Фото к главе: https://pp.userapi.com/c851124/v851124887/101071/3V5IFCp8hS8.jpg
Как это обычно бывает после небольшой пьянки, Гарри раскрывает глаза и в первую очередь всеми фибрами тела и души ощущает неприятное скопление в области желудка. К великому счастью, память в крохотной, но такой болезненной кудрявой голове не отшибает насовсем, и парень скрепя сердце вспоминает события минувшей, к счастью, ночи. Очевидно, алкогольное отравление будет перебирать на себя все внимание Стайлса до самого вечера, если он тут же не предпримет меры и не спустится вниз за таблеткой. Либо не прочистит желудок, что как вариант. Судя по солнечному свету, что проникает через заляпанные огромными ладонями окно в просторную, но наполненную перегаром комнату, на дворе стояло позднее утро. Щуря зелёный, смутный взор от ослепляющих, как казалось после пробуждения, лучей, Гарри предпринял попытку подняться с пола. Судя по тому, что он заснул сидя на паркете, облокотившись спиной о свою кровать, что, к слову, выглядела так, словно подверглась незваным оккупантам, парня просто вырубило посреди ночи. Стайлс старательно напрягал каждую мышцу лица, чтобы показательно представить всему свету своё не самое бодрое состояние. Случайно задев коленом высушенную, словно пустыня, бутылку, парень попытался встать. В комнате действительно стоял неприятный запах. Если это чувствовалось самому пьянице, то его мать, если бы соизволила перед работой заскочить к своему сыну, поседела бы на месте. Нет, скорее скукожилась и позеленела от накинувшегося на неё запаха перегара. И не только перегара; Гарри, потупив взгляд, уставился на свисающего в дьявольской позе с кровати Пейна — того самого оккупанта — и на его произведение искусства на полу. Без чего пьянка — не пьянка? Верно — без блюющего собутыльника. Несмотря на время, Гарри поймал панику, ведь Лиам не находится на экстерне и, разумеется, в это время должен быть давно в школе, грызть гранит науки или, как это в действительности происходит, пинать ‘мячи’ вместо занятий. — Пейн, — протянул тут же Стайлс, игнорируя собственные позывы заняться искусством в тот же миг. Но Лиам никак не отреагировал на проснувшегося друга и продолжал мертво занимать чужое ложе. — Лиам, — уже применив руки, чтобы встрясти бренное тело, продолжил Гарри. Второй парень замычал, и кудрявый заметил, как из приоткрытого рта друга свисает слюна прямо на любимые простыни. Такое зрелище посодействовало содержимому бедного желудка подорваться уже к горлу и отвлечь Стайлса от своего увлекательного занятия. Скрыв свою кудрявую макушку за новыми дверями уборной, парень оставил Пейна просыпаться в одиночку. Футболист нехотя открыл сначала один глаз и, оценив обстановку вокруг, был вынужден подключить второй. Спустя несколько минут наваждения в застывшей позе Лиам понял, что находится у Гарри в комнате. Но какого, собственно, черта он тут делает, когда за окном во всю солнце не щадит глаза прохожих, что уже спешат на обед? — Га-а-арри, — своим изнеможённым голосом прохрипел Пейн, не отрывая щеки от влажной простыни. Горло резало от жажды, отчего Пейн не нашёл в себе сил, чтобы повторно позвать на подмогу друга. Пришлось выкручиваться самому. Подняв ослабленную тушу в вертикальное положение, Лиам поспешил устроить обыск неприметной комнаты в поисках хотя бы пары капель воды. Чуть не наступив в неприятную на вид и запах лужу у кровати, Лиам смело потопал в сторону столешницы. Из-за стенки доносились до ушей ещё не оклемавшегося парня рвотные позывы Стайлса. Лиам бросил свой карий взор на ополовиненную бутылку воды на деревянном столе и тут же благословил создателей маленьких бутылочек с водой, как бы это эксцентрично не прозвучало. Опустошая чуть ли не одним смелым глотком спасительную жидкость, Пейн ненароком заметил открытый на каких-то исписанных страницах блокнот. Любопытство было на стороне дьявола, что, наверняка, также приложил руку к похмелью Лиама, поэтому школьник потянулся к