Возьми, если сможешь!

Он сел рядом с девушкой, все еще потирая шею. С трудом верилось, что рана затянулась. — Так… — он запнулся, — а о чем я хотел спросить? — Об игроках. — Да, точно. — В общем, по какой-то причине порталы сейчас довольно нестабильны, поэтому уцелевшие аррелионовцы вместе с игроками держат путь в ближайший к югу город. К сожалению, коренное население столицы весьма велико, поэтому вашим людям, скорее всего, места не хватит, и они будут жить как-то так, как вы жили в деревне. Думаю, это не самая дорогая плата за сохраненную жизнь. — Да, переживут. Много же вы знаете. — Вынуждены. Что поделать. — Она посмотрела на юношу, изображенного на стене напротив. В пурпурном хитоне и сандалиях, державшего в руке короткий бронзовый меч. Подавила зевок. — Что-то еще? Понимая, что на его мелкие полуличные вопросы сейчас вряд ли ответят, Ноэль еще немного потянул время, зная ответ. — Много ли погибло при отступлении? — Точно не скажу, но не больше тысячи. Ваши среди них тоже есть. Сочувствую. — Ничего. Ноэль смотрел в фиолетовые глаза Диоры, она с легкостью выдерживала его взгляд. Ладно, возможно, она настоящий паладин. Лор стоял тут же, скрестив руки. Повисла неловкая тишина. После испытания смертью эльф невольно стал относиться иначе к служителям Света. Если раньше он инстинктивно искал, и подсознательно тут же ощущал защиту, надежность, они представали в его глазах всемогущими, всезнающими воинами, которые защитят от чего угодно, то теперь он относился к ним с осторожностью. Так бывает, когда о хорошо знакомом человеке узнаешь что-то неприличное, и он знает, что тебе все известно. Встает холодная стена. — Ладно, тогда я, наверное, пойду. Нужные люди уже осведомлены, и мы будем тщательней присматриваться друг к другу. Я… не уверен, что точно понимаю, как действуют демоны, как они к нам проникли и зачем им это вообще, но… — О, конечно. Все просто. Демоны либо принимают совершенно новый человеческий облик, и быстро втираются в доверие к людям. Они очень общительны и сразу же располагают к себе. Внутри многолюдной толпы им очень легко, вы ведь наверняка не пересчитываете всех поголовно и не устраиваете перекличек. Так и думала. Второй вариант — одна из тактик соблазнителей — схватить кого-нибудь, прочитать его память, убить и занять его место. Их очень трудно вычислить. — Тебе ли не знать, а? — Ухмыльнулся светорыцарь. — Бывают случаи и того хуже, но с вами вряд ли такое случится. Это удел тех, кто крепко связан умом с нашим миром. А вы пока что где-то на середине пути. Он поблагодарил за информацию и, не зная, что еще спросить, направился к выходу. Из-за чертовой проверки вышло сжато. Огненные диск закатывался все выше. Шагая по решету теней, отбрасываемых витыми колоннами, он вспомнил, что забыл спросить о самом главном. О том, почему вдруг зашевелились демоны, о их встрече в Роще Богов; и пусть надменный Лор его раздражал, Диора все же могла что-нибудь пояснить. Систему распознавания демонов он придумал почти мгновенно. Вообще, он сильно сомневался, что ночью к ним кто-то присоединился, потому что в таком случае наверняка присоединились бы еще и кто-то вроде гончих или демоножаб. То есть, либо все демоны нагоняют их и убивают, либо их нагоняют только хамелеоны. Впрочем, агрессивные их ведь и вправду нагнали только возле самого города. Как они и думали, игрокам быстро нашли применение. Ноэль избежал участи работать в огородах, что, как оказалось, полностью окружали Бреви с трех сторон, за исключением морской. Деревенька перед северными воротами, которую потоптали гиганты, оказалась пустяком. Вот за южной стеной располагался будто бы еще один город. Архитектура там была не столь монументальной, да и люди попроще, но именно такие места и кормили все население. В связи с последними событиями южный пригород затребовал стену, хотя бы вполовину от высоты основной. И, как несложно догадаться, власти дали добро именно сейчас, когда появилась такая выгодная рабочая сила в лице беженцев. Но он и этого избежал, как и работ в конюшнях, на кухнях трактиров, в кузне и прочих местах, где требовалось не столько знание своего дела, сколько физическая выносливость. Мечник