***
Громкие басы раздавались, наверное, по всему району, мешая спать ворчливым старпёрам, что сейчас были готовы рвать на себе последние седые волосы от ненависти к подросткам, провожавшим последний денёк лета. Завтра начинается очередной учебный год, который принесёт с собой постоянную головную боль, новые проблемы и большую загруженность. Чтобы морально, да и физически, подготовиться к подобному веселью, в главном баре закатили огромную вечеринку, собственно, как и всегда в последний день каникул. Народ собирался до сих пор. Люди всё приходили и приходили, заполняя помещение, которое насквозь пропахло потом, сигаретами, бухлом и прочей дрянью, что в общем-то не особо кому мешало. Ржавая железная дверь вновь хлопнула и в бар вошла компания из трёх человек. Худощавый блондин, что был явно не в духе, скривил лицо от запаха и что-то шепнул своим друзьям, прежде чем они втроём двинулись к барной стойке. Компанию светловолосого составляли парень мулат и девушка с каре. Они поудобнее уселись на потрёпанных барных стульях и завели речь о чём-то своём. Многие поглядывали на них и переговаривались, видно распуская последние сплетни. Ребята не особо выделялись из толпы, да им это было и не нужно. Чем меньше внимания - тем меньше слухов. Потому даже вещи они носили не броские. А может такие вещи у них были из-за того, что на другие попросту не было денег. В основном их одежда была чёрного цвета с элементами чего-то серого, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и иметь возможность совершать что-то, оставаясь безнаказанными. Сверкнув голубыми глазами, блондин буквально выплюнул какую-то едкую фразу друзьям. Выражение недовольства было на его лице явно заметным. Его друг тихо усмехнулся и потёр переносицу, что-то отвечая, в то время как девушка тряслась в беззвучном смехе, качая головой. Такое поведение ещё больше вывело светловолосого из себя и он бросил им что-то вроде: «Да пошли вы». Так и выглядела одна из двух компаний, воюющих за право быть главной в этом районе. Возможно, на первый взгляд они вам покажутся кучкой мелких глупых школьников. Да, вы правы. Так оно и есть, всего лишь тройка глупых подростков, которые фыркают и закатывают глаза на просьбы и приказы взрослых, однако все равно послушно их выполняют, которые плюются едкими фразами, грубят всем подряд и загоняются по всяким поводам. Грозой района обе группы явились лишь только для таких же детей, как и они сами, ну и может быть парочки старших людей, которым за двадцать и они сами позволили иметь к себе такое отношение. Компания обычных обиженных на несправедливость жизни ребят, только вот не тех, что смеются со слова «член» в учебнике, а озлобленных и жалких школьников, которые уже давно привыкли произносить это слово во всех его вариациях. Кучка людей, которая любила пошугать других учеников, отбирая у них репутацию и там самым, пытаясь поднять ее себе. В общем именно те хулиганы, которые от неуверенности в себе и обиды, пытаются уничтожить других. Поэтому половина района старалась не попадаться им на глаза. А другая половина пряталась от второй компании, которая сейчас прожигала часы в кальянной этого чахлого заведения. Вообще-то ни пить, ни курить, ни тем более что-то хуже никому из членов обеих банд ещё не допускалось, но в данном районе были свои законы. Однако бар всё-таки пару раз штрафовали, когда правительство города и органы опеки наносили визит в этот клочёк земли и ловили персонал на продаже алкоголя и всего другого несовершеннолетним. Брюнет выпустил дым изо рта, блаженно прикрыв серые глаза. Странно это: ловить кайф от того, что тебя губит. Он находился в компании двух своих друзей, коими являлись среднего телосложения парни. У всех троих красные от