притягивающему взор предмету. Два совершенно разных почерка словно беседовали друг с другом на одном листе. Очень странный диалог, скорее, странный способ общения между двумя людьми. Словно два немых и глухих чувака пытаются без любых других современных способов общения обменяться своими переживаниями и мыслями. Но все сомнительные догадки тут же начисто смыло, когда среди текста парень обнаружил имена «Марсель» и «Гарри». Все встало на свои места. Значит, вчерашнее признание Стайлса — это истина. Лиам шустро перевернул страницу на исходную и отложил дневник на место, словно к нему и не притрагивалась чужая рука. Как раз после этой махинации в дверях показался бледный, даже слегка зеленоватый Гарри. Его физиономия не принуждала радоваться жизни и новому дню, с чем Лиам полностью был согласен. — Как самочувствие? — с каплей стеба спросил Пейн и улыбнулся кончиком губ. Подарив самый разгневанный, но в то же время утомленный взор другу, Гарри ответил: — Как видишь — я блистаю, словно селебрити на вручении Грэмми. Пейн лишь искренне усмехнулся такой реплике. — Я бы тебе награду в виде золотого унитаза вручил, друг. Выглядишь хреново. — Спасибо, капитан очевидность, — парировал кудрявый и удосужился сдвинуться с места, а именно пройти в самый эпицентр всей минувшей вечеринки. — Чур свои старания в виде неперевареной кукурузы с какой-то ещё неведомой херней будешь убирать сам. Пейн незамедлительно поморщился, словно готов был создать точно такую же лужу вновь, но не ускользнул от обязанностей. Поэтому в первую очередь решил открыть окно, чтобы хоть как-то проветрить помещение, пока не все потеряно. — Ты что-нибудь помнишь? — поинтересовался Гарри и заглотнул таблетку, которую, по-видимому, успел надыбать на кухне. — До того момента, как ты скатился с бутылкой на пол и чуть ли не со слезами на глазах начал рассказывать про Томлинсона, а ты? — Про Томлинсона? — чуть не подавившись, округлив свои зеленые глаза, спросил парень. — А что именно я рассказывал о нем? — Да я не помню, если честно, — поделился Лиам и встал спиной в окну, облокотившись копчиком о подоконник, — что-то про футбол, про его навязчивость, а дальше смутно все. Вижу, спрашивать, помнишь ли ты то, что было после — бесперспективно? — Ты прав. Я запомнил до того момента, как мы начали чуть ли не в слезах и соплях обниматься на кровати. — Ууу, друг, — протянул Лиам, словно обнаружил какой-то не утешающий диагноз на лице Стайлса, — я в тот момент был как стеклышко трезвым ещё, ну ты даёшь. Гарри только закатил глаза, что очень гармонировали с цветом лица на данный момент. — Хорошо, что мама уехала на работу, так бы нам с тобой досталось за такие дела, — отрапортовал кудрявый и принялся подниматься на ноги. — Нужно наводить порядок и в комнате, и на лице. А то, боюсь, мнительная мама все же заподозрит что-то неладное. — Да ладно тебе, я вообще вчера спать ушел в свою комнату, а ночью пропал, так ещё и на учебу не пошёл. Мои родителей, наверняка, уже обзвонили все места первой помощи живым и мертвым, — обыденно произнёс Пейн и сам себе усмехнулся. — Ты это так просто говоришь, словно им не привыкать. — Не только им, но и мне. Кстати, надо бы найти в этом ужасе свой мобильник. Поделившись отличной идеей для продолжения утра, Лиам поспешил переворачивать вверх дном кровать, что и так была не в самом прекрасном состоянии. Гарри последовал его примеру и, когда яркий экран уже лупил в глаза, то успевал лишь ухватиться за заколотившееся сердце. Три пропущенных от Луи этой ночью с промежутком в десять-пятнадцать минут. А в три утра и вовсе два сообщения, содержимое которых ясным текстом умещалось на экране. Луи: «Надеюсь, ты просто уснул, поэтому и не отвечаешь. Я на тебя не злюсь, извини и ты меня.» 3:03 am Луи: «Надеюсь, твои сны самые спокойные и красивые. Ещё раз прости.» 