думал, что ему выпадет военная доля, но и тут не угадал. Вообще оказалось, что ему можно ничего и не делать. Просто потому, что он — часть верхушки. Шил заверил, что игроки дадут им часть своих заработанных, что это чуть ли не их обязанность, но мечник не согласился с этм. Его босые ноги стояли в соленой воде. Голый торс пекло солнце, но, мокрый, он этого не чувствовал. — При-ни-май, — по-военному отчеканил сухонький старичок с острой седой бородкой и сверкающей лысиной. Рыбак помог ему спихнуть бочку за край лодки. Тяжелая дубовая тара почти без брызг ухнула в бирюзовую воду, глухо приземлившись в песок. Ноэль подцепил за расхлябанный обруч и поволок ее к берегу. Там поджидали свою подругу по несчастью еще рядок таких же старых, но еще годных на что-то бочек. Удлинив ряд на один, мечник утер пот со лба. Старичок, покачивавшийся на волнах вместе с теперь уже пустой лодкой, оскалил желтые от табака и кофе зубы. — Немного осталось! — Крикнул он воодушевленно. Рядом с его суденышком болталось еще одно, тоже груженое. Они вынырнули из скал, что находились на отшибе гавани, вдалеке от порта, и стали подниматься по извилистой дорожке к небольшим пещерам. Ноэлю повезло — моряк выдал ему нечто вроде коромысла, так что он сгибался под тяжестью сразу двух бочек. — Что в них? — Спросил он, поудобней ставя ногу на камень. — Дак контрабанда, ясное дело. — А… поконкретней? — Ну, основная часть — обычная рыба, конечно же, которую я продам на рынок. Но внутри нее есть кое-что интересное. Потом увидишь. Прикидывая, сколько времени займет перенос рыбы хотя бы на верх скал, не говоря уже о доставке их в город, Ноэль заметно погрустнел и начал злиться на деда за то, что тот не позвал к себе больше помощи. Наконец, все бочки стояли в тени каменного зева неглубокой пещеры, скорее даже просто углубления в скале. Дед поскидывал крышки и начал доставать рыбу по одному ему известным критериям. — Иди сюда. — Подозвал он, выложив два десятка рыб на солнце. Старик достал маленький нож с засаленной ручкой и ловко разрезал серебристое брюшко несчастной рыбехи. На свет вывалился тугой клубок фиолетовых водорослей. Старый любовно подхватил его и с шумом вдохнул аромат. — М-м-м, фесалия лонгрэнте. Муза морей… На, попробуй. Ноэль подставил ладонь. На кожу плюхнулись упругие листья, ни капли не склизкие, как он думал. Сделал вдох. От носа мозг прочертила белоснежная молния, он видел ее лишь мгновение, но еще минуту, когда моргал, наблюдал ее очертания. Молния пахла Лаурен. Ожидая почувствовать пусть и экзотический, но все же растительный запах, он был ошеломлен ароматом тела своей женщины, что источал этот неказистый перламутровый на свету комок. Еще раз вдохнул. И еще. — Но-но! Хорошего понемножку. Не упивайся мечтой, малыш. Ну, чем пахло? — Девушкой, — честно ответил растерявшийся эльф. — Ха! Молодежь… завидую даже немного. В твои годы моя фесалия тоже наверняка пахла бы по-другому… — А чем пахнет сейчас? — Ромом и солью, я ведь алкаш. Не работает у меня уже ничего. Да мне и не нужно. Ладно. Надо достать остальное. — И что, за это дорого платят? — Прилично, — за покатой спиной старика ловко работали руки. — Его просто нюхают? Чем он опасен? — Раньше просто перемалывали и нюхали, да; потом научились выделять экстракт, и вдыхать его пары. На вкус они тоже весьма специфичны, а уж опрокинуть флакончик экстракта… Но сейчас писк моды — их как-то обрабатывают, прессуют, что ли, и получаются такие тонкие маленькие пластинки, под язык кладешь, ложишься на гамачок — балдеж. — А почему контрабанда-то? — Да наркотик сильный, вредный. Со временем люди помимо вкуса или запаха начинают видеть объекты своих обожаний или свои мечты, погружаются в свои грезы. Хрен вытащишь потом. Как из красотки, точно! Подул ветер, до них долетел шум прибоя. Сверху упало несколько камешков. — Тихо! — Шепнул дед, пряча мешочек с водорослями за пазуху. Послышался сдавленный смешок. — Это я, Григорий. — С козырька спрыгнул молодой парень в болотного цвета плаще, словно он ожидал дождя. — Напугал, — старик вдруг разом посерьезнел. — Вот, держи. Паренек открыл протянутый ему мешочек, внимательно осмотрел, взвесил сначала одной