Сhocolate & Whiskey

Лейла Айдын с уверенностью могла сказать о том, что раньше она, как и многие ее знакомые, терпеть не могла кофе. Горький эспрессо оставлял после себя во рту какой-то странный, непривычный привкус. Однако в последнее время ни один рабочий день блондинки не обходился без чашечки крепкого напитка, который лучше всего другого возвращал ее к жизни и помогал бороться со стрессом. Последнего, кстати говоря, было много. Лейла нервничала. Нервничала намного сильнее, чем обычно. Едва заметно дрожащей рукой девушка наливала себе в чашку только что сваренный эспрессо, сосредоточенно сверля напиток задумчивым взглядом. Шумные коллеги позади, конечно же, не давали Лейле остаться один на один со своими мыслями, но она, отойдя как можно дальше в сторону, все еще надеялась побыть в полном одиночестве. Они только что поздравили с помолвкой Джана и Санем. Ее младшая сестра, ее Санем, с которой они, казалось бы, еще вчера носились босиком по залитым солнцем улицам родного района, совсем скоро она выйдет замуж и навсегда покинет родительский дом, оставив ее, Лейлу, в полном одиночестве. А не должно ли быть наоборот? Нет. Девушка не хотела думать о том, что все произошедшее с ними с сестрой за последние пару недель сильно противоречит царящим в их доме традициям. Несомненно, она, как старшая сестра, должна была выйти замуж первой, и дело, вроде бы, шло к свадьбе, но… Несколько дней назад Лейла с трудом призналась самой себе, что их с Османом помолвка была чудовищной ошибкой. У них не получилось. Не получается. И вряд ли, вообще, когда-нибудь получится. Айдын старалась не думать о том, кому она на самом деле хотела стать верной и любящей женой — смысла от бесполезных мечтаний все равно не было ровным счетом никакого. Они расстались тем же вечером. Без ссор, без слез, без истерик — спокойно все обсудили друг с другом, как раньше, когда они еще были хорошими друзьями. Осман все понял и не потребовал оправданий, но Лейла с болью в душе почувствовала, что в этот момент что-то очень важное, что много лет было между ними и связывало их, оборвалось навсегда. Наверное, это и есть жизнь — некоторые люди, так или иначе, были и будут обязаны отходить в сторону. Что делать дальше, девушка не знала, и в первую очередь рассказала Санем. Сестра, к слову, не очень удивилась, пожав плечами и ответив: «Ты все равно любишь Эмре.» Конечно же, брюнетка знала с самого начала. Все знали. Знала даже Лейла. Но ей до последнего не хотелось в это верить. Понимая, что сердце не выдержит долгих и мучительных страданий, Айдын сделала над собой усилие и рассказала Эмре о том, что разорвала помолвку. И теперь второй день подряд они, встречаясь взглядами в толпе, смотрели друг на друга так, как не смотрели в этом мире ни на кого больше. Так, будто бы не могли наглядеться. Слова были лишними, они оба знали это и практически не разговаривали друг с другом. Они говорили улыбками, взглядами и редкими, мимолетными прикосновениями, не пытаясь торопить события и требовать друг от друга чего-то большего. Именно поэтому, услышав за спиной знакомые, тихие шаги, Лейла сперва испугалась, потом засмущалась и, покрепче сжав тонкими пальцами ручку кофейника, не придумала ничего лучше, как негромко спросить, уткнувшись взглядом в темный напиток: — Вы тоже хотите кофе, господин Эмре? Возможно, ей не следовало начинать разговор, но краем глаза блондинка заметила, что Дивит, оторвав взгляд от посуды, непонимающе смотрел на нее. Ответ, разумеется, не заставил себя долго ждать. — Господин Эмре? Господин Эмре не хочет, а Эмре — да, — он протянул ей чашку, и Лейла, чуть улыбнувшись, налила ему кофе. — Вы соскучились по Эмре, — заметила девушка, ненадолго подняв на него глаза и тут же опустив их обратно. Аллах, почему она так стесняется и вместо того, чтобы смущенно молчать, болтает всякую ерунду? — А ты не соскучилась? — было ясно, что Дивита ее слова вполне устраивают, и после месяца молчания с ее стороны он готов был говорить с ней о чем угодно. Лейла замерла, и легкая улыбка тут же исчезла с ее лица, а на щеках заиграл румянец. Конечно же, она соскучилась. Но признаться в этом ему она не могла, и потому, повернувшись чуть в сторону, ляпнула в ответ первое, что пришло в голову: — Я видела