недосыпа глаза сейчас, наверное, раскраснелись ещё больше, но кому на это не похрен? Завтра начнётся школа, а значит, что всем будет далеко не до того, какого цвета белок ваших глаз. Хотя и сейчас до этого никому нет дела. Ни до ваших глаз, ни до самих вас. Сейчас нужно лишь расслабиться, вбирая последние моменты хоть какой-то свободы. Так что три парня тихо посмеивались с собственных шуток, которые выдавал им затуманенный дымом мозг. В их своеобразной компании главным являлся чуть смугловатый брюнет, который сейчас уже почти засыпал, пряча подбородок в воротнике олимпийки. Двое его друзей тоже были темноволосыми парнями, с небольшой лишь разницей в оттенках прядей. На первый взгляд все трое были очень похожи, но если узнать их поближе, то можно понять, что они сильно различаются между собой. У каждого свои взгляды на жизнь, свои цели и свои загоны. Бар был уже битком забит людьми. Запах стоял такой, что дышать стало очень трудно. Крики, вопли и драки — всё уже свершилось, а потому скоро люди начнут расходиться, пока же ночь продолжается...***
— Подъём! Нечего тут отлёживать ваши грязные задницы! Встаём! Оглохли, что ли?! — эти крики являлись первым, что услышал Уайвирн Тейнбрис этим утром. Медленно протерев глаза, он с большим трудом поменял лежачее положение на сидячее, не вставая со своей кровати. Воспитатели детского дома никогда особо не отличались добротой и любовью к детям, так что такое пробуждение было уже довольно-таки привычным. В голову ударил выпитый вчера алкоголь, и рассудок слегка помутнился. Нащупав на прикроватной тумбочке стакан с водой, он потихоньку влил его в себя, стараясь окончательно проснуться и отогнать похмелье. Вспоминая, какой вчера был день, парень тяжко вздохнул, ведь вчера прошёл последний день лета, а это значит, что сегодня вновь придётся идти в одно из самых ненавистных мест в этом грёбаном мире. Снова придётся выслушивать от учителей какие они жалкие, ничтожные, ничего не знающие людишки. Пошатнувшись, он, наконец, встал с кровати и подошёл к зеркалу. Осмотрев себя, Вирн лишь молча закатил глаза, понимая, что вид у него никуда не годится. Откуда-то из коридора послышался ещё один крик воспитателя, который гласил, что нужно идти в душ, а потому вновь тяжко вздохнув, Уайвирн отправился в ванную комнату детского дома. Струи прохладного душа приятно бежали по коже, смывая последние остатки сна и похмелья. Тихо вдыхая, Вирн наслаждался моментом. По правде говоря, он очень любил принимать душ. Вода приятно шумела, давая возможность полностью погрузиться в свои мысли, охлаждала тело и убивала ощущение того, что ты ничтожество, будто смывая всю эту грязь. — Ты как? — раздался где-то сбоку знакомый голос, это был тот самый друг Уайвирна. — Прекрасно, — саркастично ответил Вирн, усмехаясь и кивая другу, который тоже встал под холодные струи воды. Каждая капля словно обволакивала тело и заводила разум в своеобразный транс. Ванная комната в детском доме выглядела далеко не впечатляюще: одна большая комната, где и стены, и пол выложены дешёвой серой плиткой, которая откалывалась с каждым днём все больше и больше. Потолок был покрыт потрескавшейся штукатуркой. В ряд, по всем четырём стенам, висели душевые лейки на расстоянии около метра друг от друга, и вода из них текла только холодная. Никаких стен, никаких перегородок или хотя бы штор. Мойтесь вот так на глазах у остальных. Благо хоть, у мальчиков и девочек были разные душевые комнаты. — Соскучился по школе? — продолжил Томас, пытаясь вывести Уайвирна из депрессивного состояния. — Безумно... Ты можешь не тереть так мочалкой, от всех грехов все равно не отмоешься, — хихикнул блондин. Его друг уже привык к таким шуткам, так что тоже посмеялся, радуясь, что