни с сего, то вновь рад видеть, — начал выливать накопившееся Пейн, одаряя хмурым взглядом Стайлса. — Просто время сейчас такое и… — немного ослаб Гарри и опустил свои глаза на мыски белых кед. — Вот, пошли с нами, выпьем кофе, а, может, чего покрепче, и ты про это время нам подробнее расскажешь, — сменил голос Лиам в более подлизывающую сторону и вновь накинул свою руку на плечи друга, уже собираясь уводить его к выходу. — Прости, Ли, но не сегодня. Я тороплюсь домой, так что, простите, — поднял ладони в самозащите Гарри и покачал головой. — Мы тебя любим, чувак, — произнёс Ник и похлопал друга по плечу на прощание. — Хоть ты и говно редкостное, Стайлс, — кинул Лиам, — но Ник прав. Ты всегда будешь нашим другом. Гарри любил в Лиаме ту черту характера, что он не умел обижаться. Пейн мог поворчать, мог послать куда подальше, но никогда не обижался. Именно это в последние месяцы не давало их дружбе рушиться. — Я тоже вас люблю, парни, — размяк Гарри и улыбнулся им напоследок. Ребята помахали ему и скрылись в темноте позднего вечера. Парень вновь остался наедине со своим ожиданием. Стайлс следил за каждым выходящим из раздевалки парнем, желая заметить знакомую широкую улыбку. И тут, как по команде, Гарри ее увидел. Луи вышел из помещения, озаряя все вокруг своим солнечным настроением. Словно желал каждому вокруг дать по яркому, тёплому лучику своей эйфории. Его мокрая челка неуклюже была заправлена на лоб, а тяжелая сумка, что парень удерживал правой рукой на плече, заставляла его немного покачиваться при ходьбе из стороны в сторону. — Ты видел это? — воодушевленно и громко спросил Луи, как только подошёл к также искренне улыбающемуся парню. — Я сам этого не ожидал, а знаешь… знаешь, почему я смог? Я вспомнил о том, что ты в меня веришь. Я как ударил… — не прекращал эмоционально описывать свои ощущения во время удара Луи, помогая своим словам сумбурными жестами, пока Гарри его внимательно слушал. — Я поставил стопу ровно, прицелился в ворота и на на выдохе ударил. Получилось, представляешь? Получилось! Гарри не переставал радоваться за своего товарища. Луи ещё никогда не представал перед ним в таком счастливом настроении, с такими бурными эмоциями, что уже не помещались на его душе, поэтому парень так делился ими с Гарри. — Вот и конец. Наверное, мы с тобой уже не увидимся? — моментально сменился в лице Луи, и его голос стал намного тише и мягче, даже просачивалась капля грусти. — Не думаю. Я почти каждый день прохожу через стадион, так что… — А как насчёт… хммм. Сходить куда-нибудь? Выпить по молочному коктейлю? — вдруг предложил Луи в надежде на положительный ответ, поджав губы. — Это типа свидание? — с довольной ухмылкой на лице спросил Гарри. — Это типа выпить по молочному коктейлю, — с тем же выражением лица ответил ему Луи. Гарри пропустил милый смешок. — Я подумаю над твоим предложением. И Гарри действительно подумал. Парень бросил своей матери сообщение с содержанием, что будет поздно, тем самым проигнорировав десятки пропущенных звонков от неё и от миссис Спаркс. После этого, подняв свой зелёный взор на взволнованного в ожидании ответа Луи, парень улыбнулся и обыденно сказал: — Чур, я буду клубничный коктейль. Луи засветился от радости. Морщинки около его глаз тут же открылись вниманию Гарри, пока он выдыхал последнее тепло своего организма на воздух. — А я возьму шоколадный, — тепло ответил парень и искренним, добрым взглядом устремился в зеленые, светящиеся от уличных фонарей глаза Гарри, что словно улыбались, когда смотрели на Луи. Парни решили пойти в не так далеко стоявшее заведение, где круглыми сутками готовы были подать посетителям и молочные коктейли, и кофе, и мороженое, а также кучу других сладких прихотей. Кафе выглядело неприметно. Слишком много ярких, тёплых оттенков неоновых вывесок и ретро-музыки, что приглушенно сочилась из слегка хрипящего радиоприемника. Несмотря на интерьер и атмосферу, что напоминала столовку мотеля, обслуживание здесь было высшего качества. Дружелюбная, широко улыбающаяся девушка в белом фартуке с розовыми каёмками тут же подбежала к двум парням, что уселись на свободное место около выхода. Луи сел напротив Гарри и во всю бегал голубыми глазами по знакомому ему меню. Он не так редко бывал здесь, поэтому помнил весь прайс чуть ли не наизусть. Когда