Годовщина.

Flashback. Заканчивалась торжественная часть концерта, посвященная выпуску еще одного одиннадцатого класса. Все приглашенные, а главное, виновники торжества, наряженные сидели в актовом зале и дослушивали речь директора школы. Учителя, смотря на своих учеников, торжествовали, но не все смотрели с улыбкой… Кто-то гордо глядел на своих лучших учеников, кто-то с облегчением на оболтусов, которые вопреки им все же получили аттестаты и теперь ликовали. Девушки, одетые в пышные платья, весело смеялись на протяжении всего концерта, сжимая в руках аттестаты, но сейчас отчасти грустили: все же многие проучились в этой школе почти всю жизнь и сдружились. Парни тоже весело оглядывали зал, поправляя костюмы, смотрели на директора, произносившего проникновенную речь, а родители… Некоторые радовались, другие грустили, а несколько мамаш даже плакали, но больше от счастья, нежели чем от горя. Ведь каждый в свое время был на месте своего ребенка, и родители знали, что это важное и очень счастливое событие. Наверное, вы спросите, почему не грустное? Нет, конечно, есть и те, кто грустил и уже тосковал по школьной жизни, но все равно… Это радостный праздник! Окончание школы! Дорога в новую жизнь, и уже никто, а особенно дорогие мама с папой не скажут, что ты ребенок! Сейчас перед каждым сидящим в этом украшенном шариками и гирляндами зале открылась дорога во взрослую жизнь! В середине одного из рядов сидел высокий золотистый блондин, одетый в красивый черный костюм, белую рубашку, воротник которой был подтянут галстуком, а лакированные ботинки блестели от света. Его светло-зеленые глаза, даже, как многие называли, салатовые, увлеченно, но при этом как-то нервно смотрели на сцену, затем взгляд устремился в один из передних рядов и дрогнул. Стул, на котором сидел нужный ему человек, был пуст. Максим, не ожидав такого, стиснул руки в кулаки, захватив ткань брюк, и с нетерпением, но одновременно волнением стал ждать окончания концерта. Он слишком долго ждал, когда скажет ему это, и теперь уже не хотел отступать. Он весь концерт не находил себе места, думая, как же лучше признаться, а теперь тот, кому предназначается это признание, исчез! Но куда он мог пойти в самом разгаре праздника? В туалет? О, как же хотелось в это верить! Наконец, концерт окончился, и Макс, рванув с места, направился в туалет, хотя уже мало надеялся, что там найдет Даню. И действительно, парня в туалете не оказалось. Но тогда где? Куда он мог пойти? Блондин, вернувшись в зал, где уже начинала играть музыка, оглядел его и, увидев девушку в ярко красном платье, подошел к ней. - Кристин, ты не видела Даню? - поинтересовался он, оглядывая девушку и надеясь на положительный ответ. Кристина была одета в облегающее ярко-красное платье с рукавами, которые на локтях расходились и, лаская руки, спадали до кончиков пальцев нежными волнами. Густые черные волосы были закручены, и от кудряшек лицо девушки с голубыми глазами становилось озорным. - Я видела его, он куда-то вышел во время торжественной части, - ответила она, и через секунду к ней подбежали две не менее красивые девушки. - Кристи, ну, пойдем же! - звала ее подруга со светлыми волосами и глазами, поправляя синее платье в пол. - Иду, иду, - весело ответила Кристина и вопросительно взглянула на Максима. - Я тебе еще нужна? - Нет, удачно отпраздновать! - улыбнулся Макс и направился вглубь зала, где гремела музыка и танцевали ребята. Девушки подходили к нему, приглашая станцевать, некоторые все еще краснели, но Максим просто, с улыбкой отказывал. Ища глазами Даню, он осматривал всех парней, которые были одеты в светлые костюмы, но самого юношу так и не мог найти. А