***
— Надеюсь, ты сам поймешь, насколько я тебе не подхожу, — сказал Джереми и замолчал, глядя в сторону. — Вперед! — скомандовал Эшли, и Джереми грустно улыбнулся. — У моих родителей небольшая ферма, отец выращивает скот для себя и на продажу, овощи, есть сад. — И в чем ужас? — не понял Эшли. — В разнице положений? Кто твои родители, Эшли? — Отец — прокурор, папа держит книжный магазин, — спокойно сказал Эшли, его еще подмывало добавить, что брат — автор известных комиксов, а у него самого приличный счет в банке благодаря проценту от продаж различной атрибутики, связанной с этими самыми комиксами: плакаты, фигурки, наклейки и прочая дребедень, приносящая неплохую прибыль. Но он решил промолчать, чтобы не травмировать психику Джереми. Какая нежная психика у этих альф, кто б подумал! — Мои родители, — тихо сказал Джереми, — выросли здесь, на окраине города, в одном из самых отвратительных, нищих кварталов, настоящие трущобы. Папа в пятнадцать остался сиротой и жил сам в трейлере, скрываясь от опеки, бросил школу, болтался на улице, пытаясь заработать на кусок хлеба. Так и познакомился с отцом. Эшли слушал с огромными глазами, замерев и почти не дыша. — Почему твой папа не захотел в приют? Ведь оттуда он мог попасть в хорошую приемную семью. — Подумай сам, Эшли. Куда скорее мог попасть пятнадцатилетний беззащитный омега двадцать пять лет назад? — Но… Ладно, прости, что перебил. Рассказывай дальше. Твой отец помог ему? — Мой отец тогда сам был пятнадцатилеткой. Его папа умер от случайной пули в уличной перестрелке, отец спился. Они жили в маленькой квартирке вдвоем, но отец побоялся туда тащить папу. Через год его отец умер — сердце не выдержало, и они стали жить в этой квартире вдвоем. Папа вскоре забеременел. Они были подростками, но отец бросил школу и впахивал грузчиком в порту, платили мало, потому что работал там он незаконно — несовершеннолетний. Беременность оказалась с осложнениями — я был слишком крупным. Нужны были обследования, наблюдения врача, но ни медицинской страховки, ни денег у них не было. Папа рожал в муниципальной больнице, ему сделали операцию, так как сам он родить не мог. Я родился совершенно здоровым, а вот у папы отнялись ноги. Эшли всхлипнул. — Прости, мне очень жаль, — он протянул руку и сжал горячие пальцы Джереми, сердечко заполошно забилось. — Ну что ты, Эшли, — ласково сказал Джереми и в ответ сжал его ладонь. — С твоим папой уже все хорошо? — тонким голосом спросил Эшли. Джереми покачал головой: — Он так и не может ходить. — Господи, — прошептал Эшли и заплакал. — Все не так плохо. Отца разыскали юристы, выяснилось, что он получил в наследство заброшенную ферму, ее хозяин умер, а родственников никак не могли найти. Папе нужен был уход, хорошие продукты, свежий воздух, и отец продал квартирку и повез его и меня на эту ферму. К ферме прилагалась небольшая сумма денег за проданных животных, которых некому было содержать. Там я уже и рос. Вот такая история. Эшли вздохнул и попросил тихо: — Расскажи, откуда шрамы. — От моей глупости. В конце сада находился небольшой сарай, в котором хранились садовые инструменты, корзины и прочий хлам. Мне было девять, когда я решил вылезти на крышу этого сарайчика. Я играл в пиратов, и он должен был исполнить роль моего корабля, но крыша обвалилась, я упал на обломки досок и садовый инвентарь, потерял сознание. Пока меня нашли, в раны попали микробы и началась инфекция, потому остались эти безобразные шрамы. — Не говори так! — вскинулся Эшли. — Шрамы тебя не портят. Это счастье, что ты не потерял глаз или не истек кровью! — Ты очень добр, но не все так считают. — Ладно, тогда последний вопрос: кто так не считает? — На выпускной в школу можно пригласить омегу, ну я и пригласил… Думал, что мы друзья, с детства играли вместе, соседи ближайшие, — грустно усмехнулся Джереми, — а он сказал, что в жизни не пойдет никуда позориться с таким уродом. Эшли гневно раздул ноздри: — Он очень красивый? — Омега соседский? — Да. — Обыкновенный, ничем не примечательный, рыженький с веснушками. — Обыкновенный, ничем не примечательный омега, рыжий, конопатый назвал тебя уродом? — проскрежетал Эшли. — По сравнению со мной любой красавец. Никогда раньше Эшли и в голову не приходило пользоваться преимуществами своей внешности. Он постоянно слышал, что красив, видел и сам в зеркале, но не обращал внимания. Но теперь ему захотелось появиться на всех соседских фермах под ручку с Джереми — пусть полюбуются, какой у него омега! — Как ты добираешься домой? — До ближайшего городка, а там отец встречает или кто-то из соседей подвозит. В кухню неожиданно вошел Брайан, посмотрел сурово на Джереми, на Эшли. — Вы тут не слишком задержались? Эшли фыркнул и встал со своего стула, потянул Джереми за руку: — Пошли, Реми, в комнату, а то братик волнуется. У Джереми от «Реми» Эшли потеплело в груди.***