парни сделали заказ в виде двух молочных коктейлей, то проводили взглядами официантку в сторону прилавка. Гарри принялся снимать верхнюю одежду, чтобы уложить на красное с потресканной кожаной поверхностью сидение. Как только предмет одежды уместился слева от кудрявого парня, Луи затаил в ужасе дыхание. — Гарри, твои руки, — только и произнёс он. Зеленоглазый понял, о чем идёт речь. Его вновь красные бинты. — Это не так важно, я просто переволновался, — соврал Гарри, лишь бы не оповещать Луи о том, насколько он торопился успеть на матч. Парень просто спрятал под стол свои руки, уложив на коленях темных джинс, и мило улыбнулся. Луи попытался улыбнуться в ответ, но все ещё не мог отойти от увиденного. К горлу подступил неприятный ком, поэтому парень поспешил сменить тему. — Кстати, меня интересует один вопрос, — начал, словно невзначай, Луи. — Тебя правда выгнали из команды «Острых клыков»? Гарри поднял свой изумрудный, наполненный недоумением взор на Томлинсона. — Откуда ты знаешь? — Да так, слухи. Я уже запутался в том, что правда, а что нет. — Да, меня выгнали, — неожиданно признался Стайлс. На самом деле Луи не ожидал такого ответа, но понимающе кивнул. — А что ты такого натворил? Ты же играешь потрясающе. Перед парнями поставили поднос с двумя длинными стаканами, из которых торчали цветастые трубочки, воткнутые в молочную пенку на поверхности. — Да так, — нервно ответил Гарри. Его зелёный взор хаотично бегал по предметам вокруг. — Повредил однажды ногу, а потом и вовсе перевёлся на домашнее обучение. Совершенно нет времени на это сейчас, — сорвал он. Не станет же Гарри говорить Луи, что покинул команду из-за психической болезни, из-за расстройства личности. Именно из-за этого врач запретила ему играть в школьной команде навсегда. — Сейчас все в порядке? С ногой? — попивая свой шоколадный коктейль через тонкую, полупрозрачную трубочку, спросил Луи, из-под бровей смотря на друга. — Да, уже ничего не болит, — нервно перебирая в руках свою трубочку, ответил Стайлс. Тут Луи перевёл взгляд с парня на приближающиеся силуэты знакомых ему парней, что надвигались на них со спины Гарри. — Стайлс, не ожидал, что снова променяешь своих друзей на этого лузера в красных шортах, — в спину Гарри бросил Лиам, после чего встал около их столика, скрестив руки. Его лицо выражало обиду вперемешку со злостью. Гарри крепко сжал зубы и, вдохнув побольше воздуха, поднял свою кудрявую макушку, чтобы взглянуть на явившегося из ниоткуда друга. После наблюдения за прошедшим матчем, парни решили провести вечер в этом же заведении с ещё некоторыми парнями из команды, но в один момент, после звона колокольчиков на стеклянной входной двери, увидели Гарри и Луи вновь вместе. Пейн не смог себя пересилить и, схватил за предплечье Ника, двинулся в сторону этих двух, что мирно, не предвещая испорченного вечера, уже попивали свои молочные коктейли. — Приятно познакомиться, мама Гарри, — Ник протянул наигранно руку Луи, которую шатен в недоумении проигнорировал. — Это к вам так Гарри опаздывал? — Ник, — отрывисто произнёс Гарри. — Мы тебя поняли, Стайлс, — сквозь зубы процедил Лиам. — Я то думал, что наша дружба все такая же крепкая, без лжи, без… — парень взглядом, полным отвращения, взглянул на вжавшегося в кожаное сидение Луи, — без всякого дерьма, что врывается в наши отношения. — Пейн! — уже гаркнул Гарри и немного подскочил на своём месте, рукой яростно отодвигая коктейль, от чего содержимое вылилось через края, не прекращаясь покачиваться внутри прозрачного стакана из стороны в сторону. — Давай обсудим это в другой раз в другом месте? — А что, мамочки своей стесняешься? — нагло спросил Ник и состроил голос невинного ребёнка. Его рука бесстыдно потянулась за недопитым шоколадным коктейлем Луи. Шатен был вынужден не встревать в нарастающую ссору и терпеть издевательства. — Вот ты мастер испортить вечер, Гримшоу. — Мы же тебе ясным языком сказали, — Ник грубо общался к смирно сидящему на своём месте Луи, — не лезь к нашему другу, у тебя не получится у него отсосать. Лиам на фоне негромко рассмеялся, больше давя на состояние Томлинсона. Шатен не мог больше это терпеть и, сжав кулаки, ответил: — И это я — мамочка? Перестань заталкивать Гарри под свою юбку. Он сам решает, с кем проводить свои вечера, — уверенно парировал Луи, а