3:15 am Много надеешься, Томлинсон, — промелькнуло в кудрявой голове. Тут Гарри оцепенел. Неясно было, стоит ли отвечать парню на ночные сообщения, или же нет. Конечно, выпаливать на духу, мол, я не отвечал, потому что бы в дрова пьяным из-за того, что чуть не поссорился с тобой — не самый лучший вариант. Поэтому Гарри, словно никаких недомолвок и не происходило, двумя предложениями ответил: Гарри: «Доброе утро, персиковый король:) Надеюсь, что ты выспался.» 12:34 pm На этот раз шатен очень удивил Стайлса и ответил чуть ли не мгновенно, тем самым вызывая на помятом лице едва заметную, но ломящуюся наружу улыбку. Луи: «Доброе утро! Могло быть и лучше; \ Удачного дня, кофейный король! хх» 12:34 pm — Чего лыбишься, словно не блевал пять минут назад? — оторвал от экрана голос по левое плечо. Лиам соизволил разглядеть, как в одно мгновение сменилось лицо его друга на более жизнерадостное. — Да так, пожелания хорошие с утра, — поделился кудрявый и перевёл горящий взгляд на Лиама. — А ты чего такой понурый? — Мне сейчас всю блевотню убирать одному, чему радоваться? — Сочувствую, — искренне ответил Гарри и рассмеялся в унисон со своим лучшим другом. В каком бы состоянии оба парня не находились, все вокруг не казалось таким ужасным, если они были рядом.***
А вот ночь Луи не прошла так радужно, как у Гарри. Парень в ступоре просидел четверть часа на холодном подоконнике, привыкая к удушающей темноте. На душе было чертовски паршиво, а горло спирало от подходящих слез. Хотелось кричать, но Луи не понимал, почему. С ним действительно никогда не происходило подобного. И именно поэтому он ощущал себя так потеряно в данный момент, словно он был один в этом мире, сидел себе на подоконнике, свесив ноги на улицу, и не знал, куда податься. Ведь, куда не пойди, ты все равно будешь один. Даже если вокруг тебя семь миллиардов людей. А сейчас эти шоколадные сигареты между тонкими пальцами трясущейся бледной руки, множество громадных браслетов на которой издают тихий, но режущий уши звон, как только потресканные губы имеют совесть выпустить через себя убивающий, но греющий легкие смог. Кто придумал эту отговорку для людей, что имеют желание попробовать курить, мол «не стоит, тебе не понравится». Ты с такой надеждой, что тебе действительно не понравится, чиркаешь зажигалкой и прижимаешь между тёплыми, мягкими губами фильтр. Все ещё надеешься, когда на окончании начинает сверкать огнём табак. Все ещё надеешься, когда делаешь первую в своей жизни затяжку. Но твои надежды разбиваются о твёрдый паркет, когда ты ловишь себя на мысли ‘не так уж и плохо’ и снова вдыхаешь медленно убивающий тебя дым. Наверное, эту отговорку придумал клан заядлых курильщиков для пополнения своих рядов. Поэтому такие наивные, нервные парни, как Луи, ради забавы плюют на принципы и, как казалось, всего один раз доведут уголёк для фильтра, а потом понимают, что в курении нет ничего противного и отвратного. Так и тратят свои деньги, что родители им выделяют на школьные обеды, на сигареты. Так парень и выдыхал с каждой последующей затяжкой плотный, невесомый дым, что тут же устремлялся ввысь, привлекая собой внимание, и растворялся в воздухе. Луи понравилось выдыхать дым. В груди создавалось ощущение, что ты делаешь что-то красивое, что ты не настолько безнадёжен. Это успокаивает. Разве нет? Как только табак в свертке закончился, Томлинсон, не жалея, пульнул окурок подальше от дома и, закинув голову назад, устремил взгляд в звездное небо. Погода сегодня не сжалилась и отдала голубому, полному печали взору добротное количество звёзд. Голова кружилась, словно Луи не выкурил сигарету, а выпил бутылку вина. Так бывает, когда не увлекаешься курением, а потом вдохнёшь пару раз смог из свертка, и все вокруг ходуном ходит, мышцы расслабляются, а мозг и вовсе готов отключиться. — Как хорошо, — пролепетал сам себе парень полушёпотом. Голос его осел, поэтому первая часть предложения даже не была озвучена и безуспешно застряла в горле. В горле, в котором сейчас безумно першило. Хотелось выплевать весь этот ком вместе с душевными переживаниями за окно, чтобы