В гостиной Йен тихо переговаривался с Нортоном, тот убрал компресс и теперь вовсю светил распухшим носом и начавшими оплывать глазами. — Я бы ужин приготовил, — предложил Эшли, — только у Брайана с продуктами напряженка. — У меня тоже, — озабоченно сказал Йен, — можно, как и вчера, заказать доставку, а завтра с утра сходить в супермаркет. — Я и сегодня могу… — начал Эшли, но Брайан и Джереми перебили в один голос, рявкнув: «Нет!» — Да ладно, закончилось уже все, тем более полиция приезжала. — А ты что, умеешь готовить? — уточнил Нортон. — Умею, — исподлобья глянул на него Эшли. — А чего?.. — Удивительно, — восхитился Нортон, — такой омега и готовить умеет! — Какой «такой»? — еще сильнее набычился Эшли. — Удивительно прекрасный! Ты словно ангел, сошедший с небес, — на ангеле Эшли скривился, он после Рида терпеть не мог это сравнение, а Нортон пел дальше: — Такая внешность, и вдруг умеешь готовить, да еще… — А чего? С такой внешностью только вдоль обочины стоять, что ли? — угрожающе уточнил Эшли. Нортон, глупо раззявив рот, непонимающе смотрел глазами-щелочками, но потом засмеялся и замахал рукой: — Нет-нет, я имел в виду, что с твоей красотой, Эшли, тебя трудно представить на кухне, тебе бы по подиуму ходить или замуж за принца. Эшли искоса глянул на Джереми, тот наклонил голову и насупился. Ну да, не принц, но выбирать-то Эшли. — Просто странно, — никак не мог прекратить свой словесный понос Нортон, — ты опровергаешь все каноны касательно омеги-красавчика: интересуешься пауками, умеешь готовить, дерешься. Вот уж не представлял, что омега может не только выбить нож у альфы, так еще и уложить его на асфальт. — Чего? — страшным голосом спросил Брайан, Джереми одновременно с ним вскинул голову и пытливо уставился на Эшли. — Чего? — отозвался Эшли с невинным выражением на лице. — Это когда было? — Когда на Джера со спины один придурок хотел с ножом броситься, — принялся повествовать Нортон, — вот Эшли его и уложил. — С ножом? — на побледневшего Джереми страшно было смотреть. — Ты кинулся защищать меня от альфы с ножом? — А чего, не надо было? — Эшли сложил руки на груди и постукивал нервно ногой по полу, а он так надеялся, что этот эпизод прошел мимо, и надо ж было Нортону влезть! Йен громко хлопнул в ладоши, и все переключились на него. — Отлично, — сказал он, — давайте закажем ужин и спокойно поедим. И нечего пилить Эшли! Что сделано, то сделано, назад не вернете, к тому же вполне возможно, что он спас если не жизнь, то здоровье Джереми, ведь ему могли попасть ножом в почку или… неважно. Хорошо, что все хорошо. Эшли благодарно ему кивнул, Йен улыбнулся в ответ. Разборки благополучно замяли, скандал так и не разгорелся, вместо этого Йен переключил на выбор еды.***
Поздно вечером, оставив Джереми и Нортона ночевать в квартире Брайана, сами Палмеры вернулись в квартиру Йена. Эшли, нанервничавшийся и объевшийся, принял душ и завалился в выделенной ему комнате на кровать. Вчера он Нэтти не позвонил и теперь чувствовал вину. Нэтти по видеосвязи ответил сразу: — Эшли? — Привет, — заулыбался Эшли, разглядывая сонного друга, замотанного в пушистую белую простыню и с полотенцем на голове. — Я разбудил тебя? — И хорошо, я не думал, что усну. — Что это за шум? — А, — Нэтти посмотрел в сторону, — дождь. Уже несколько часов идет. Не думал, что ты позвонишь после того, что я тебе наговорил. — Ты что, дурак? Нэтти, ты мой друг и я люблю тебя, и ничего ужасного ты мне не сказал. Ну что ты в самом деле? — Погоди, щас окно закрою. Нэтти вернулся без полотенца на голове, высохшие волосы завились спиральками и торчали во все стороны. — Кошмар, — пробормотал он и принялся расчесываться, глядя на свое изображение на экране вместо зеркала. — Спасибо, Эшли, — Нэтти шмыгнул носом, — я думал, что все уже… — Друзья навеки, помнишь? Нэтти слабо улыбнулся. — Рассказывай, — велел Эшли, улыбаясь в ответ. Нэтти тяжело вздохнул: — Папа твой сегодня отпустил меня раньше, и я решил зайти в магазинчик мистера Джонса. — Это тот, где продаются всякие твои тесемочки, кружева и прочая ерунда? Который в подвале? — Да, — улыбаясь, подтвердил Нэтти, — магазин фурнитуры. Я привез новую майку, беленькую, и хотел купить вязаное кружево отделать вырез и пустить понизу, чтоб только зубчики выглядывали. Думал посмотреть, что есть, и примериться, не мог определиться с цветом: брать белое кружево или красное, или вообще черное. Тут он увидел осоловевший взгляд Эшли и засмеялся: — Прости, я увлекся. Эшли слабо махнул рукой. — И в магазине я тоже увлекся, — продолжил Нэтти. — Покупателей не было, так что мистер Джонс помогал мне выбирать и развлекал разговорами. Я там проторчал до самого закрытия, поднялся к выходу, открываю дверь, а там дождь стеной стоит. Внутри внизу и слышно не было. А у меня ни зонтика, ни плаща. — Ни резиновых сапог, — подсказал Эшли. — Хорошо, что ты любишь дождь. — Ага. Налило уже столько, что стоки не справлялись, по дороге текли реки, ну я и почапал по воде. Босоножки было жалко, но побоялся разуваться, вдруг какой камень или стекло попадется. Иду, дождь льет, и, знаешь, настроение до небес подскочило, на улице ни души, я уже собрался раскинуть руки и закружиться, как откуда-то внезапно машина, а из нее Рид. Выскочил перепуганный, моментально промок, но кинулся ко мне и потащил в машину, я от неожиданности дар речи потерял. Лицо у него белое, сам трясется, меня в какое-то покрывало закутывает и бормочет что-то типа, что ж ты творишь, прости-прости, не хочешь меня видеть и не надо, только зачем ты так, ты же можешь простудиться и серьезно заболеть и бла-бла-бла в таком роде всю дорогу до самого моего дома. — Он тебя домой отвез? — Да. На руках затащил, даже папу не заметил, кричит, скорее горячий душ и чай. Папа стоит в оцепенении, только рукой показал в сторону ванной, а меня ржач разбирает, я потом, пока в душе стоял, все время хихикал. — Рид же не знает, что ты у нас закаленный и вообще в любой воде, хоть бассейн, хоть озеро, хоть дождь, как рыба. — Да, — довольно согласился