может, разглядеть? Он же должен быть здесь и веселиться вместе со всеми! Где ему еще быть? А нашлось где… и Даня нашел более важное занятие, чем эта дискотека. На крышу школы, огороженную высокой металлической сеткой, вышли двое парней, как и все празднично одетые. Один из них вальяжно встал напротив другого, засунув руки в карманы темных, но не черных брюк, и его голубые глаза устремились в потемневшее небо, которое еще на горизонте отдавало светлыми тонами. Легкий ветерок плясал в уложенных волнами светло-русых волосах, а Даня не мог оторвать от своего возлюбленного взгляд. Все слова пропали, и вроде даже нервозность поутихла, но, как только голубые глаза встретились с ореховыми, парень вздрогнул, растеряв все слова и мысли. - О чем хотел поговорить? - оглядывая Даню, спросил Леон, уже заранее, года так за два, зная, что парень все-таки начнет этот разговор. Леону безумно льстило такое повышенное внимание к себе, а сейчас он, не долго думая, решил, что раз его другу он так нравится… То почему бы не ответить тем же? Тем более когда видишь, как по тебе сохнут на протяжении нескольких лет. Плюс иметь послушного любовника будет удобно. Даня вон от одного его взгляда тает… - Леон, знаешь… - Даня попытался пригладить непослушные каштановые волосы, отливавшие в рыжину: слишком уж по его мнению они казались растрепанными. - Я понимаю, что для тебя мое признание будет неожиданным, но… - парень зажмурился, сжав рукой край белоснежного костюма, - но ты для меня уже давно стал больше, чем друг, - Даня поднял глаза и уже тише прошептал, рассматривая любимые глаза, - я.. я люблю тебя. - Мм, - задумчиво протянул блондин, замечая, как трясется парень. Его самолюбие было удовлетворено, и теперь он точно знал, что Даня будет готов со своей любовью сделать ради него все, что тому захочется. А если предлагают, причем с такой тонкой надеждой в глазах, почему бы не воспользоваться? Так что осталось сказать пару слов, и у тебя уже есть верный, и главное - безумно влюбленный и послушный мальчик. - А? - дернулся шатен, почувствовав руки Леона на своей талии. - Что? - Не веря в происходящее, спросил Даня, стараясь угомонить взбунтовавшееся сердце. Он столько времени хранил в себе эти слова, эти чувства, что сейчас… Казалось, что он умер. Настолько стало легче. Но страх оставался, он пугал, а голубые глаза… Ласково смотрели на него? Но разве это возможно… - Я что, неправильно растолковал твое признание? Ты не хочешь со мной встречаться? - наигранно удивился Леон, отпуская парня, который тут же кинулся к нему, обнимая: - Нет! Все так! Я очень люблю тебя и хочу быть с тобой! - Даня счастливо улыбался, обнимая самого дорогого человека, а в момент, когда руки Леона опустились на его талию, он растаял, продолжая не верить, что это реальность. Неужели это происходит на самом деле? Это не очередной сладкий сон? Не разыгравшаяся фантазия? Он любит его, так давно и так сильно… - Может, уже пойдем? А то без нас уедут праздновать. А у меня сегодня вообще двойной праздник, - прошептал на ухо Дани Леон, чуть задевая его губами. - Да, - воскликнул юноша, обнимая Леона за шею и медленно шагая в сторону двери. Но дойти до нее они не успели, на крышу вбежал Максим и удивленно замер. - Даня, что ты тут делаешь? Я тебя обыскался! - только сделав пару шагов вперед, Максим увидел, кто обнимает его друга за талию, и как тот млеет от этого. Светло-карие глаза с крапинками зеленого и желтого даже при малом количестве света мерцали настолько ярко, что у Макса остановилось сердце, а затем застучало быстрее прежнего. Сколько времени? Сколько времени прошло с последнего его такого взгляда? Со взгляда, наполненного невероятным счастьем... Счастливый