стало легче. Такой горький привкус на языке после сигареты заставлял Луи сплюнуть всю эту гадость на зелёный газон, чтобы не ощущать образовывавшуюся пепельницу во рту. Поморщившись, Луи вновь приготовился удерживать подходящие слезы. Ноги все ещё безмятежно свисали вниз, а руки отказывались держаться за оконные рамы. Даже если бы Луи поддался вперёд и упал, то, как казалось, ему было бы все равно. Лежал бы он там внизу на газоне в ломаной позе, все равно бы себе ничего не сломал. Ведь по ощущениям в груди хуже уже не бывает. Первая влюбленность приносит при ссоре нам самые неприятные чувства, угрызения совести, неприятную давку на душе. Отчего хочется вырвать своё сердце и выбросить подальше, вслед за сигаретой, чтобы так не стонало от мук. Но, к сожалению, все эти махинации невозможны, поэтому Луи остаётся только сидеть на холодном подоконнике, свесив ноги вниз, и пронзать своим хмурым взором безграничное темное небо. Если бы в этот миг до его голубых глаз сквозь сотни световых лет дошёл взрыв сверхновой, выражение его лица осталось бы неизменным. Никакая умирающая звезда не сравнится с одним лишь уведомлением на экране смартфона. Опустив опечаленный взор на собственные штанины, через которые парень почувствовал вибрацию, Луи поспешил доставать свой мобильный. В груди полыхала надежда, что это написал именно ‘он’. И как ликовала душа, когда имя отправителя заставило сердце шатена биться в два раза учащенней. Это был Гарри. Гарри: «Извини меня» 2:02 am Куда же я денусь, — пронеслось в одурманенной дымом голове Томлинсона, но парень в этот же миг проскулил от ненависти к самому себе. Ведь он как щенок идёт на поводу. Несмотря на то, что Гарри сделал ему неприятно, выгнав из дома, Томлинсон настолько невольно привязался к этому кудрявому, загадочному подростку, что готов был как собачка бегать за ним, виляя хвостом. Унижение и не более, как казалось. Но ради любви Луи был готов на все. Возможно, глупо надеяться на что-то серьёзное в этом возрасте, но не стоит забывать истину. Ведь она гласит, что любви все возрасты покорны. Неважно, пятнадцать тебе лет или пятьдесят — сердцу не прикажешь. В самый неподходящий, внезапный момент оно может забиться в три раза быстрее, а весенняя трель в груди посреди холодной зимы вдруг растопит твоё сердце. Ведь любовь приходит тогда, когда мы даже представить себе не можем. Вроде встретил человека, обычного, на первый взгляд, ничем не отличающегося от других, а сердце думает вовсе иначе. Произойдет выброс эндорфинов, по тонкой бледной коже побегут табуном мурашки, а в груди возрастёт что-то приятное, переходящее все ниже, прямо до живота, и вызовет у тебя лишь сконфуженное состояние. И ты понимаешь, что все — влюбился. Как бы тебе не хотелось, а сердцу не прикажешь. Ещё с десяток раз пробежавшись растерянным взглядом по двум словам на экране телефона, Луи подумал, что стоит позвонить лично. К огромному сожалению парня сопровождал гудок за гудком. Они казались такими мучительно длинными, подвергая Луи нежеланному психологическому абьюзу. В итоге с трёх звонков ни один не оказался принятым Гарри. Неизвестно, что сейчас с ним. Шатену даже взбрело в голову бросить все и умчаться к дому Стайлсов в столь поздний час, наплевав на все принципы и раннее пробуждение. Но что-то не давало ему материализовать свои безумные мысли. И к счастью, как подумал голубоглазый страдалец, ибо не стоит окончательно сходить с ума по этому кудрявому парню. Поэтому Луи просто написал ему сообщения с приятными пожеланиями в ответ. Без надежды на скорый отзыв, Луи, в последний раз взглянув на кишащее звёздами небо, поспешил закрыть окно и плюхнуться в холодные простыни. Перед тем, как позволить Морфею поглотить разум, Луи прокрутил на репите строчки одной запоминающейся песни из белого плеера кудрявого. Ночь дурманит, загадку навевая сразу. И смущениям в тени горят огнём, От сердца сказанные ночью фразы Не осмелишься повторить ты днём.***
