Деловое предложение

Эрвин уехал в аэропорт еще до того как Леви лег спать. Несколько мгновений он размышлял, стоит ли ему расправлять диван, или же окончательно обнаглев, завалиться в хозяйскую кровать? «Всего одна ночь. Он не узнает» — пообещал себе Леви. Соблазн провести ночь, будучи окутанным запахом Эрвина, лежать там, где лежал он, был слишком велик. Леви решил, что эта ночь принадлежит ему: принял ванну, нагим прошел на кухню, смешав в шейкере очередной мартини, и как был, вышел на балкон. Ему отчаянно хотелось скомпрометировать Эрвина, чтобы кто-то из соседей увидел его. Он понимал, что в этой провокации полно ребячества и все равно не смог устоять. — Смотри, не привыкни к шикарной жизни, — тихо сказал он сам себе, вытягиваясь на кровати и зарываясь носом в подушку. Все было именно так как он себе и представлял, и сон разом сморил его. Ему снилось странное место: густой лес, исполинские деревья, он и Смит сидят на широких ветвях одного из них, а до земли метров тридцать. Он вглядывался в напряженное, сосредоточенное лицо Эрвина, который отчаянно прислушивался к звукам доносящимся из леса. Вдруг откуда-то издалека раздался чудовищный треск и земля завибрировала под ногами, а все тело окатило ледяной волной ужаса, что-то огромное, чудовищное и страшное приближалось к ним. Эрвин вскочил на ноги, как-то порывисто и торопливо притянул к себе Леви, смазано поцеловал в уголок губ и прошептал на ухо: — Оберегай Йегеря. Выведи их из леса. А потом он… взлетел. И внезапно Леви понял, что тоже умеет летать и последовал за ним. Перед глазами маячила спина Эрвина, а грохот и треск становились все ближе. Он знал, что должен обернуться, встретиться лицом к лицу с чудовищем, что преследовало их по пятам, но не мог себя заставить. Судорожно вдохнув, Леви проснулся. Его все еще потряхивало, кошмар, превращаясь в туман, растворялся в сознании, но ощущение жути, растекающейся по венам, все еще было с ним. А еще было ощущение близости с Эрвином, всепоглощающей преданности, готовности выполнить любой его приказ и идти за ним до самого конца, два этих чувства занозой засели в сердце. Было в этом сне что-то фатальное, что-то пророческое… Зябко поежившись, Леви завернулся в простыню — он опять забыл выключить кондиционер. Заварив себе крепкий пуэр он вышел на балкон — только-только светало и город окутывала утренняя тишина. Дорога от башни, в которой жил Смит, до любимого плато заняла больше времени чем обычно, сказывался полуторанедельный перерыв, травма, и потому, добравшись, наконец, до любимого места, Леви чувствовал, что окончательно вымотался, но то была приятная усталость. Тренировался он дольше, чем обычно и, после тренировки медитировал, замерев в позе журавля. Он уже почти забыл это чувство — гармонии, спокойствия и полного равновесия. Теперь Леви видел множество вариантов своей дальнейшей жизни: он мог уехать в Европу, мог остаться здесь и преподавать боевые искусства, китайские школы с неудовольствием брали студентов квайло, а с таким количеством экспатов в Гонконге — ученики у него будут однозначно, но этот сон… У Леви все еще было смутное ощущение опасности, которая грозила не ему, а Смиту и он чувствовал, что должен быть рядом. Это было что-то иррациональное, не поддающееся объяснению, но он понимал, что только этот путь будет правильным и верным, словно кто-то уже все решил за него.

