Сhocolate & Whiskey

Тихая музыка, изысканная мебель и приглушенный свет. Эмре никогда бы не подумал, что будет сидеть в этом ресторане именно с ней. Со счастливой улыбкой на лице, в белом платье, открывавшем точеные мраморные плечи, с безупречной укладкой и с терракотовым шарфиком на шее — тем самым, который Дивит так долго и тщательно выбирал, — этим вечером Лейла была особенно хороша и с легкостью украсила одно из его любимых заведений своим присутствием. Не только украсила, но и оценила. Почему-то — Эмре еще толком не успел понять, почему, — мнение девушки вдруг стало для него очень и очень важным, в то время как раньше он не раз пропускал некоторые ее слова мимо ушей. И как он только мог? Всегда тихая и сдержанная, с огнем в глазах Айдын говорила непривычно быстро и много после того, как он предложил ей обсудить что-то более приятное, чем их с Джаном отношения. Позволив себе чуть больше, чем обычно, Дивит долго смотрел на нее пронзительно-ласковым взглядом, после чего сказал ей: — Мы поговорим о тебе. Лейла смутилась, но, парень был уверен, была чертовски рада, хоть и не подала виду. На щеках заиграл румянец, а в чудесных голубых глазах блеснули искорки задора. — Обо мне? — переспросила она, все еще сомневаясь в том, что не ослышалась.  — Ты всегда меня слушаешь, — ответил он, отвернувшись. — А сегодня я бы хотел послушать тебя. Расскажи мне о том, как ты живешь. И Айдын, отставив в сторону недопитый бокал красного вина, принялась рассказывать. Сначала — робко и нерешительно — о Санем и о том, что они все-таки сумели понять друг друга и помирились, хоть и не до конца, затем — уже более уверенно — о матери, о жизни на районе. Эмре вслушивался в каждую сказанную ей фразу, глядя на то, как она, активно жестикулируя, тщательно подбирает слова, чтобы как можно лучше донести до него свою мысль. Сияющий взгляд больших глубоких глаз и непередаваемый восторг в приятном голосе. Как легко Лейла открывает ему свою душу, освещая даже самые укромные, отдаленные уголки! И как бы ему хотелось открыться ей точно также в ответ. С досадой Дивит думал о том, что вряд ли сможет когда-нибудь рассказать ей все от и до. Слишком много в ней, в этой девушке, наивности, любви и чистоты. Слишком спокойно и комфортно он себя чувствует, находясь рядом. Возможно, будет лучше, если она никогда не узнает ни того, что он сделал, ни того, что он к ней чувствует. Однако, по правде говоря, Эмре и сам не знал, что это за чувство. Струящиеся по плечам светлые волосы и нежная, искренняя улыбка. Он смотрел на Айдын во все глаза, так, будто бы видел ее впервые, время от времени задавая вопросы, чтобы ненароком не смутить ее этим непривычным, внимательным взглядом. Столько лет они работают вместе, но, Аллах, скольких прелестных черт он не сумел в ней заметить! Или просто-напросто не хотел замечать. — Господин Эмре, Вы все еще меня слушаете? Дивит отвлекся от собственных мыслей, вновь спустившись с небес на землю. Лейла смотрела на него встревоженно и чуть удивленно. — Я не утомила Вас своими рассказами? — спросила она, стараясь скрыть нотки досады в голосе. Парень покачал головой. — Извини, задумался. Нисколько, — он тепло улыбнулся в ответ и, заметив в ее руках пустой бокал, спросил. — Выпьешь еще? Айдын прищурилась, слегка наклонив голову на бок, и он, не успев как следует осмыслить свои слова, поспешил добавить: — Только ты ничего дурного не подумай. На несколько мгновений повисло неловкое молчание. Блондинка смущенно отвела глаза. — А я ничего и не думаю, — нарушила она тишину первой. — С удовольствием выпью еще немного, этот сорт вина пришелся мне по вкусу. Дивит почувствовал себя неудобно после спонтанно вырвавшейся реплики и, поправив челку, кивнул в сторону барной стойки, предлагая