Как только день поспешил добровольно отдать право ночи поглотить весь город своими темными, холодными ладонями, Гарри перешагнул через железные чёрные прутья забора. Погода с каждым часом все больше хмурилась, отчего кудрявый не изъявлял желания натянуть на своё ещё не оклемавшееся после утра лицо лучезарную улыбку. Миссис Спаркс сегодня была гораздо мнительней, чем в обычные дни приема. Поэтому, чтобы не вызывать лживых и пустых догадок у своего терапевта, Гарри был вынужден поведать ей такую длинную и запутанную историю с плеером Марселя. Женщина лишь поддержала поступок Стайлса и положила свою тёплую, с множественными морщинами ладонь поверх в разы большей ладони своего пациента. Следующий приём должен состояться с раннего утра, так как Гарри благополучно перевели на долгожданную стадию биологического изучения, а не мозгокопания, чем мучали на протяжении долгих месяцев. Множественные излучения, снимки мозга, экспериментальные таблетки и уколы — вместо светлого и беззаботного будущего Гарри. А сейчас парень просто наслаждался возможностью дышать свежим ноябрьским воздухом. Как только нога коснулась территории бывшей школы, Стайлс оказался вынужден натянуть сильнее капюшон своей чёрной куртки чуть ли не до носа и достать из кармана солнцезащитные очки, что не были к месту в такое время суток. Все эти махинации Гарри посчитал нужными, так как большинство учеников ещё не отошли от музыкального выброса на весь школьный сайт. Как обычно, на стадионе бегали, словно замученные щенки, две школьных команды: «Красные Драконы» и «Острые Клыки». Во время забитого гола в ворота красных два лидера не поспешили обменяться радостными объятиями, как это обычно бывало, вместо этого просто с каменными лицами разошлись по разные стороны поля. Лиам был заметно измучен всеми событиями дня, а Ник с самодовольной физиономией, гордо задрав острый, как и его язык, подбородок, шатался из стороны в сторону по полю. Видимо, эти двое все ещё в ссоре. Завтра с утра администрация школы должна дать добро на расформировку одной из команд, поэтому все парни в этот вечер знатно попотели. Тем более Луи, что, прикрыв своими грязными от травы и грунта ладонями глаза, спешил на край зеленого покрова, чтобы скорее присесть. Как только парень опустил руки и взглянул в сторону трибун, Стайлс решил испытать удачу и помахал ему с самым безобидным выражением лица. В груди заколотилось сердце, ведь в последний раз они оба виделись не в самой тёплой обстановке. Спустя мгновение Луи заметил колышущуюся в холодном воздухе руку и незамедлительно, но кратко улыбнулся. Оглянувшись в сторону своей команды, дабы проверить, не пилят ли его в спину подозрительными взглядами, Томлинсон прибавил шаг и через значительные секунды уже находился перед Гарри. — Привет, — радостно, но несмело поздоровался Луи. Его улыбка исказилась под гнетом изнеможения, что так и было изображено на лице. Красная то ли от мороза, то ли от нагрузок кожа лица его блистала от многочисленных капель пота, а взъерошенная, мокрая челка цвета темной ржи нелепо была заправлена в бок. — Привет, смотрю, форму обновили? — парировал Гарри и не оставил незамеченным красную толстовку. В голове сразу всплыли картинки прошлого года, когда он сам носил точно такую же, но белого цвета. — Да, уже холодает. Надеюсь, что она мне будет служить ещё долго, по крайней мере до конца учебы, — все тем же позитивным голосом отозвался Луи. — Завтра документы подпишут? — задал риторический вопрос кудрявый и заметно напрягся. Неизвестно, чего можно ожидать от руководства школы, кого худшим выставят на этот раз. — Да. Я с содроганием сердца проведу эту ночь, честное слово, — иронично парировал Томлинсон и опустил свой яркий взор на мыски потоптанных бутс. Гарри посчитал правильным похлопать Луи по плечу в знак поддержки, но как только огромная ладонь уместилась на крохотном плече шатена, голубоглазый позабыл, как дышать. В груди все сперло от одного лишь прикосновения