Сhocolate & Whiskey

Когда первые лучи солнца несмело пробрались в комнату сквозь зашторенные окна, Лейла проснулась. Она открыла глаза, вслушиваясь в негромкое пение птиц, доносящееся с улицы. Несколько минут она лежала молча, разглядывая свое отражение в первом попавшемся предмете с зеркальной поверхностью. Легкий вечерний макияж благополучно исчез, а длинные светлые волосы, собранные в хвост, сильно растрепались и спутались. Девушка по-детски улыбнулась самой себе: она всегда была такой взъерошенной спросонья. Однако было что-то, что заставляло Лейлу чувствовать себя по-другому. Вроде бы, ничего особенного в глаза не бросалось, но чего-то сейчас, определенно, не хватало. Не понимая, что же все-таки было непривычным в этом утре, блондинка предприняла попытку подняться с кровати, но в этот же момент чья-то сильная рука осторожно, но настойчиво потянула ее обратно. — С добрым утром, принцесса, — прошептал Эмре и коснулся губами ее оголенного от свежей простыни плеча. Услышав его голос, девушка пришла в себя и, осознав происходящее, с ужасом поняла, что ее новоиспеченный муж рискует увидеть ее далеко не в лучшем виде в самое первое в их жизни утро вдвоем. В висках навязчиво стучала одна-единственная мысль: и что сейчас ей делать? Она ведь совсем не знает, как себя вести. — С добрым утром, — робко ответила она, повернувшись в его объятиях. Их взгляды встретились. Натянув одеяло чуть ли не до подбородка, блондинка внимательно всматривалась в лицо Дивита в поисках ответов на уйму вопросов, которые, один за другим, стремительно появлялись в ее голове. Ей казалось, что все происходящее было окутано какой-то непонятной дымкой, будто бы она все еще продолжала спать. Приятная усталость, теплом разлившаяся по телу, и легкое покалывание, которое Лейла чувствовала в некоторых его частях, несомненно, говорили ей о том, что спрашивать не стоит, но девушка хотела окончательно убедить саму себя в том, что все, случившееся с ней — не сон. — Прошлая ночь… — она запнулась и ужасно смутилась, не зная, как лучше выразиться, но вскоре продолжила, — Прошлая ночь была реальностью, ведь так? Парень улыбнулся и прижал ее чуть ближе к себе. — Это зависит от того, о каком именно моменте прошлой ночи ты говоришь, — хитро заметил он. — Ты имеешь в виду нашу незабываемую и великолепную первую ночь вместе? Лейла почувствовала, что покраснела, и инстинктивно замотала головой, открыв было рот, чтобы что-то сказать, но Эмре запустил пальцы в ее волосы и поцеловал так нежно, что она чуть не растаяла. — Или… — он, нехотя отстранившись от нее, наконец продолжил свою мысль. — Или ты говоришь о том моменте, когда я спросил у тебя, согласна ли ты провести остаток своей жизни со мной, Лейла Дивит? Ей было до мурашек непривычно слышать собственное имя в сочетании с его фамилией. Она на ощупь отыскала его руку и, переплетя их пальцы, еле слышно ответила: — И то, и другое. — Что ж, и то, и другое на самом деле произошло, — свободной рукой парень провел по ее щеке и, склонившись, коснулся ее губами. — Кстати говоря, каким был твой ответ, я что-то не могу вспомнить? Готова ли ты прожить со мной всю жизнь, принцесса? Лейла опустила глаза: снова это милое прозвище, которое он придумал ей. Что-то вроде Снежной Королевы, но намного теплее и не менее царственнее, чем раньше. Она медленно достала из-под одеяла левую руку и улыбнулась, когда небольшой бриллиант на ее кольце засиял в лучах солнечного света. — Я уверена, что ответила тебе вчера вечером, — сказала она. — Но я повторю еще раз ради нас обоих. Да, Эмре. Да, да и еще тысячу раз да. Ты знаешь, я думала, что моя жизнь… Наши жизни не могли быть еще лучше. Но теперь я представляю, что проведу рядом с тобой вечность, будучи твоей женой, — она замолчала на несколько мгновений, покачала головой, и по ее щеке скатилась слеза. — И я понимаю, что я никогда ничего не желала сильнее, чем это. Пока Эмре ее слушал, его лицо было необычайно