pink locker

Сынхун шел мне навстречу. Рюкзак был закинут на одно плечо, растрепанные волосы, что он укладывал назад, падали на глаза. Мне было страшно смотреть в его сторону, однако очень хотелось, но я с трудом себя сдержала, лишь глупо улыбнувшись. Он всё ближе, ещё несколько шагов и… Парень проходит мимо меня, даже не даже не посмотрев на меня. Казалось, будто все силы покинули мое тело, руки мелко задрожали, а сердце упало в пятки. «Он проигнорировал меня?» Я обернулась, но Хун спокойно шёл дальше. Слёзы напрашивались на глаза, я с трудом сдержала их. О чем я только думаю? Как мог еще отреагировать Сынхун? Он признался мне в любви, а я взяла и просто убежала, потому что не смогла признаться ему в своих чувствах, ведь сама всё еще сомневалась в их правдивости. Мне было страшно произнести слова, что крутились в голове, и я струсила. Хун выглядел таким уверенным, стало невыносимо неуютно, и вся моя уверенность сиеминутно исчезла. Ли Сынхун правда любил меня. Мне нужно было поговорить с ним, но мне не хватило смелости, я испугалась того, к чему могут привести подобные разговоры. А теперь мне больно, ведь я теряю из-за себя же того, кто мне дорог. Во время школьных занятий мысли были полностью захвачены лишь одним человеком, и в такие моменты практически невозможно сосредоточиться на словах учителей. В голове — совершенный туман. Я была счастлива рядом с Сынхуном, этот парень научил меня мечтать, быть свободной и смелой, а влюбил в себя той самой улыбкой и желанием жить так, как никто другой не смог бы. И сейчас, сидя в нескольких метрах от него, я понимаю, что между нами прорастает черная терновая стена, через которую я уже не смогу увидеть Хуна и потеряю связь с ним. Успокаивала лишь мысль о том, что после уроков мы снова встретимся в библиотеке и наконец нормально поговорим. Вот только что я ему скажу? Как вообще смогу сидеть рядом с ним, если уже сейчас моё сердце еле бьётся от волнения, а ощущение такое, как будто меня душат. Учеба? Гарвард? Но ведь мы можем что-нибудь придумать и решить все проблемы. Ведь прямо сейчас Ли Сынхун стоит для меня выше всякой учебы и мечты; он и сам является моей заветной мечтой. Я хочу, чтобы он был моим парнем, моим первым танцем, первым поцелуем и первым мужчиной. И если он вдруг окажется ошибкой, то мне хочется совершить эту ошибку, а если он вдруг станет проблемой, то хочу, чтобы он был проблемой. Время и его нарасторопность казались невыносимыми, я всё время писала в черновике большими буквами одну и ту же фразу, что засела в голове. «Я ХОЧУ БЫТЬ РЯДОМ, ЛИ СЫНХУН». Нет, это не было посланием, это было криком души. По окончанию последнего урока я торопливо собрала свои вещи и побежала в библиотеку. Но когда наконец оказалась там, то ничего, кроме неприметной бумажки на столе, не было. Не жди меня, Миён. Ли Сынхун. Я сжала её в руке и сильно разозлилась: на себя, на него и на всю эту глупость, что происходила вокруг. Я не знала, что делать, как поговорить, как вернуть все то, что было между нами. Я готова была заплакать от отчаяния, но взгляд метнулся к окну: на улице проходили Хун и Мино. Если не скажу ему сейчас, то не скажу никогда. Я снова ринулась к выходу, оставив все свои вещи в библиотеке, быстрее, чем когда впервые опаздывала на урок. Еле удалось нагнать парней у школьных ворот. — Сынхун! — выпалила я срывающимся голосом, и парень тут же остановился. Я подбежала к нему, показывая записку, не в силах даже отдышаться. — Ён… — Хун внимательно посмотрел на меня, закусив губу и как будто выжидая, — Мы больше не будем заниматься вместе. Я говорил с директором сегодня. Ты свободна. Я не хочу, чтобы он уходил. Не хочу снова быть одной. И теперь уже моя очередь все исправлять. Я не хочу жить без него, хоть и смогла бы. Сделав несколько быстрых шагов к нему, я снова позвала парня. Сынхун снова остановился и повернулся ко мне: в его взгляде сквозило недопонимание, и мне было известно, почему. Сделав еще пару неуверенных шагов, я неуверенно обняла его, закрыв глаза. — Прошу, не оставляй меня, — по моему телу пробежала мелкая дрожь, в носу засвербило, - Я не смогу без тебя. Тело Хуна напряглось, но потом он уверенно обнял в ответ. Я еле сдерживала слёзы от волнения. Наши сердца стучали в унисон, и всё вокруг нас было второстепенно. Плевать даже было, что на нас смотрят, я была просто счастлива находиться в объятиях Сынхуна. — Я всегда буду рядом. — П... правда? — я умоляюще посмотрела на него, сжимая его плечо сильнее. — Обещаю, - прошептал Сынхун и обнял меня ещё крепче, как будто боясь отпустить. Мне стало так спокойно и уютно на душе, будто я избавилась от всех своих страхов. Счастье, словно тепло, стало заполнять меня от головы и до кончиков пальцев. Весь мир вокруг исчез, растворился и перестал существовать. Только он и я. Только Он.