предмета воздыхания. — Все будет хорошо, — попытался подбодрить Гарри и вновь вернул руки в свои тёплые карманы. — Сомнительно, но я надеюсь. Ты чего, кстати, загорать идёшь? — бросил краткий взор на темные очки Луи. — Оу, — только и вымолвил кудрявый парень, а затем широко улыбнулся и поспешил стянуть с себя предмет. — Просто не хочу попадаться сегодня кому-либо на глаза. — Но мне же попался. — Тебе можно, — не убирая заразительную улыбку, ответил Гарри. От такой реплики Томлинсон чуть не врос в землю, вновь сглатывая. В этот момент парень почувствовал себя каким-то особенным, ведь Стайлс, не желая попадаться никому на глаза, сам ему помахал. Шатен непроизвольно улыбнулся в ответ. — Томлинсон, — раздался достаточно грубый мужской голос со спины. Луи тут же обернулся и лицезрел спешившего к нему Джоша. Парень не излучал добро своим взглядом. — Черт, — выругнулся себе под нос футболист и вновь перевёл внимание на Гарри. — Мне пора идти, надеюсь, увидимся ещё. — Удачи тебе сегодня, беги на поле. Ещё раз извини за вчерашнее, — попрощался уже Гарри и принялся уходить, но тут Джош сравнялся с ними. Неприятная ладонь, нежели ладонь Стайлса, приземлилась на плечо Луи, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. — Привет, Стайлс, — язвительно поздоровался Дэвайн и накинул на лицо наглую ухмылку. — Крутые песенки у тебя. Дашь несколько уроков? — Боюсь, не осилишь с такими нагрузками, — парировал с иронией Стайлс. — А сам чего не творишь? Проветриваешься? Луи был готов провалиться под землю под тяжестью неприятной руки лидера своей команды. Гарри же заметно сменил физиономию на невозмутимую. Скулы на лице заметно периодически напрягались и расслаблялись. — Решил прогуляться, посмотреть, как играют любимые школьные команды, — без капли искренности ответил кудрявый и продолжил сверлить зелёным взором Джоша. Гарри был настроен решительно, не желая давать слабину перед Джошем. — Прям любимые? — ухмыльнулся парень, а затем и вовсе рассмеялся. — Ну-ну, а не на нашего любимого футболиста, случаем? — Джош перевёл взгляд на Томлинсона, что все ещё ощущал напряжение от тяжелой руки на плече. — Интересно, если я забью один гол, ты тоже меня не ‘педиком’ за спиной называть будешь, а уже ‘любимчиком’? — не выдержал Гарри, вспомнив, как этот парень гнобил Томлинсона прямо до миновавшего финального матча. Джош кончиком языка провёл по своим белоснежным, острым зубам и готов был уже начать драку, чтобы поставить кудрявого на место, но внезапный гомон где-то со стороны поля отложил эту мысль подальше. Медленно повернув голову на стадион, сверкнув своей серебряной сережкой в ухе, Джош обомлел от неожиданности; на зеленом покрове, под ярким светом прожекторов, катались, сцепившись, два тела в белых толстовках. Все трое парней незамедлительно узнали в них Лиама и Ника. Два футболиста чуть ли не грызли друг друга, словно бешеные псы. Стайлс тут же забыл про нарастающую в этом тесном кругу ссору и уже собрался подорваться с места, чтобы разнять своих друзей, наплевав тем самым на конфиденциальность этим вечером. Но уверенная, во время вываленная поперёк груди кудрявого рука шатена остановила его. Стайлс резко заглянул в лицо пуще прежнего обеспокоенного Луи и кивнул. Будет лучше, если они останутся на данный момент на месте, около трибун. Дэвайн в это время уже во всю направлялся в сторону своих ребят, чтобы предпринимать какие-либо действия до того момента, пока эти двое друг друга не поубивали на зеленой, уже слегка испачканной кровью траве. Пейн, уже измазанный грязью и зеленью, приготовился нанести ответный удар по лицу Гримшоу, но второй парень умело завалил его на землю и, прижав щекой к земле, вновь отправил кулак другу в челюсть. Футболисты, словно собравшиеся девчонки-зеваки, только ахали от такой внезапной картины, но после того, как никто не заметил за Лиамом дальнейших действий, подорвались с места. Пейн смирно лежал в траве под тяжелым телом Ника и уже был