товарищ немного оклемался, раз проснулось это мерзкое чувство юмора. — А по Дэмиану Клауди и его друзьям? — упоминание этого имени, заставило Тейнбриса сморщить нос и встряхнуть головой. — Не напоминай, и так успеем за год налюбоваться друг другом. Чёртовы уроды. — Ну да, опять будем с разбитыми губами, носами и костяшками. Весёлый предстоит год. Сколько раз мы виделись с ними летом? Не так уж и часто, вроде было всего пару встреч? — Да, примерно так, — мрачно ответил Вирн. — Ну, это и хорошо, наверное. Взяли, так сказать, передышку. Теперь же с новыми силами все возобновим. — Может, лучше пока не будешь лезть на рожон? Подожди хоть чуть-чуть, дай влиться в школьный ритм жизни. — Посмотрим, — равнодушно произнес Тейнбрис, выключая воду.***
Пробуждение Эрика Мауса прошло не особо приятно, ведь проснулся он от удара об пол. Перевернувшись на спину, он схватился за голову и мучительно застонал, за что тут же получил пинок в ребро: — Тише будь. Ощущение, что ты не с кровати упал, а тебя кто-то имеет, — зло выплюнул ему Дэмиан. — Поднимайся давай, старуха Сьюзан уже звала всех умываться. Давай, подъём! И без того плохо чувствовавший себя Эрик, с помощью Клауди поднялся на ноги, и они вдвоём пошли в душ, сверкая злобными глазами на всех, кто встречался им по пути. Зайдя в первую часть ванной комнаты, которой являлась раздевалка, парни начали снимать с себя ночные вещи. Этот приют был намного приличнее того, откуда была первая банда. Здесь имелись раздевальни, а сам приём душа проходил в закрытой непрозрачной кабине. Потому условия тут были более благоприятные, если так вообще можно высказаться о условиях в детском доме. Раздевшись и завернув бёдра в полотенца, молодые люди прошли во вторую дверь, которая вела к душевым кабинам. Дэмиан, встав под тёплый душ, обречённо вздохнул. Снова эти круги ада, которые какой-то идиот назвал лучшими днями жизни. А если это и впрямь лучшие дни, то Дэм даже боится представить, что будет в худшие. Не сдержав эмоций, он со всей силы ударил кулаком по стене, разбивая костяшки. — Сука... — скрипя зубами, прошипел парень, потирая руку и пытаясь выровнять дыхание. Первый день школы всегда самый тяжёлый, нужно вновь привыкать к этому расписанию жизни, в которое добавились такие пункты как сама школа и всякие классовые заморочки. Подставив лицо под струи воды, он закрыл глаза, расслабляя тело, и провёл рукой по волосам. Полностью смирившись с тем, что от учебной участи никуда не деться, Клауди выключил воду и вышел из душевой, попутно наматывая полотенце на бёдра.***
Жёлтый потрёпанный автобус подъехал к детскому приюту. В него вошли человек шесть, среди которых была и первая банда, состоящая из двух парней и девушки. Когда они проходили вглубь автобуса, то многие, уже сидящие школьники, убирали ноги с прохода, поглядывали на них и начинали перешёптываться. То, что произошло этим летом, ещё больше придало компании популярности. Заняв «элитные» места в самом конце транспорта, подростки завели явно не особо позитивную беседу: — Я не думаю, что кто-то опустится до такой низости, чтобы отпускать шутки на эту тему, — Кэтрин заботливо погладила Вирна по руке. Она была ему почти как сестра, а Том — почти как брат. Кэтрин Мэрроу не жила в детском приюте, и ей, если так можно выразиться, повезло. У неё была семья. Хотя можно ли назвать везением иметь постоянно пьющего отца и шлюху-мать, которая за доллар готова отсосать любому в подворотне? Однако, все же, она жила в доме и у неё даже была своя комната. Но разве это может сделать человека счастливым? Слышать постоянные скандалы и крики матери, когда пьяный отец приходит домой и начинает избивать её, а та в ответ начинает покрывать его всеми известными оскорблениями, говорит, как