рукой, затем второй, и повесил к себе на пояс, под плащ, так ни разу и не вдохнув блаженного аромата. — Хороший улов. Это примерно на три сотни. Все как обычно. — Добро, — кивнул старик, — тогда увидимся. — Кто знает. — Кто знает. Паренек ушел. Григорий смерил Ноэля взглядом. — Такой этикет, — скривил он вдруг рожу. — Чего булки мнешь? Плечи (так он называл приспособление для переноса бочек) в руки и вперед. — Не пойму я, дед, как так, — сказал Ноэль, затащив последнюю бочку в повозку, стоявшую у дороги. К его счастью, старик оказался адекватным и не собирался перетаскивать всю рыбу руками. — Триста золотых — очень неплохие деньги. Учитывая еще и рыбу, ты должен неплохо поднимать с такого улова. Почему ты до сих пор занимаешься этим? Старик, возившийся с оглоблями, щурился от солнца. Посмотрел вниз, на шумящую меж скал, в которых они спрятали лодки, голубую воду. На чаек, круживших над ускользавшими вдаль кораблями, проходивших меж двух каменистых гряд, за которыми начиналось открытое море. Надо же, они думали, что находятся глубоко на равнине, а в действительности жили в двух днях от бескрайних морских просторов. Теперь понятно, почему погода здесь была такой мягкой. Старик щурился. — Море — мой дом. Все, что я умею в своей треклятой жизни. — Не верю, — возразил Ноэль, разглядевший в засаленном говоре старика тень когда-то ярко пылавшего молодецкого красноречия. В ловких движениях — отпечаток если и не солдата, то уж точно путешественника, а во внимательном взгляде ясных серых глаз — покой и умиротворенность. Ноэль не знал, как получить этот покой, но думал, что он есть у всех, кто нашел свой дом. Старик рассмеялся. — Эх… — Он погладил гнедую кобылку, что должна была их везти. — У меня есть сын и дочь. Ради них и работаю. Чтобы никогда ни в чем себе не отказывали. — Здесь, в Бреви? — Неа. — Старик покончил с упряжью и запрыгнул на козлы. — А где? — В Аррелионе, малыш. В Аррелионе! — Хлопнули узды и лошадь медленно зашагала к рыбацкому городку. — Сочувствую. Старик аж хрюкнул. — Рано еще! Мои это дети, понимаешь. Так просто они не погибнут. Не должны. Телегу тряхнуло, когда одно из колес наехало на булыжник, и они ненадолго умолкли. — Дед, я вот думаю. А нафига ты водоросли в рыбу засовывал, если отдал почти на месте? — На всякий случай. — А когда меня не было, ты как таскал это все? — А вот когда тебя не было, я как раз выгружался в порту и нанимал грузил. И вот там-то наши достопочтенные блюстителя морского порядка меня и проверяли. Но они тупые. — Но ведь они делают хорошее дело. Я всего не знаю, но, раз эта штука опасна, ты сам об этом говорил, значит, запрещать ее — правильно. — А, парень. Конечно, это правильно. Но, если ты посмотришь чуть шире, то поймешь, что не продам ее я, продаст кто-то другой. Спрос рождает предложение, покуда есть те, кто готов это купить, будут и те, кто это достанет. Во как. — С такой стороны… — И пусть лучше я заработаю на этом денег и отдам их своей законопослушной семье, чтобы те жили-трудились на благо общества, чем какой-нибудь прощелыга накупит бухла на выручку и прокутит все за неделю-другую со шлюхами. — Ладно. Убедил. — То-то же. — А у ребят с порта не возникнут вопросы, почему ты вдруг решил выгрузиться в таком неудобном месте? — Обязательно возникнут, малыш. Но я что-нибудь придумаю. На участке со склоном телегу немного перекосило. — И все-таки, дед, за тем пареньком наверняка ведь стоит целая организация, так ведь? — Это знамо. — Так нафига им платить какому-то, извини, старому хрычу такие деньги? Неужели они сами не могут найти эту… фесалию. — Ха-ха! В том-то и загвоздка, друг. Не могут они нихрена. Ты вот пришел под самый конец рыбалки, но именно в тот час, что ты торчал на берегу, я плавал за фесалией. Если напряжешься, сможешь вспомнить места, где я нырял. И все равно не сможешь ничего там найти. — Ну хорошо, знаешь ты секрет. И никто не попытался его из тебя выбить? — Пытались, конечно. Но не смогли. Меня хрен расколешь. Да… Повозка, дребезжа поклажей по камням, выехала наконец на ровный слой земли и стала спускаться вниз. Появились нагромождения маленьких хижин. Рыбацкий поселок. Некоторые из них держались