обессилен. Какие-то парни в красных толстовках подлетели со спины к Гримшоу и, схватив за подмышки, оттащили его подальше. Парень все ещё махал ногами из стороны в сторону и желал продолжения, пока другие ребята оказывали первую помощь пострадавшему футболисту. Лиам самостоятельно, но с трудом встал на ноги и, выставив руки вперёд, отказал копошащимся с ним ребятам. — Все равно ты мудила, — сквозь зубы прорычал Ник, уже отряхиваясь от грязи, и пронзил яростным взором своего друга. — Уже ударил меня, можешь успокоиться, — флегматично произнёс Пейн, не отвлекаясь от своего кровоточащего носа. Помимо разбитой губы, что уже подпортила идеально белый ворот толстовки алым оттенком, Лиам утирал грязным рукавом и побитый нос. В свою очередь, парень успешно рассек Нику бровь в ответный удар и также задел челюсть, где у обоих теперь фиолетового оттенка следы от удара. — Они же… — вдруг осмелился после увиденного произнести слово Луи, но тут же осекся. — Друзья? — продолжил фразу за него Гарри, натягивая обратно свои темные линзы. — Именно. — Все очень сложно, Лу, — на выдохе ответил Гарри и подытожено запустил озябшие руки в карманы куртки. Томлинсон лишь удивленно повёл бровями. — У тебя все бывает когда-нибудь легко? — с тёплой улыбкой на лице спросил парень. — Представляешь, иногда бывает, — усмехнулся Гарри. — Но именно, что иногда. Казалось бы, уже ничто не может испортить разряженную атмосферу. Верно, ничто, кроме свежих утренних новостей из школы.***
Кофеварка где-то за прилавком уютно шумела во время приготовления двух порций эспрессо для недавно подошедших гостей. Колокольчики на стеклянной двери мелодично звенели, как только в тёплое помещение забегали ещё прохожие с целью погреться за чашкой горячего напитка, либо просто тепло провести время и перекусить. Стрелка часов уже перевалила за полдень, когда солнце намеренно спряталось за тучи и наконец прекратило сквозь огромную витрину слепить изумрудный взор кудрявого парня, что хватался за вычурную ручку горячей фарфоровой кружки. Карий взор, что располагался напротив, лишь избавился от янтарного, тёплого блеска, как только солнечные лучи прекратили щекотно целовать его зрачки. — Не самое лучшее пробуждение было, — поделился с другом Лиам, не вынимая из все ещё холодных ладоней свою кружку с капучино. Тонкие пальцы скользили по горячему фарфору, приятно обжигаясь мягкими подушечками. — Проснулся, словно в день жатвы, зато сейчас даже как-то спокойно на душе. Нахмурившись и тут же облизнув ещё не зажившую рану на губе, Пейн подарил томный взгляд кудрявому другу. — Ник же снова напьётся после этого, я его знаю. Минимум три дня не сможет просохнуть, — глубоко и сочувственно вздохнув, парировал Гарри. Парни, сидя в углу одного неприметного кафе, вели напряженную беседу о случившихся за последние часы происшествиях. Лиам пояснил своему товарищу насчёт минувшей драки, тем самым только больше удивляя. Как стало ясно, Ник начал драку под сильным действием алкоголя. Неизвестно, зачем он вообще пришёл на тренировку в таком состоянии, как его никто не отстранил на вечер, но Гримшоу успел натворить дел. Циклично подорвавшись посреди игры от вновь поднимающихся к горлу эмоций, Гримшоу налетел на Лиама, а затем уже слово за слово, удар за ударом. Обида на то, что Лиам остался на стороне Гарри и тем более продолжил прикрывать его двуличную — по словам Ника — задницу, засела глубоко внутри Гримшоу и вылезла в свет вновь только благодаря выпитому алкоголю. После ухода Гарри на экстерн, Лиам и Ник заметно сблизились, отводя Стайлса на второй план в дружеских отношениях. А Гримшоу, как чувствительная натура и просто вспыльчивый человек, сообразил драму на пустом месте, уже затем сотворяя из неё целую драку. Теперь Гарри и Лиам для него оба предатели и лицемеры. И надо же было затеять все эти кувырки посреди футбольного поля прямо накануне подписания документов о расформировке? Конечно, «Красных Драконов» все же не миновала эта учесть, так