ненавидит его. Кэтрин в этот момент прячется, надеясь, что они её не найдут, ведь обычно все скандалы заканчивались тем, что оба родителя злость вымещают на ней, причем так, что девушке приходится долго и упорно замазывать синяки дешёвым тональным кремом и утирать льющиеся рекой слёзы. — А я больше, чем уверен, что такие найдутся, — Тейнбрис злобно поджал губы, сверкнув глазами в сторону какого-то мальчугана, который любопытно уставился на их компанию. Бедный мальчишка поспешил отвернуться, пока не стало худо. Сам Уайвирн Тейнбрис напоминал фарфоровую куклу, к которой нельзя было прикоснуться. Очень бледная, практически молочная кожа, лишь с редким проявлением всяких подростковых проблем вроде прыщей, угрей или покраснений, огромные синяки под глазами, а так же каменное выражением лица, почти без эмоций - все это создавало ещё более сильную иллюзию того, что живым человеком он не является. Довольно худое телосложение придавало ему какую-то своеобразную грацию, за которую над ним часто издевались. Очень тонкая для парня талия, узкие запястья, худые ноги, не особо широкие плечи, острые скулы - этим всем он напоминал девчонку. Парни, что были намного крупнее Тейнбриса, не упускали возможности сказать тому, что он перепутал туалеты или что у него выпали прокладки из рюкзака. Когда Уай был младше, то часто переживал из-за всего этого, но вскоре привык и ему даже нравилось то, что он выделятся среди остальных. Он и впрямь казался хрупкой фарфоровой куклой, которую можно разбить едва лишь коснувшись. Такое себе обличие для парня в этом суровом районе, но все, кто его знал, прекрасно понимали, что он скорее из железа, чем из хрупкого фарфора. Вирн, вероятнее, сломает вам кости, чем вы расколите его на кусочки, случайно уронив с полки. Несмотря на свою худобу, дрался Вирн неплохо и был довольно силен как физически, так и морально. Он выглядел немного странно или же интересно, для кого как, но, к сожалению, не смотря на некую привлекательность, что создавал его образ, парень был несчастен. В прочем, как и большинство людей на планете. Его друг Томас Барнс тоже был не последним парнем и имел большую популярность среди девушек. Высокий, темный и грубый молодой человек с подкаченным прессом. Разве кто-то может иметь что-то против? Так что по поводу «подружек» конфликтов у них не случалось. Дружат они с того самого момента, как Тейнбрис попал к ним в приют. Том как раз и познакомил его с Кэтрин, и теперь, спустя годы, эта троица стала неразлучна. Они действительно стали больше, чем просто друзья. Они стали настоящей семьёй. А что касается популярности парней, то по всей школе ходили слухи о великих постельных похождениях Барнса и Тейнбриса, и сплетни эти были не хилые. Такие истории распускали именно девушки. Либо те, кто действительно спал с тем или иным, либо те, кто этого хотел, но мог получить лишь в собственном воображении. Точно так же расходились и слухи о их подруге Мэрроу, — но о ней сплетни ходили скорее из-за «славы» её матери, нежели из-за каких-то проявлений в поведении девушки и количества партнёров. Кэтрин каждое утро приходит к друзьям в приют и они вместе едут до школы. Спустя десять минут поездки автобус вновь затормозил, останавливаясь у второго детского дома и в транспорт медленно зашла вторая банда. Три высоких брюнета продвинулись вперёд и, столкнувшись взглядами с соперниками, приготовились грызться. Три. Два. Один. Подобно голодным псам, оскалив зубы, обе банды метнулись друг к другу, начиная рычать. Но, благо, первую перепалку, которая ещё не успела начаться, прервали. — Эй, вы там! Я вас сейчас высажу и потом будете сами объяснять директору, почему вы опоздали! Нечего в моём автобусе устраивать голодные