pink locker

Осень умирала за окном, сбросив золотую листву, зима сменила ее, окрасив всё в серые тона. Бесконечные дожди сменялись снегопадом, а улицы пустели. Все стало таким пустым, незначимым, одиноким, что было так похоже на меня. Опустевшее сердце болело, из-за этого было ужасно неуютно. Казалось, что я просто заболела. Лежа все время в постели и слушая музыку, что не могла по определению веселить какой-либо надежды, я смотрела в пустоту, исключая всякие мысли лишь об одном человеке. Родители думали, что я так волновалась из-за учебы и поступления, но я и думать о этом забыла. Впервые учеба не могла отвлечь меня, и впервые я могла с уверенностью сказать, что мне все равно. Глупо. Больно. И обидно. Я не видела тебя неделю, Ли Сынхун, как ты? Ты никогда не узнаешь о моем вопросе, ведь я не собираюсь писать. Боязно, ведь ты наверняка уже даже забыл о моем существовании. Даже если закрываю глаза и засыпаю, то первое, что я вижу — это ты. В тебе нет ничего такого, даже наоборот — в тебе сплошные минусы. Я просто запуталась. Невозможно понять, где любовь, а где дружба. — Что произошло в тот вечер? — спрашивает Сухен, заплетая мне волосы. — Ничего, — тихо отвечаю я, боясь сказать правду. Сухён понимала, что не добьётся от меня признания, и не увидит моего энтузиазма, с которым я рассказываю красивую историю. Я никогда не делилась переживаниями, даже если подобное испытывалось мной впервые, было стыдно о таком почему-то говорить. Я думала, что это глупо. Так по-дурацки страдать из-за того, кто разбил мне сердце. Он при мне одним другую девушку, возможно, давая тем самым понять, что ему нет до меня никакого дела. —  Влюбляться — это нормально— вдруг произносит Су, пожимая плечами, — даже в тех, кого ты прежде не замечала. — Говоришь так, будто тебе за сорок, — огрызаюсь я. — Ну, пока ты в куклы играла, я успела влюбиться раза четыре, — улыбается Су и встает с моей постели, — Пошли гулять? Я знаю одно место, тебе там понравится. Моей неугомонной подруге все же удается вытащить меня на улицу под снегопад. Она все пытается подбодрить меня, раздавая свои глупые советы. Сухён удается отвлечь меня от раздирающей боли в груди, и я даже смеюсь как-то. Мы останавливаемся перед китайским рестораном. Однако он был каким-то особенным: при его виде на меня нашло умиротворение. Казалось бы, уже ничего больше не способно меня потревожить, однако подошедшему к нам официанту это удается. Ли Сынхун. — Что будете заказывать? — спрашивает он, улыбаясь мне, — Миён, ты в порядке? Я очень беспокоился за тебя. Ты же мой друг, все-таки. От последних слов я резко поднимаю на него глаза, а он в этот момент так пристально смотрит на меня, что мне приходится снова опустить взгляд. Его глаза. Мне становится жарко, хоть мы и сидели на крыльце. Я хватаюсь за края своего свитера и пытаюсь успокоить разбушевавшееся сердце. Друзья? Я и Сынхун? Почему это так возвышает, но и заставляет тонуть одновременно? — Два горячих шоколада и чизкейк, пожалуйста, — отвечает вместо меня Сухён, и Сынхун уходит. — Ты покраснела как помидор, — замечает подруга и начинает хихикать, — Не знала, что тебе нравятся плохие парни. — Не говори так, — начинаю злиться я и отворачиваюсь, — Я не чувствую к Сынхуну ничего подобного. — Ну как скажешь, — Су пожимает плечами и с задором смотрит на меня. Сынхун через какое-то время приносит наш заказ. Сухён улыбается ему, начинает мило с ним беседовать, от чего мне тут же захотелось убить ее. Временами хочется смотреть на Хуна, ведь он такой красивый сейчас. Белоснежная рубашка, черные брюки и фартук придавали ему столько очарования и аккуратности. Когда он все же оставил нас, Су доела свой десерт и куда-то ушла, оставив меня одной. Я стала звонить ей, но она не ответила мне. Мои сообщения она