На разных берегах

Элизабет       Война. Сколько боли и страданий несет в себе это слово? Бесконечный страх за свою жизнь и жизни близких сковывает, будто кандалы. Каждый день наполнен липким чувством, что именно он станет последним. Огромное множество воинов сложили свои головы на поле битвы, а их глаза больше никогда не увидят солнечного света и лиц дорогих сердцу людей. И это кровавая жатва длится уже более тысячи лет. Никто уже и не вспомнит истинную причину расприи. Слишком долго мы живем в ненависти и забыли, что такое мирная жизнь.       Я родилась в военное время, поэтому все мое детство и юность прошли в нескончаемых тренировках. Еще до восхода солнца и до позднего вечера, пока на небе не загорались первые звезды, я до хруста костей оттачивала навыки владения мечом и искусство введения боя. Мне внушали все как один, что демоны страшные, лишенные жалости существа. Это была непреложная истина для всего моего клана богинь. И я верила в это безоговорочно. И с каждым днем вера укреплялась во мне. Стоило лишь увидеть раненных и изможденных в битвах воинов, в глазах которых видна скорбь по ушедшим товарищам, как решимость закипала во мне с новой силой.       Но мне не суждено было внести свою лепту в многовековое сражение. Меня ограждали от всякого рода опасностей, поскольку я — единственная принцесса клана. И это до одури удручало. Всем сердцем я жаждала сделать хоть что-то и быть полезной. Бездействие сводило с ума, и тогда я решила взять все в свои руки и попросить брата Людосиэля помочь мне.       Как таковым он не был мне братом, но мы выросли вместе, и детская привычка звать его братом прочно засела во мне. Тоже касается и трех других «братьев». Они всегда были рядом и оберегали меня, как родную сестренку. Будучи самой младшей из них, я всегда была в центре их подавляющего внимания. Но со временем многое поменялось, как и отношения между нами. Гнетущее время войны изменило их до неузнаваемости и заставило взглянуть смерти в глаза.       Самый старший из них — Людосиэль. Властный и деспотичный. Он одним только своим видом вселял страх и трепет. Длинные черные волосы всегда были в идеальном порядке, глаза почти закрыты из-за слабого зрения. От его профиля так и веяло силой и властью. После смерти главного военачальника и его отца он сам занял эту нишу и взял бразды правления армией в свои руки. Смерть родного человека сильно изменила его. Он стал черствым и абсолютно бессердечным по отношению к демонам. Пленные всегда были незамедлительно подвержены пыткам с целью вытягивания полезной информации, а после, когда брат получал желаемое, сразу же казнил их. Из-за таких кардинальных перемен мне было страшно даже находиться рядом с ним, не то, что говорить, поэтому наше общение снизилось до необходимого минимума.       Двое других братьев чуть младше — Сариэль и Тармиэль. Они всегда были добры ко мне, хоть и немного высокомерны в своем поведении. Всегда вместе, такие разные на вид, но в то же время такие похожие друг на друга в своих привычках и жестах, как лучшие друзья. Сариэль не был любителем сражений в виду своего особенного телосложения: он был похож на ребенка лет тринадцати с вечной улыбкой на лице. Глядя на него, тоже хотелось улыбаться, просто ходячее солнышко. Чего не скажешь о Тармиэле. Высокий и статный мужчина с достаточно крепким телом, львиную долю времени он ходит хмурый, глаза скрыты за плотной длинной челкой, но стоило только Сариэлю взять в руки лютню и начать играть, как от хмурого и серьезного Тармиэля не оставалось и следа. Они своими песнями и танцами могли поднять настроение в тот же миг. За эти выходки я их стала называть дуэт Сари и Тари.       