Нэтти, — теперь ты рассказывай. — А я тоже встретил истинного, — развел руками Эшли. — Что? Правда? — подпрыгнул Нэтти. — Ты не шутишь?. — Неа, — покачал головой Эшли, — какие уж тут шутки. — Ну? Рассказывай! Кто он? Сколько лет? Как выглядит? У тебя фотка есть? Он, наверное, от тебя без ума, нарадоваться не может. — Нет у меня фотки, да и альфа совсем не обрадовался. — Как это? — опешил Нэтти. — У него что, кто-то есть? Он женат? — Нет, он посчитал, что я для него слишком хорош. Нэтти неверяще пялился с экрана на Эшли: — Вы же истинные. Он что, идиот? — Он из скромной фермерской семьи и считает, что достоин только рыжего конопатого фермерского сынка с запахом навоза, хотя нет, и его не достоин! Нэтти прыснул: — Ой не могу! С запахом навоза! Серьезно? — Нет, — улыбнулся Эшли, — не знаю я, как он пахнет. — Твой альфа ненормальный! — Нормальный. Он добрый, умный, благородный, только комплексы себе вырастил больше, чем сам. — И что теперь? — Будем искоренять ненужную неуверенность. И на ферму его поеду, — добавил Эшли вредным голосом, — посмотрю на этого рыжего, и он пусть на меня посмотрит, — и ударил кулаком по кровати. — Ты там не сильно бушуй, — встревоженно посоветовал Нэтти. Эшли вкратце описал случайную драку, в которую они вляпались. — Мда, — протянул Нэтти, — бурная у тебя пошла жизнь, и истинные внезапно повылезали со всех сторон. — И не говори. — Эшли, — робко начал Нэтти под конец разговора, — твой папа сказал, что ты переводишься в другую школу и переезжаешь… — Куда я от вас с Олли денусь. — Но ведь твой истинный там. — Тем более. Думаешь, я смогу рядом с ним толком сосредоточиться на учебе? Да и переходить в выпускном классе в другую школу, где меня никто не знает… А вы? А мои тренировки? Нет, Нэтти, раньше чем через год я не уеду. — А ты не будешь тосковать? — Чтоб не тосковать, я займусь учебой и стану лучшим учеником!***
Утром, пока его омеги спали, Брайан наведался в свою квартиру и, прихватив Джереми, направился в супермаркет. Нортона, как самого пострадавшего, оставили досыпать. Джереми помочь принести продукты не отказывался, но считал, что им с Нортоном нужно возвращаться на кампус. Брайан по случайно подслушанному под дверью разговору Эшли с Нэтти понял, что брат заинтересован в своем истинном и отпускать его не намерен, и как бы ему, Брайану, это ни претило, решать все равно Эшли, а значит, без его ведома отпустить Джереми он не мог. Нортона разбудили аппетитные запахи, он поплелся на кухню, где Эшли уже нажарил гору панкейков. За столом сидел мрачный Джереми, но панкейки уплетал с удовольствием. — Эшли, — Нортон упал на колени и протянул к нему руки, за ночь лицо у него поджило, остался небольшой синяк на переносице, но Эшли подозревал, что и тот к вечеру исчезнет, — выходи за меня замуж! Джереми заиграл желваками, а Эшли фыркнул и махнул лопаткой в сторону стола: — Размечтался. Садись завтракать. Панкейки получились пухлые, нежные и сладко пахли ванилью и сливочным маслом. — О, — застонал Нортон, запихнув в рот половину блинчика, политого шоколадным сиропом, — амброзия! Пища богов! Чем займемся сегодня? — бодро спросил он. — В кампус вернемся, надо переодеться. — А, точно, — Нортон оттянул на груди свободную футболку. Вечером Брайан дал им с Джереми свои футболки и шорты, чтобы они могли переодеться в чистое. — Ты говорил, что к своим собираешься, — обратился он к Джереми. — Хотел съездить на днях, — Джереми быстро посмотрел на Эшли, — после того, как станут известны результаты зачисления. — Ерунда, — отмахнулся Нортон, — конечно, тебя зачислили, ты же лучший на курсе. Можешь уже ехать домой. Эшли, нахмурившись, бросил на него недобрый взгляд. Через полтора часа Нортон скинул Брайану смску, чтобы спускались. Йен предложил посмотреть исторический центр города, а оттуда, если останутся силы, поехать в старую крепость. Они вышли на улицу и увидели подходившего Нортона. — Где Джереми? — резко спросил Эшли. — У него образовались срочные дела, — беспечно ответил Нортон. — Зачем нам Джереми, Эшли? Я не позволю тебе скучать. Йен посмотрел на потемневшего Эшли и обратился к Нортону: — А набери-ка его, пожалуйста, и дай мне телефон. Нортон посмотрел на стоящего незыблемой скалой Брайана, на недовольного Эшли, на улыбающегося Йена и нехотя вытащил телефон. Стоило нажать вызов, как Йен ловко выхватил его из рук Нортона. — Джереми, это Йен. Ну какой «профессор», мы же договорились… Йен оживленно чирикал, а Эшли мрачнел все сильней. Договорив, Йен вернул сотовый Нортону и сказал: — Он приедет через двадцать минут. Думаю, смысла подниматься в квартиру нет, можем подождать его тут или в скверике. Эшли… Эшли, ты куда? — Домой, — не поворачиваясь, ответил Эшли. — Ты сейчас спустишься? — Нет. — А экскурсия? — Настроение пропало. Он зашел в подъезд и поднялся в квартиру Брайана. В гостиной, где спал Джереми, на диване лежал аккуратно сложенный плед и подушка. Эшли прошел в спальню, там на неубранной кровати валялись футболка и шорты Брайана, которые он давал Нортону. Эшли распахнул окно и принялся с остервенением сдирать постельное белье, у него появилось острое желание сделать уборку, особенно если учесть, что в квартире месяц не убирали. Постельное и одежду он понес в стиральную машину. Он открыл дверцу и ощутил самый вкусный запах. Бросив принесенное на пол, Эшли присел возле машины и вытащил из нее постель, футболку и шорты, которые Джереми дал Брайан. Он прижал футболку к лицу и почувствовал, как к глазам подступили горячие слезы. Почему истинный избегает его? Эшли засунул постель и одежду Нортона в машину, а ту, которой пользовался Джереми, отнес в спальню и положил ее на кровать, решив забрать потом в квартиру Йена и спать на ней. Он взял в гостиной подушку и понюхал ее — она еще хранила слабый аромат Джереми.***
