You Are My Rescue

      — И все же, почему ты ушел тогда? Неужели действительно испугался меня?       — Я испугался ранить тебя. Испугался того, что я действительно.влюбился? Так это называется, кажется. А вдруг это оказалось бы просто мимолетным чувством. Пустым интересом, основанным лишь на вопросе «А что если?».       — А сейчас ты уверен?       — Я уверен лишь в процессах, что выполняет мой компьютер, моя бездушная машина, но никак не в своем сердце.

***

      Провода, провода, провода, провода, внутри тебя провода. Чувствуешь? Оно течет по твоим новым венам. А можно ли это венами назвать? Оно светится, оно пульсирует, оно уродует тебя и твой шанс на жизнь обывателя, что скитается по мерзким, грязным улицам, наполненным такими же обездоленными людьми, которых лишили всего, оставив лишь грязь на босых ногах.       — Юнги, у тебя, кажется, кровь. Кровь на груди.       Руки тянутся, трогают, чувствуют, что проваливаются внутрь. Взгляд вниз резко опускается и видит чертову дыру. Сердце окутано искрящимися проводами, что тянутся справа, от руки. Оно бьется, изо всех пытается отстоять свое право на жизнь. Но техника беспощадна. Удар и провода сжимаются, заставляя податливые мягкие ткани кровью сочиться. Парень падает на колени, пытается ладонями закрыть сердце, пытается оборвать провода, разорвать искрящиеся оковы. Кричит от боли, чувствует ожоги на руках. Кровавые полосы, что багровым мажут по полу, вновь по груди и лицу. Бесполезно. Они — его жизнь. Они — его шанс на выживание здесь. А он? Стоит напротив. Стоит и улыбается. Так искренне, счастливо, будто ребенок. Его рыжие волосы так гармонировали с его карамельной кожей, будто так и должно быть с самого его рождения. Его улыбка так чудесна, вызывает желание закрепить ее, не позволять ни на секунду пропасть с аккуратного лица. Тянет ладонь, а на ней — сердце. Чистое, нетронутое ни единой искрой. Юнги замолкает. Он смотрит вперед, ведет взглядом выше, а глаза слезами наполняются зачем-то. В горле ком огромный, что мешает сказать слово. Много слов. Клятвы, слова о любви и прощении, все те слова, которых он достоин. Хосок тянет руку, настойчиво отдает то, что по факту принадлежит лишь ему. А старший пошевелиться не может. Лишь жалобно дышит, продолжая жечь ладони об горящие провода.       Удар из ниоткуда, и Юнги отлетает назад. Не понимает, что происходит, бегает глазами вокруг, но еще один удар прерывает его и заставляет губу в кровь разбиться.       — Подъем, эй, проводник, хватит слюни пускать! Чертов хакер. Проснись, сказал! — резкая боль в животе, а перед глазами все еще плывет.       В голове нет ничего, кроме мыслей о белой лампе, которая светит прямо в приоткрытые глаза и дико слепит. Все силы прилагая и все же опуская голову вниз, парень мычит и сплёвывает.       — Очнулся? Оставь ему воды и идем отсюда, — чей-то басистый голос доносится справа, но тут же отдаляется в неизвестном направлении, оставляя лишь догадки, кому он может принадлежать.       — Где он? — хочется закричать, но получается лишь шептать, скулить, словно избитая жалкая собака, — Хосок. Где Хосок?       Ответа нет. Лишь тяжелый хлопок дверью, что ударил по ушам так сильно, что глаза в момент зажмурились, а голова словно раскололась напополам, принося хозяину невыносимую боль, терпеть которую было абсолютно невозможно. Обреченный стон, попытка пошевелить хоть чем-нибудь, что не увенчалась успехом.       — Давай же, — наконец открыв глаза и сведя брови вместе, Юнги осматривает все, что вокруг него, перечисляя элементарные названия предметов, дабы заставить свою голову работать, — компьютер? Что за отвратительная модель? Я надеюсь, я смогу… Что?       Пытается шевелить рукой, не чувствует. Взгляд ведет ниже к протезу. Три глубоких надреза, пульсирующие вены, что пронизаны насквозь иглами, блокирующими доступ питательных веществ. Трубка, торчащая из главной вены, ведет вниз, в какую-то медицинскую пробирку, наполовину наполненную ярко красной жидкостью, что продолжала каплями стекать по стенкам склянки.       — Ты уже заметил наше гениальное устройство? Ты один из первых его пробуешь, между прочим, — знакомый режуще-звонкий женский голос, и Юнги тут же поднимает не на шутку испуганные глаза, пытаясь найти источник звука, что ждать себя не заставляет.       В помещение проходит знакомая женщина в сопровождении цепного. Они останавливаются в тени, вновь намеренно скрывая свои лица от посторонних глаз. Кивок головой и цепной уже позади юноши, что тут же оказывается схвачен крепкой рукой за волосы и максимально наклонен вперед, абсолютно не имея возможности подняться и взглянуть на ту, которая предстала перед ним. В голове Мина все еще хаос, препятствующий беспроблемному выстраиванию логической цепочки, которая должна ответить на все его вопросы. Анализирую ситуацию, он понимает, что сопротивляться в логове своего же врага, не имея при этом даже полноценных двух рук — верная дорога на смерть. Все, что ему остается — послушно поддаться, скаля зубы и заставляя свою голову разрабатывать дальнейший план действий, опираясь на неосознанно полученную информацию, к которой лишь нужно найти доступ.       — Мин Юнги, 26 лет. Сын двух выдающихся ученых, что участвовали в разработке протезов нового поколения с кодовым названием WiOS и погибли в несчастном случае, — еле заметная ухмылка, пока пальцы тянут листок и прячут его под остальные, — Чон Хосок, 24 года. Сын двух бывших офисных работников, что стали вести паразитический образ жизни и вскоре были использованы как сырье для протеза под номером 001, то есть того, что сейчас перед нами. На данный момент Хосок проживает за стеклом и находится под контролем нашего правительства, а также приставлен к раннее представленному Мин Юнги для слежки, а также своего рода вербовки, так как последний представляет огромную ценности для правительства. Протез QS-001 был установлен незаконно, более того, данный факт был скрыт от главнокомандующего, за что родители Юнги были уволены с должностей и лишены всех достижений. На данный момент слежка уставлена за обоими. Конец отчета.