Последний из четверых братьев, но не последний по значению — Маэль. Бесконечно заботливый и добрый по отношению ко мне. Казалось, что он даже порой слишком добр ко мне, словно влюбленный, но я упорно гнала эти мысли прочь. Ведь он мой дорогой брат, пусть и не родной. Он всегда окутывал меня пристальным вниманием, никогда не отказывал в помощи и был нежен со мной, словно я фарфоровая кукла. За это меня недолюбливала добрая половина девушек нашего клана, ведь Маэль очень красив. Он никогда не жаловался на недостаток внимания со стороны противоположного пола, но и шанса никому не давал, посвящая мне всего себя. Величавый и прекрасный, он мог одним взглядом пленить сердце любой. Поэтому из-за него у меня не было подруг. Смешно. Но я никогда не жаловалась на это, ведь братья с лихвой компенсировали этот недостаток, и нам всегда было весело вместе. Но мое сердце все равно рвалось на поле брани.       — Брат, я могу войти? — я осторожно приоткрыла дверь в кабинет Людосиэля, просовывая туда голову. Он как всегда сидел за своим массивным столом среди гор бумаг и что-то кропотливо изучал. Не отрывая взгляда от документов, он рукой махнул в сторону стула, что стоял напротив стола. Я тихо прошла и села в ожидании, когда на меня обратят внимание.       — Ты что-то хотела, Элизабет? Давай быстрее, я сейчас очень занят, — холодно бросил брат, так и не взглянув на меня. Стало обидно, но я тут же подавила в себе это скребущее чувство. Было сложно собраться с мыслями, что-то внутри отчаянно вопило, что это плохая идея. Но поздно отступать. Я для себя уже все решила.       — У меня есть просьба, которую можешь выполнить только ты, — на этих словах он поднял глаза на меня, и вроде бы даже в них промелькнула некая заинтересованность. — Я хочу, чтобы ты позволил мне выйти на поле боя.       И тут началось самое сложное. Людосиэль отложил бумаги, что были у него в руках, и откинулся на спинку кресла. Это не предвещало ничего хорошего, и я уже сто раз пожалела, что спросила его о подобном. Странное чувство окатило меня с головой, словно воздух в комнате стал тяжелее. Аура брата подавляла и вселяла ужас даже без слов и лишних действий.       — Что ты хочешь? Мне не показалось? На поле боя? — от голоса брата так и сквозило холодом, приправленным неприкрытым сарказмом. Я ждала подобной реакции, но оказалась абсолютно не готова морально выстоять перед ним.       — Я ежедневно тренируюсь, не жалея сил. Позволь доказать, что это все не напрасный труд.       Он ничего мне не ответил, лишь молча встал из-за стола и, обойдя его, присел на край, склоняясь надо мной. Рука его бесцеремонно ухватила меня за подбородок, лишая возможности отвести взгляд. В горле засел неприятный комок. Брат пристально смотрел мне прямо в глаза, словно видел меня насквозь, после чего едко добавил:       — А что ты можешь? Прости за прямоту, Элизабет, но ты абсолютно бесполезна. И жива ты еще лишь потому, что являешься носителем королевской крови и не более того. Бесполезная принцесса, которая ничего не может. Думаешь, я не видел твои тренировки? Это же абсурд. В реальном сражении ты бы и пяти минут не продержалась. Поэтому оставь эти глупые мысли и продолжай волочить свое бессмысленное существование дальше, пока я с братьями добываю победу для нашего клана. И перестань отвлекать меня по пустякам, это тебе не игрушки.       Людосиэль грубо одернул свою руку от моего лица, отворачиваясь в сторону. Я много хотела сказать ему в тот момент, но слова встали поперек горла вперемешку с обидой и чувством беспомощности. После речи брата мне ничего другого не оставалось, как тихо извиниться и выйти из кабинета. Уже в коридоре я встретила Маэля и только после его вопроса о моем самочувствии я не смогла сдержать слез, чем и напугала его. Он судорожно осматривал меня, утирал слезы и не знал, что со мной делать. Спустя несколько минут я смогла немного успокоиться и взять себя в руки.       — Элизабет, что случилось? Не пугай меня так, — обеспокоенно сказал Маэль, прижимая меня к своей груди. Его рука осторожно гладила меня по волосам, пропуская их между пальцами, отчего я немного расслабилась, блаженно закрыв глаза. Брат Людосиэль и раньше был немного грубоват, но сегодня он перешел все границы. Я знала, что от меня мало проку в реальном бою, но почему-то не хотела принимать эту истину. Все же он был прав, я бесполезна.       — Я просила брата Людосиэля позволить мне отправиться с вами на поле боя, — чуть слышно ответила я, ожидая бурной реакции Маэля. И он не заставил себя долго ждать.       — Ты в своем уме, Элизабет?! — он, не рассчитав силы, грубо схватил меня за плечи и посмотрел полными ужаса глазами. Я не на шутку перепугала его. От волнения Маэль сильнее сжал пальцы на моих плечах, отчего я непроизвольно пискнула, и он тут же отпустил меня, виновато опуская взгляд на пол.       — Можешь не волноваться, Людосиэль не позволил мне, а настаивать мне не хватило духу. Наверное он прав, и от меня действительно нет никакого толку. Ты только зря тратил свое драгоценное время, тренируя меня. Прости меня, братец Маэль, что я такая бесполезная, — слезы начали наворачиваться с новой силой, но я упорно пыталась их сдержать. Было слишком обидно на саму себя, что оказалась такой никчемной.       — Элизабет, — голос брата дрогнул, но я не придала этому значения, — прошу, не делай опрометчивых поступков, ведь если с тобой что-то случится, я не смогу себя простить за это.       Я подняла голову и увидела обеспокоенный взгляд Маэля. В его глазах плескались беспокойство, тревога и что-то еще. Что-то очень теплое и ласковое, но я так и не смогла понять, что это. Он вновь неуверенно прижал меня к себе. Я отчетливо слышала тяжелый стук его сердца и неровное дыхание.       Никогда раньше не видела его таким.       — Маэль, я… — он не дал мне договорить, приложив указательный палец к моим губам.       — Я не хочу слышать твои причины для того, чтобы отправиться в бой. Просто знай, что для меня нет никого дороже, чем ты, и если тебя не станет, я потеряю смысл жить. Прошу, не лишай меня этого смысла.       Мне нечего было сказать в ответ. Не ожидала такого откровения от Маэля, поэтому была немного шокирована его словами. Осторожно освободившись из его объятий, я сделала шаг назад.       — Знаешь, я, пожалуй, пойду, слишком устала за сегодня. Обещаю, что не буду подвергать себя опасности.       Не дожидаясь ответа, я убежала в сторону выхода из дворца. Нужно было привести мысли в порядок, а свежий воздух близлежащего леса всегда помогал справиться с этим.       Еще будучи совсем маленькой, я заблудилась в лесу и долго петляла в поисках выхода, пока не набрела на небольшое озеро. Оно было кристально чистым и прозрачным, и я сразу полюбила это место. Сквозь пышные ветви деревьев пробивались лучи солнца, пуская солнечных зайчиков по водной глади. Здесь всегда спокойно и умиротворённо. Мой личный уголок тишины. И вот сейчас я на автомате, совершенно не думая, пришла к озеру. Устало повалившись на траву возле кромки воды, я закрыла глаза, вслушиваясь в окружающие меня звуки. Тихое шуршание листвы и отдаленное пение птиц убаюкивали и настраивали на нужный лад.       И все бы ничего, пока я не услышала сопение неподалеку.       Осторожно повернув голову в сторону источника звука, я чуть было не вскрикнула, но вовремя прикрыла рот рукой. В паре метрах от меня спал юноша, запрокинув руки под голову. Невысокий на вид, но довольно крепкий, одетый в белый плащ без рукавов, на ногах высокие ботфорты. Легкий ветерок трепал его и без того взъерошенные светлые волосы. Одна прядь то и дело падала ему на лицо, отчего он забавно морщил нос, но глаза не открывал. Я аккуратно подползла ближе, чтобы он меня не услышал, и стала наблюдать. Но, как назло, под руку попала сухая ветка, которая очень звонко хрустнула под ладонью. Я застыла на месте, перестав дышать, в то время как незнакомец медленно открыл глаза и повернул голову в мою сторону. То, что я увидела, повергло меня в шок.       