пересесть поближе. Лейла кивнула и, поднявшись на ноги, принялась собирать вещи. Эмре молча смотрел на то, как она торопливо складывает небольшую сумочку, после чего взял у нее из рук белоснежный, точь-в-точь как платье, плащ и пропустил вперед, украдкой любуясь ее уверенной, но плавной походкой. Дойдя до стола, Айдын обернулась на него, и парень нехотя застыл на месте, как парализованный, будучи не в силах оторвать от нее глаз. Аккуратная, будто воздушная, фигура, безупречная осанка, длинные стройные ноги. Как эта девушка за один вечер сумела стать настолько идеальной? Или же она всегда такой была, а он, как последний глупец, в упор не замечал этого? Аллах, да что же с ним такое сегодня! На ватных ногах он подошел к ней и подал руку, чтобы помочь забраться на высокий стул. Улыбнувшись и сказав негромкое «спасибо», она приняла помощь. Дивит не счел нужным отвечать, но через пару минут ощутил себя под прицелом ее встревоженно-взволнованного взгляда. Лейла смотрела на него долго, пронзительно и явно пыталась заметить в его глазах хотя бы тень ответа на вопрос, который не решалась задать. Он не сразу понял, что именно так сильно ее смутило, однако затем его осенило: он все еще держал ее ладонь в своей. Его большой палец лег между ее указательным и большим, осторожно поглаживая нежную кожу. Затаив дыхание, Айдын следила за каждым его движением, пока парень, наконец, не решил, что пора остановиться. Этим вечером он явно перешел все допустимые границы. — Извини, — нерешительно сказал он, выпустив ее руку. Сердце в груди забилось в разы сильнее, будто у школьника. Эмре даже не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то волновал его так же сильно, как Лейла. — Ничего, — кивнула в ответ блондинка и рассмеялась. — Вы просто слишком много думаете о работе, вот и не замечаете, что делаете, господин Эмре. Дивит рассеянно кивнул, поймав себя на мысли, что его ассистентка и понятия не имеет о том, как сильно сейчас ошибается. О работе. Если бы. — Не подумай, что утомила меня, — робко начал он, впервые за весь вечер решившись завязать с ней нормальный диалог, — но до сегодняшнего дня я и не знал, что ты можешь говорить так много. Раньше ты всегда молчала. Айдын вновь рассмеялась, заставив парня еще раз задержать взгляд на ее искренней и такой неожиданно счастливой улыбке. — На самом деле, я всегда была разговорчивой, — задумчиво произнесла она, — пока не случилось кое-что, что очень сильно изменило меня. Эмре заинтересованно прищурился и приглушенно спросил: — Кое-что? Не поделишься со мной? По лицу девушки было видно, что она колебалась, и Дивит терпеливо ждал от нее ответа, гадая, что такого могло произойти. А почему, собственно, его это так интриговало? — В детстве я разбила старинный бабушкин сервиз в доме у наших соседей, — смущенно произнесла она, то и дело отводя взгляд и глядя куда-то в пол. Подумать только: ей до сих пор за это стыдно! Парень улыбнулся, вспомнив, сколько всего он сам вытворял, будучи ребенком. — И тебе за это сильно влетело? Лейла покачала головой. — Нет, наоборот. Когда это случилось, рядом со мной никого не было. Мне повезло, потому что у этих людей тогда еще был непоседливый кот, а поскольку посуда стояла в шкафчике без дверцы, вся ответственность легла на него, — она облегченно вздохнула, словно только что избавилась от тяжкого груза, который несла уже долгое время. — Клянусь, об этом все еще никто не знает! Дивит не мог поверить своим ушам: сама по себе история была довольно нелепой, но еще более странным было то, что ни одна живая душа так и не узнала о том, что на самом деле произошло со злосчастным сервизом. — Минутку-минутку, — произнес он с наигранно сосредоточенным видом, — потом что, так и не нашли того, кто в самом