Доброе утро

— Да Арс, прекрати, — просит юноша, пытаясь вылезти из-под тела мужчины, но тот придавил его к дивану и продолжал издеваться над его лицом, обсыпая поцелуями, а щеки стали настолько красными, что любой томат позавидовал бы, — Арсений, мать вашу, Сергеевич, — заверещал Антон, не прекращая улыбаться. Он прижал руки к груди Попова, слегка отталкивая, на что тот хмыкнул и приподнялся. Антон, пользуясь случаем, выполз из-под него, вскакивая с дивана и громко смеясь, побежал в коридор. Реакции Попова можно просто позавидовать, на самом деле, потому что и секунды не прошло, как он сорвался за младшим, прижимая его к стенке в коридоре с недобрым огоньком в глазах, — привет, Арс, — тихо и даже немного испуганно произнес Антон, стараясь улыбнуться, но вышло не очень убедительно. — Мне что, правда стоит тебя наказать? — зашипел Попов, выставляя одну руку у головы юноши, а вторую опуская ему на талию. Антон молчал, смотрел в потемневшие глаза — то ли свет так лег, то ли синева летнего неба стала больше похожа на ночное небо Петербурга, — Антон, — зарычал Попов на молчание юноши, который (просто-напросто) утонул в этих омутах. Он не мог сдерживать себя больше — подался вперед, закинув руки на плечи Арсения, и утянул его в поцелуй. Мужчина смял в руках футболку юноши, прижимая ближе к себе и грубо отвечая на поцелуй. Антон не стал церемониться, позволяя мужчине доминировать (не только) в поцелуе, кусать себя за губы, немного оттягивать. Антон тихо заскулил, стараясь податься ближе. Внизу живота приятно потянуло, губы покалывали и приятно горели, как и лицо. Хотелось больше, ближе, сильнее. — Арс, — тихо проскулил Антон, но мужчина все-таки отстранился, помутневшим взглядом посмотрев на юношу, а после сделал шаг назад и усмехнулся. Он промычал, глазами будто спрашивая «чего тебе?», сложил руки на груди и довольно оглядел парнишку с ног до головы: колени почти подогнулись от возбуждения, грудь тяжело вздымалась, а губы бордового оттенка. В глазах блеск, будто Шастун смотрел не на мужчину в ответ, а на солнце, волосы взъерошены. Попов выглядел «не лучше», поэтому Антон не выдержал, подался вперед, вжимая Арсения в стенку, рядом с которой тот стоял, и снова поцеловал. Руками пролезая под рубашку мужчины, юноша огладил подкаченный торс холодными пальцами. — Что ты делаешь? — тихо спросил мужчина, стоило ему оторваться от губ мальчика, а первой пуговице на рубашке расстегнуться. Он внимательно посмотрел на покрасневшего (то ли от стеснения, то ли от поцелуев) юношу, который чертыхнулся и прикусил свою губу, стараясь расстегнуть оставшиеся пуговки, — так, Тош, давай я. Арсений накрыл руки Шастуна своими и опустил их вниз. Антон посмотрел в глаза преподавателя, краснея еще сильнее, и опустил взгляд следом за движениями Попова, а затем запустил руку в свои волосы, немного оттягивая и вздыхая. Арсений же взгляда не отвёл, продолжил смотреть на юношу, даже попытался поймать взор юноши. Он постепенно расстегивал одну пуговицу за другой. Антон облизал нижнюю губу и закусил ее, когда на рубашке Попова осталось застегнутыми буквально несколько пуговиц. Старший сделал небольшой шаг к нему, аккуратно взял за подбородок и заглянул в глаза. Антон сразу же отвел взгляд, но спустя секунду решил все же вернуть его обратно — он посмотрел в ответ — зеленые глаза, сейчас похожие оттенком на цвет листвы таежных деревьев, сталкиваются с голубыми, в которых буря, потоп, торнадо на море. Попов пробежался взглядом по лицу юноши, стараясь найти хоть что-то, что могло его остановить, хоть капельку неуверенности в действиях мужчины, но глаза юноши блестели, губы покусаны и красные от поцелуев, а руки немного подрагивали. — Уверен, что хочешь? — начал спрашивать Попов, но Антон покачал головой, взял его за руку и сплел их пальцы, а затем медленно пошел в сторону двух неизведанных ему комнат, утягивая мужчину за собой. — Сюда? — тихо спросил Шастун, кивнув на дверь спальни. Арсений вздохнул, думая, стоит ли отвечать, но юноша повернулся к нему лицом и теперь Попов