госпожу Хюму, когда она выходила. Она показалась мне напряженной. Эмре пожал плечами в ответ и, сделав глоток эспрессо, произнес: — Моя мать с рождения такая. У нее аллергия на чужое счастье. Айдын вновь улыбнулась. То, с каким непринуждением и спокойствием он говорил об отрицательных чертах характера госпожи Хюмы, не могло не вызывать улыбку, однако в глубине души Лейла верила, что когда-нибудь и в сердце этой женщины найдется место для счастья. — Не будем так говорить, — тихо сказала она, взглянув на Дивита с мнимым укором. Парень поймал ее взгляд, и несколько секунд они снова стояли молча, непрерывно глядя друг на друга. За последние несколько дней это стало для обоих чем-то вроде привычки, но в этот раз Эмре прервал молчание первым. — Знаешь, о чем я думаю? — поинтересовался он, не отводя глаза. — О чем? — тихо спросила она в ответ. — О нас, — тут же выпалил парень, продолжая так же внимательно смотреть на нее, однако на этот раз в глубине его глаз девушка заметила искорки нежности. Смутившись в который раз за последние несколько минут, Лейла окинула взглядом прошедших мимо коллег, понадеявшись, что они ничего не услышали, и переспросила: — О нас? — Да. Так странно было слышать от него слово «мы», когда они еще совсем недавно были в ссоре. Признаться, порой Айдын ловила себя на мысли, что они с Эмре никогда не помирятся, а даже если и помирятся, то ничего большего из их отношений больше, конечно же, не сложится. И сейчас, когда Дивит стоял перед ней, глядя на нее с какой-то непонятной ей смесью восхищения, ласки и обожания, ей было как никогда трудно поверить в то, что все происходящее, как ни крути, — реальность. — В смысле «о нас»? — спросила она, удивленно изогнув бровь и снова уткнувшись взглядом в чашку с кофе. Отчего-то ей вдруг захотелось погадать на кофейной гуще, прямо как в детстве. Лишь бы только не вести сейчас с Эмре эти странные разговоры на столь щекотливые темы. Не здесь, не на глазах у всего агентства. — В смысле, о тебе и мне, — протянул парень в ответ и, убедившись, что никто не слушает, добавил. — И о том, как сильно мы любим друг друга. Последняя его фраза вызвала у Лейлы волну возмущения, и она, раскрыв рот от удивления, несколько мгновений стояла молча, после чего, собравшись с силами, отчетливо произнесла: — Извини, но откуда ты вообще взял это? Я не поняла. Это слишком вызывающе, — сказала она, глядя на него с укором, однако Дивит лишь покачал головой в ответ. — Лейла, — медленно начал он, подойдя ближе, и через долю секунды девушка, ощутив прикосновение его руки к своей, замерла от неожиданности и легкого испуга, — я влюблен в тебя. Ты прекрасно это знаешь. Повисла недолгая пауза. Айдын отчаянно прятала глаза, стараясь подобрать достойные слова для того, чтобы оправдать саму себя, но в голову, как назло, ничего не приходило. — И к тому же, — продолжил он, — ты сама влюблена в меня. Я прекрасно это знаю. Блондинка почувствовала, как ее щеки слегка порозовели. Это было уже слишком: никогда прежде она не говорила ему такого! Да что он, собственно, вообще себе позволяет? — Господин Эмре, Вы… — гневно начала она, однако Дивит слушать ее не собирался. — Лейла, — строго произнес он и, сократив дистанцию между ними еще на несколько сантиметров, спросил. — Почему ты рассталась с Османом? — Что это значит? — от непривычной близости, как и прежде, сбилось дыхание, и она отступила назад. — Ты у меня спрашиваешь? — Эмре удивленно приподнял бровь. — Я прекрасно знаю, что это значит. И ты это знаешь. Аллах, он понял все намного быстрее, чем следовало бы. Лейла мотнула головой и, когда парень снова переключился на кофе, перешла в наступление. — Откуда ты взял такую глупость? Думаете, я рассталась с Османом из-за Вас? — внезапно нахлынувшее возмущение было настолько сильным, что она даже не могла определиться, как к нему обращаться, и переходила с «ты» на «Вы» и наоборот. — Как некрасиво то, что ты говоришь! — Знаешь, что на самом деле некрасиво? — с вызовом спросил он, вновь шагнув навстречу. — Делать вид, что не любишь, запирать свое сердце на замок. В каждом произнесенном им слове было такое количество упрека, что Айдын в какой-то момент стало неловко. В самом деле, она вела себя некрасиво, и она, конечно же, знала это. Всего