блеск в глазах, мягкая улыбка… Радость проникла в сердце Макса, но через секунду растворилась. Она не для него, она не от него… Даню ведь осчастливил Леон, так? Да, он его возлюбленный, которого он столько времени безответно любил. А что с Максимом? Он так и останется просто другом, когда, наконец, решил признаться? Но разве это не жестоко? Нет, этого не будет! Он должен хотя бы рассказать Дане о своих чувствах, и пусть даже он их и не примет, но он расскажет, откроет свое сердце! - Ты хотел поговорить с моим мальчиком? - делая акцент на слове «мой», с издевкой спросил Леон и, видя, как соперник нахмурился, наклонился к Дане. - Я пойду, а ты поговори и догоняй, хорошо? - поцеловав его в щеку, Леон ушел. - Дань, Даня! - уже в который раз повторял любимое имя Макс, пытаясь достучаться до парня, но тот по-прежнему смотрел в одну точку. Смотрел счастливым и до сих пор не верящим взглядом. - А, что? Ты о чем хотел поговорить? - очнувшись, спросил Даня, пытаясь прекратить фейерверк у себя в мыслях и сердце. Таким счастливым он еще никогда не был, и хотелось как можно быстрее снова прижаться к Леону, услышать его голос и поверить…Что его мечта сбылась. Тебя не отвергли, не обвинили, а приняли и ответили взаимностью. За этими радужными мыслями Даня и не заметил, что ему говорят не менее важные слова: - Дань, я знаю, что для тебя я только друг детства, но для меня ты намного большее… Я всегда хочу быть рядом с тобой, но дружбы мне мало, - придерживая шатена за плечи, говорил Максим, прерывисто дыша. Злость и сумасшедшая ревность накатили с такой силой, что даже говорить было больно. Он понял, что опоздал, всего на каких-то минут десять… Но именно они решили всю судьбу этой тройки. Он не верил что это все. Нужно попробовать достучаться до ничего не видящего перед собой, кроме Леонида, парня, и дать ему понять, что он не только друг! - Я очень люблю тебя и всегда любил, а ты… - Максим, ну о чем ты? Мы же только заканчиваем школу, а не прощаемся! Да, конечно, мне тоже жаль, что мы будем учиться в разных университетах, но мы не расстаемся! - с улыбкой говорил Даня. - Ты прям как маленький. Максимка… - пропел он имя, добавив, - я тоже очень-очень люблю тебя, и мы уже давно переступили даже стадию лучших друзей, так что… - Даня обнял его. - Для меня ты тоже намного больше, чем просто лучший друг! - Что ты тут застрял? Без нас ведь уедут! - резко распахнув дверь на крышу, позвал Леон. Он искренне наслаждался, слушая это признание. А видимо он недооценил силу, с которой влюблен в него Даня, раз тот даже не смог распознать любовную интонацию в словах Максима. Но зато как приятно смотреть на вмиг погрустневшего и злого до предела Макса, который видит лишь спину Дани, который со всего маху помчался к Леону. Выигрывать всегда приятно, особенно тогда, когда знаешь, что выигрываешь без шанса на реванш. Даня всегда принадлежал Леону, а этот Дружок… Вился у него под ногами, каждый раз с большой радостью принося тапочки… Ага, иметь собачку в человеческом обличии, наверное, приятно. - Вы закончили? - Да, Максимка, пойдем! - прикрикнул Даня и, получив слабый кивок, ушел вместе с Леоном, оставив «друга» одного с растоптанными чувствами. Он не угадал, он так и не узнал, не понял то, что хотел донести до него Максим. - А чего я ожидал? - устало выдохнул блондин, зарываясь рукой в золотистые волосы и со всей силы сжимая их. - Дурак. Парень облокотился о металлическую сетку и, закрыв глаза, пообещал себе, что забудет и этот день, и это признание и свои чувства. От злости и безумной ревности так хотелось выть, но Максим упорно держал вой в себе. Если не избавится от этой любви, то дружба просто