видел неуверенность. Антон выглядел как маленький котенок — неудачное сравнение для двухметровой шпалы, но даже блестящие глаза и возбужденное состояние не скроют волнение, — Арс, я… — Мы остановимся в любой момент, — прошептал Попов, приближаясь ближе к юноше и мягко, медленно целуя его в губы. Антон положил руки на плечи мужчины, а старший на ощупь нашел ручку комнаты и открыл дверь, аккуратно двигаясь вперед, чтобы не врезаться ни во что, не отдавить юноше ногу или просто не прижать его к ближайшей поверхности, — если ты захочешь, конечно, — хитро добавил мужчина, улыбаясь. Антон тяжело вздохнул и позволил (опять же, аккуратно) уложить себя на кровать. Арсений посмотрел на то, как выглядел Антон и остановился у края постели. Ему хотелось достать телефон и сфотографировать юношу, потому что он был настолько красивым. И сейчас, и всегда. Но сейчас он выглядел по-особенному эстетично — с красными губами, взъерошенными волосами и часто поднимающейся грудью. Арсений медленно расстегнул оставшиеся пуговицы на рубашке, а после скинул ее куда-то в сторону, не отрываясь взглядом от лица Антона. Он присел на кровати и потянул руки к ремню Арсения, резко притягивая мужчину за него к себе. Попов, не ожидая рывка такой силы, немного растерялся и почти упал на юношу. Антон засмеялся, немного откинув голову назад, позволяя Арсению прислониться к ней носом и вдохнуть знакомый и уже полюбившийся запах. Он удобно устроился между ног юноши, слегка заваливаясь на него: Антон расставил ноги в стороны, позволяя мужчине упереться руками о постель по разные стороны от его головы. Антон пробежался руками по оголенной коже, заставляя Арсения тихо выдохнуть и прикусить кожу на шее. Попов отстранился буквально на несколько сантиметров, чтобы посмотреть юноше в глаза, и увидел улыбку на его лице. — Не захочу, — тихо зашептал Антон и облизал пересохшие губы, подаваясь вперед и накрывая губы поцелуем. Он аккуратно гладил торс старшего, но после скрестил руки за его спиной и прижал ближе к себе. Арсений тоже не остался «в долгу» — его руки уже блуждали под футболкой юноши, немного задирая ее. Руки заскользили по талии к бедрам, сильно сжимая их. Антон вздрогнул и резко открыл глаза, когда почувствовал несильный шлепок по ягодице. — Я же говорил, что малышей наказывают, — прошептал мужчина, сминая в руках бедра юноши. Он позволяет себе еще пару раз шлепнуть Антона, ловя губами рваные выдохи младшего, а после отстранился от студента и потянул руки к тумбочке. Пока Попов доставал из ящика коробочку с контрацептивами и небольшую бутылочку со смазкой, Антон стянул с себя футболку и почти потянулся к брюкам, но Попов, заметив это, резко развернулся и дал юноше по рукам. Он все еще молчал, но уже по другой причине — Арсений вернулся на свое место и снова целовал, целовал, целовал. Его руки блуждали по телу младшего, который цеплялся за плечи историка, прижимая ближе к себе. Напряжение и возбуждение ощущалось, кажется, каждым сантиметром кожи, а поцелуи становились все глубже, грубее. Джинсы неприятно жали в паху, а тело Антона выгибалось навстречу касаниям. Казалось, все вокруг сводит с ума. Руки Арсения спустились к джинсам Антона, слишком плавно расстегнули их, избавляя от лишней ткани, откинули в сторону. Следом полетели боксеры. А после и одежда самого историка. И плевать на их дальнейшее состояние, сейчас ему нужен этот мальчишка. Антон посмотрел на тело мужчины и смущенно свел коленки, пытаясь прикрыться руками. Но Попов покачал головой, развел руками бедра юноши и вернулся на свое (законное) место между бедер младшего, мягко поцеловал его, стараясь отвлечь от смущения. Рукой Попов дотянулся до одной из подушек и шепнул в губы «изогни спинку, малыш». Антон — явно не в состоянии ослушаться — изогнулся в пояснице и почувствовал подушку под спиной. Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул, чувствуя мягкие, аккуратные, нежные поцелуи на шее, ключице и плечах. Он прижался ближе к мужчине, чувствуя себя более защищено в его руках, но смущение никуда не делось. С каждым поцелуем становилось жарко, каждое касание сводило с ума, а забота, которая ощущалась в действиях мужчины, заставляла расслабиться. Арсений опустил руку на член парня, который громко вздохнул, откидывая голову назад. Глаза юноши были прикрыты, а губы наоборот — приоткрыты. Воспользовавшись этим, Арсений утянул Антона в поцелуй, медленно двигая рукой по члену. Шастун схватился за плечи Попова, тяжело дыша, наслаждаясь прикосновениями. Второй рукой Арсений провел по талии юноши — слегка касаясь, из-за чего Антона слегка тряхнуло. Антон до безумия возбужден, ему хочется больше, чем просто движения на члене. Попов, видя, что юноша, хоть и смущен, но раскрепостился, протянул руку в сторону, взял тюбик и, выдавив на пальцы немного жидкости, растер ее, согревая. Он наклонился к телу Шастуна, касаясь губами груди, целуя ее, играясь с соском языком, а после слегка подул на него, вызывая мурашки по телу партнера. Вернув руку на член юноши, продолжая ласкать его, Арсений огладил колечко мышц Антона. А тот почти захлебнулся в эмоциях — ему хорошо. Попов медленно массировал дырочку, пытаясь расслабить юношу, не прекращая ласки второй рукой и языком. Почувствовав, что Антон более-менее расслабился, Арсений медленно ввел палец на одну фалангу, чувствуя узость и жар. Антон тихо простонал, непроизвольно сжимаясь вокруг пальца старшего, но почти сразу отвлекся на поцелуи и касания. Арсений медленно ввел палец полностью, двигая им внутри Антона, который выгибался, хватался за простыни, плечи, искал губы мужчины своими, который сходил с ума. Сам историк был не в лучшем состоянии — смотря на такого раскрасневшегося, возбужденного и настолько красивого юношу, он еле сдерживал себя, чтобы не бросить все и просто трахнуть Антона, наплевав на растяжку. Когда палец свободно скользил внутри, он добавил второй, слыша тихий стон юноши. Арсений оглаживал стенки внутри, аккуратно и медленно растягивая Шастуна. — Арс, — тихо позвал Антон, когда пальцев внутри уже не хватало для удовольствия, — я хочу тебя, — шепчет он, хватаясь за плечи мужчины и притягивая его к себе ради поцелуя. И Попову больше не нужно — он аккуратно вышел из юноши, потянулся рукой к коробочке с презервативами и, достав оттуда один, отстранился от юноши. Арсений смотрел прямо в глаза Антона, пока открывал упаковку, зажав ее в зубах. Быстро справившись с презервативом, Арсений надел его и, шепнув Антону тихое «сейчас, малыш», в мерах предосторожности смазал член приготовленной жидкостью. Он аккуратно подставил головку к выходу и, шепнув «сейчас будет немного больно», вошел. И этого хватило, чтобы Антон, громко вскрикнув, выгнулся и впился ногтями в плечи старшего. Арсений гладил и целовал все, до чего смог дотянуться, лишь бы не видеть появившиеся в зеленых глазах слезы. — Тише, Тош, — зашептал Арсений, позволяя привыкнуть к ощущениям. Когда Антон перестал загнано дышать и, прикусив губу, кивнул, Арсений двинул бедрами вперед, входя до основания. Антон снова простонал, выгибаясь и сильнее цепляясь руками за плечи старшего. Внутри было так узко, жарко, так безумно, что желание просто трахнуть Антона появилось с большей силой. Но ведь это не подстилка на ночь, это Антон. Прикусив губу и тяжело дыша, Арсений уперся руками в постель и потянулся к юноше, оставляя много поцелуев-бабочек на коже, — все хорошо, милый, — тихо добавил он. Антон лишь кивнул, давая старт новым ощущениям. Сначала Арсений двигался медленно и осторожно, кусая губы и стараясь держать себя в руках. Но когда он поменял угол толчков, Антон резко выдохнул и распахнул глаза, громко простонав. И это все-таки сорвало голову Попову — движения стали быстрее, размашистее. Арс закинул одну из ног Антона на плечо, вбиваясь в податливое тело, выбивая из Антона громкие стоны. Узость, жар, стоны Антона и то, как он выглядел — все это поспособствовало сумасшествию Арсения. Он двигался быстро и грубо, чувствуя, что Антон медленно, но все-же подмахивал бедрами навстречу движениям старшего. Арсений тихо прорычал, наклонился и впился