***
— Не против, если будем на “ты”? В нашей компании не любят формальностей, — Майк встретил Леви в лобби Джардин-Хаус, — Пойдем, проведу тебе небольшую экскурсию. Аккерман сдержанно кивнул и последовал за HR-директором. — Это Флагон Туррент — руководитель инвестиционного отдела и твой новый начальник, — Майк представил светло-русого мужчину с аккуратной бородкой и взъерошенными волосами. — Привет, — рассеянно поздоровался Флагон, — Как закончите, возвращайся сюда, покажу твое рабочее место. Фонд действительно был небольшим, он занимал всего половину сорок пятого этажа: три опен-спейса, несколько переговорок, кабинеты высшего руководства и крошечная кухня для сотрудников. — Как получится, познакомлю тебя с Ханджи Зое, она — вице-президент фонда, но тут бывает редко, чаще пропадает в лабораториях. Леви хотел заикнуться про Эрвина Смита, но вовремя прикусил язык. Ему выделили стол у окна, рядом с совсем молоденькой девчонкой — Сашей Браус, на вид она была не старше Петры: — Хай, — она панибратски ткнула Леви в плечо, — Пообедаем вместе? На втором этаже есть кафетерий, там такие дим-самы делают, ум отъешь! Она тараторила что-то еще, но Леви не слушал — он был ужасно раздражен: с неудовлетворением отмечая, что почти все сотрудники фонда, за исключением руководителей — младше него, и тихо проклиная опен-спейсы. Даже относительно госслужбы, эта должность была большим шагом назад. Его работа заключалась в том, чтобы отсматривать тендерные заявки, оценивать финансовую перспективность новых стартапов, запрашивать необходимые документы и тех, что прошли отбор, передавать в отдел патентов на проверку. Если инвестиционные аналитики одобряли проект, и за ним не было выявлено нарушений авторского или патентного права, то есть разработки были действительно уникальными, то их ждал последний, заключительный этап — Ханджи Зое. Она лично проверяла все документы, оценивая возможность реализации, и совместно с финансовыми аналитиками готовила бюджеты. На первом этапе отсеивались тысячи стартапов, на втором сотни, после Ханджи оставались единицы и именно они удостаивались чести попасть на стол к Эрвину Смиту. Леви щелкал стартапы как орехи, с одного взгляда он определял авантюристов, которые просто планировали сорвать куш и слиться, наивных фанатиков и фантазеров, не имеющих представлений о реалиях бизнеса… Ему было скучно. За обедом он пытался навести справки о Смите, понять, что думают о нем внутри компании, но не узнал ничего нового. О нем отзывались исключительно положительно, с некоторым страхом, восхищением и безграничным уважением, которое сквозило во всем. И несмотря на то, что Ханджи его так и не представили, ему все-таки удалось с ней познакомиться — она чуть не снесла его в коридоре офиса. Он никогда бы не признал в высокой крепкой девице с всклокоченными волосами вице-президента крупного венчурного фонда, но Леви был наслышан о ее странностях, поэтому его не смутили ни потертые джинсы, ни рубашка с жирными пятнами реагента, ни ее специфическая манера общения, когда она принялась энергично трясти его руку: — О, наш новый инвестиционный аналитик. Добро пожаловать в команду! Надеюсь, тебе тут нравится. Прошла неделя, а Леви ни на йоту не приблизился к цели. Ему так и не удалось увидеть Эрвина Смита, почти все коллеги говорили, что он крайне редко появляется в офисе и постоянно находится в командировках и разъездах. Леви понимал, что до рассмотрения аболиции пятьдесят четвертого закона остается меньше месяца и уже начинал нервничать, но внезапно, помощь пришла от Изабель. — Встретимся в Пацифик через час. Это срочно, — высветилось на экране мобильника. Первым Леви увидел Фарлана, тот был непривычно серьезен и молчалив. — Кажется у нас кое-что есть, — коротко бросил он. Изабель появилась через минуту, недовольно фыркая, она пыталась избавиться от ярко-зеленого шейного платка, даже соблюдая офисный дресс-код, ей было тяжело удержаться от ярких акцентов. — Леви, ты знаешь кто такой Джеминг Ма? — Где-то я слышал это имя, но не могу вспомнить где… — Это один из китайских инвесторов Закклая. — Точно! С ним что-то не так? — Да. Ты знаешь как звали мать Лобова? Юнь Ма, а ее отца — Джеминг, и он был верхушкой одной из очень серьезных триад. — Ну это же бред, ему должно быть сто лет. Я не понимаю куда вы клоните. — Леви, я просмотрела документы — источники доходов этого инвестора, а Фарлан прошерстил по архивам. Джеминг Ма — второе имя Николаса Лобова, он получает деньги с национализированных предприятий в Китае и отмывает их тут, через вот такие вот фонды. — Это и есть тот компромат, которым