(Анти)Утопия

      На окраины города медленно опускалась ночь. Где-то за стенами передвижной базы Инквизиторов кипел бой – армия пыталась оттеснить наступающих жителей пустоши обратно в степь.       – Это место обречено, – Инквизитор Марк Карминский раздраженно откинулся на спинку кресла, закидывая ноги на мерцающую приборную панель перед собой. – Чертов город… Чтоб его степная чума пожрала. Ненавижу.       – Спокойнее, – Герман Орф расслабленно опустился на соседнее кресло пилота, рассеянно заглядывая в чашку, которая сама размешивала ему сахар в чае. Это зрелище почему-то вызвало в нем тоску. Вот было время, когда он мог позволить себе спокойно размешать чай ложечкой в маленькой изящной фарфоровой чашечке… Было время. А теперь, когда количество дежурств по городу увеличилось вдвое из-за участившихся набегов так называемых «степняков» из радиоактивных пустошей, с которыми уже не справлялась одна лишь армия, их, Инквизиторов, тоже привлекли к общему делу. Не сказать, чтобы Орф был безумно этому рад. Видит Бог – или великий космический разум? – он бы предпочел мирно сидеть в своем кабинете, помешивая чай в той самой изящной чашечке с цветочным узором маленькой серебряной ложечкой.       – Что спокойнее?! – Марк резко выпрямился на месте, с грохотом сшибая ногой с панели лазерный пистолет. Старший Инквизитор проводил его усталым взглядом и меланхолично отпил из металлической кружки, которая как раз закончила размешивать сахар в его чае.       – Ты снова кололся, не так ли? – тихо спросил он. – Марк, мы с тобой уже столько раз говорили об употреблении наркотиков на работе…       – Идите к дьяволу, Орф, если он вообще есть! – рявкнул рыжеволосый Инквизитор, резко вскакивая на ноги и поднимая с пола пистолет. Красновато-карие глаза с судорожно суженными зрачками враждебно смотрели на Старшего, бледное лицо в россыпи веснушек исказила судорога, тонкие сухие губы нервно растягивались в оскале, обнажая ряд ровных белых зубов.       «Как могильные камни…» – проскользнуло в голове у Орфа, пока он смотрел на эти слишком ровные зубы, на крупные передние резцы…       Говорить с Марком в таком состоянии было бесполезно, под наркотиками он был способен рвать на куски «степняков», но никак не осмысленно беседовать. Герман тяжело вздохнул и опустил взгляд на кружку в своих руках. В тот же момент с тихим шорохом отъехала дверь отсека – вошел полководец Блок. Старший Инквизитор посмотрел на него с плохо скрытым недовольством и отставил кружку на панель, понимая, что выпить чаю ему не удастся.       – Мы не справляемся без вас, Инквизиторы… – раньше, чем полководец успел договорить, Карминский пулей вылетел из отсека, цепляя пистолет к поясу и на ходу надевая шлем силовой брони. Герман Орф едва подавил очередной вздох и последовал за ним, оттесняя Блока со своего пути. Тот поймал его за локоть.       – Он снова?..       – Да. Но вам же это только на руку, не так ли? – сухо осведомился Старший Инквизитор. – Пустите меня, Блок. Мне нужно работать.       Тихий щелчок закрывающегося шлема прервал их разговор раньше, чем Блок успел сказать еще хоть слово. Поправив пистолет на поясе, Герман торопливо последовал за Марком, не желая терять того из виду в таком состоянии. Тяжелые сапоги брони грохотали по металлическому полу.       «Я слишком стар для этого», – невольно мелькнула в голове Орфа мысль, пока он преследовал своего молодого напарника. Однако времени на подобные мысли не было. Пора было поработать… прежде всего голосом разума и живым щитом для накачанного наркотиками Марка, который абсолютно терял контроль в таком состоянии.       А Марк летел вперед. Его кровь кипела от мутной белой жижи, бегущей по его венам, за плечами словно расправлялись огненные крылья. Он готов был прикончить любого, кто окажется у него на пути, будь то «степняк» или некстати подвернувшийся солдат. Все равно спишут на сопутствующие потери…       Он слышит хоры ангелов, он – огненный меч в руках Господних. Он неуязвим. Он идет убивать, чтобы хоть немного унять пламя в своих венах, которое начинало причинять боль. Он – сама Война, один из четырех Всадников Инквизиции.       – Быстрее, Орф! – задорно крикнул Карминский от открывающегося люка. – Вы же не хотите пропустить все веселье?       Снаружи уже кипела бойня, и окрыленный действием наркотиков Марк рванулся в самую гущу, не глядя, куда его несет. Он просто рвался вперед, пробиваясь через ряды солдат, отбивающихся от наседающих степняков. Сердце тяжело стучало в груди, словно бы хотело проломить грудную клетку и вырваться на волю, рука с пистолетом мелко подрагивала от возбуждения. Карминский совсем забыл о Германе, который продвигался в гущу боя за ним следом, прикрывая его спину.       Под ногами чавкала мокрая от крови земля, хрустели чьи-то кости. Стонов и хрипов раненых не было слышно в жуткой какофонии выстрелов и воплей. Степняки наседали. Огромные Мясники, способные одним ударом проломить человеку голову, монструозные Черви с острыми как бритва когтями, которыми они вскрывали броню, как консервные банки, – они особенно выделялись на фоне простых степняков, пусть вооруженных, но не таких пугающих, как их жуткие нечеловеческие союзники и могучие собратья.       Марк не обращал на них внимания, только отстреливался, когда кто-то из них подбирался слишком близко. Он летел вперед на крыльях, сотканных из наркотической дымки, и видел перед собой всего одну цель. Далеко, в самом тылу противника, возвышалась поистине гигантская фигура в силовой броне с шлемом в виде бычьей головы. Это был их предводитель, их глава, и убить его было бы достижением всей жизни. И именно к нему стремился Марк, сметая любого, кто вставал на его пути.       Предводитель степняков не стоял на месте – он медленно продвигался в гущу боя, сминая огромными кулаками солдат, одним ударом сшибая их с ног. Порой он склонялся и, как настоящий разъяренный бык, сносил ударом длинных металлических рогов целые шеренги. Вопли и хруст костей стояли оглушительные, смешиваясь с общим гвалтом.       Карминский ненадолго замер, тяжело дыша и пытаясь успокоить рвущееся из груди сердце. Перед глазами чуть плыло, но это не помешало ему увидеть несущегося со стороны Червя и уложить тварь одним метким выстрелом в голову. Червь рухнул на землю тяжело, как набитый камнями мешок.       Карминский снова перевел взгляд на предводителя степняков. Они называли его Старшина… Марк никогда не задавался вопросом, почему так было. Он знал одно – он хочет прикончить Старшину. Лично. Своими руками. Чего бы это ни стоило. Кровь закипала от азарта, который захватывает охотника, который гонит свою добычу.       Их разделяло всего несколько метров, когда Старшина заметил Инквизитора и медленно повернулся в его сторону. Карминский невольно замер, завороженный медленными, полными мощи движениями огромного человека, закованного в броню… и в этот момент уже подписал себе приговор. Нельзя было останавливаться ни на секунду. Нельзя было смотреть. Нужно было стрелять, пока было время, но воспаленный разум этого уже не понимал.       Марк замер – и уже не слышал оклик Орфа, не замечал, как огромная гора металла и мускулов приближается к нему. Он видел только движение могучего тела, видел, как Старшина медленно сгибается, склоняя рогатую голову, но уже не осознавал, зачем.       Его противник оказался рядом в считанные секунды. Удар огромного шлема, увенчанного смертоносными рогами, настиг Марка неожиданно. Сперва он услышал хруст, еще не осознавая, что это хруст его собственных костей, и уже потом почувствовал жгучую боль в легких. Еще через мгновение он понял, что не может дышать. Удар смял его грудную клетку, ребра с треском сломались, сердце бешено колотилось – казалось, что его вот-вот раздавит натиском Старшины… но нет.       Он упал раньше, чем это произошло, еще в падении начиная терять сознание. Герман Орф мог лишь с ужасом наблюдать, как тело его соратника с продавленной грудной клеткой заваливается назад. Лишь через мгновение он снова обрел способность двигаться, кинулся к Марку и подхватил его, спешно оттаскивая назад и в сторону, прочь с пути Старшины. Тот уже потерял интерес к Инквизиторам и направился в сторону шеренги солдат, тщетно пытавшихся прострелить его броню.       Последним, что увидел Марк Карминский, было белое от ужаса лицо Орфа, склоняющееся над ним…