игры! — водитель автобуса, высокий, мускулистый мужчина, грозно прикрикнул на кучку подростков и те, злобно зыркнув на него, расселись на места, испепеляя друг друга взглядами. Дэмиан Клауди, парень, который являлся главарём второй банды, уселся около окна и проехал всю дорогу, смотря в него. Парень, как уже говорилось, был слегка смугловатым, с тёмными густыми, но аккуратными бровями и яркими серо-голубыми глазами. Этот контраст делал его внешность необычной, придавал ей некую красивую изюминку. Нормальный рост, средней ширины плечи, крепкое телосложение. В плане фигуры совершенно обыкновенный пацан шестнадцати лет. Двое его друзей были на год старше и только один из них учился в том же классе, что и Дэм. Эрик Маус — тот самый парень, что остался на второй год из-за дурацких гуманитарных предметов. Он был не особо похож на Клауди — чуть ниже, волосы посветлей, более бледная кожа и черты лица мягче. Дружат они около трёх лет. За первое время дружбы было не мало ссор, однако последний год прошёл относительно гладко. Также, в их компанию входил Роберт Домини, который учился на класс старше. Если сравнить тот же цвет волос с цветом Дэмиана, то у Роберта они были на оттенок темнее. Крупный, мускулистый, с хорошим чувством юмора и добрыми глазами. Капитан футбольной команды, которая, как ни странно, имелась в этой школе, однако не участвовала ни в одних соревнованиях. В общем, он был просто мечтой хороших девочек-отличниц, но в школе таких было не много. Наконец, спустя где-то полчаса, автобус прибыл на место назначения. Старое развалившееся здание вновь предстало перед учениками. Школа занимала довольно-таки большую территорию, и это, наверное, было единственным плюсом, — хотя и тут как посмотреть, — качество же всего того, что тут находилось, совершенно не соответствовало хоть каким-нибудь жалким стандартам. Само учебное здание когда-то было обложено белой плиткой, сейчас — тем, что от неё осталось. Коридоры внутри бетонные, с потолков опадала штукатурка, дверей в половине кабинетов не наблюдалось, стульев, которые бы не скрипели — тоже, все парты давно были исписаны стараниями строптивых учеников. Туалеты в школе были примерно такими же, как и в детских домах: небольшие перегородки между самими унитазами и никаких дверей. Дают почувствовать свободу, не иначе! Столовая... Ну, про неё можно сказать лишь одно: питайтесь там только в том случае, если у вас сильный желудок. Внутри школы был спортивный зал с обшарпанными полами, разбитыми окнами, баскетбольными кольцами без сеток и сдутыми мячами. Как ни странно, но футбольное поле, что находилось возле школы, было, наверное, самым целым местом на всей территории. Само здание расположено возле леса, а потому школьникам, как вознаграждение богов за все их страдания, достался самый чистый воздух во всём этом грёбаном городе. К школе тем временем подъезжали и другие автобусы. Если внимательно наблюдать за ними, то можно заметить, что лица учеников становились ещё более несчастными и мрачными. Совершенно нехотя все плелись ко входу в школу, но перепалка, начатая ещё в транспорте, была обязана иметь логическое завершение. — Эй, Уай! Как твой братец? «Там» тоже подо всех ложится? — раздался крик Эрика и все, кто его услышал, замерли, в испуге вытаращив глаза. Тейнбрис остановился, сглотнув комок в горле и, резко развернувшись, кинулся в сторону Мауса, который только и ждал подходящего момента, чтобы распустить руки. Кэтрин и Том схватили Вирна только перед самым лицом Эрика, не дав им всего секунды для начала очередной бойни. Быстро оттащив сопротивляющегося Тейнбриса от компании громко смеющихся парней, друзья укоризненно зашептали что-то своему лидеру. Спустя несколько минут, когда Уайвирн более-менее