затем сам удивился своей внезапной резкости. Кажется, такие фразы вовсе не порадовали двух подошедших парней. — Слышь. Один гол за все время забил, теперь крутым себя ощущаешь? Нееет, — протянул в ответ Ник и поставил недопитый коктейль на столик парней, а затем облокотился о него ладонью, тем самым нависая над бедным парнем всей своей огромной грудью. — Ты ошибаешься. Ты как всегда неудачником был, так им и останешься. — Ты меня достал, — настала очередь Гарри отвечать. Он подскочил со своего места, от чего небольшой столик немного подвинулся в сторону Луи, и уже поспешил налететь на Гримшоу. Ник с наглой улыбкой стал ожидать удар, но официантка, которая моментально подбежала к громко выясняющим отношения парням, была вынуждена своим тонким голоском выкрикнуть: — Господа, если вы продолжите себя так вести, то я буду вынуждена позвать охрану. — Все-все-все, — наигранно подняв руки в воздух, парировал Ник. — Мы уже уходим. Два парня из команды «Острых Клыков» бросили свои многозначные, острые взгляды на Гарри и Луи и поспешили к своим товарищам, что все это время следили за их недружелюбной беседой. Стайлс все ещё тяжело дышал и сжимал кулаки от злости. Луи попытался встать со своего места, чтобы подойти ближе к другу. — Прости, это из-за меня такая заварушка? — тихим, расстроенным голосом спросил Томлинсон, как только положил на плечо кудрявого свою небольшую, тёплую ладонь. Парень ощущал, как тяжело дышит Гарри. — Не бери в голову. Это я должен извиниться, что тебя это затрагивает. — Все хорошо, пойдём отсюда? — предложил Луи, нежным голосом лаская слух кудрявого. Стайлс, не взглянув в сторону смеющейся неподалёку компании ребят, накинул на себя свою чёрную куртку и вместе с Луи устремился к выходу. Под звон колокольчиков ребята покинули помещение. Гарри действительно не желал находиться в одном здании с Лиамом и Ником после произошедшего. Невозможно было вернуться на прошлый, спокойный лад после развернувшейся ссоры. Холодный ветер обдувал нежную кожу парней, придавая ей красные оттенки и неприятно морозя. Время давно перевалило за полночь, но в этот вечер Гарри было абсолютно плевать на то, что он получит кучу нравоучений и, возможно, домашний арест от матери после его последних выходок. Луи тоже не особо торопился домой, легкой, ленивой походкой идя по темной улице нога в ногу со своим кудрявым товарищем. Каждый шаг отдавался негромким эхом между домов, окна в которых каждую минуту угасали по одному. Лишь уличные фонари, что каждую ночь служат единственным источником света в Донкастере, освещали путь двум бродящих по безлюдным улочкам парням. Гарри более менее отошёл от минувшего неприятного разговора со своими старыми друзьями и уже во весь голос хохотал над очередной шуткой Луи. Томлинсон шагал по узкому бордюру, широко улыбаясь и хохоча, пока Стайлс смирно шёл рядом, по левую руку от него, засунув собственные руки в карманы куртки. Их беседа была настолько тёплая, что уличный холод вовсе не ощущался. Гарри ухватился своей большой ладонью за уличный фонарь и прокрутился вокруг его оси. Луи вновь громко рассмеялся и остановил свой умиротворенный голубой взор на этом парне. — И чем ты будешь заниматься теперь? — спросил своим монотонным, хриплым голосом Гарри, пока парни подходили к дому Томлинсонов. — Хммм, — многозначно ответил шатен, затем сузил глаза и нахмурил брови, изображая задумчивость, — наверное, продолжу быть Луи Томлинсоном. А ты? — Вот это да, а я, наверное, продолжу быть Гарри Стайлсом, — парировал кудрявый парень и немного рассмеялся, вставая напротив своего товарища. Парни уже находились возле родного дома Луи, а это означало, что настала пора прощаться на этот вечер. Футболист, подтянув на своём плече спортивную сумку, взглянул голубыми, полными искренних чувств глазами на своего товарища, что обыденно делился с холодным воздухом своим теплом в виде пара, выдыхая его ртом. Его слегка розоватые, потресканные губы не были сомкнуты, что позволяло тёплому воздуху спокойно покидать его организм. — Ну, что, увидимся ещё? — напоследок спросил Луи, поджав губы в сплошную линию. От чего-то парень чувствовал себя неловко. — Обязательно. Доброй ночи, Луи, — показав параллельно с улыбкой свои глубокие ямочки, пожелал Гарри и принялся ожидать, пока Луи отправится домой. — Доброй