Его глаза были смоляного черного цвета, а по лицу поползла темная метка.       — Демон… — сказала я одними губами, парализованная страхом. Еще никогда не видела демонов вживую, да еще и так близко. Он заметил мое замешательство и лишь слегка ухмыльнулся, принимая сидячее положение и разминая затекшую шею.       — Да-да, демон, и что с того? — прозвучало даже как-то обидно и странно одновременно. Благодаря его вопросу я смогла выйти из ступора и отскочила от него на приличное расстояние, готовая в любую секунду вступить в бой. Но что-то мне подсказывало, что если мы начнем сражение, то победы мне не видать. Хоть он и не был враждебно настроен, что удивительно и абсолютно не вяжется со всем, что мне рассказывали о демонах раньше, его аура была очень тяжелой, почти такой же подавляющей, как у брата Людосиэля.       — Почему ты не нападаешь? Что-то задумал? — пыталась придать голосу твердость, но он, как назло, предательски дрожал, выдавая меня с головой. На мой вопрос демон еще шире улыбнулся и поднялся на ноги, отряхиваясь.       — А должен? Да и не в моих правилах обижать столь прелестных созданий, — он картинно поклонился, затем продолжил: — Мое имя Мелиодас. Могу ли я узнать Ваше имя, Леди?       Я не сразу нашлась, что ответить ему, ведь его поведение было из ряда вон выходящее. Все мои представления о кровожадных и жестоких демонах обратились в пыль, уступая свое место вполне дружелюбному представителю темной расы.       — А, ну, эм-м… Элизабет, меня зовут Элизабет.       Он выпрямился и дружелюбно улыбнулся. И тут я окончательно опешила. От былой черной смоли в глазах не осталось ни следа, вместо нее были два сочных изумруда, что рассматривали меня с нескрываемым любопытством. Темной демонической метки на лице тоже не было. Теперь он ничем не отличался от нас, даже аура куда-то исчезла. Но от этого подозрений только прибавилось.       — Да расслабься ты, я не собираюсь нападать на тебя. И да, приятно познакомиться, Элизабет.       Мелиодас вновь улегся на траву возле воды, попутно отправив в рот тростинку и медленно погружаясь в дремоту. Его нахальство начало злить, и я, потеряв последние крохи инстинкта самосохранения, подошла к нему почти вплотную, смотря сверху вниз. Он же даже бровью не повел, продолжая перебирать во рту травинку.       — Ты слишком беспечен, почему? Может, я хочу тебя убить.       На мой вопрос он лишь неоднозначно хмыкнул и, открыв один глаз, ответил:       — Ты не сможешь меня убить, даже если захочешь, и это сразу стало ясно по твоей первой реакции. Ты кто угодно, Элизабет, но только не убийца.       Я не знала, что ответить ему, ведь он был прав.       Раздосадованная таким исходом разговора и тем, что первый встречный незнакомец прочитал меня, как открытую книгу, я решила, что лучше будет уйти. Но стоило мне только развернуться, как меня одернули за руки и повалили обратно на траву. На секунду показалось, что все его слова про то, что он не будет нападать, ложь. Уже готовая в любой момент закричать, я взглянула на него и замерла. Он смотрел такими жалобными глазами, что даже начала сомневаться, демон ли он.       — Не уходи, пожалуйста, без тебя здесь было так одиноко, — и он бесцеремонно улегся мне на колени. Милый хам, ничего не скажешь. Мне ничего не осталось, как задержаться еще на какое-то время.       Так и произошло наше с Мелиодасом спонтанное знакомство.