Closer

And as the world comes to an end I'll be here to hold your hand 'Cause you're my king and I'm your lionheart. A lionheart. Of Monsters and Men — King and Lionheart.

      Дик честно пытается не расклеиваться, глядя на Брюса в многочисленных трубках.       Диана сжимает пальцами его плечо и что-то говорит, но Дик не слышит. Он лишь наблюдает за её шевелящимися губами и догадывается, что она хочет сказать.       Всё будет хорошо.       Брюс выкарабкается.       Я рядом.       Донна тоже рядом.       Донна.       Донна обнаруживается в своей комнате в Башне Титанов. Она стоит у окна и оборачивается, когда Грейсон входит в её комнату. Тёмные волосы от резкого поворота хлещут её по лицу, но она даже не морщится: гораздо больше её беспокоит друг, чем собственный, небольшой, но дискомфорт.       — Как Брюс?       — Диана говорит, что всё будет хорошо.       — Не очень ты ей веришь, да? — интересуется Донна, улавливая в его голосе сомнение.       — Донна, у него цвет лица как у покойника, — Дик поджимает губы и проходит в комнату, становясь возле кровати. Чудо-девушка обхватывает себя руками за плечи и упрямо произносит:       — Если Диана ручается за то, что он выкарабкается, то так и будет.       Дик усмехается.       Донна Трой.       Несгибаемая, стойкая и уверенная в себе.       Хоть какая-то в жизни стабильность.       — Это моя вина, что он в таком состоянии, — негромко произносит Робин, сжимая руки в кулаки. — Если бы не моя самоуверенность и желание во всём разобраться самому… Он бы там не лежал.       — Лежал бы кто-нибудь другой. Дик, не кори себя.       — Моя вина, — упрямо повторяет он, опускаясь на пол и склоняя голову. — Я всё понимаю. Альфред смотрит на меня как на идиота. Меня же предупреждали, чтобы я не совался в одиночку… Моя вина. Моя.       Грейсон видит, как ноги Донны перемещаются: устала слушать его нытье и хочет уйти, оставить себя на растерзание самому же себе. Он прикрывает глаза и уже готовится начать себя отчитывать, как чувствует движение сзади, а в следующее мгновение Донна прижимается грудью к его спине и обнимает за шею, устраивая подбородок на его плече.       — Всё будет хорошо, — с нажимом, словно втыкает нож в столешницу, повторяет Чудо-девушка, обжигая своим дыханием щеку. — Брюс справится. Вместе ещё драться будете.       Дик кивает и зажмуривается. Он не знает, сколько секунд, минут или часов они так сидят. Донна не сдаётся, продолжает его обнимать и своим присутствием упорно не даёт копаться в себе.       Грейсон думает, что без её плеча было бы в разы тяжелее. Брюс и Альфред его поддерживают, но это всё равно не то; они не всегда могут понять, что у него на душе.       А она может.       И глупо, что смеются над тем, что мальчик и девочка вместе проводят время. Порой девочка может быть в разы ближе и роднее, чем всякие там взрослые.       — Спасибо, что тратишь своё время и возишься со мной.       — Я не могу иначе, ты — мой друг, и тебе нужна моя поддержка.       — Ты, наверное, устала меня поддерживать, я постоянно расклеиваюсь.       — Ну, не льсти себе, не постоянно.       Донна крепче обнимает его за шею и трётся кончиком носа о щёку.       Всё будет хорошо.