ночи, Гарри, — выдохнул вместе с паром в воздух Томлинсон своим тихим, слегка осевшим голосом. Какая-то приятная мягкость ощущалась в его пожелании, от чего скулы Стайлса непроизвольно ослабились. Ситуация была неудобная. От чего-то Луи хотелось приобнять парня напоследок, даже поцеловать. Но шатен этого не сделал и, с диким трепетом в сердце, бросил свой прощальный, растерянный взгляд другу, уже направляясь к входной двери. Гарри все это время непоколебимо стоял на тротуаре, засунув руки в карманы, и провожал зелёным, внимательным взором своего друга до двери, прежде чем тоже отправиться домой по пустым, холодным улицам Донкастера. Луи ощущал себя маленькой девочкой, чьё лицо не покидала влюблённая улыбка. Около минуты парень стоял в тишине дома, облокотившись своей замёрзшей спиной о дверь. Что-то приятное поселилось внизу живота и теплом распространялось по всему худощавому телу парня. Наверняка, сегодня он заснёт с улыбкой на лице.***
Когда Гарри вошёл в тёплый дом, то обнаружил, что его мать уже давно спит. Женщина с включённым светом уснула прямо в гостиной. Столько бессонных ночей дали о себе знать, поэтому она не сумела дождаться загулявшего Гарри и отключилась прямо в кресле с пультом в руке. Парень тихонько накинул на неё тёплый плед и вынул из рук пульт от телевизора, затем погружая комнату во тьму. Как только Стайлс поднялся в свою комнату, то в первую очередь поспешил проверить личный дневник. Кинув куртку на незаправленную кровать, Гарри взял в руки свой небольшой блокнот. Что-то в груди кудрявого заликовало, когда на до того пустых страницах он обнаружил чей-то невиданный ранее почерк. Это был Марсель. Усевшись поудобнее на свой иногда скрипучий деревянный стул, Стайлс принялся читать под светом настольной лампы послание ему. «Соглашусь, это очень ново и странно для меня — общаться со своим соседом по телу и разуму, которого я никогда не видел. Привет, Гарри» Стайлс тепло улыбнулся. «Не знаю, хорошая ли это идея — отвечать тебе. Но я надеюсь, что мне нечего от тебя скрывать. Пожалуйста, почаще убирайся в комнате. С уважением, Марсель.» Эти слова заставили Гарри усмехнуться. Видимо, нескончаемый беспорядок не по нраву его второму эго. Но, на удивление, запись на этом не заканчивается. Почерк выглядел немного иначе, словно человек писал это в другой день. «Я не знаю, зачем пишу это. Но я думаю, что ты в курсе пропажи моего плеера. Я также допускаю мысль, что ты слышал его содержимое. Если да, то ты прекрасно поймёшь, почему я так расстроен. Если ты зайдёшь на школьный сайт, то ясным текстом увидишь объявление о найденном плеере. Я буду немного счастливей, если ты его заберёшь. Не хочу скрывать это от тебя, но я жуткий трус и слабак. Наверное, это очень отличается от тебя? Я сейчас сижу на кровати, где ты постоянно спишь, вижу эти неотстиравшиеся капли крови и понимаю, насколько я слабый морально. Прости, что приношу тебе неудобства, что порчу твою жизнь своим существованием. Я привык, что всегда порчу людям жизнь, так что мне не сложно это говорить. Ты никогда не поймёшь, почему я совершаю все эти самоистязания. Прости за каждое пробуждение от боли. Я не эгоист. Мне просто больно. Прости. С уважением, Марсель.» Вот дальше следовали абсолютно чистые листы дневника. Гарри тяжело сглотнул. Парень был уверен, что вышенаписанные слова очень тяжело давались Марселю, чему кудрявый был потрясён. Он вывел его не просто на разговор, а на открытый диалог. Марсель поделился с ним совсем чуть-чуть, но Гарри ликовал от этого, как большой победе. «Доброго времени суток, Марсель» Написал ответ Гарри слегка трясущейся рукой. Сточенный, тупой карандаш шустро успевал отображать мысли Стайлса на чистом листке. «Спасибо, что не оставил меня одного и осмелился ответить. Я горжусь тобой. Пожалуйста, не беспокойся за свой плеер, я никому не дам на слух твои мысли. Потому что больше всего я хочу, чтобы ты на самом деле был хотя бы на чуточку счастливее. На самом деле это я потерял плеер. Тот парень на стадионе, если ты помнишь, нашёл его, но все никак не мог отдать. Пожалуйста, не бойся его. Не причиняй ему боль. Он очень хороший парень, весёлый.» Гарри сам не понимал, почему пишет это. «Ты бы только знал, какой он нелепый, это только больше делает его милым…» На этом Гарри захлопнул дневник и потёр переносицу.