Эшли вовсю мыл полы моющим пылесосом, включив музыкальный канал и не позволяя себе думать о Джереми. Закончив, он наклонился за емкостью с грязной водой и почувствовал спазм внизу живота и легкое щекотание в анусе. Он резко распрямился и замер. Неужели?.. Ну как же не вовремя! Дверной звонок заставил его подпрыгнуть и испуганно уставиться на дверь. Звонок звонил и звонил, и Эшли понял, что не слышал его сквозь гул работающего пылесоса. Он медленно подошел к двери, заглянул в глазок и отскочил. — Эшли, — раздался голос Джереми, — я знаю, что ты тут, я чувствую тебя. — Чего тебе? Убирайся! — Эшли… Его имя прозвучало так ласково и вымученно одновременно, словно Джереми выдохнул его из самого сердца. Эшли распахнул дверь и пристально уставился на Джереми, тот сделал вдох и замер, голодно глядя на Эшли. — Что? — фыркнул Эшли. — Все-таки не нравится запах? Так я и думал, слишком примитивный, — добавил с горечью. Джереми замотал головой: — Самый лучший, самый любимый. У меня дома во дворе растет липа, когда она цвела, я с детства возле нее играл, читал, еще что-то делал, не мог отойти, до того мне запах нравился, но твой еще лучше. Эшли, завороженный низким голосом, пробирающим до самого нутра, черными горящими глазами, сделал шаг к Джереми, тот шагнул навстречу, обхватил за плечи, притянул к себе, невесомо коснулся губами волос. Эшли замер, поднял лицо с закрытыми глазами, Джереми пробежал легкими поцелуями по лбу, бровям, скулам и остановился возле губ, не касаясь их. Звякнул замок, и из приоткрывшейся двери выглянул Брайан, тут же грозно завопивший: «Эй!» и помчавшийся к ним, следом за ним выскользнул Йен. Брайан, ругаясь, оттаскивал Джереми, а Йен — Эшли. Эшли же совсем не хотелось покидать объятья Джереми — он уже и не помнил, когда чувствовал себя таким защищенным, когда ему было так уютно и тепло, разве что когда он маленьким забирался в постель родителей и устраивался между ними. Брайану все-таки удалось растащить их, но скорее потому, что Джереми сам отпустил Эшли. Эшли повернулся к Йену: — Ты с ума сошел? А если бы я тебе двинул? Ты ж слабее меня, да еще беременный, чего ты полез? Брайан тут же закудахтал: — Йен, ты в порядке? Эшли скривился, а Йен внимательно всмотрелся в него, потянул носом и предложил: — Альфы, ну-ка оставьте нас одних, — и когда они вышли, заявил таким тоном, словно Эшли сам не понял: — У тебя течка. Эшли немо смотрел на него. — Я опасаюсь, что ты… вы можете натворить дел, о которых потом пожалеете. Ты еще помнишь, что тебе год в школе учиться? — строго поинтересовался Йен. — Не будь придурком! Все я прекрасно помню. Йен задохнулся от такой наглости: — Я о тебе вообще-то беспокоюсь. Или ты хочешь в выпускном классе ходить с животом? — Ничего я не хочу, — огрызнулся Эшли, — мы всего лишь целовались, а не собирались трахнуться! — Неужели? — Ужели! Да и кто б говорил! Не ты ли в первый же день, как познакомился с Брайаном, заскочил на его член? Йен обиженно посмотрел на Эшли: — Ну, знаешь ли… Ты не забывай, сколько мне лет, а сколько тебе. — Прости, — вздохнул Эшли, — что-то меня несет. — Это гормоны. Я сейчас принесу тебе таблетки и все остальное для течки. — Какое еще «остальное»? — Эшли с отвращением представил искусственный член, мало того, которым еще и пользовались. — Трусы, — сквозь зубы ответил Йен, — специальные. Или у тебя есть? — А. Нет, нету. Йен обернулся быстро, принес не только обещанное, но и рюкзак Эшли с планшетом. Сам Эшли в футболке, которую надевал Джереми, валялся на кровати, застеленной постельным Джереми и, уткнувшись носом в его же подушку, томно вздыхал. — Эшли, — осторожно спросил Йен, — ты собираешься спать с Джереми? Эшли повернулся к нему с тяжким вздохом: — Нет, куда нам торопиться? Да и лучше узнать сначала друг друга. — Думаю, вам точно друг с другом скучно не будет. — Я тоже так думаю. — И он наверняка с удовольствием согласится тебя сопровождать в твоих путешествиях в поисках новых видов пауков, — улыбнулся Йен. — Согласится, вот только позволить себе не сможет — ему нужно кредит за обучение отрабатывать, а не путешествовать. Уверен, что мне он его погасить не позволит. Да и потом ему придется вкалывать как проклятому, чтобы заработать папе на обследования и лечение. — У его папы проблемы со здоровьем? — Угу. Может, если попадет в хорошую фирму, то сможет провести по своей медицинской страховке папу? — А что с ним такое? — Тебе лучше Джереми расспросить. Я понял, что после родов у папы отнялись ноги, а врачи сказали, что это невралгия. Даже мне это кажется бредом. Самому, что ли, получить бакалавра и пойти учиться в медицинскую школу на врача?.. — Я поговорю с Джереми и думаю, что смогу найти ему неплохую подработку по специальности и хорошо оплачиваемую. А теперь пойдем-ка выпьешь таблетки и в душ. Брайан готовит обед, я потом занесу.***