особняком, располагаясь у берега, в воде. Как раз в таком и жил Григорий. — Блин, какого же мы круга навернули, — возмущался Ноэль, волоча одну бочку по скрипучим ступенькам. Впереди виднелись те скалы, где они совсем недавно сбыли незаконный товар. — Да, сглупил я, признаю. Потом еще Фрэд доколупается: «А что это ты, Гриша, старый пес, делал в той бухточке?» А я его пошлю, да. Скажу, что не его ума дело. Этого сопляка еще даже у папки не было, а я уже здесь рыбачил. Ноэль поставил бочку в уголок за дверью, вернулся на улицу, под палящий зной. На повозке еще стояло пять набитых чуть выше середины бочек. — Дед, а ты ведь наверняка не единственный, кто фесалию ищет, а? — Само собой. — И что, это такие же крутые старики, которые под пытками не раскроют своих секретов? — Не старики. Но секретов не раскроют, это верно. Понимаешь, не знаю, какую именно там организацию ты себе вообразил, но действительная ситуация куда прозаичней, — старик на мгновение забыл, что он неотесанный рыбак, вызвав легкую дрожь уголка губ своего собеседника. — Просто банды, которые толкают говно. Пока они не объединятся и у них не появится одного главного ублюдка — я спокоен. У молодых, что прессовать меня пытались, кишка тонка что-то серьезное сделать. Ну, зеленые еще. Научат. — Ясно. Что дальше? В порт? — Ага. Он стоял в стороне, когда старик разговаривал с морским смотрителем. Надеялся попробовать прочесть по губам, но мужчины отошли к самому краю причала, возле которого покачивалась пара пустых суденышек, и дальнейший разговор вели там. Довольный рыбак хлопнул присевшего отдохнуть мечника по спине. Рыбу так никто и не смотрел. Несколько толстых женщин, подсыпав еще соли, всю ее забрали. Из стариковой телеги в их повозку перетаскивал все, разумеется, Ноэль. Дед хрустнул костями и достал из кармана трубку. Забил табаку, раскурился. — Ты спешишь куда? Пойдем ко мне, угощу. Да и деньги все равно там у меня. Хижина с соломенной крышей стояла на высоких подпорках, уходивших под воду. Ему с самого начала очень понравился вариант домика на воде. Наверное, думал Ноэль, о чем-то таком и мечтал Шил. Необитаемый остров, без этого запаха соли и рыбы в воздухе, но наполненный ароматом диковинных плодов и фруктов. Гамак меж двух пальм, а коротать самый зной и ночь — вот в таком вот домишке. Чтобы в щель между досок смотреть на проплывающие косяки разноцветных пернатиков. Чтобы в шторм, раскрывшись от невыносимой духоты, лежать и чувствовать телом, как содрогается весь остов твоего маленького убежища под гнетом волн. — Присаживайся, — любовно предложил старик, указывая на небольшой квадратный столик, под которым ютились два высушенных пня. Внутреннее помещение, хоть и лишь слегка превосходило их с Лаурен комнату, дробилось на несколько темных закутков, куда не попадал свет. Там висела одежда, здесь стояла обувь, там было что-то вроде кухни, а позади Ноэля находилась дыра сортира. Почивал же рыбак в самой глубокой части дома, наверняка представляя, что спит в корабельном трюме. — Звиняй, нормальная еда кончилась. Есть только вобла. — А мне ее не часто есть приходится, так что давай. — Везунчик. — Хочешь сказать, что на все свои шиши ты себе еды нормальной купить не можешь? — Дай старику поприбедняться. Все же он действительно положил перед Ноэлем несколько сушеных хрустящих рыбех, от которых на изломе летела ароматная взвесь. Из дыры старик выудил ведро с бутылками пива. Вода в тени дома была не такой уж и теплой. — Дрогнем! — Рыбак осушил разом полстакана, зачем-то несколько раз приложил несчастную таранку об стол и принялся ловко сдирать с нее чешую. Ноэль взял рыбу, но чистка как-то сразу не задалась. — Город… — Снисходительно буркнул дед, выхватывая у него рыбу и ударяя ей по столу. — Во-первых — бей, чтобы стала мягче, во-вторых, делай вот так. Ноэль внимательно проследил движение жилистых пальцев, и с остальным обедом смог разделаться сам. Журчало пиво, наполнявшее опустевшие стаканы. — На жаре пить, конечно… Но, с другой стороны, у меня только три бутылки. Не страшно. — Я больше трех стаканов пить не планирую. — Как скажешь. Дело-то твое. — Угу. Они жевали соленое мясо, слушая удары прибоя. — Скажи-ка, Ноэль, ты