пару дней назад она была помолвлена, и пришедшие из ниоткуда уважение и чувства долга по отношению к Осману не позволяли ей даже смотреть в сторону Дивита. Однако сейчас, когда она вновь стала свободной, настала пора прекратить вести себя подобным образом, но Лейла с ужасом понимала, что отчего-то не может остановиться. — Но самое ужасное, что ты могла сделать, — чуть тише произнес парень, глядя на нее, — это оставить меня вдали от твоих красивых глаз. — Эмре, — еле слышно с наигранным укором прошептала блондинка, отведя взгляд, после чего, вопреки всем своим желаниям, улыбнулась. Он ведь специально смущает ее, чтобы как можно скорее добиться ее расположения! — Я читал в сказке, что сердце, которое обманывает, превращается в камень, — он пожал плечами. Лейла удивленно подняла бровь. Единственный вопрос застыл у нее на губах. «Но разве первым обманул не ты?» Девушка окинула его внимательным взглядом и на несколько мгновений замерла. Нет, они больше не будут говорить об этом, не будут возвращаться к тому, что произошло. Эмре изменился, и она это чувствовала, каждой клеточкой своего тела ощущала, что отныне все в ее жизни, так или иначе связянное с ним, непременно изменится в лучшую сторону. — Я перестала верить в чужие сказки, — сказала она, отвернувшись, и в ее голосе Дивит сумел различить едва заметные нотки былой обиды. Конечно. Ведь это он разбил ее мечты и сердце вдребезги. — Лейла, — он в два счета обошел ее и снова преградил ей дорогу, тем самым вынуждая снова выслушать его. Блондинка вздохнула: вот пристал же! И почему такого не случалось раньше? — Давай сами напишем свою сказку, хорошо? — спросил он, на долю секунды коснувшись ее руки. — Без обмана, без страха. Отважно. Дай нам еще один шанс. Можно было перечислить массу причин, почему она умышленно медлила с ответом. Хотела ли она раз и навсегда отказаться от него? Определенно, нет. То, что она испытывала в глубине души, когда он говорил с ней, казалось ей замечательным. Но оставалось что-то, что заставляло Лейлу бояться ответить «да», что-то, что, будто стена, все еще отделяло их друг от друга. И глубоко внутри Айдын надеялась, что когда-нибудь эта преграда все-таки исчезнет. Телефонный звонок отвлек девушку от ее мыслей. Подумать только, снова Мелис. В сердце блондинки вновь зажегся огонек ревности, однако Эмре не обратил на мобильник никакого внимания. Он лишь продолжал так же внимательно, сосредоточенно смотреть на нее, и Лейла чувствовала, с каким волнением и трепетом он ждет ее решения. Что ж, она, так и быть, всерьез подумает об этом. Эмре Дивит, еще сам того не зная, снова победил. — Ты не возьмешь трубку? — с улыбкой поинтересовалась девушка, надеясь перевести тему. Она не может ответить ему сейчас. Слишком многое ей предстоит обдумать, прежде чем принять решение. Эмре тяжело вздохнул и, взяв лежавший на столе телефон, покачал головой: — Ты хоть понимаешь, с кем я вынужден разговаривать по твоей вине? Айдын самодовольно улыбнулась, внимательно вслушиваясь в каждое произнесенное им в трубку телефона слово. Пусть теперь покажет, на что он готов пойти ради нее. — Ты не можешь открыть документ? — недоверчиво произнес Дивит, и улыбка Лейлы отчего-то стала еще шире. — Хорошо, сейчас приду. — Она не может открыть папку? — с мнимым сожалением задала она вопрос, когда он положил трубку. Кажется, в былые времена она справлялась с ролью секретаря куда лучше, чем Мелис сейчас. — Нет, не может, — немного подавлено ответил он. — Так тебе и надо, — произнесла она тоном победителя, окинув его торжествующим взглядом. — Тогда накажи меня, — кивнул он, пожав плечами. — Накажи меня, но только дай нам еще один шанс, хорошо? Лейла улыбнулась, почувствовав, как на щеках заиграл румянец. — Кстати, — негромко сказала она, когда Эмре развернулся, чтобы уйти, — я сказала родителям, что рассталась с Османом. Дивит смотрел на нее и, казалось, с трудом верил в услышанное. В его глазах блондинка сумела разглядеть целую бурю эмоций, которая, захлестнув ее с головой, чуть не сбила ее саму с ног. — Я очень рад, — еле слышно ответил парень и улыбнулся ей в ответ. Айдын смущенно опустила глаза и чуть прикусила нижнюю губу, чтобы не сболтнуть лишнего.

Сейчас она тоже наконец-то была абсолютно счастлива.