Подарок на Рождество

      Лютц был очень удивлен моим ответом. – Но почему? – Я так и не поймал жертву и так и не вернулся в Венецию, – ответил я, про себя злясь на то, что не выполнил собственный план. – Быть может, больше не следует гоняться за жертвами, а стоит остановиться и начать жизнь заново?       Я не знаю, что ему ответить… Понимаю, что Лютц прав, но все же… Смогу ли я расстаться с прошлым, создать новый образ из себя самого? Никогда об этом не задумывался. А сейчас канун Рождества, и яростным пламенем горит вопрос: остаться здесь, с ним, и начать все с начала или же сбежать в Венецию, ничего не меняя и оставаясь таким же, как и всегда. Что же делать… – Я не стану больше задерживать тебя, – вздохнул Лютц. – Если ты хочешь вернуться, право твое. Но если вдруг решишь остаться – знай, я всегда буду тебе рад.       Лютц взял в руки какую–то целлофановую обертку – дверь комнаты закрылась – я остался один. Сквозь окно, расписанное узорами снегоподобного балончика я заметил удаляющуюся фигуру человека, к которому испытываю такие нежные и романтичные чувства. Впервые в жизни. Неужели…я влюблен? Не было желания чему–то сопротивляться или о чем–то думать. В груди одинокой собакой ныли грусть и печаль. Мне хотелось снова увидеть довольное лицо Лютца и вновь его обнять. Он такой добрый…с детства я не видел человека добрее. В приюте с подопечными обращались строго и довольно жестоко, что оставило большой отпечаток в душе ребенка. Выбравшись из тюремноподобного ада, я начал сбрасывать свою злость на других, превращая их в свои жертвы и наслаждаясь тем, что обычно делают патанатомы. Но теперь…я будто увидел другую сторону жизни – совершенно другую, непохожую на ту, что была до встречи с Лютцом.       Не долго думая, я напялил на себя костюм и решил отправиться за Лютцом. Лежавшие у входной двери ключи дали понять, насколько Лютц мне доверяет. Хотя он странный: доверить ключи тому, с кем всего раз переспал и кого знаешь всего три дня? Нет, все–таки он очень странный. Я его не понимаю. Заперев квартиру, я кинулся в сторону скрывшегося за аркой проспекта Лютца. Черт! Его нигде нет. Он даже не сказал, куда пошел! В глаза бросилось весьма знакомое фиолетовое платье и черная шляпа. Я стал подходить ближе. Ч…что?! Не может быть! – Добрый день, сеньор! Не подскажите ли, как добраться до бульвара?       Я был в шоке. Передо мной стояла моя жертва. – Вперед и направо, – ответил я, все еще не веря своим глазам.       Это ее я хотел убить до встречи с Лютцом! Она здесь! Врежьте мне корабельной палубой, если это не Знак! Эта девушка могла давным–давно уехать из Берлина, но она тут! Теперь передо мной стоит выбор: завершить начатое или нет? Я колеблюсь и не знаю, как стоит поступить. Но ведь…я не могу…не могу теперь ее упустить! Я двинулся вперед, вслед за идущей дамой. Надо ее чем–то заманить. Цветы, как всегда, спасают ситуацию. Пока дамочка любезничает с торговцем марок, я куплю цветы. – Алые красные, пожалуйста, и букет попышнее.       Торговец вручает мне 101 розу, и я иду вслед за жертвой. Вперед бульваром будет узкая улочка – я могу начать знакомство на ее окраине и предложить довести даму до бульвара, а затем и до дома. Теперь я справлюсь. Все колебания исчезли в один миг, словно их никогда и не было, а на лице красовалось белое безмолвие. Девушка почти дошла до проулка. Именно здесь, рядом с узкой улочкой, мне лучше всего завести с ней знакомство. Я должен прибавить шаг. Быстрее. Она впервые в Берлине – мне это на руку. – Благодарю, сэр!       Ч–что? Прямо в мою сторону шла весьма знакомая фигура. Голова шла кругом от горы навалившихся в миг мыслей. Только не это! Лютц! Он купил елку и идет прямо в мою сторону!       К счастью, я успел надеть свою шапку с фиолетовым пером и по быстрому слиться с толпой. Я шел среди прохожих, стараясь отдаляться от идущего в мою сторону Лютца и при этом не упустить из вида жертву. Черт! Она прошла проулок! Минут пять, и она будет на бульваре! Лютц проходит мимо меня, а елка любезно отгораживает нас друг от друга, словно пышная зеленая стена. Я не спускаю с него глаз и впервые в жизни испытываю страх. А если он заметит – что я ему скажу? Но Лютц не заметил. Он прошел мимо и направился в сторону дома. Я поворачиваюсь в сторону жертвы – она далеко. Надо срочно догнать! Пришлось бежать сквозь толпу, толкая прохожих и ударяясь о них бестолковые головы и плечи. Вот понаплодились блин! В моем детстве такого муравейника не было! Они что, детей тоннами рожают?! К горлу одновременно начали подступать паника и ярость. Она близко! На сей раз я ее не упущу! – Сеньор, можно вот эту фигурку? – спросила дама торговца. – Конечно, любезнейшая! Зеленую или фиолетовую? – Фиолетовую, она идеально сочетается с моей прекрасной шапочкой!       Я подошел к своей жертве. Вот она. Ну, все попалась! – Аааааа!!!       Раздавшийся женский визг заставил вздрогнуть даже торговца – маленький фиолетовый конь полетел вниз. – Это Вам! – я протянул даме букет алых роз, сделав при этом вежливый поклон. – Сэр! Что вы? Охохохо! Спасибо!       Я кивнул. Я не смог тебя убить…

***

      В спальне стоит елка. Хм. Не наряжена. Но где же… – Лючиано?       Я обернулся. Впервые в жизни стало стыдно. Лютц…я ведь чуть не бросил его из личной выгоды и эгоизма… Только сейчас понимаю…какой же я дурак. – Прости, – я обратил взор к полу. – Я…я так и не смог вернуться в Венецию. Лицо Лютца выдавало волнение. – Я…черт! Я люблю тебя! – с этими словами я кинулся на шею немца.       Я…я плачу? Внутри больно, словно змея впустила яд. – Я не могу теперь тебя покинуть! После всего…что произошло!       Истерика. Давно у меня подобного не было. – Лючиано, – нежно и заботливо прошептал Лютц. – Успокойся. Я здесь. И если ты пожелаешь, я всегда буду рядом.       Постепенно я начал успокаиваться. Мой Лютц…я тебя больше не покину. К черту венецианские заморочки! – Хочу остаться с тобой. – Оставайся. Я буду только рад!       Как тепло. Он обнимает меня – я чувствую тепло его тела. Здорово как… Мой Лютц! – Лючиано? Хочешь украсим елку вместе? – Давай!       Я с радостью распаковал коробку, и мы принялись за дело. Лютц такой красивый и сильный. А еще добрый, заботливый и ласковый. Мне это не знакомо…всю жизнь, как тень. А сейчас этот милый парень принял меня так, будто мы знакомы с ним лет сто. Рассвет. Теперь у меня начинается новая жизнь.