Когда Эшли выпил таблетку, забрался в душевую кабинку и пустил воду, Йен содрал постельное белье, забрал футболку, забросил все в стиральную машину и включил ее. Кровать он застелил свежим, достал из рюкзачка собственную пижамку Эшли и отнес ее в ванную, туда же добавил специальные трусики. Эшли из душа вышел без верха, потрясая своей футболкой: — Это что? Где футболка Джереми? — В стирке, — спокойно ответил Йен. Эшли развернулся и ушел в спальню, громко хлопнув дверью, но тут же вылетел в ярости. — Ты… ты… ты что натворил?! — Эшли, поверь, тебе будет легче без запаха Джереми. Эшли и сам не ожидал, что заплачет. От обиды, от непонимания, от бесчувственности близких. Он вернулся в спальню и закрыл дверь. — Эшли, — через дверь сказал Йен, — не злись, пожалуйста, я хотел как лучше. — Убирайся! Он услышал, как хлопнула входная дверь, и взял планшет, набрал папу. — Па, ты дома? — удивился Эшли, увидев знакомый интерьер. — Дома сегодня, — улыбнулся папа, — взял внеплановый выходной. А ты, мой миленький, чего такой грустный? — У меня течка началась. — Ух ты, поздравляю! Совсем взрослый стал мой малыш! — Ну какой я малыш, па? Я выше тебя. — Ты мой любимый крохотка. — Фу, па, — засмеялся Эшли. — А еще, па, я встретил истинного. — Вот это новость так новость! Очень рад за тебя! — и глядя на кислое выражение лица сына, обеспокоенно спросил: — Что-то не так? Он женат? Не признает тебя? — Нет, не женат и вроде признает, вот только… — и Эшли рассказал все, что успел узнать о Джереми. — Ну-у, дорогой, — протянул папа, — все не так плохо, справится твой альфа. Если уж а-дедушка справился!.. — Да, но там именно о-дедушка не хотел его признавать, а не наоборот. — Так и ситуация была кардинально другая. О-дедушке было тридцать пять, когда он встретил своего альфу, пятнадцатилетнего альфу, на минуточку. Двадцать лет разницы кого угодно смутят, да еще и школьник из простой рабочей семьи. А чем закончилось! А-дедушка ради своего омеги горы свернул, и заметь, тоже брал кредит на образование, и ничего, выучился, и дом построил, и меня родили, и омегу своего до сих пор на руках носит и счастлив. Солнышко, а хочешь, я приеду к тебе? — предложил Мэтью. — Да ну, па, ты чего? За мной тут Йен присматривает, и Брайан в обиду не даст, не переживай. — Тогда я тебе попробую по-другому поднять настроение. — Эй, ты куда? — Эшли заметил, что папа куда-то пошел. — Ну вот мы и на месте, — он переключился на наружную камеру, и Эшли узнал дверь в свою комнату. Папа вошел внутрь и направил камеру на террариум, где сидел паук-птицеед. — Ты что, купил мне… — начал Эшли и тут же обрадованно вскричал: — Это Лекс! Лекс! Но, папа, ты должен был его отдать, — уныло добавил он. — Это Лекс, — гордо сказал папа, — я его не отдал, я его выкупил для тебя, ведь Риду он не нужен. — Боже, спасибо, — Эшли прижал руки к груди, с любовью глядя на паука. — Папочка, ты лучший! — И да, Эшли, — напоследок сказал папа, — мы с отцом не против, если ты проведешь свою первую течку с истинным. — Особенно отец, — с удивлением отметил Эшли. — А кто как не альфа поймет другого альфу, — засмеялся папа. Поговорив с папой, Эшли набрал Нэтти. — Привет, — расплылся в улыбке Нэтти. — Ты что, дома? Разве вы не должны впитывать древние знания и наслаждаться картинами умерших живописцев? — Нет, — заржал Эшли, — планы изменились — сижу дома с течкой. — Что? — подпрыгнул Нэтти и захлопал в ладоши. — Поздравляю, наш малыш вырос. — Эй! — Что-то ты слишком спокойный, — с сомненьем сказал Нэтти. — Йен накормил меня таблетками, — Эшли нашел блистер и поднес его к камере. — Видно? — Видно. Ничего себе, хорошие таблеточки. — Мне не нравится твой тон. Что с ними не так? — Цена, — хмыкнул Нэтти, — они стоят столько, что доступны разве что миллионерам, — он закатил глаза. — Зато они без побочек и сводят на нет все неприятные симптомы течки. — Наверное, Йен их по страховке получает… Ладно, рассказывай, как ты? — Прекрасно. Твой папочка заказал дезинфекцию магазина, вроде он таракана заметил за прилавком, — закатил глаза Нэтти, — так что у меня нарисовался выходной. — А там безопасно будет? Яды, все такое, трупы тараканов… — Слышал, что он договаривался об обработке сухим горячим воздухом, так что нормалек. — Как Рид? — осторожно поинтересовался Эшли. — Прекрасно. Поскольку он с утра нигде не маячил, я подумал, что он мог простудиться под дождем, придурок такой, и решил наведаться к нему, проверить. — Серьезно? — распахнул глаза Эшли. — Домой? — А чего? — небрежно пожал плечами Нэтти. — Прихожу, дверь не закрыта, этот придурок ходит по дому с красными глазами и температурой, слабак! Вещи собирает. — Какие вещи? — Свои. Валить домой собрался. Ну я посмотрел на эту картину, нашел противопростудный чай, заварил ему и сказал, что ладно, так и быть, он свой шанс получает и пусть только попробует просрать его. — Так и сказал? — залился смехом Эшли. — Нет, еще хуже. — Ты чего мне про Лекса не сказал? Ты знал? — Знал, папа сюрприз хотел сделать. Не удержался? — Не, но я рад. — А я как рад. Пусть он лучше у тебя будет, чем у Рида!***
