На разных берегах

Элизабет       — Бедняжка, ты так страдаешь… Но ничего, я избавлю тебя от мук раздирающей совести.       Каждое произнесенное Людосиэлем слово было пропитано ядом. Он излучал чудовищную ауру, заставляя чувствовать себя ничтожной и жалкой. Скованная страхом, я смотрела на его приближающуюся фигуру и не могла отвести взгляд. Внутренний голос кричал, что нужно бежать от этого зверя в образе брата, но ноги отказывались подчиняться. Все, что я могла в ту минуту, это мысленно отсчитывать последние мгновения своей жизни, даже не надеясь на спасение.       Людосиэль подошел вплотную, одаривая меня улыбкой одержимого безумца. Ужас парализовал все тело, лишая возможности шевельнуться. Его рука медленно приблизилась к моей шее, сжимая ее, контролируя мое дыхание. Выпрямляясь, он поднял меня одной рукой за горло, отрывая от земли. Я повисла безвольной куклой на его руке, тщетно пытаясь высвободиться из стальной хватки.       — Элизабет, посмотри вокруг, — он очертил свободной рукой пространство вокруг себя, указывая на разруху и мертвые тела, что лежали поблизости. — Все, что ты здесь видишь, случилось по твоей вине. Твои необдуманные поступки и эгоизм привели к гибели наших сородичей. А все потому, что ты не выполнила мой приказ. Плохая девочка. И сейчас ты понесешь строгое наказание.       Едко ухмыльнувшись, Людосиэль отшвырнул меня в сторону, словно ненужный мусор. Я пролетела приличное расстояние, пробороздив боком по земле, и врезалась спиной во что-то мягкое. Обернувшись, увидела Мелиодаса и оцепенела. Его лицо было мертвенно бледным, под закрытыми глазами залегли тени, а губы приобрели синеватый оттенок. Не веря своим глазам, я припала к его груди, прислушиваясь к биению сердца. Но ничего не услышала. Пульса нет, он был мертв. Все надежды, что держали мое сознание на плаву до этого момента, рухнули.       Осознание происходящего пришло моментально, затягивая в пучину отчаяния. Я молила всех существующих богов, чтобы это все было сном, чтобы Мелиодас разбудил меня и сказал, что всегда будет рядом и никогда не оставит одну. Руки сами собой сжались в кулаки, и я, не сдержав эмоций, ударила его по груди, давая волю слезам.       — Чудовище! — голос дрогнул, срываясь на крик. — Ты монстр, прикрывающий свои ужасные поступки благодетелью. Но в одном ты прав. Я виновата, но лишь в том, что вовремя не увидела твою истинную сущность. Ты страшнее любого демона, твое существование отравляет весь клан. Ответь мне только на один вопрос. Почему? Почему ты так ненавидишь демонов?       — Спрашиваешь почему? — он рассмеялся. — Да потому что этот выродок — сын той, которая отвергла меня! Она бросила меня, сказав, что нам нельзя быть вместе. И я поклялся отомстить всему этому проклятому роду. За все те страдания, что я пережил, за все мои чувства, что она так бессовестно растоптала… Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Я убью каждого из этого мерзкого клана, и ничто меня не остановит!       Я отвернулась от брата, сыплющего невнятные проклятия, и уткнулась лицом в грудь Мелиодаса. Все вокруг потеряло свое значение и стало пустым. Жизнь лишилась смысла, страх смерти отступил. Вместо него пришло смирение и безразличие. В томительном ожидании я смиренно ждала, когда отправлюсь вслед за Мелиодасом. Но тут стало происходить что-то странное.       На кончиках пальцев я ощутила легкое покалывание и приятное тепло. Подняв голову, увидела, что мои ладони источают мягкое свечение. Интуитивно расположила руки на груди Мелиодаса, наблюдая за происходящим. Медленно, но верно этот свет стал перетекать из рук в тело Мелиодаса, заполняя его собой. Его рана начала затягиваться, пока полностью не зажила, оставив после себя тонкий шрам как напоминание. Надежда вновь расцвела во мне, заставляя поверить в самое настоящее чудо. На лице появился румянец, пальцы стали подрагивать. Спустя пару мгновений он сделал вдох. Я не верила своему счастью. Мелиодас медленно открыл глаза и вымученно на меня посмотрел.       — Элизабет? Что происходит? Я же…умер? — он машинально провел рукой по груди в поисках ранения, но когда не обнаружил его, глаза стали больше. — Как такое возможно?       — Как интересно. Значит, это не глупые сказки, и дар воскрешающего света действительно существует… В таком случае почему ты не сказала раньше, что ждешь ребенка от этого демона, Элизабет? — слова Людосиэля показались мне чем-то далеким и лишенным здравого смысла. Но вспоминая свое паршивое самочувствие на грани обморока и то, что было между мной и Мелиодасом, картинка в голове начала складываться.       — Что ты такое говоришь? Я беременна?       Краем глаза я видела, как Мелиодас принял сидячее положение и ошарашенно смотрел то на меня, то на брата. Я же, пытаясь держаться хладнокровно, ждала от Людосиэля объяснений и в то же время боялась их услышать.       — Глупая, как и всегда. Все-то тебе нужно пояснять, — брат демонстративно взмахнул мечом и упер его в землю, облокачиваясь на него. — Как думаешь, почему двум кланам запрещено быть вместе? А все потому, что в их основе лежит легенда, в которой говорится, что тот, кто соединит в себе две противоположные силы, способен на невозможное чудо — воскрешение. На такое способны лишь женщины, которые обладают даром создания жизни. Как итог, соединив свою силу с противоположной силой плода, что зародился в утробе матери, появляется дар воскрешающего света. Легенда гласит, что этот дар пропадет, как только младенец появится на свет, и он будет поистине великим существом, обладающим силой обоих родителей. Оба клана не могли допустить появления подобной силы у кого бы то ни было, потому о легенде забыли, а любые связи с вражеским кланом под запретом. И сейчас я выполню свой долг, избавившись от опасности, которой ты нас всех подвергла.       Людосиэль закончил свой рассказ, смерив нас надменным взглядом. По лицу было видно, что он доволен собой. Я машинально взглянула на свои ладони, которые еще совсем недавно светились. Переваривая все сказанное братом, рука скользнула на живот. Значит, той ночью мы смогли создать нечто прекрасное. И теперь с помощью этого дара я смогу вернуть всех к жизни, вернуть Сариэля. Но расслабляться было рано.       Я не успела опомниться, как брат одним мощным рывком оказался возле меня, делая замах мечом. От страха я зажмурилась, прикрывая живот руками и готовясь к удару. Но боли не почувствовала. Вместо нее раздался резкий металлический лязг. Открыв глаза, увидела спину Мелиодаса. Он скрестил с Людосиэлем клинки, выпуская из-под лезвий ворохи искр. Я понимала, что его тело не выдержит длительного боя с братом.       — Мелиодас, прекрати! Ты только оправился и не сможешь в полной мере противостоять Людосиэлю! Если снова тебя потеряю, я этого не переживу! — глаза заволокли слезы, и образы стали размываться. Страх вновь сомкнул на шее свои когти, по телу пошла неконтролируемая дрожь.       — О чем ты, Элизабет? Теперь я просто не имею права умереть, ведь скоро у нас появится малыш. Я защищу тебя и ребенка любой ценой! — Мелиодас источал уверенность, несмотря на свой потрепанный вид. Ему удалось разомкнуть мечи и отбросить брата ударом ноги. Тот пролетел внушительное расстояние, врезаясь в садовую беседку, тем самым разрушая ее до основания. Не давая возможности оценить ситуацию и выбраться из-под обломков, Мелиодас стремительно сократил между ними дистанцию, нанося серию ударов. На секунду мне даже показалось, что ему удастся победить. Их движения были настолько быстрыми и точными, что я не могла их различить. Все расплывалось в однородное пятно, из которого летели искры.       Пока они были заняты боем, я осторожно начала двигаться в сторону Тармиэля. Он так и не сменил позу, продолжая баюкать на руках мертвое тело младшего брата. Картина разрывала сердце, но я постаралась взять себя в руки. Нужно вернуть Сари к жизни, пока есть шанс.       — Тармиэль, ты меня слышишь? Ну же, очнись! — я начала трясти Тари за плечи, пытаясь вывести из транса. В его глазах пропал блеск, взгляд уставился в пустоту, по щекам непрерывно текли слезы.       — Тармиэль! — раздался звук пощечины, на лице брата появился красный след от моей ладони. Он медленно повернул голову в мою сторону, одаривая холодным взглядом.       — Приди в себя, я спасу Сариэля!       — Он мертв…       Я не стала больше церемониться, вырывая тело Сари из хватки брата, и осторожно уложила его на землю. Рана на нем была гораздо ужаснее, чем та, что была у Мелиодаса. На теле были многочисленные ожоги, грудь так и вовсе представляла собой кровавое месиво. Людосиэль оказался чудовищем без сердца, что с легкостью смог совершить подобное с собственным братом. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, я попыталась вспомнить те чувства и ощущения, что переполняли меня в момент воскрешения Мелиодаса. Спустя какое-то время ладони вновь ощутили легкое покалывание, и с них стал сочиться мягкий свет. Не теряя ни секунды, тут же расположила руки на груди брата. Времени на восстановление потребовалось гораздо больше, и мое общее самочувствие начало стремительно ухудшаться, словно из меня высасывали саму жизнь.       Несмотря на паршивое состояние, я смогла вернуть Сариэля к жизни. Его ужасное ранение затянулось, и он медленно открыл глаза. Тармиэль не смог сдержать слез счастья, сжимая брата в объятиях. Мне же после воскрешения стало гораздо сложнее дышать, внутри меня словно разгорелся пожар.       — Спасибо, Элизабет! Спасибо тебе большое! — слезно благодарил Тармиэль, но потом его лицо изменилось. — Ты неважно выглядишь. С тобой все в порядке?       — Да, не волнуйся. Главное, что Сари снова с нами, — я постаралась выдавить из себя улыбку, чтобы лишний раз не волновать братьев.       — Эли, ты рисковала собственной жизнью ради спасения моей, я никогда этого не забуду, — проговорил Сариэль слабым и тихим голосом. Я вопросительно уставилась на него, пытаясь игнорировать усиливающуюся головную боль.       — Я знаю, как тебе удалось вернуть меня к жизни, но у этого дара есть и обратная сторона медали. Возвращая кого-то с того света, ты отдаешь взамен часть своей собственной жизни, дабы не нарушить мировой баланс. Если ты продолжишь воскрешать погибших, то можешь умереть сама. Больше не делай так, прошу тебя. Ты ведь наша дорогая сестренка, и я не переживу, если потеряю тебя.       Сари осторожно коснулся холодными пальцами моего лица, заправляя непослушную прядь за ухо. Его глаза излучали тепло, которого никогда не было во взгляде Людосиэля. Два абсолютно разных брата.       — Ты уже держишься на грани, следующее воскрешение отнимет твою жизнь. Пообещай мне, что не станешь использовать этот дар, что бы ни случилось.       Он видел меня насквозь, и мне ничего другого не оставалось, кроме как согласиться на его условие. Когда сковавшая грудь боль немного отступила, я смогла сделать глубокий вдох. Обернувшись, стала искать глазами Мелиодаса и брата, но не видела их. Только металлический скрежет мечей звенел где-то вдалеке. Стало немного легче: Мелиодас еще жив и противостоит Людосиэлю.       Стоило немного расслабиться, как со стороны примыкающего леса кто-то вылетел и на огромной скорости врезался в стену замка, разрушая ее. Все с той же стороны показался Людосиэль, что медленно приближался к куче обломков. Из-под камней выбрался Мелиодас. На нем не было живого места: множество мелких ранений и синяков по всему телу, рассеченная бровь, из которой струилась кровь, мешая обзору, разбитая кровоточащая губа. На брате же не было ни одной царапины. Мое сердце сжалось от страха.       Мелиодас тяжело дышал и не мог подняться на ноги. Дрожащей рукой он выставил перед собой меч, ожидая своего оппонента. Людосиэль, глядя на него, едко улыбался, прищурившись.       — Нужно отдать тебе должное, ты смог развлечь меня, несмотря на то, что вернулся с того света. Поистине сила, достойная кронпринца демонов. Но увы, я намерен организовать тебе встречу с твоей лицемерной мамашей, что так трусливо поджала хвост перед настоящими чувствами. Передавай ей привет, сынок Лилит.       