Мелочи жизни

— Я люблю вас, профессор! — звонкий девичий голос громким эхом разлетелся по кабинету директора приюта Святого Патрика, Ремуса Люпина. — Мерлин с вами, Верена, — всплеснул руками Ремус, — вы сами не понимаете, что говорите. Такая молодая красивая девушка, как вы, достойна лучшего! Зачем вам старый угрюмый оборотень? — И совсем вы не старый, — довольно высокая брюнетка потупила глаза. — Может, немного неухоженный, но это потому, что за вами некому приглядывать. Растерянный Люпин громко вздохнул и, не зная, что ещё сказать или сделать, попросту сбежал из собственного кабинета. Верена Стентон была одной из первых его воспитанниц. Семнадцать лет назад он нашёл в недрах Лютного переулка, состоящего из множества закоулков и вонючих подвалов, пятилетнего ребёнка. Приют как раз был отстроен и готов принимать новых жильцов, поэтому Рем с друзьями и сотрудниками приюта разыскивали по всей Британии ребятишек-магов, по той или иной причине оставшихся без родителей. На тот момент, когда Люпин нашёл Верену, в приюте жило восемь детей различного возраста. Рем с трудом поймал ловкого и верткого ребёнка с короткой неаккуратной стрижкой, в дырявых штанах и ботинках, а также не по размеру большой мальчишеской кепке на голове. Схваченный за руку ребёнок одёрнул неказистую куртёшку, задрал нос и картаво прошипел: — Всё лавно сбегу, не уделжите. — При этом кепка коварно свалилась мальцу на глаза, закрыв большую часть лица и тем самым испортив весь эффект от негодования пойманного. И только когда домовухи, служившие при интернате, с огромным трудом отмыли очередного найдёныша, всем стало понятно, что это девчушка с большими зелёными глазами и рыжей шевелюрой, которая уже пару лет не видела воды. На груди у девочки висел медальон, в котором оказалась фотография её родителей и подпись: Саймон и Лукреция Стентон. Вместе навсегда. Август 1989 год. Так они и узнали, кто эта малышка. Её история была страшной и немного таинственной. Сама же девочка ничего не помнила, да и не могла помнить в силу своего возраста. Люпин обратился к Джеймсу Поттеру и через несколько часов знал уже практически всё. Два года назад на дом, где жила семья Стентонов, напали. Бандиты убили родителей и забрали всё более или менее ценное. Преступников найти не удалось, как и единственную дочь погибших, трёхлетнюю Верену. Как и где ребёнок жил последние два года — оставалось загадкой. Только слово своё эта мелочь держать умела: три раза сбегала, незаметно так ускользала, и никто не понимал — как. Правда, Люпин обычно всё же её находил и водворял обратно, пока однажды, наконец — то ли устав бегать, то ли жизнь в приюте стала нравиться — удирать в четвертый раз она не стала. А вот обучением своим малышка занялась серьёзно, несмотря на юный возраст, и поступила в Хогвартс довольно грамотной и способной ведьмой. И на каникулы, как и многие друзья по приюту, с удовольствием возвращалась в родной дом, где всех их с нетерпением ждали любимые няни, педагоги и, конечно, директор Люпин. Может быть поэтому, закончив после выпуска из школы университет, Верена и в этот раз вернулась, но теперь уже преподавателем английского языка. Рем был очень рад за бывшую воспитанницу, только вот всё чаще стал ловить себя на мысли, что Верена двигается с какой-то только ей присущей грацией, что от её негромкого, но всегда весёлого и заразительного смеха теплеет в груди, что у него неожиданно перехватывает дыхание, когда она ему улыбается. Он гнал идиотские мысли, обзывал себя последними словами, зарекался вообще о ней думать. Но ничего не получалось, а Рем мучился и переживал. Когда-то давно он очень любил одну девушку, Нимфадору Тонкс, она служила в аврорате. На одном из заданий Нимфадора погибла, а Рем ушёл из Хога и занялся приютом. С тех пор он поставил крест на отношениях и закрыл своё сердце, живя только ради друзей и своих воспитанников. И вот — здравствуйте вам, такой поворот. Рем был так растерян и напуган, что какое-то время не замечал, куда несётся, и только придя немного в себя понял, что по-дурацки безмолвно пялится на стеклянные двери салона "Престиж". Он обречённо покачал головой и, осторожно толкнув дверь, вошёл. — Рем! — в два голоса воскликнули удивленные Лили и Нарцисса. — Что-то случилось? На улице смеркалось, и клиентов в магазине было немного. Передав их девушкам-помощницам, дамочки активно потянули его в служебный коридор и, беспардонно затолкав в первую же попавшуюся дверь, вопросительно уставились на него. Покраснев от такого пристального внимания, Рем вздохнул, откашлялся и вкратце поведал о своей проблеме. — Так ты что же, сбежал от неё? — возмущённо воскликнула Лили. — Ну-у, — протянул тот и кивнул головой, уставившись на свои руки, сцепленные в кулак. — Она тебе не нравится? — допытывалась Нарцисса. — Или ты считаешь её коварной соблазнительницей? — не отставала от подруги Лили. — А может, она грубая и жестокая с малышами? — напирала та. — Да нет же, нет! — воскликнул Люпин, взволнованно вскакивая. Нарцисса улыбнулась и обняла его за плечи. — Тогда остаётся только одно, — нравоучительно произнесла она. — Что? — почему-то испугавшись, просипел Рем. — Ты просто её не любишь, — констатировала факт Нарцисса. И Лили тут же согласно кивнула. — Да с чего вы решили, что я не... — он обиженно махнул рукой. — Люблю я её, люблю, только... — и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. — А если любишь, — уперев руки в бока, нахмурилась Лили, — тогда иди и скажи ей, и нечего нас от работы отвлекать. Нарцисса, провожая его до дверей, посоветовала: — Менять устоявшуюся годами жизнь тяжело и даже болезненно, но уверена, это стоит того. Рем медленно возвращался той же дорогой. Он вдруг отчётливо понял, что Нарцисса права. Пусть не всё сразу, постепенно, но менять нужно. И первым делом следует поговорить с Вереной. Он остановился, улыбаясь во весь рот, а потом, приняв важное решение, быстро зашагал в приют. В лицо ему хлестал ветер перемен, но он только прибавлял шаг, торопясь успеть за ним.