Йен принес обед, приготовленный Брайаном. Эшли нехотя поковырялся и отодвинул тарелку: — Потом доем. А что там Джереми? — Тоже покормили, не переживай. Брайан пытается его отправить домой, но он упорно сидит под дверью. На ночь Брайан его точно отправит. Эшли дернулся, но тут же уселся назад и с неожиданным аппетитом принялся уминать еду. — Хочешь, останусь с тобой? — предложил Йен перед уходом. — Только схожу возьму телефон и Брайана предупрежу. — Нет, — покачал головой Эшли, — тебе нужно побольше отдыхать. Ты на работу выходить собираешься? — Сегодня должен был, но отпросился. Завтра пойду, надо все дела в порядок привести, передать эксперименты, не замораживать же их. Врач считает, что мне нужно будет лечь на сохранение, все-таки возраст и тройня. Эшли после ухода Йена заснул на пару часов. Проснулся весь мокрый от неясного томления, чего-то хотелось, чего-то не хватало. Кого-то. Он встал, сходил в душ, замотался в полотенце, поискал везде, но ужасных противотечных трусов нигде не обнаружил. Видимо, в спальне остались. Вытащил из сушилки футболку Брайана, но она пахла только кондиционером. Эшли, скривившись, натянул ее на себя. Вернулся в постель, улегся поудобней, вспомнил про проклятые трусы. Встал, но ноги повели почему-то к входной двери, Эшли посмотрел на окно гостиной — черным-черно, ночь, Джереми давно в кампусе. Он уперся головой в дверь и пробормотал: — Реми. И словно в сердце отозвалось: «Эшли». Эшли посмотрел в глазок, на полу за дверью хорошо просматривались чьи-то вытянутые длинные ноги в джинсах и кроссовках. — Реми! — громче сказал Эшли. Ноги подобрались, и через мгновение перед глазком стоял Джереми в полный рост. Эшли распахнул дверь, Джереми прожег его глазами. Эшли протянул руку, и Джереми легонько сжал ее, наклонившись, поднес к губам, целуя каждый палец. Эшли потянулся к нему, обвил руками шею, вплел пальцы в жесткие волосы. Джереми глубоко вздохнул, обвел языком ухо Эшли, тот поежился и хихикнул, вжимаясь крепче в его тело. Джереми целовал его лицо, шею, плечи, Эшли плавился в разливающемся по телу жаре, казалось, кровь вскипала. Он потянул Джереми внутрь квартиры и захлопнул ногой дверь. Звук хлопка отрезвил Джереми, он мотнул головой, отстраняясь, но Эшли вцепился как клещ. — Эшли, Эшли, нельзя, ты потом пожалеешь. Отпусти, прошу. Чего ему стоило это произнести! Он хотел уйти и больше всего на свете хотел остаться. Эшли посмотрел на него затуманенными глазами, такой прекрасный, желанный, облизнул влажные губы и потащил за футболку за собой. — Пойдем, просто побудь со мной. Сможешь? Джереми и под пытками не признался бы, что нет, не сможет. Да и кто смог бы? Но отказать тоже не мог. В спальне Эшли упал на кровать, потянув Джереми: — Полежи со мной, Реми. Джереми это казалось нереальным: он лежит на кровати с Эшли, ощущает его опьяняющий запах, чувствует желание Эшли к нему, Джереми. Волшебство. Эшли завозился рядом, провел рукой по лицу Джереми, обвел пальцем каждый шрам, приподнялся и прижался к губам, улыбаясь. Джереми не выдержал, рыкнул, подминая его под себя, принялся целовать подбородок, шею, грудь, плоский живот, тазовые косточки, прошелся языком вниз по ногам до точеных коленок, покрыл поцелуями голени, ступни и каждый палец. Эшли задрожал, шумно выдыхая, запах липового цвета усилился, его анус пульсировал, выделяя порции смазки, а член стоял, прижимаясь к животу, и Джереми облизал его, пососал нежно и выпустил. Эшли пискнул и вцепился в волосы Джереми, возвращая его на место. Джереми подтянулся вверх, целуя Эшли глубоко, жадно, словно пил после долгой жажды. И когда Эшли начал задыхаться, он спустился вниз и вылизал его так, что Эшли захлебнулся криком. Они лежали рядышком, и Джереми обнимал Эшли как величайшую драгоценность, порой прижимая к себе с такой силой, что Эшли пищал недовольно, но взгляд его был торжествующий. — Ну что, — отдышавшись, спросил он, — больше не будешь от меня бегать? — Никогда! Я твой, а ты мой, навсегда!***
— Эшли, — начал Джереми, влюбленно глядя, при этом умудряясь состроить совершенно виноватый вид, — мне нужно домой, к своим. — Прекрасно, — встрепенулся Эшли, — когда? — Хотел завтра с утра. — Я еду с тобой. — Ты правда хочешь поехать на ферму? Но зачем? Эшли улыбнулся и наклонил голову к плечу: — Познакомиться с твоими родителями, на липу посмотреть. Джереми закрыл лицо ладонями и неразборчиво пробурчал: — Тебе там не понравится. — Можно я сам решу? — Эшли отнял одну его руку от лица и сжал ее в своих ладонях. — Куда ты собрался? — казалось, даже волосы Брайана встали дыбом. — Я поеду, — твердо сказал Эшли, исподлобья глядя на брата. — Я тоже, — быстро вставил Йен. У Брайана глаза на лоб полезли: — Ты что, милый? Тебе нельзя! Йен рассмеялся: — Что нельзя? Ездить на машине? — Черт, надо было перевезти свою, — задумчиво сказал Брайан. — Твоя шикарная тачка с такой низкой посадкой, что она вряд ли осилит сельские дороги, — язвительно заметил Эшли. — Мы с Реми прекрасно съездим вдвоем на автобусе. — Мы можем поехать на моей машине, — предложил Йен. — У тебя есть машина? — удивился Брайан. — Конечно. Стоит в подземном гараже, тут в доме. Они спустились на нулевой этаж, и Йен провел их к машине. Брайан с Эшли таращились, открыв рты в изумлении. — Милый, — с трудом пришел в себя Брайан, — а зачем тебе такая машина? — Брайан с любовью провел по лаковому боку огромного монстроджипа. — В нем же жить можно. — Я его не покупал, а получил в подарок за одно из своих открытий, — спокойно ответил Йен и кинул Брайану ключи. — Надеюсь, он подойдет для поездки? Когда на следующее утро они подъехали к кампусу, Джереми так долго пялился на машину, что Эшли выскочил и со смехом потянул его внутрь. — Это машина Йена, — сказал он. — Профессор крутой, — выдохнул Джереми.***