как за полгода они достаточно много провинилось, несмотря на выход в районный матч, но Ника из «Острых Клыков» изгнали единичным случаем. Если бы не честные очевидцы, Пейна бы поперли следом за Ником из команды, и расформировка перешла бы из лап красных в лапы белым. Поэтому «Острые Клыки» с облегчением отошли от этой грани, за которую уверенно столкнули команду противников. Третий раз подряд расформировывают команду «Красных Драконов» в надежде заменить слабых игроков на более сильных, но все тщетно. Насчёт того, кто же вошёл в список худших в команде красных на этот раз Лиаму было неизвестно, отчего Гарри переживал больше, чем от новостей о Гримшоу. И от Луи ещё никаких вестей в добавок. Лиам заметил, что Стайлс практически его не слушает, поэтому достаточно громко его окликнул. — Гарри? — Да? — подняв задумчивый зелёный взор на друга, отозвался парень и поспешил сделать глоток уже немного остывшего напитка. — Ты вообще меня слушаешь? Такое ощущение, словно я с этой витриной разговариваю, — показал карим взглядом на слегка запотевшее стекло по правое плечо Лиам. — Да, конечно. Просто дико переживаю за все это, — вновь вздохнул Стайлс, прокручивая на повторе в забившейся различными сумбурными мыслями голове до кучи гротескную ситуацию. — Странные меры на этот раз предприняли, как-то странно расформировка происходит. Действительно, не было ощущения, что это фатальная участь, будто вышвыривают всех футболистов, словно котят, которым места нет в доме, как только они один единственный раз нашкодят. Быстро и необдуманно. — И не говори, — согласился Пейн и иронично ухмыльнулся, ведь в прошлый вечер сам на волоске висел от сдачи уже родной ему футбольной формы. — Ник, хоть и хреновый человек, такого пинка под зад за столько лет лидерства не заслужил. — Ну, слушай, за столько лет дружбы и я не ожидал такого пинка под свой зад от него. — Гарри, осталось от силы полгода до конца учебы, тренер знает прекрасно, что потом новых болванов подсунут ему. Чем он думает сейчас, когда даёт право на расформировку своей команды? Мы же чуть ли не с самого начала все, словно одна семья, рука об руку! Он гордиться нами должен, а не на произвол пускать после единственной драки. Это же даже не на плановой тренировке, — продолжал свой эмоциональный монолог Лиам. Было действительно неясно, под чьими принципами проходит очередная расформировка. Стайлс лишь лениво, нехотя пожал широкими плечами и отставил допитый кофе в сторону. Единственный солнечный луч, едва тёплый сквозь призму стекла, коснулся длинных ресниц парня и тут же скрылся за хмурой тучей, словно начиная игру в салки. Погода олицетворяла состояние парней: такое неясное, бурное от эмоций, но недееспособное под гнётом нахлынувших событий. — Возможно, Ник и не заслуживает такого отношения, но тогда команду Красных нечестно расформировали, получается, — обыденно, немного по-философски ответил Стайлс. — Они заслужили, Джош и Дилан не могут никак из своих подопечных нормальных игроков слепить. Все до последнего как дурачки, — опешил Лиам, но поздно вспомнил про Луи. Кажется, что стало видно по взгляду Гарри, Стайлс был как раз не рад такое услышать. — Ну, по крайней мере, в сравнении с нашими ребятами. — Не оправдывайся, Ли, ничего личного. Томлинсон действительно не сравнится с Ником в игре. Я же тренировал его - я знаю. — Значит, ты все же его тренировал? — дружески усмехнулся Пейн. — У-у-у, предатель, действительно. Гарри только тихо рассмеялся на такую реплику и, сверкнув глазами, взглянул на своего не менее радостного друга. Действительно, счастье в том, что рядом есть человек, который поймёт тебя и всегда примет, что бы ужасного между вами не случилось. Брожу одиноко, как странник, Обходя жизни капканы. Затем по лезвию ножа — изгнанник. Знаю, у судьбы на нас иные планы. И хоть камнем вниз, хоть птицей взлетай; Улыбку не смей выставлять на показ; На подвернувшуюся удачу не налегай, Все равно судьба сама решит за нас.