в губы Шастуна поцелуем, заставляя того громко простонать. Он опустил руку на член юноши, двигая по нему в такт своим движениям. Антону казалось, что он попал в рай, но в ад одновременно. Ему было жарко, до чертиков в глазах и подогнутых пальцах на ногах приятно, ему было так до одури хорошо. Он громко стонал, срываясь на имя мужчины в особо «сладкие» моменты, он полностью отдался ощущениям и чувствам. Ему казалось, что прошло миллион лет с того момента, как Попов вошел в него — ему было так хорошо, что он бы и правда не отказался от такого удовольствия в жизни. Юноша в очередной раз вскрикнул, когда Арсений особенно ожесточенно начал вдалбливать тело в матрац, попадая прямо по «волшебному» комку нервов — по простате. Перед глазами взрывались фейерверки, в ушах шумело, а тело подрагивало в руках мужчины. Громкий стон слился с рыком мужчины, заставляя все органы внутри перевернуться. Антон проскулил, чувствуя очередную волну удовольствия, но (к его сожалению) продлилась она недолго. Арсений вышел из тела юноши, меняя их местами. Оказавшись на бедрах старшего, который снова вошел, и получив бо́льшую порцию удовольствия, Антон сначала медленно, но с каждым движением увеличивая темп, опускался на член мужчины самостоятельно. Арсений придерживал юношу за бедра, помогая ему, но Антону было совершенно все равно на это — он стонал, откидывал голову назад, выгибаясь в спине. Ему было хорошо. Но даже самая прекрасная сказка подходит к концу. Антон, двигающий задницей на коленях Арсения, крепко обнимал его за шею и позволял целовать свое лицо, громко постанывая. Ему было так хорошо, что это словами не описать. Еще и рука Попова, вернувшаяся на его член, ласкала и доставляла еще больше удовольствия, все это доводило до исступления. Перед глазами все поплыло, а громкое «А-арс», слетело с губ. Антон кончил, выгибаясь в руках мужчины и пачкая его живот, сжимаясь. Попов готов был захлебнуться от удовольствия, смотря на такого юношу — покрасневшего, с блестящей от пота кожей, откидывающего голову в экстазе, сжимающего его член в себе. Приподняв юношу за бедра, мужчина вдалбливался в чувствительное тело. Антон громко стонал на ухо Арсению, который долго не продержался — юноша резко подал бедрами вниз, заставляя мужчину все-таки захлебнуться воздухом. Он громко выдохнул, а после простонал, кончая внутри юноши. Антон прислонился головой к плечу Арсения, который уперся спиной в изголовье кровати. Они оба тяжело дышали, но Антону хотелось прыгать от ощущения щекотки в животе. — Арс, — тихо позвал он, медленно поднимая голову. Он посмотрел прямо в глаза мужчине, улыбаясь и поправляя сбившуюся челку мужчины. Арсений поднял взгляд, посмотрел прямо в глаза юноши, которые излучали ласку и добро, — может, повторим? — тихо спросил Антон, улыбаясь. Арсений засмеялся и поцеловал мальчишку в лоб, помогая приподняться с его колен. — Так понравилось? — засмеялся Попов, укладывая юношу рядом с собой. — Куда лучше, чем просто пальцы, — тихо произнес Антон, краснея, но улыбаясь. Потому что теперь у него не будет секретов от этого мужчины. Ему не нужно быть анонимом, лучшим в университете или на планете в целом, чтобы понимать, как Арсений нужен ему в жизни. Попов вздохнул и поднялся с кровати, качая головой. — Пообедаем для начала, думаю, — произнес мужчина, снимая с себя презерватив и завязывая его. Он потянулся и вышел из комнаты, заходя в ванную и выкидывая контрацептив. Осмотрев себя и взглянув на покрасневшую спину от царапин, Арсений усмехнулся и намочил одно из полотенец, выжал его и, протерев собственный живот, вернулся в комнату, присаживаясь рядом с Антоном. Проведя мокрой тряпкой по спине юноши, который лежал на животе и прикрылся одеялом до поясницы, Попов засмеялся и, откинув в сторону полотенце, прилег рядом, смотря на него. Антон сразу же переместился на плечо мужчины, прикрыв глаза. — А мы здесь будем обедать? — тихо спросил студент, поднимая глаза на преподавателя. Арсений улыбнулся и прикусил губу, проводя рукой по лицу юноши. — Как хочешь, малыш.