По магистрали джип летел стрелой, но когда они съехали на проселочные дороги, дискомфорта не почувствовали. Они проезжали поля, засаженные кукурузой и чередующиеся с пастбищами, Эшли с интересом глазел по сторонам, усиленно стараясь не выглядеть невеждой. — Отличная машинка, — сказал Брайан, выходя из джипа и помогая выбраться Йену. На уютной террасе дома в инвалидном кресле сидел папа Джереми с вязанием в руках. Увидев подъехавшую машину, он положил рукоделие на колени и поднял очки на лоб. — Джереми, сынок, это ты? Джереми как-то испуганно глянул на Эшли и заспешил к папе, бросил свою сумку и стал на колени рядом с креслом, но даже так он намного возвышался над родителем. Папа погладил его лицо, плечи, посмотрел на машину и неожиданных гостей, которые недоуменно переглядывались. — Привез друзей, сынок? Джереми кивнул и положил голову на колени папе, убрав вязание. Эшли громко выдохнул и зашагал к ним, понимая, что нужно знакомство брать в свои руки. — Здравствуйте, — приветливо улыбаясь, сказал он и протянул руку, — меня зовут Эшли, а это, — указал на подошедших Йена с Брайаном, — мой брат Брайан и его муж Йен. — Здравствуй, Эшли, а я Алан, — папа Джереми аккуратно пожал ему руку, — здравствуйте, Брайан и Йен, — он покачал головой, — вы все такие красивые, как картинки. Что ж ты, сынок, не сказал о своем приезде? Отец на дальнем пастбище, и у меня ничего не наготовлено… — Все хорошо, пап. — А что там за деревья? — спросил Йен, показывая в сторону. — Это сад, — ответил Джереми. — Ой, как здорово! — воодушевился Йен. — А можно сходить посмотреть? — Да что там смотреть такому чистенькому хорошенькому омеге? — всплеснул руками Алан. — Но я хочу, — надулся Йен. Эшли, прекрасно понимая, что Йен это делает специально, чтобы дать время Алану прийти в себя, подыграл ему, наклонился к Алану и сказал вполголоса: — Он тройней беременный, ему нельзя отказывать. Папа вскрикнул изумленно, зажал рот ладонью, захлопал глазами. — Ах ты ж, деточка, конечно, иди куда хочешь, только будь осторожней. — Я только в сад, — ответил довольный Йен и спустился с крыльца. Брайан, предупреждающе глянув на брата, отправился за ним. В саду оказалось не так все страшно — дорожки между рядами деревьев были выложены камнем. — Ты заметил, как тут везде чисто и хорошо? — спросил Йен. — А воздух какой! Я б тут остался пожить подольше. — Нужно позвонить отцу и готовить обед, — озабоченно сказал Алан, глядя на сына. — Гости-то какие! Птички райские! В наши края отродясь такие не залетали, — он посмотрел на Эшли: — Какой же ты красивый, сынок! В жизни такой красоты не видел. Эшли отчего-то смутился, опустил длинные ресницы, нежный румянец окрасил щеки. Он наклонился и обнял папу Джереми, чувствуя, что так правильно, тот вдохнул глубоко, посмотрел на сына понимающе. — Па, давай я помогу тебе с обедом, — предложил Джереми. — Ты лучше вещи в дом занеси, гостей устрой. Что мне помогать? Колеса пока катятся, — он похлопал по колесу своего кресла. Как оказалось, с обедом все было очень неплохо: два пирога с вишней и курицей, мясное рагу, тушеные бобы и в изобилии свежие овощи. — У нас отец любит покушать, — несколько смущенно сказал Алан, когда Эшли пришел помочь ему с готовкой. Сам отец прибыл на самом странном джипе, который довелось увидеть Эшли: без верха и даже без дверок. Эшли содрогнулся, представив, каково в нем сидеть, когда джип едет по кочкам. — Вовремя ты приехал, Джереми, — довольно сказал отец по окончании обеда и вытащил из кармана клетчатой рубашки узкий конверт, — встретил Скотта сегодня, так он передал приглашение на свадьбу сына, Кенни. Помнишь его? Эшли моментально насторожил ушки. — Конечно, помню, это же наши соседи. — Ну да, ну да, — добродушно засмеялся отец, — помню, как в детстве вы вечно вместе играли, я даже думал, что поженитесь. Джереми промолчал, но Эшли видел, как сильно он сжал челюсти. Неужто это тот рыжий? — Как интересно! — звонко воскликнул Йен. — А нам можно пойти? Никогда не был на фермерской свадьбе. — Да можно, чего ж нет, — ответил отец. — Только ж вы там заскучаете. — Спасибо! — Йен захлопал в ладоши. Эшли с трудом удержался от смеха, с момента приезда Йен вел себя как безмозглый омежка, интересующийся исключительно уходом за своими волосами, за которыми на самом деле ухаживал Брайан, и местными сплетнями. В нем бы в жизни никто не заподозрил известного ученого или университетского преподавателя. — Мне не в чем пойти, — признался Эшли Йену поздно вечером. — Я и подумать не мог, что мы попадем на свадьбу, так бы взял тот костюм, в котором был на вашей с Брайаном росписи. — Не волнуйся, я взял, — успокоил его Йен. — Мой костюм? — Нет, балбес, свой. Два. На всякий случай. — Но я не влезу в твой. — Влезешь! В мой свадебный. Он мне был немного великоват, но я не дал ушивать — вдруг поправлюсь, жалко, костюм-то шикарный, — Йен вытащил из чемодана два чехла с костюмами. — Они же помялись, наверное… — Погладим, я взял с собой отпариватель, — Йен торжествующе показал его Эшли. — Ну ладно, осталось влезть в костюм, — с сомнением сказал Эшли, расстегивая чехлы.***