исчезнет. Даня счастлив, и это самое главное… Пусть это счастье подарит ему Леон, а не он… Леон. Леон. Леон. Имя этого человека - это все, что обычно слышал Максим от Дани. И как бы он не ненавидел его, ничего не мог с этим поделать, а сегодня… Видя эту безмерно счастливую улыбку и глаза, Максим поставил себе планку, что он просто друг, не более. Не стоит разрушать многолетнюю дружбу, ведь легче разлюбить, правда? Но тогда почему за столько лет, он все еще продолжает любить? И главное, любит тихо, пряча это, и стараясь оставаться другом. Макс, всегда готовый помочь, хотел стать опорой для Дани, совершенно ничего не требуя взамен. Только будь рядом. Но это только его желание… Сердце Дани всегда было и будет принадлежать Леону. Но не это так злило, а сколько понимание того, что… Леон-то его не любит! Так почему он должен доставаться ему, а не Максу, который всегда был рядом, всегда помогал, а не был высокомерной скотиной!? Почему мы всегда любим не тех, кого надо? « - Да и какая теперь разница… Мы с Даней друзья, а он с Леоном…» - слово «возлюбленные» никак не подходило, - «а они любовники. Пусть так все и будет.» Конец Flashback. В светлую квартиру зашел юноша среднего роста, в темно-синих джинсах, футболке и, закрыв входную дверь, скинул с плеча сумку. Вздохнув, он снял кроссовки и устало поплелся в гостиную, где наткнулся на раскиданные вещи, стопки книг, остатки вчерашнего ужина. Но это не вызвало у парня особого удивления или раздражения, он просто, кинув сумку на угол дивана, начал собирать грязное белье. Кладя на руку очередную вещь, Даня привычным движением поправил угол черного ковра, который был сбит, параллельно обдумывая, что приготовить сегодня на ужин. «Хм… надо посмотреть, что осталось у Леона в холодильнике, но я точно помню, что покупал цыпленка. Запеку его!» - размышлял он, заходя в ванную и закидывая в стиральную машину одежду, но запускать ее не спешил, так как знал, что в спальне наверняка что-нибудь валяется. И действительно: зайдя в небольшую комнату с двуспальной кроватью, письменным столом, и огромным шкафом, створки которого были не закрыты, Даня увидел еще пару одежек. Он открыл плотные шторы, разобрал шкаф, заправил постель черным покрывалом, собрал одежду и, вернувшись в ванную, запустил машинку. Возвратившись в гостиную, Даня с интересом посмотрел литературу и учебные пособия по экономике, психологии, мировой политике и, сложив их в аккуратные стопки, вернул в книжный шкаф, который стоял напротив дивана, справа от телевизора. Он улыбнулся, оглядывая книги на полках, и с упоением вспомнил, как, лежа на диване в обнимку с любимым, читал их, готовясь к зачетам. Да, после окончания школы он поступил в тот же университет что и Леон, правда, на разные кафедры: Даня на кафедру международных отношений, а Леонид на кафедру менеджмента и маркетинга. И как же парень был всему этому рад. Рад, что они все еще любят друг друга, учатся вместе, встречаясь в перерывах и на общих лекциях. Они часто оставались друг у друга ночевать, но спали всегда раздельно, и вот уже месяц, как Даня практически жил у Леона. Он никогда не думал, что сможет стать таким счастливым! И что это счастье будет зависеть от одного, но зато самого дорогого человека! Неожиданно у юноши завибрировал телефон, и он, вынув его из кармана джинсов, прочел сообщение, улыбаясь: «Привет, ну что, сходил? Может, соизволишь прислать фото нового себя?» - ой, и вправду! С этими делами Даня совсем забыл отправить сообщение Максу. Ведь это он настоял, чтобы Даня сходил в парикмахерскую, и подстриг волосы, вернув им прежний вид, такой же какими они были в школьное время. Шатен и сам думал над тем, что с короткими