остыл, он согласился, что не лучшая идея начинать первый день с синяков. Драки грозили как минимум отстранением на неделю, максимум — исключением. — Я думала, что вам уже ниже падать некуда, но нет, видимо, ошиблась. Как вообще можно шутить на такую тему, уроды? С каждым днём вы закапываете себя всё глубже и глубже, — с презрением выдала Мэрроу, вступаясь за друга, которому не дали «под украсить» Эрику лицо, хотя за такие слова и надо было. — Ну, по крайней мере не настолько глубоко, как в вагине у твоей матери, — заржав ещё сильнее, крикнул ей в лицо Маус. Многие заржали вместе с ним. Тейнбрис снова дёрнулся в руках друга, наровившись врезать Эрику ещё и за это, но Барнс держал его крепко, не давая возможности устроить драку, понимая, что с такими темпами они могут вмиг вылететь из школы. Возможно, со стороны его действия выглядели не особо почтительно по отношению к негласному лидеру. Может кто-то и подумал, что они испугались драться, но на самом деле это было не так. Просто мудро проанализировав всю ситуацию ещё на каникулах, они решили быть в этом году более осторожней, чем в прошлом, и стараться не устраивать драки на школьной территории, дабы обойтись без лишних проблем. А уж за все эти слова они успеют отомстить, ведь впереди ещё уйма времени. Они успеют, непременно. — Урод, — презрительно бросила Кэтрин и, развернувшись, пошла к дверям школы, потянув за собой друзей. Вирн обернулся, увидев до сих пор смеющегося Мауса и по-странному смотрящего Дэмиана. — Как-то скучно ты сразу с брата начал, а как же потянуть удовольствие? — Клауди хлопнул по плечу товарища, — теряешь хватку. И они, кстати, правильно поступили. Ты совсем головой тронулся? Устраивать драку в первый день? Идиот. Ладно, проехали, идём, надо ещё вещи в шкафчики закинуть. Старые поломанные шкафчики школы хоть и были ужасны на вид, но всё равно ценились за маломальскую пользу. В прошлом году учителям пришлось поменять расположение шкафчиков некоторых учеников, чтобы две банды были как можно дальше друг от друга, но даже это не помогло избежать серьёзных драк и порчу школьного имущества, когда те или иные пытались оскорбить друг друга надписями на стенах, столах или тех же шкафчиках. Обе банды помнили, как их вызвали на ковёр и пригрозили, что если и в следующем году такое поведение будет продолжаться, то будут приняты серьёзные меры, вплоть до исключения из школы. А исключение означало, что все шансы выбраться из этой дыры, где они жили, превращались в пепел.***
Прошла уже целая неделя учёбы, и если сравнивать её с прошлым годом, то это время было просто райским. Банды не обменивались ничем, кроме грозных взглядов и парочки матерных слов в адрес друг друга, чему были очень довольны учителя и многие ученики. Однако, как говорится, хорошего помаленьку. Из-за нестабильного расписания, которое скакало то туда, то сюда, уроки часто смещались. Как раз по причине таких казусов у двух параллельных классов вышел общий урок физкультуры. — А ну, оба! Быстро встали в пару, как нормальные люди и работайте. Хватит тут матами друг друга крыть! — Дэмиан и Уайвирн вновь сцепились, показывая клыки и заступаясь за друзей. Как-никак должны же они оправдывать свой, так называемый, статус в банде, защищая других её членов. Порядки как в стае, честное слово, так что шутки про волков были неотъемлемым делом других учащихся в школе и просто других детей, кто знал об этом. Благо, дальше угроз дело пока не заходило, но преподавателю в растянутых спортивных штанах и этого хватило, так что, как и остальным, он велел им работать: передавать баскетбольный мяч друг другу. — Чудесно, спасибо огромное! Только стучать этим дрянным мячом об пол мне для полного счастья не хватало, — швыряя мяч