тоже проигнорировала. Мне стало тревожно. Я вошла в само заведение и хотела найти Су, однако увидела лишь Сынхуна. Мы столкнулись на входе. Он обеспокоенно оглядел меня, заглядывая в глаза. Я боялась чего-то. — Миён? Я думал, что ты ушла вместе со своей подругой. Почему ты еще здесь? —  Подожди, что ты сказал? — переспорашиваю я, опасаясь того, что подруга могла меня бросить. Не могла ведь, так… — Подожди немного, моя смена скоро закончится, — говорит он и закусывает губу. Я киваю, не в силах возразить, и сажусь на кресло, пытаясь понять ход мыслей Сухен. Почему она так поступила? Уже позже до меня дойдет, что она все подстроила. Я дождалась Сынхуна. В скором времени он предстал передо мной в своем обычном облике, в кожанке и потертых джинсах. Через несколько минут мы ушли. Ли шел на несколько шагов впереди меня, а я шла и думала лишь о том, как хочу идти рядом и держать его за руку. А когда Ли внезапно остановился и повернулся ко мне, мягко улыбаясь, мне показалось, что время остановилось. —  Надеюсь, что ты скоро выздоровеешь и вернешься ко мне. Я должен сдать экзамены, чтобы ты пошла со мной на свидание. «Если бы ты только знал, чем я болею»  — Так ты все еще хочешь этого? — спрашиваю я и подхожу ближе. — Я ни за что не передумаю, — он улыбнулся и взял меня за руку. Меня очень удивил его ответ. Буквально несколько часов назад я убиралась по поводу того, что Сынхун бросил меня и вычеркнул из своей жизни, но этого не произошло. Почему? Хун зачем-то повёл меня на каток. Он обещал, что потом проводит до дома, и я соглашаюсь. Но он ведь даже наверняка не умел кататься, и поэтому я подумала, что мне придется его учить и этому навыку. — Ты хоть умеешь на них кататься? — спрашиваю я, надеясь на положительный ответ. — Не умею, и именно поэтому ты должна научить меня, — что и требовалось доказать. Я засмеялась уже тогда, когда Сынхун вышел на лед, тут же схватившись за бортик. Я взяла его за руку и принялась учить. Это было несложно, он учился очень быстро. Однако стоило мне только выпустить руку, как он тут же терял равновесие. Сынхун выглядел очень неуверенным, а потому и мило. Ли смотрит мне в глаза чересчур серьезно, притягивая к себе. Стало не по себе, когда его точеное лицо становилось всё ближе к моему. Он хотел меня поцеловать, однако мне хотелось убежать. Очень некстати вспомнилась та девушка у клуба и то, как мягко она целует того, что сейчас собирается поцеловать меня. Я выбираю из плена его рук и отъезжаю подальше от него, опуская взгляд и стараясь сдерживать подступающие слезы. Мои руки трясутся, а дыхание и вовсе сбивается. Ли подъезжает ко мне и берет за руку. — Я хочу домой, — еле сдерживаюсь, чтобы не сказать лишнего. Мы молча шли все время. Я ужасно злилась, вешала ярлыки на своего «друга». Почему он так поступает со мной? «Ветер». «Несерьезный» — Прости меня, — тихий вырывает из омута мыслей, заставляя уже какой раз за день удивиться внезапности. — За что же? — Я хотел поцеловать тебя тогда, но не… — Извиняйся не передо мной, ладно? — я так устала. Останавливаюсь и смотрю на него, стараясь усмирить подступающее негодование. Он останавливается тоже и смотрит на меня все так же серьезно. Мы оба понимаем, кого я имею в виду. Он устало выдыхает и ежится, как будто готовится сказать что-то очень страшное и неожиданное. — Та девушка никто для меня, — равнодушно говорит Сынхун и чуть улыбается, потому что знал, что угадает с направлением разговора, — А ты должна понимать только одно. Он подходит ко мне вплотную и кладет по волосам. Смотрит слишком нежно и грустно, а затем все так же улыбается. Я затаил дыхание, пытаясь привести свои мысли и чувства в порядок, однако ничего не выходило. Он поцеловал меня в лоб и обнял за плечи. — Я люблю тебя. И всегда любил только тебя.