среди своих как? Считаешься сильным? — Один из самых. — Я так и думал. Тем более удивительно. — Что удивительно? Старик чесанул щеку. — Ну, что ты здесь. На твоем месте я пошел бы в южный пригород. Защитив ночью какого-нибудь овцевода от набега демонов, ты бы срубил куда больше, чем я тебе дам. — Набеги демонов? Откуда? — Так из леса, конечно же. Ноэль нахмурился. — А давно они у вас появились? — Да день назад открылось несколько порталов, наши местные их сдерживали, пока паладины не подоспели. Как раз пришел корабль с отрядом. Но эти гады вишь хитрые какие. Они через барьер пролезут, и не атакуют, а удирают. И ведь правильно сделали. Так бы их перебили, а сейчас они террор наводят. Наши ведь всех защитить не могут, людей не хватит. А ты тут, понимаешь, рыбу ловишь. — Но я не знал, что в Бреви тоже открывались порталы. — Сказал Ноэль почти возмущенно. — Странно. Дешевая военная сила. Совсем власть о нас не думает. Мысли Ноэля закружились вокруг южной оголенной части города. Игроки, занятые на строительстве стен, наверняка там и ночевать останутся. Допивая остатки третьего стакана, Ноэль уже заранее жалел о потерянном сне. — Григорий! — Грубо постучали в дверь. — Выходи, разговор есть! Мечник узнал голос паренька в болотном плаще. — Сиди, выйду… — Заскрипел коленями старик. — По голосу же понятно, что они явно не деньги тебе принесли. Старик остановился у двери. — Да… Что поделать. Едва Григорий открыл дверь, как его тут же схватили и швырнули вниз. Бедняга упал в воду, но тут же встал на колени. Лысый детина с голым торсом, стоявший возле двери вместе с пареньком, спрыгнул за ним. — Довольно, Григорий. Сколько уже мы тебе платим за этот гребаный салат. Пора бы уже на пенсию. Посмотри, ты же еле на ногах держишься, побереги здоровье! Он ударил поднявшегося было старика под дых, и тот осел, погрузившись по грудь в воду. На берегу стояло еще несколько человек, опасливо озиравшихся в сторону порта. — Значит, так… — начал бандит, — у тебя всего два варианта. Надеюсь, ты не ошибешься с выбором. Вариант первый: ты рассказываешь нам, где и как искать фесалию, и мы расходимся друзьями. Будь я на твоем месте, выбрал бы именно его. Но ты можешь пойти другим путем. Мы сейчас спалим твою сраную будку, а тебя самого сломаем в нескольких местах. Ну, что скажешь? Григорий кое-как поднялся. Посмотрел на громилу, поднял глаза вверх. — Есть и третий вариант, — появился в дверях Ноэль. Парень в плаще хотел было что-то сказать, но, встретившись с ним взглядом, умолк. — Да? — Оголил несколько золотых зубов в довольной ухмылке мужик. — И какой же? — Вы либо сваливаете, и мы забываем о вашей дерзости, либо я вас всех убиваю. — О как… Джимми, что стоишь? Врежь этому идиоту. Немного поколебавшись, парень все же делает шаг к Ноэлю, но тут же падает с лестницы, встретившись с его ногой. — Считаю до трех, — сказал мечник, даже не смотря на бандитов. Любуясь городом вдали. — Ну давай! — Раз... — Спускайся сюда, щенок! — Два... — Давай, цыпленок. — Три. Ноэль выпустил меч. Клинок просвистел в сантиметре от его лица бандита, разрезав ухо надвое. Раздался крик. — Су-ука! — Визжал здоровяк, сжимая окровавленную ушную раковину двумя руками. В зеленоватую воду капала кровь. — В следующий раз я возьму левее, — невольно улыбнулся мечник. Бандит, превосходивший его в силе, но совершенно не заметивший, что доставило ему такую боль, стремительно приближался к берегу, плеща водой. Битва закончилась малой кровью. — А, не стоило. Это всего лишь какой-то новенький бык, еще слишком молодой и амбициозный. Сдрейфил бы он мне серьезно вредить. Сдрейфил. А теперь я даже не знаю, будут ли они продолжать дела со мной. — Есть ведь другие банды, — Ноэль сгреб всю рыбную чешую в одну кучу. — Тоже верно. Мечник посмотрел на худое григорьево тело, старик повесил свою одежду сушиться и сидел в одних трусах. — Ладно, мне пора. — Поднялся Ноэль, хлопнув по коленям. Он заметил, что стал понемногу копировать своего нового знакомого, но ничего не мог с этим поделать. — Придешь еще? Поныряем за фесалией… — Может быть, — улыбнулся эльф. Получив свои честно заработанные золотые, он одним махом спрыгнул на берег.