Превозмогая слабость и боль во всем теле, я рванула к ним, но Тармиэль схватил меня, сжимая в объятиях. Как бы я не старалась вырваться, брат держал крепко, не давая и шанса освободиться.       — Держи ее крепче, Тари! — крикнул Сариэль.       — Пустите меня! Он же убьет его! Нет, Мелиодас! — голос охрип от крика, паника накрыла с головой.       — Нельзя, дура! Он и тебя убьет! Нужно бежать!       Бежать? И оставить Мелиодаса умирать? Я не смогу снова пережить это, мое сердце не выдержит. Тем временем Людосиэль приблизился к Мелиодасу на расстояние вытянутой руки, наблюдая, как тот тщетно пытается отползти от него, держа перед собой меч. Эта картина доставляла ему удовольствие, и это было видно по его маниакальной улыбке, что исказило лицо.       — Скажешь что-нибудь на прощание?       — Отправляйся в Ад! — гневно выплюнул Мелиодас.       — Поправка — я уже в нем!       Дальше все было так, словно время замедлило свой бег. Людосиэль занес свой меч за голову, готовясь к удару, но тут перед ним будто из пустоты возник Маэль. Я не услышала звука скрещенных клинков. Они встали вплотную друг к другу на какое-то время, и мы не могли полностью увидеть, что произошло. Лишь спустя несколько минут Людосиэль сделал неуверенный шаг назад. Его живот был прошит насквозь мечом Маэля.       — Значит и ты предал мое доверие. Не ожидал от тебя подобного, — медленно проговорил Людосиэль, держась за лезвие меча, и сразу зашелся кашлем, выплевывая сгустки крови.       — Это не я предатель, это ты не оправдал нашего доверия, брат.       Людосиэль ничего не сказал и тяжело повалился на спину. Еще какое-то время он часто дышал, жадно хватая воздух, но это продлилось не долго. Грудь перестала вздыматься, жизнь покинула его. Маэль повернулся в сторону ошарашенного Мелиодаса и устало улыбнулся.       — Почему ты меня спас? Ты же ненавидишь меня… — чуть слышно спросил Мелиодас продолжая шокировано на него пялиться. Только после того, как Маэль полностью обернулся, я увидела, что он тоже пострадал. Людосиэль успел нанести ему серьезную рану, рубанув мечом от плеча до середины груди. Он нежилец.       — Потому что твоя смерть мне ничего не даст, демон. Элизабет любит тебя, и ты должен поклясться мне, что никогда не позволишь ей страдать. Иначе я прямо из Ада приду за тобой, — он усмехнулся и грузно повалился на землю.       Я смогла вырваться из хватки Тармиэля и побежала к Маэлю. Падая перед ним на колени, попыталась сконцентрироваться, чтобы излечить, но тут его рука легла на мою. Он улыбался мне, как и раньше, и я снова заплакала.       — Не нужно меня спасать, Элизабет, все кончено, — его голос звучал так тихо, что мне пришлось читать по губам. Сжимая его стремительно холодевшую руку, я не верила в происходящее.       — Но почему?       — Потому что мне больше нет смысла жить. Если раньше меня грела надежда, что когда-нибудь ты подаришь мне свое сердце, то теперь меня ничто не держит. Да и ты можешь погибнуть. Я слышал рассказ Сариэля и не позволю тебе умереть из-за меня. Будь счастлива, Элизабет. Я люблю тебя…

***

      — Мам, это конец?       — Да, Тристан, это конец, — я закрыла книгу и мягко провела по непослушным волосам сына. За окном уже наступила ночь, в библиотеке было тихо и темно, только треск поленьев из камина да замысловатые блики от языков пламени создавали ощущение присутствия.       — Но что же случилось потом? Я хочу знать!       — Потом война закончилась. Два клана объединились и создали альянс мира, в котором нет места вражде. Все стали счастливы и, несмотря на тяжелые потери, смогли их пережить.       — Очень грустная история, несмотря на счастливый конец.       — Ты прав. И когда-нибудь ты тоже встретишь любовь, ради которой будешь способен на все. Тристан тут же вскочил на ноги, уперев руки в бока, чем вызвал у меня смешок.       — Я уже встретил свою любовь — это ты, мамочка!       — О, кто-то посягнул на руку моей королевы? — за спиной послышался бархатный голос Мелиодаса. Сынок только нахмурился на реплику отца, и мы уже все вместе рассмеялись. Так закончилась эта история. Наша история.