волосами ему лучше, но времени выбраться, чтобы подстричь их совсем не было. А сегодня он все-таки выкроил минутку! «Лучше отправлю поскорее, а то ведь съест при встрече», - шутя, думал Даня, делая снимок и нажимая на «отправить». С экрана мобильного телефона Даня смотрел на самого себя, и это, наверное, была одна из немногих фотографий, которая ему нравилась. Короткие немного вьющиеся волосы каштанового цвета, как и в школьные годы, поблескивали оттенком рыжего, но уже только при свете. Глаза орехового цвета с вкраплениями зеленого и желтого сияли радостью, и Даня точно знал, что Максим сейчас, смотря на них, тоже улыбается. Да и что изменилось за эти два года, ну, кроме Леона? Почти ничего, а вернее… Сильно изменился Максим. Он стал более сдержанным, отдаленным, и иногда даже Даниилу казалось, что он его не знает. Хотя только с ним Макс мог расслабиться и улыбнуться. Но виделись они теперь довольно редко, все же учеба забирала много сил и времени, а университет Максима находился далековато. Он поступил на факультет журналистики, на отделение радио и телевидения, и спустя некоторое время обзавелся любовником. А затем сменил его на другого, другого на третьего… Но только Дане казалось, что все вполне нормально. Максим всегда выбирал себе в партнеры исключительно парней, похожих на его любимого. Раз он уже понял, что ничего не будет, то что, уже и помечтать нельзя? Помечтать можно, только осознание реальности потом было слишком жестокое. «Ну вот, я же говорил, что так лучше! Ты так похож на себя во время школы... Ладно, надеюсь, скоро увидимся, я пошел учиться», - спустя несколько минут пришло ответное сообщение, и Даня, улыбнувшись, написал свой ответ: «Удачи!;)» Юноша с каким-то печальным вздохом кинул телефон на диван и пошел прямиком на кухню. Осталось мало времени до прихода Леона, а он еще даже не начал готовить ужин. Думая о своем любимом, Даня и не заметил, что курицу он уже успешно отправил в духовку и сейчас без дела смотрит в окно, разглядывая осенние улицы. На солнце постепенно наплывали облака, ветер срывал с деревьев пожелтевшую листву, а прохожие потеплее укутывались в одежду. Золотая осень, что сказать… Хоть большую часть дней погода была пасмурной, но еще не было ни одного дождя. И это не могло не радовать. Даня вообще за эти два года научился ценить даже такие мелочи, как погода. Вынув из духовки курицу, парень аккуратно переложил ее на тарелку, украшенную листьями салата и мелкими помидорами. Засервировав стол, Даня уже хотел пойти заняться учебой, но услышав звуки в прихожей, сразу забыл о книгах. - С возвращением, как все прошло? - вбежав в прихожую, задал привычный вопрос юноша, счастливо разглядывая Леона. Парень, сняв куртку, скинув сумку, натянуло улыбнулся и спросил: - Нормально, что у нас на ужин? Надеюсь, не греческий салат, а то меня от него уже тошнит. Создается такое впечатление, что ты только его готовить и умеешь. - Нет, мне он самому надоел, - соврал Даня, - я запек курицу и сделал овощной салат, - проходя на кухню, он показал на стол, улыбнувшись. Леон, оглядев стол, от которого тянулся сладкий аромат, подошел к своему парню и, обняв, поцеловал в шею: - Мм, выглядит вкусно, - прошептал блондин и, отпустив Даню, сел за стол, начиная есть. Молодой человек улыбнулся, потирая рукой шею, куда поцеловал Леон, желая успокоить в момент разбежавшиеся мурашки, а затем, сев напротив любимого, положил себе на тарелку ножку курицы, и немного салата. - А чего ты сок не налил? - раздраженно проговорил Леон и, видя, как всполошился парень, добавил: - Сиди, я сам, а то ты как обычно не тот достанешь. - Извини, - сразу поник Даня, виновато глядя в спину Лео. Блондин, поправив