деле это сделал? Айдын откинула длинные волосы за спину и с чувством собственного превосходства ответила: — Что Вы, господин Эмре, я слишком хорошо маскировалась. Я тогда была маленькой, пятилетняя девочка, и потом, это было в чужом доме, весь район еще долго стоял на ушах, но никто даже не подумал, что это могла быть я. Ее убедительный, но в то же время удивленный тон, вызвал у парня широкую улыбку. Лейла же, воодушевившись, с выражением рассказывала ему продолжение этой комичной истории. -… но я так боялась, что они поймут, что это моих рук дело, и очень сильно переживала, очень сильно! Чем больше переживала, боясь кому-то проболтаться, тем холоднее становилась, молчала и ни с кем не разговаривала, — тараторила она, едва успевая в перерывах между фразами брать дыхание. — Из-за моего такого поведения ко мне никто толком и не подходил. Именно этим я и спасла себя, — выдохнула блондинка в конце концов, тем самым дав собеседнику понять, что рассказ окончен. Дивит рассмеялся, невольно представив маленькую белокурую Лейлу в хорошеньком розовом платьице с расширенными от страха и без того огромными глазами. — Прямо картинка в голове, — произнес он, сделав небольшой глоток виски из недавно принесенного официантом стакана. — Но, надо сказать, ты не растерялась. Айдын самодовольно улыбнулась и вдруг продолжила: — У нас есть Айхан… Подруга Санем, они выросли вместе. Она называет меня «Снежная Королева». Эмре кивнул и продолжил внимательно слушать, про себя отметив, что столь величественное прозвище, несомненно, было девушке к лицу: грациозная, изящная и хорошо воспитанная — она и вправду могла казаться особой благородных кровей. — На самом деле, она права, — с нотками грусти в голосе сказала Лейла, — я, конечно, на нее не злюсь, ведь с детства было понятно, что меня так будут называть. — Почему она называет тебя Снежной Королевой? — вдруг поинтересовался парень, специально сделав акцент на первом слове. После сегодняшнего вечера с «королевой» он, конечно же, был согласен, но за километр отдававший холодом эпитет отчего-то вызывал в его душе сомнение. Блондинка пожала плечами, ненадолго отведя взгляд, после чего ответила: — Не знаю, наверное, иногда я кажусь людям холодной. Дивит сосредоточенно смотрел на то, как девушка вертела в руках опустошенный бокал из-под вина, на котором остались едва различимые следы ее коралловой помады, и нехотя подумал о том, какими опьяняющими должны быть ее поцелуи. Тонкие пальцы Лейлы осторожно поглаживали хрупкое стекло. Где-то глубоко внутри ему отчаянно захотелось коснуться ее руки прямо сейчас и самому ощутить ее легкие прикосновения. Видимо, последняя порция виски все-таки была лишней и слишком сильно ударила в голову. Айдын подняла на него голубые глаза, и в момент, когда их взгляды встретились, Эмре почувствовал, как в душе вспыхнул огонь. Пылкий, неукротимый и палящий, он будто бы пожирал парня изнутри, выжигая на тлеющих угольках его обгоревшей души одно-единственное слово — ее имя. Парень запаниковал, ощутив, что не может понять, что именно не дает ему покоя. Вместе с тем, он боялся, что это нечто, так неожиданно возникшее из ниоткуда, ненароком обожжет Лейлу и причинит ей, такой чистой, прекрасной и невинной, мучительную боль. В одном он был уверен точно: от девушки исходила какая-то особая энергия, невидимое свечение, охватившее их обоих. В одно мгновение сделалось жарко, и кругом вдруг запахло ландышем вперемешку с мятой. Дивит почувствовал, как в горле в одно мгновение пересохло: этот запах у него ассоциировался с летом. А что, если это… — Нет, дорогая, я к этому не подключаюсь, наоборот, — вполголоса сказал он и улыбнулся, заметив, как сильно ее смутило слово «дорогая». — Ты теплая, Лейла. Ты очень теплая.

… любовь?