Давно мертва.

            Время почти восемь утра. Мы еще сидели в Поп’с пару часов, одаривая друг друга подозрительными взглядами. Мы друзья. Последняя, кому я такое говорила была Антуанетта Топаз. Как не странно, все эти случаи связывает Малакай. Зачем я такое вообще сказала? Свит Пи еще всем своим видом показывал, что я дура. Но их действия в этот вечер как будто заставили меня им верить. Не каждый змей может таким похвастаться, хотя змеем так просто не становятся.       Я притормаживаю свой новый байк во дворе около дома. Пахнет свежестью после ночного дождя. Лениво перекидывая ногу через свой подарок задумываюсь о том, что куда надо будет переставить его. Хелл Купер будет точно не в восторге от нового средства передвижения в нашем дворе.       Попытки открыть входную красную дверь без скрипа не увенчались успехом, но вроде никого нет дома. Пройдя на кухню я ставлю чайник. У меня никогда не получиться такой замечательный кофе, как у моей матери, но хоть что то. Где она вообще? Где Полли? Свит Пи поехал сразу домой после забегаловки, Джаг вызвался отвезти по домам Арчи и Веронику. Если не считать этой странной гонки, то мое день рождение было просто отпад.       Налив ароматный напиток в свою любимую чашку с пингвином из мультфильма «Мадагаскар» я поднимаюсь в свою комнату. На кровати все еще лежат разбросанные вещи, разбросана косметика на туалетном столике. Сместив рукой помады и косточки я ставлю свою кружку около зеркала, от чего стекло немного запотело. Оглянувшись понимаю, что надо разобрать все вещи и лечь скорей в кровать, только сейчас понимаю, как сильно я хочу спать.       Кофту за кофтой я начинаю складывать у подножья кровати, не переставая думать о вчерашней ночи. Джагхед Джонс очень интересная личность. Да и его друзья тоже ничего. Вероника своей саркастичной внешностью внушает какое то уважение к ней, по ней видно, что она далеко не глупая девчонка, очень целеустремленная и уверенная в себе. Арчи Эндрюса я вижу в окно чуть ли не каждый день. Обычный парень, у него очень рано погиб отец в автокатастрофе. Не будь мы разного поля ягоды, то, может быть, стали бы хорошими друзьями. Возможно, если бы я жила в Ривердейле всю свою жизнь, я бы училась в старшей школе вместе с ними, а не в Саутсайде. Такие мысли пробуждают во мне горечь, я бы хотела беззаботную жизнь хорошей соседки, пятерки по всем предметам и полную семью. Я так и не знаю, что случилось в ту ночь между мамой и моим отцом, она не очень то разговорчива на этот счет, пытается все забыть. Наверное, уже и забыла. Я могу ее понять.       — Бетти, хватит! — я со злости бросаю последнюю оставшуюся пару брюк на пол и смотрю на себя в зеркало, — ты та, кто ты есть. Хватит думать о том, что могло бы было быть. Это уже не важно.       Моя одежда в крови, джинсы порваны, а волосы растрепаны. Я неряшливо закидываю брюки в шкаф, беру полотенце и собираюсь идти в ванную. Теплая вода из душа нежно скатывается по моему телу, я чувствую огромный ком в груди и хочу заплакать, ничего не мешает мне это сделать. Слезы начинают литься ручьем из моих зеленых глаз, я так устала. Я не хочу быть королевой змеев, я не хочу, что бы Свити питал ко мне какие то чувства, я уже несколько лет делаю вид, что не замечаю этого. Я не хочу видеть видеть, как Тони смотрит на него, как она влюблена в него. Из них бы вышла хорошая пара, а я как эгоистка. Я не хочу, что бы мы ругались с Хеллом, не хочу, что бы Полли переживала каждый вечер, когда меня нет дома. Я теперь как будто не могу измениться, я хочу жить по другому. С мамой и папой в нашем маленьком доме у озера, как много лет назад и у нас все было хорошо.       Через пару часов я наконец-то выключаю воду. Зеркало запотело, на коврик скатываются капли. Протерев стекло я обращаю внимание на свои красные глаза. Последний раз я так плакала год назад. Тоже после своего дня рождения. Это стало моей традицией.       Я возвращаюсь в свою комнату, кофе уже остыл, а на кровати сидит Джагхед Джонс.