***

Соседка оказалась мила и ненавязчива, действительно, стоило самолету взлететь и выровниться, а табло “пристегните ремни” погаснуть, как она выпустила руку Эрвина и обворожительно улыбаясь, сказала: — Спасибо, вы настоящий джентльмен. Вы, наверное, хотите вздремнуть? Не буду вас больше мучать. Девушка интриговала, было в ней что-то хищное, опасное, и, нет, летать она точно не боялась: маленькая ладошка оставалась сухой, и лишь изредка чуть сжимала руку мужчины, когда самолет проваливался в воздушные ямы. Настоящие аэрофобы так себя не ведут. Эрвин принял правила игры: — Летите в Париж? — Нет, там только пересадка. Во Франкфурт, на медицинскую конференцию. — Вот это совпадение. Я тоже. — Будете выступать с докладом? — Скорее отчаянно хантить холодные головы и горячие сердца. — Какая жалость — я только, что подписала контракт с одной гонконгской компанией. Я бы не отказалась на вас поработать, — девушка многозначительно посмотрела на Смита, изогнув бровь, — Не сочтите за грубость, но я все-таки хотела бы немного поспать. Девушка нацепила маску для сна и отвернулась в проход. Его отшили. Эрвин не понимал, что же так сильно зацепило в его спутнице — откровенная заинтересованность, сменившаяся показным равнодушием, или же виной был последний разговор с Леви? Он силился вспомнить, когда он последний раз был с женщиной: пару месяцев назад, после очередной вечеринки у Закклая. Он всегда уходил с них не один. Таня? Аня? Он даже не мог вспомнить ее имя — какая-то русская модель. Девчонок, в отличие от Леви, его квартира приводила в восторг. “Надо будет пригласить ее выпить кофе” — подумал Эрвин проваливаясь в сон. Он проснулся, когда самолет уже заходил на посадку, его спутница безмятежно читала какой-то медицинский справочник, от былой аэрофобии не осталось и следа. Эрвин помог ей достать чемодан с верхней полки, и пока он галантно пропускал вперед слишком спешащих пассажиров Энни уже и след простыл. Он отчаянно высматривал ее на паспортном контроле, но успел увидеть лишь белокурую головку, мелькнувшую в толпе по ту сторону зеленой зоны. Мужское самолюбие Эрвина было задето: поманить, а потом так жестоко отшить, девчонка была просто класс. Он не понимал, чем его так зацепил этот мимолетный флирт, в конце концов, были вещи и поважнее — аргументация для переговоров с Йегерем, и заказав двойной эспрессо он присел за бар с ноутбуком. Его встречала Ханджи, немного уставшая, но очень воодушевленная: — Как долетел? — Нормально, даже удалось поспать. — Как Леви? Я видела бумаги, которые ты прислал — просто пушка. Он будет работать с нами? Почему ты не взял его с собой? — неугомонный вице-президент сыпала вопросами. — Он еще не готов. Дай ему время. А мне — график сегодняшних мероприятий, что у нас там? — У тебя есть пара часов, чтобы привести себя в порядок. Потом конференция, на ланче будешь развлекать европейских инвесторов, а я пока прикрою нашу ярмарку вакансий. В четыре встреча с Йегерем, твоя задача — уломать его улететь как можно скорее, я уже неделю с ним бьюсь. А вечером твое любимое — званый ужин, где тебе опять придется продемонстрировать профессиональное искусство владения риммингом. — Ясно, — выдохнул Эрвин, — скажи Моблиту, чтобы купил билеты на завтрашний вечер, на нас и всю команду Йегеря. — Ты уверен? Смит смерил ее взглядом. — Ладно, не важно, вот тут договора со всеми, на ком настаивал Йегер: Леонхарт, Браун, Гувер и еще один мерзкий французишка — Кирштайн. — О, да, любовь к французам у англичан в крови. — Я сама нашла его. Он хорош, но характер, да, отвратительный. Посмотришь сейчас? Тут их дела и контракты. — Терпит до завтра? — Вполне. На конференции по обыкновению было интересно, на ланче с партнерами, по обыкновению скучно: разговоры о бизнесе, политике и упадке европейского образования. За час до встречи с Йегерем, Эрвин набрал уже знакомый номер: — Эрен, привет. Сегодня все в силе? — Конечно. — Я бы хотел попросить тебя прийти одному. — Это невозможно. Я же сказал, что Микаса и Армин должны присутствовать на всех переговорах. Без исключений. — Это не деловые переговоры. Это личное. Я хочу поговорить о твоем отце, и о моем. На другой стороне молчали, наконец, трубка кашлянула и раздалось тихое: — Хорошо. — Тогда может быть выберем более уютное место для встречи? Какой-нибудь паб? — Говори адрес гостиницы, я за тобой заеду.