серьезным, но в глубине его светлых голубых глаз Лейла сумела разглядеть самое настоящее огромное счастье. Спустя некоторое время, он улыбнулся и осторожно, почти невесомо смахнул слезинку с ее лица. — Тебе нужно было всего лишь сказать «да», ты знаешь об этом? — поинтересовался он и снова поцеловал ее, не позволив начать спорить. Осознание того, что теперь они — муж и жена, приходило медленно, эта мысль по-прежнему казалась обоим сумасшедшей и с трудом укладывалась в головах. Однако они знали, что будущее — их будущее, — будет самым светлым и начнется сегодня. — Я люблю тебя, Лейла, — прошептал парень ей в губы, стараясь остановить слезы радости, бегущие по ее щекам. — Я знаю, что полюбил тебя давно, и я не верю, что дождался официального начала нашей с тобой новой жизни. Понимаешь, о чем я? Просыпаться каждое утро рядом с тобой, слышать твое дыхание ночью… Клянусь, я готов отдать все, что у меня есть, если это будет нужно для того, чтобы никогда не потерять тебя. — А ты мог бы остановиться после «я люблю тебя», — она передразнила его в ответ. — Я тоже люблю тебя, Эмре… Наверное, я должна приготовить завтрак? — осторожно спросила она после недолгой паузы и, натягивая на себя одеяло, принялась подниматься на ноги. — Я никогда прежде не оказывалась в… подобных ситуациях. — Даже не думай, — он уложил ее обратно на постель и навис над ней. — Во-первых, моя прежде холостяцкая кухня не переживет такого резкого постороннего вмешательства. А во-вторых, сегодня мы с тобой отсюда не выйдем. — И чем мы собираемся заниматься? — недоуменно спросила она. Дивит хитро улыбнулся и, наклонившись к ней, коснулся губами ее шеи. Вышел очень недвусмысленный ответ. — Весь день? — возмущенно прошипела Лейла, стараясь не зацикливаться на непривычных ощущениях. — Но мне нужно на работу! Парень еле слышно рассмеялся и, переходя к ее плечам, ответил: — Я дам тебе выходной. — Я работаю у Йигита, — заметила девушка, покачав головой. — В таком случае, я попрошу Йигита, чтобы он дал тебе выходной. К счастью блондинки, лежащий на тумбочке у кровати мобильник назойливо завибрировал. Резкий звук действовал на нервы. Лейла, не глядя, на ощупь дотянулась до него и, окинув внимательным взглядом экран телефона, констатировала: — Санем звонит. — Не снимай трубку, — пожал плечами оторвавшийся от нее Эмре. — Может, мы еще спим? — А если что-то срочное на работе, или, не дай Аллах, что-то случилось дома? — спросила она с укором и, завернувшись в одеяло, поднялась на ноги и ответила на звонок. Он с улыбкой смотрел на то, как она, беседуя с сестрой, собирает их вперемешку разбросанные по комнате вещи. Парень плохо помнил, но вчера вечером они, должно быть, слишком торопились для того, чтобы сохранить в спальне безупречный порядок. Единственное, что отложилось в памяти после этой ночи — Лейла, его Лейла. Она была единственной девушкой в его жизни, смущение которой он готов был принять с пониманием. Со временем ее застенчивость и стеснение, конечно, пройдут, но Дивит был счастлив видеть ее такой — казалось, он влюблялся в нее еще сильнее, если это, конечно, было возможно. Когда она договорила и повернулась к нему, Эмре взглядом указал на одеяло, которое она держала двумя руками, и вопросительно поднял бровь. — Я стесняюсь, — замешкавшись, сказала она в ответ. — Не могу же я просить тебя отвернуться? Он рассмеялся и, когда блондинка опустилась на краешек кровати, взял ее руку и негромко произнес: — Ты знаешь, когда я открыл глаза сегодня утром, я понял, чем хочу заниматься всю оставшуюся жизнь. — И чем же? Не поделитесь со своей женой этим секретом, господин Эмре? У нее на удивление хорошо выходило пародировать этот холодный и бесчувственный официальный тон. Девушка смотрела на него внимательными, детски-удивленными глазами, наполненными нежностью и нескрываемым любопытством, и, глядя на нее, Эмре чувствовал, что в этот раз он, определенно, не ошибся.

— Я хочу делать тебя счастливой, Лейла.