На свадьбу поехали двумя машинами, оказалось, у семейства Джереми был еще один джип, тоже старый, но с крышей и дверями. Джереми собирался ехать в нем с отцом, чтобы папу посадить в более комфортный и престижный, чего уж там, джип Йена, но папа строго посмотрел на него и сказал: — Нет, я поеду с мужем, а ты поедешь со своими друзьями и омегой. Джереми шокированно уставился на папу, тот усмехнулся: — Сынок, неужто ты думал, что я, почуяв его запах, не пойму, что он твой истинный? Ты же вечно крутился под липой, когда она цвела. Он прекрасен! И не только внешне, он мужественный и сильный внутри. Тебе очень повезло. Так, как везет далеко не каждому. Соответствуй ему! Езжай с ним и веди себя как настоящий альфа! — Па, посмотри на него и на меня, мы никогда не будем равны. — Он тебя принял сразу? — Да. — Тогда отбрось сомнения, сынок, и верь своему омеге, — проникновенно сказал папа. — Посмотри на меня — я уже двадцать два года инвалид, калека, скажи, если бы не любовь твоего отца ко мне, где бы мы жили и что имели? Ты думаешь, я считал себя достойным твоего отца? Зачем я ему такой? Но я не позволил усомниться ни в нем, ни в себе, и я счастлив. А твой отец, как ты думаешь? Джереми оглянулся на отца, который стоял возле подготовленного джипа и с теплой, любящей улыбкой смотрел на мужа и сына. — Конечно, он любит тебя и счастлив с тобой, — сглотнув ком в горле, сказал Джереми. — Ты у нас замечательный, а теперь возьми себя в руки и докажи, что лучший для своего омеги! У тебя для этого есть вся жизнь, но начать можно прямо сейчас. В саду соседней фермы был расчищен участок, где установили алтарь, к которому вела красная ковровая дорожка, огороженная по бокам столбиками, увитыми белыми лентами и цветами. Обычно выездную свадьбу на ферме, как успел выяснить Эшли, устраивают в цветущем саду, сейчас же над гостями и алтарем склонялись ветви с налитыми яблоками. Поднялся ветер, и на ковровую дорожку намело немного растительного сора и пыли. Сидений для гостей предусмотрено не было, поэтому все стояли по бокам дорожки: с одной стороны гости жениха-альфы, с другой — омеги. И все как один пялились на Эшли с Джереми и Йена с Брайаном. Жених-альфа, ожидающий у алтаря своего омегу, вместо дорожки, по которой тот должен был прийти, тоже смотрел на Эшли, отвесив челюсть. Иногда он переводил взгляд на Йена, пялился на его волосы, которые Эшли забрал ему в высокий хвост и перекинул через плечо вперед, и снова переводил взгляд на Эшли. Брайан, стоя позади Йена, давился от смеха. На Брайана тоже смотрели, как и на Джереми. Откуда, мол, у него такая компания? Джереми в строгом стального цвета костюме смотрелся на редкость элегантно и стильно. Эшли выглядел принцем из сказочной эльфийской страны в серебристом костюме Йена. Костюм оказался чуть маловат, но именно на ту самую малость, которая лучше подчеркивает все преимущества фигуры. Эшли сиял в своей красоте, изредка даря царственные улыбки детишкам, засматривающимся на него. И да, несколько раз кто-то из них спрашивал: «Это принц?» За спиной священника играл оркестр из местных музыкантов, который постоянно сбивался, потому что музыканты тоже люди и не могли не смотреть на Эшли и Йена. Когда в конце дорожки показался жених-омега, священник цыкнул на музыкантов, и они начали изображать что-то похожее на «Вот идет жених», но не слишком удачно. Сзади него шел серьезный юный альфа, торжественно держащий подушечку с кольцами. Впереди жениха шел омежка лет семи с корзинкой на руке, наполненной лепестками роз. Он кидал лепестки и поглядывал по сторонам. Естественно, не мог не заметить, что гости почему-то смотрят не на жениха, а в сторону. Посмотрев туда, он приоткрыл ротик и заморгал. Дойдя до Эшли, совсем остановился и, глядя на прекрасных омег, на автомате продолжил бросать лепестки под ноги Эшли и Йена. Йен хихикал, Эшли величественно улыбался, довольно кивая. Жених-омега растерялся и, дойдя до остановившегося омежки, зашипел: — Летти, чего стал, балбес?! Вперед иди! Летти же, открыв рот, глазел на Эшли, продолжая кидать лепестки, пока в корзинке ничего не осталось, это привело его в чувства, и он быстренько пробежал по дорожке до алтаря и свернул в сторону гостей. Кенни недовольно посмотрел на гору лепестков, поднял глаза и уставился на Эшли, который смотрел на него с легкой усмешкой, потом он заметил Джереми и жгуче покраснел. — Дже… Джереми, привет, не знал, что ты придешь на мою свадьбу. — Случайно получилось, — своим звучным голосом, проходящим в самое нутро Эшли, ответил Джереми, — мы вчера приехали. — Отдохнуть с друзьями? — жалким голосом поинтересовался Кенни и перевел взгляд на Йена и Брайана, встретившись с глазами которого покраснел еще сильнее, румянец сполз на шею и ниже. Он оделся в золотой костюм, яркий и блестящий, совершенно не сочетающийся с его конопушками и рыжими волосами, тоже посыпанными золотистыми блестками. — Познакомить с родителями своего истинного, — Джереми с улыбкой прижал к себе Эшли. Священнику все-таки удалось провести церемонию бракосочетания и связать узами брака Кенни и его жениха. Правда, в этот момент на алтарь упало яблоко, забрызгав женихов и священника соком, но все посчитали это хорошим знаком. На дворе перед домом был устроен свадебный стол, музыканты перебрались на террасу и ненавязчиво наигрывали, создавая приятный звуковой фон. Когда гости утолили первый голод, зазвучала медленная музыка — первый танец новобрачных. Кенни и его муж неловко переминались с ноги на ногу, пытались кружиться и даже выделывать какие-то па. Эшли, лукаво глядя на Джереми, поинтересовался: — Пригласишь? — Ты умеешь танцевать? Я как-то не очень… — насупился Джереми. — У нас в школе один из обязательных предметов — танцы, — серебристо рассмеялся Эшли и встряхнул волосами, привлекая внимание всех близстоящих гостей. Кое-кто уже присоединился к молодоженам, и Джереми протянул руку Эшли: — Пойдешь со мной танцевать? — Конечно, Реми. Я с тобой не только танцевать, я за тобой на край света пойду, — с любовью глядя в его глаза, сказал Эшли и сжал его руку.