Эрвин Смит шантажирует Лобова? — Не уверен, — подключился Фарлан, — Тут замешаны триады. Вы знаете, почему китайская мафия самая опасная и засекреченная криминальная группировка в мире? Она принципиально отличается от якудзы и коза-ностры — там нет ни кланов, ни семей — каждому члену триад известны только двое — босс и напарник. Фарлан нарисовал на салфетке равносторонний треугольник и продолжил: — Это обеспечивает безопасность всей системы, даже если попадется один, он не сможет выдать всю группу, — он начал рисовать сетку состоящую из множества маленьких треугольников, связанных между собой углами, — стоит кому-то провалиться, и пораженная часть группы просто отсекается. Он оторвал кусок бумаги, демонстрируя как это происходит на практике. — И вы сможете достать доказательства связи Лобова с отмыванием денег мафии? — осторожно спросил Леви. — Только косвенные, — покачала головой Изабель, — И не вздумай его шантажировать. Даже с тем что у нас есть — он легко выйдет сухим из воды, зато мы подпишем себе смертный приговор. — Триады Ма одни из самых опасных, поэтому лучше бы нам поторопиться в поиске компромата на Смита. Только сейчас все трое наконец-то поняли, что теперь провал мог стоить не только свободы. Он мог стоить им жизни.***
Встреча была назначена в Амбере, французском ресторане, на семнадцатом этаже отеля Лэндмарк. Эрвин никак не мог привыкнуть к специфике кантонской кухни и всегда предпочитал европейские заведения. Первой появилась Зое: волосы были неумело собраны в высокую прическу — тут и там топорщились петухи, дорогая шелковая блузка была изрядно помята, но было видно, что Ханджи старалась, отказавшись от излюбленных джинс, дешевых рубашек и привычного конского хвоста. Майк, Флагон и Моби подтянулись следом. — Это хоть и неформальный, но все-таки деловой ужин, — Эрвин сразу задал тон беседе, — так что давайте, выкладывайте что у нас есть. — Новый парень — Аккерман, он слишком хорош, — начал Флагон, — но его методы… В своих отчетах он просчитывает такие риски и дает такие заключение, на которые не способен ни финансовый, ни патентный отдел. — Он не работал в GLG, — тихо сказала Ханджи, — У меня есть друг оттуда, они никогда не слышали о Леви Аккермане, а человек, давший ему рекомендации не на самом хорошем счету в компании, его давно подозревают в коррупционных связях с… — С Лобовым, — закончил за нее Смит, — Осталось только понять мотивы этого Леви, не думаю, что дело только в деньгах. — Вот, что удалось собрать нашей службе безопасности, — Майк положил тяжелую кожаную папку в центр стола, — Похоже, это птица очень высокого полета. И действует он не один. Эрвин погрузился в изучение бумаг, изредка удивленно вскидывая брови, за столом висела напряженная тишина. — Этот парень просто гений. Мы должны перетянуть его на свою сторону, — жестко сказал Смит, — Я знал, что Лобов будет играть грязно, особенно сейчас, когда до решения об отмене закона остается всего несколько недель. Устройте мне встречу с Аккерманом. — А если он откажется? — спросил Майк. — Я бываю очень убедителен, — холодно отозвался Эрвин, — У меня для вас есть еще новость, но пока, строго конфиденциально. Все превратились в слух. — Мы берем новый проект и будем финансировать разработки Йегеря. Вот почему так важно, чтобы закон все-таки отменили, и мы могли свободно проводить исследования. — Йегеря?! — почти заорала Ханджи, подскакивая на месте, — Того самого Гриши Йегеря? Но о нем ничего не было слышно последний год, но… это же просто невероятно! Он никогда не сотрудничал с фондами и ревностно оберегал свою независимость от любых финансовых компаний. Но его исследования это… Эрвин поднял руку, останавливая Ханджи: — Гриша Йегер пропал. Мы будем работать с его сыном — Эреном и его командой, он продолжает исследования отца. И да, условия будут необычными, в случае если они решат покинуть фонд и отказаться от финансирования — все права на разработки остаются за ними. Это было их ключевым условием. — Дариус никогда на это не пойдет! — жестко ответил Майк, — Это означает, что эти ребята могут просто встать и уйти, когда им вздумается. — Это еще одна причина, по которой нам нужен Аккерман. Мне что-то подсказывает, что с его навыками он сможет составить договор так, чтобы и Закклай, и Йегер остались удовлетворены. — Просто невероятно — работать с Йегерем! — Ханджи не могла успокоиться. — На этот раз все серьезно. Дариус готов профинансировать только один проект, если дело не выгорит, фонд закроют. И я делаю ставку на новый стартап, — продолжил Эрвин, — Сейчас, будущее фонда в наших руках.