противнику в жизни и напарнику на уроке, процедил Клауди, думая о том, что скоро учебный день подойдёт к долгожданному концу и он сможет пойти выпить в баре. — Не будь так низок, хотя бы признай, что начал грызться ты, задев Кетти, — ответно кидая мяч, продолжил бесполезный диалог Вирн. — Я разве виноват в том, что она такая же шалава, как и её мать? — Дэм усмехнулся. — Лучше заткнись. — Смотри-ка, в ход пошли угрозы, дело набирает серьёзные обороты. А хватит смелости ударить? — Мне хватит ума, чтобы не делать этого тут и не вылететь из школы, — цокнул блондин, но диалог на этом не кончился. Едкие фразы и слова летели друг за другом, начиная задевать чувствительные места. Оба парня старались сказать что-то, что хоть как-то, но ранит врага. Тем временем урок физкультуры шёл своим ходом. Остальные ученики точно так же перекидывали мяч, но не старались при этом обидеть друг друга, а наоборот, весело передавали, смеясь над чем-то своим. Наверное, такое явление редко можно было тут наблюдать. Дети, которые смеются — редкость для этого места. Обычно они либо плачут, либо злятся, либо закрываются руками от взрослых, которые бьют их всем, что попадёт во внимание и хватку. Как бы печально это не звучало, но это было правдой. Физрук, сидя за своим старым ветхим столиком, попивал из теромоса чай, разбавленный алкоголем, чтобы хоть как-то стерпеть вечный шум, звук мячей и, собственно, самих ненавистных детей. Звонкий удар раздался на весь зал и Дэмиан свалился на пол, хватаясь за лицо. Все, кто был рядом, прекрасно видели, как Вирн со всей силы швырнул в лицо второму баскетбольный мяч, не сдержав эмоций. Кровь хлынула из носа брюнета, однако тот, не захотев оставаться в долгу, быстро оклемался и полетел на Тейнбриса с кулаками. Завязалась первая драка. — Эй, вы! Распидорасились тут! Вон отсюда! — разнимая двух дерущихся мальчишек, орал физрук. — Живо к директору! И если я узнаю, что вы не заявили туда свои задницы, то пеняйте на себя! Бегом!***
Тейнбрис быстро шагал по коридору школы. О, как же он злился! Директор назначил им отработку на три дня в саду ботанов, где они будут сажать дурацкие деревья. Да кому они нахрен сдались? А всё из-за Дэмиана. Если честно, он не знал, кто в их компании хуже: Дэм или Эрик — оба друг друга стоят. Третий парень был так, для массовки, Тейнбрис даже имени его не помнил. Он лишь приходил иногда на разборки, а так тусовался с Клауди потому, что они, вроде как, дружат с детства. Полностью окунувшись в свои мысли, Вирн даже не заметил как налетел на паренька в черной толстовке и уже по привычке хотел было наорать на того, мол, под ногами-то не мешайся, кретин, глаза тебе зачем? Однако, увидев, кто перед ним, смог бросить лишь пару каких-то жалких матерных слов. Парень в толстовке тяжело вздохнул и пошёл дальше. Он медленно шёл в тёмную заброшенную каморку в самом дальнем корпусе школы, где всегда коротал время, прогуливая скучные уроки, в которых не видел смысла. Если задуматься, он вообще мало в чем видел смысл. Жизнь для него никогда не была интересным приключением, она не была даже полосой препятствий. Скорее просто замкнутой линией, по который ходишь кругами, ходишь. Каждый день одно и то же. И даже в те редкие моменты, когда тебе кажется, что что-то, наконец, меняется, что ты встречаешь новых людей, что у тебя в жизни происходят интересные события, даже в эти моменты чувство безобразного отчаяния сидит глубоко под кожей. «Это лишь бугорки на однообразном круге, — мерзко шепчет подсознание, — по которому ты бродишь день за днём и не перестанешь, пока не окажешься в земле». Зайдя в свое "логово", парень достал сигарету и закурил, тихо выдыхая вместе с дымом привычную усталость и боль, что жили в глубине души.