волосы, открыл дверцу холодильника и удивленно посмотрел на нетронутый торт. Но, решив пока не комментировать это, взял упаковку вишневого сока и, налив себе в стакан, сел за стол. Во время ужина Даня пытался завести разговор, но чувствуя, как раздражен его парень, решил молчать. И только под конец трапезы, Леон, откинувшись на спинку стула, лукаво оглядел юношу, задавая вопрос: - А зачем ты купил торт? У нас какой-то праздник? - Эм… - не зная стоит говорить или нет, промямлил он, - ну я купил торт и шампанское по случаю нашей годовщины. - Годовщины? - изумление в глазах было не поддельным, но оно тут же сменилось на соблазнительный взгляд. - Значит сегодня… - Нет, не сегодня, она была вчера, - спокойно ответил Даня, кладя грязную посуду в раковину. - Ты не.. - он замолчал, почувствовав руки на своей талии и любимое тело, прижимающееся сзади. Парень сразу растаял, стоило Леону пройтись легкими укусами по шее и интимным шепотом сказать: - Хорошо, давай отпразднуем, только я бы хотел съесть не торт, а кое-что другое, - оглаживая поясницу руками, и резко опуская их на ягодицы, шептал он, - можно? - Да... - сладостно выдохнул Даня, разворачиваясь в руках возлюбленного и припадая к его губам в нежном поцелуе. Но Леон быстро перевел поцелуй из нежного в страстный, сумасшедше кусая губы и язык своего мальчика, шагая в строну спальни, то и дело прижимая парня к стенам, не замечая, как тот морщится от боли. В коридоре Даня, в очередной раз не успев отстраниться, да и не особо пытаясь, ударился головой о стенку и тихо простонал в поцелуй, обвивая ногами бедра Лео. Разве можно обращать внимание на такие мелочи вроде легкой боли, когда тебя так любят? Верно, нет… Хочется чувствовать только это наслаждение и стук двух сердец. Поцелуй с легкой ноткой крови дурманил, в глазах темнело, а любящее сердце билось все быстрее и быстрее, словно стремясь докричаться до любимого. Приподняв Даню за бедра, Леон, не нежничая, донес его до кровати и, повалив на нее, обрывистыми движениями начал снимать одежду, покусывая открывшиеся участки кожи и поудобней устраиваясь между раздвинутых ног любовника. - Аах! - вскрикнул шатен, сжавшись от болезненного укуса в области ключиц, но сильные руки будто успокаивали, скоро пробегая по обнаженным ногам, оттягивая резинку трусов. Чередуя укусы с грубыми поглаживаниями, Леон спустился к животу и, прикусив нежную кожу внизу, стянул белье, откинув его в сторону. Лукаво посмотрев на тяжело дышавшего Даню, он провел рукой по твердому члену и, сжав его, впился в податливые губы, заглушая стон. Парня потряхивало от возбуждения, переполняющих его сердце чувств, и за чудесными ощущениями он не замечал, насколько поспешен и груб был с ним Леон. Он уже даже не ласкал его, а просто задевал руками, стягивая с себя ненужную одежду, и с усмешкой смотрел, как постанывает и ерзает на простынях Даня. Наклонившись, блондин прикусил мочку уха парня и, пройдясь языком по хрящику, спросил, гладя внутреннюю сторону бедер Дани, вызывая дрожь: - Ну, и как тебе подарок? Хочешь продолжения или может… - юноша вскрикнул от боли в плече. - Мне остановится? - Нет, не останавливайся.. Ах… Я люблю тебя, люблю, - жарко шептал Даня, обнимая за плечи Леона. - Только прошу, не оставляй следы… А-ах! - под конец фразы он прогнулся в спине, ощущая зубы любимого на шее. - А вот это уже мне решать, - гневно сказал Леон, резко поднимаясь над любовником, и доставая из прикроватной тумбочки смазку. Вылив ее себе на пальцы, он с неким пренебрежением начал растягивать закусившего нижнюю губу Даню, совсем не отвлекая того от боли. Шатен комкал простыни, нетерпеливо ерзал на них, прося большего, и сходил