Возвращение домой — забавная штука: знакомые картины, звуки, запахи; единственное, что изменилось — ты сам. Загадочная история Бенджамина Баттона
***
Питер изменился. Питер больше не тот эмоциональный подросток, которым был полгода назад. Он не тараторит откровенную чушь, свойственную детям, действуя на нервы Хэппи или самому Старку. Он не ходит за ним хвостиком, восхваляя его гений, не улыбается, не озирается по сторонам с восхищением, когда пребывает на разных этажах башни. Питер осматривает помещения ленивым, незаинтересованным взглядом, как будто он школьник, которого привели на экскурсию в скучный пыльный музей. Питер перестал восхищаться всем подряд, всем незначительным, что делает его наставник. Теперь удивить его довольно сложно. Питера редко увидишь вне его комнаты. Если он и выходит, то только к доктору Беннеру, к врачам или в тренировочный зал, где стреляет даже левой рукой с поразительной точностью. Бывает, он сидит на общей кухне и поглощает взглядом давно остывший чай в кружке, размышляя о чём-то своём и изредка шепча что-то себе под нос. Питер стал нервным. Обитатели башни в первый же день уяснили, что к нему нельзя подходить со спины. И первым, кто это понял на личном опыте, стала Наташа. Она подкралась к нему сзади, когда он сидел на диване, читая книгу, дабы просто обнять. Тот, почуяв опасность, вскочил и направил на мнимого противника нож. Он несколько секунд испуганно смотрел на удивлённую Романофф, пока не извинился и не сбежал к себе в комнату. Да, Питер носит нож. В левом кармане. Часто дотрагивается до лезвия рукой и ещё чаще нечаянно режется об него. Кровь тогда сочится из маленькой царапины на подушечке пальца, а Питер стоит и завороженно наблюдает, как красная жидкость стекает по руке вниз, к ладони, а потом по запястью. Питер проводит время чаще всего в одиночестве. В комнате — один, на тренировках — один, на завтраках — один. Часто сидит на вертолётной площадке на крыше башни. Он забирается за ограждение и садится на самый край, свесив ноги вниз, игнорируя холодный ветер и жужжание Пятницы на периферии сознания о том, что это небезопасно.***
В очередной раз он сел на своё излюбленное место и стал осматривать вечерний Нью-Йорк. Солнце почти село, оставив после себя лишь слабые розоватые лучи по небу, отдавая более яркими красками в пушистых белых облаках. Под ногами мельтешили люди, которые с такой высоты казались лишь маленькими точками. Они подобны муравьям в огромном муравейнике: каждый был чем-то занят и каждый что-то делал. И всё настолько быстро и точно, что иногда невольно задумываешься: «А люди ли это вообще? Они ведь как роботы!» Подул ветер, заставив Питера поёжится от холода. — Мистер Паркер, — вновь начала ИскИн, — Нахождение за ограждением небезопасно. — Я в порядке. — резко отрезал подросток. — Сэр, на улице холодно и вы рискуете простудиться. — Не рискую. Питер прикрыл глаза и вдохнул городской запах, состоящий из симфонии мокрого асфальта, сухой пыли, дыма и еле слышного аромата из пекарни за углом. Вновь подул ветер, заставив Паркера чихнуть, и тот, не рассчитав силу, полетел вниз. С высотки. От чиха. Осознав это, Питер усмехнулся, но потом вспомнил, где он и в какой ситуации находится. — Твою ж! — прокричал он во всю глотку. Земля приближалась с каждой секундой всё быстрее. Паркер выстрелил паутиной из шутера на левом запястье. Та зацепилась за стекло несколько этажами выше, и парень успел схватить один её конец. Под натяжением паутины он сначала взмыл обратно вверх, а потом вновь повис, слегка качаясь из стороны в сторону. Облегчённо выдохнув, Паук взглянул в окно напротив которого висел. Благо, там было пусто: все работники уже ушли домой. Ещё немного повисев, наслаждаясь видом города, он наконец встал на окно и пошёл вверх по стеклянной стене, как по полу. Вскоре подросток вернулся на площадку, с которой благополучно упал пару минут назад. — А я вас предупреждала, — он надеялся, что самодовольный тон ему послышался. Юноша опустил голову и, чуть улыбнувшись, помотал ею. — А я всё ещё в порядке.***
Питер больше не открытый. Раньше, когда, не дай бог, задашь ему какой-то вопрос, он давал тебе более чем развёрнутый ответ. Сейчас его речь стала намного более лаконичной. На большинство вопросов о нём или его отсутствии, он предпочитал не отвечать, а если и отвечал, то только «Да» или «Нет». Вопросы о его исчезновении прекратили поступать, когда он сказал: «Я не хочу вспоминать это. Никогда.». Но в одном Питер остался таким же. Он никогда не просил помощи. Будь то домашняя работа, личные проблемы, разногласия со сверстниками, научная деятельность или работа Человека-паука. Если он и просил помощи, то только в самом крайнем случае, когда сам запустил дело до критической отметки. Так и сейчас. Он старается всё делать сам, не полагаясь на других. Это объясняет это вечное пребывание в одиночестве. Питер изменился. Стал взрослее, умнее, рассудительнее остальных. Намного. Отношение к Паркеру изменилось тоже. Язык не повернётся назвать его ребёнком, с его-то***
Питер лежал в кровати и спал. Точнее, делал вид, что спит. Ночью он просыпался около трёх-четырёх раз от кошмаров или внешних раздражителей. И сейчас он лежит, стараясь лишний раз не шевельнуться и не выдать, что не спит. Чуткий слух уловил тихие шаги, подступающие к комнате. Дверь приоткрылась, и неизвестный сделал один шаг в комнату. Он нервно и облегчённо выдохнул и Питер узнал незнакомца. Парень сел на кровать и стал потирать глаз кулаком, создавая впечатление, что только что проснулся. — Мистер Старк? — Шкет, спишь? П-прости, я должно быть разбудил тебя. — его голос дрожал, говоря о том, что сейчас Тони очень боится. — Ничего. Плохой сон? — Откуда знаешь? Юноша внимательно посмотрел на сгорбившуюся фигуру в дверном проёме. Чтобы не догадаться об этом, нужно быть редкостным дебилом, но Питер лишь пожал плечами: — Я живой. — Я знаю. — Я не рассыпаюсь. — Я.я… Я знаю.***
Питер изменился, и все вокруг меняются вместе с ним.***