***

Наше первое свидание было назначено на выходных, в парке аттракционов. Сынхун пообещал, что все будет как в кино. Мы прокатились на американских горках, погрузились в туннель страха и романтики, поднялись над городом на колесе обозрения и вообще - развлекались как могли, получая удовольствие от проведенного вместе временем. Сынхун выиграл для меня розового кролика в тире, где он потратил все деньги, и мне пришлось платить за проезд, когда мы возвращались домой. — Я даже не думала, что наш город настолько красив, - с восторгом прошептала я, сидя в кабинке колеса обозрения. — А я смотрю на самую красивую девушку в мире, — вдруг отвечает Хун, и голос его звучит прямо у меня над ухом, отчего по коже пробегает табун мурашек. Повоорачиваюсь к нему лицом и тут же сталкиваюсь темными и чарующими глазами, что смотрели так серьезно и завороженно; меня это ужасно смутило, и я в миг покраснела. Сынхун убирает прядь моих непослушных волос за ухо и целует в лоб, потом кончик носа, а затем и в губы. Наш первый поцелуй поначалу такой легкий, невинный, но как только я зарываюсь пальцами в его шелковистые волосы и хватаю его за плечи, Сынхун тут же углубляет поцелуй, делая его страстным, жарким и таким настоящим. Неделя, полная витаний в облаках, пролетает незаметно. Я никогда не думала, что такие вещи, как прикосновения, поцелуи, голос любимого, могут делать человека таким счастливым. В глубине души я понимала, что просто не заслуживаю его любовь. В душе цвела весна, я чувствовала, как мои ребра буквально превращаются в ветви, а в сердце распускаются цветы. Ли Сынхун, кто ты? И что ты делаешь со мной? Но недолго я ходила, безмятежно мечтая о любви и поцелуях: директор Ван вновь пригласил в свой кабинет. Учитель, что проводил меня, больше не улыбался мне, и в его глазах читалось разочарование и некая обида. Директор Ван тоже показался не таким добродушным, каким был обычно. Он снова усадил меня в мягкое кресло и начал свое монотонное повествование. — Чхве Миён, я был так счастлив и горд, когда Ли Сынхун стал улучшать свои результаты, но я совсем не ожидал, что лучшая ученица, твердая отличница, станет получать неудовлетворительные результаты по контрольным и тестовым заданиям. Первое, о чём я подумал, так это о том, что перегрузил тебя дополнительной работой, но в итоге оказалось, что вы такой стали лишь из-за ЭТОГО. Директор положил на стол мой черновик, что был исписан моими «криками души» и пропажу которого я даже не заметила. Мне вдруг стало так стыдно, что я резко опустила взгляд на руки, что нервно теребили края школьной юбки. А директор тем временем продолжал: — Я не понимаю, Миён, почему вы увлеклись этим парнем? И я спрашиваю об этом не потому, что Ли Сынхун плохой, а потому, что я думал, что ты преследуешь высшие цели вроде поездки в США и поступления в Гарвард. Зачем тебе эта временная подростковая влюбленность? Она будет мешать тебе учиться, здраво принимать решения, а ты будешь жертвовать собой ради взрыва чувств, которые будут таять и исчезать со временем, — директор подходит ко мне и прикасается к моему плечу, — Когда человек впервые влюбляется, то ему кажется, что это навсегда. Миён, прошу тебя, принимай решение своим гениальным мозгом, а не сердцем. От директора я ушла с переживаниями о том, что он позвонит моим родителям и расскажет обо всем случившемся. Мне было все равно на отметки, их легко исправить, а вот объяснить моим родителям, что Сынхун неплохой парень, будет сложнее. Я всю жизнь боялась расстроить своих родителей, с самого детства делала все, чтобы они мной гордились. Собирала их одобрения как баллы и была счастлива видеть у них на лицах улыбку одобрения и гордости. Надеюсь, они поймут меня и не будут запрещать мне общаться с Сынхуном. Мне бы не хотелось быть между двумя очагами недопонимания. Как я и предполагала, мама с папой не были в восторге от последних новостей и, к счастью, зациклили внимание на моих результатах, а не на моем парне. Папе и слов не понадобилось, чтобы сказать о том, как я разочаровала его, все было на лице написано. Мне было так погано на душе, хуже, чем от переживаний, связанных с Сынхуном. — Миён, так вышло только из-за того, что ты увлеклась каким-то парнем, — сердито сказала мама так, будто я не влюбилась, а начала принимать наркотики. - Мама, влюбляться в моем возрасте абсолютно нормально, — кричит внутренний голос о том, что я не смогу произнести вслух. — Ты ведь даже не рассказала нам об этом! — начинает сильнее злиться она, а папа лишь наседающее молчит и смотрит то на меня, то на маму. — Миён, мы все понимаем и не ругаем тебя, ведь ты пообещала все исправить. — вдруг говорит папа, чем успокаивает меня, — Но очень хотелось бы, чтобы ты познакомила нас с парнем, которому ты посвятила все листы черновика. Папа не был враждебно настроен против Сынхуна, и меня это даже сначала удивило: он, похоже, понимал мои чувства. А мама, наоборот, была в гневе от такого разочарования. Мои родители слишком много сил и времени вложили в мое воспитание, вместе со мной создавали мне цели и мечты, хотели одного и того же, и конечно, появление какого-то там парня не входило в их планы. Но что, если я встретила свою любовь всей моей жизни? Что, если я больше так сильно ни в кого не влюблюсь? Ведь Ли Сынхун был единственным и неповторимым для меня, самым особенным, он выделялся среди всех своих одноклассников, его идеи были самыми безумными, его мечты были нереальными, он был одним из немногих, кто точно знал, каким стать в итоге.