***

— Это был несчастный случай. Работники ресторана оставили на парковке тележку с газовыми баллонами для кухни, видимо один из них был поврежден, машина дала искру, вот и рвануло, — закончил офицер. — Чушь собачья, и ты сам это прекрасно знаешь, — Леви был в ярости, — Ты же был его напарником! — Дело закрыто, вот, можешь ознакомиться с бумагами, — сказал полицейский, пряча глаза. — Вот уж не думал, что ты такой мудак! Аккерман от души хлопнул дверью, покидая полицейский участок. Он шел по улице прижимая к груди урну с прахом друзей, было только одно место, где он хотел бы оставить его — их дом. Но вернуться туда было настоящим испытанием. До боли знакомая улочка: маленькая кафешка напротив подъезда, прачечная на углу, хозяин, которой тут же узнал Леви: — Привет! Давно вас не было видно, уезжали? Но Леви смог только неопределенно кивнуть головой, и вымученно улыбнуться в знак приветствия. В квартире было душно, выкрутив на полную кондиционер Аккерман опустился на диван: все выглядело так, словно Фарлан и Изабель вот-вот вернутся, и это было самое невыносимое. Он подошел к книжной полке и вытащил фотоальбом, прежде он упрекал Иззи за сентиментальность и любовь к напечатанным фотографиям, но сейчас был ей благодарен. Ему хотелось иметь при себе что-то вещественное, доказательство того, что Фарлан и Изабель действительно присутствовали в его жизни. Он выбрал одну из самых старых фотографий: балкон студенческого общежития, их первое жилье после приюта, все трое смотрят в камеру и счастливо улыбаются, потому что верят и знают, что впереди еще вся жизнь. Тяжело вздохнув он убрал карточку в бумажник. Леви понимал, что не сможет жить в этой квартире, не сможет вернуться, но искать что-то другое, перебираться в гостиницу — на все это не было сил. А еще он страшно боялся одиночества, и потому, хоть и упрекал себя за слабость — цеплялся за предложение Смита. Урну с прахом он поставил на полку, между книг и тихо сказал: — Я найду того, кто это сделал, обещаю.

***

— Как тебе это удалось? — верещала трубка. — Ханджи, успокойся, я же пообещал тебе решить этот вопрос. — Полторы недели! Отказ за отказом! А ты прилетел на один чертов день и Йегер вприпрыжку скачет за тобой в Гонконг. Как? — Просто я умею убеждать. Уверена, что не хочешь пойти сегодня на вечеринку? Я бы не отказался от второго пилота. — Господи, нет, избавь меня от этого, умоляю! — Ну, как знаешь. Эрвин критически оглядел себя в зеркало: классические темно-синие брюки, светлая рубашка без галстука, не слишком формально и не слишком вычурно. Он улыбнулся своему отражению одной из своих фирменных улыбок и, устало вздохнув, позвонил на ресепшен с просьбой вызвать для него такси. Живой оркестр, дамы в вечерних платьях, идеально вышколенные официанты разносили шампанское, вечер обещал быть чудовищно скучным: — Мистер Райс! — Эрвин увидел знакомое лицо — крупнейшего фармацевтического магната страны. Смит ловко обходил острые углы, развлекал собеседников шутками, назначал новые встречи, знакомился и раздавал свои визитки, в общем делал все, чего от него ждал Закклай. Но в какой-то момент Эрвин, почувствовал чей-то пристальный взгляд, обернувшись он увидел Энни. Выглядела она просто шикарно: глухое черное платье облегало точеную фигурку, как вторая кожа, а умопомрачительные шпильки добавляли ей в росте сантиметров пятнадцать, слегка улыбаясь она следила за Эрвином, ждала, пока он сам обратит на нее внимание. Подхватив бокал шампанского Смит направился к своей новой знакомой, инстинкт охотника вел его: — Приятно снова вас увидеть, — произнес он, передавая бокал девушке. — Хах, — улыбнулась Энни, — Я уже думала, что это будет еще один потерянный вечер. — Франкфурт не оправдал ожиданий? — Просто я рассчитывала встретить тут кое-кого, но, кажется я в пролете. — Вы встретили меня. — Я устала, и тут невообразимо скучно, хочу уйти, — она повела плечами и бросила на Смита короткий взгляд, — Если хотите, можете меня проводить. Качнув бедрами Энни двинулась вперед, демонстрируя обнаженную спину: сзади вырез платья был настолько глубоким, что можно было увидеть ямочки на пояснице. Сглотнув, Эрвин двинулся следом. В лифте Энни стояла чуть впереди, дурманом окутывал ее пряный, восточный парфюм, и, не удержавшись, он осторожно провел кончиками пальцев вдоль хрупкой девичьей шеи: — Разве я давала повод? — и прогнувшись в пояснице, Энни обернулась через плечо и подарила легкий невесомый поцелуй, — Закажем шампанское в номер?