с ума от ощущения пальцев в себе. В голове сладко гудело, сердце трепетало вместе с заласканным телом, а когда Леон задел простату, Даня протяжно застонал, прогнувшись и в следующее мгновение сжался от пронзившей его боли. Проникновение вышло даже не столько неожиданным, сколько грубым, и юноша вцепился в плечи любимого, ища ласки. Но Леон быстрым движением захватил руки парня, и прижал их к кровати у того над головой. - Про твои коготки я уже говорил, - шипя произнес он, но, увидев как Даня зажмурился, добавил, чтобы тот не дай Бог, не начал думать что у них все «не взаимно». - Мне же больно, поэтому не царапай меня, хорошо? - на последнем слове Леон сделал сильный толчок в подрагивающее под ним тело. - Ха.. хорошо, прости, - проговорил Даня, задыхаясь от удовольствия и боли. От сильных и болезненных толчков по телу проходили разряды тока, смешанного с наслаждением, но… руки сводило от крепкого захвата, а Леон продолжал вжимать его в матрас. Блондин ускорялся с каждой секундой, блаженно закрыв глаза и все резче вбиваясь в тесное, невероятно горячее и послушное тело своего мальчика, возбуждаясь еще сильнее от его сладких стонов и вскриков. При одном из грубых толчков он отпустил руки Дани и теперь придерживал того за бедра, не давая двигаться навстречу и буквально вынимая из него мольбы о большем. Ощущение полного контроля затуманило голубые глаза. Даня выгибался, не стесняясь стонал в голос, чувствуя удовольствие и единение их сердец и, медленно, словно моля, потянулся рукой к своему члену, отчаянно желая прикоснуться к нему. Леон только ухмыльнулся и принялся входить в парня еще быстрее, по самое основание, до боли сжимая его бедра. - Лео! ..Ах! Люблю, я.. л-люблю тебя.. - выстанывал Даня, с мелкими слезинками на глазах, продолжая двигать рукой по собственному члену. Леон нагнулся к его лицу и, прикусив мочку уха прошептал «Знаю», и, сделав финальный толчок, излился в Даню, тихо рыкнув. - А-а-х! - зайдясь в крике, кончил вслед за любимым Даня, нежно обнимая того за талию ногами и млея от ощущения горячей жидкости внутри себя. Лео, тяжело дыша, навалился на шатена, придавливая его своим телом, не обращая ни малейшего внимания на слабый усталый хрип. - Отлично, - прорычал Леон, выйдя из Дани, и, откинувшись на кровать, посмотрел на свои плечи, которые разукрасили красные полумесяцы. - Больше не смей меня царапать, ты знаешь, как я это не люблю. - Да, я забыл, - промурчал Даня, устраиваясь под его боком. - Извини, - тело легонько потряхивало от сладкого оргазма, и юноша старался не думать о дискомфорте в районе поясницы. Но как только он блаженно прикрыл глаза, положив руки на грудь блондина, его скинули, раздраженно оглядывая. - Ты грязный, - посмотрев на испачканный спермой живот, заявил Леон. - Иди вымойся и можешь идти домой, - отворачиваясь к окну, протянул парень, зевая. Даня молча поднялся и, дойдя до ванной, встал под теплые струи душа, думая, как же все хорошо. Сейчас он искупается, оденется и как обычно пойдет к себе домой, там перекусит и, сделав нужные задания, ляжет спать. Ну, и пусть что теперь он весь в метках, и укусы пощипывают от мыла. Пусть завтра он снова оденет водолазку и будет париться в душном университете, пряча следы от ласк Леона. Пусть.. Но тогда почему в груди больно сдавило? Разве что-то изменилось? Нет, так было всегда и это нормально…. Но что значит «это»? Нормально то, что они с любимым еще ни разу не спали вместе, прижавшись друг к другу? Или что? Так было всегда, и Даня доволен, нет, неверно.. Он не доволен, он невообразимо рад, что все так! Леон его любит, и это самое главное. Больше ничего не имеет значения, только он… Только он и их любовь.