***
- Я иду с тобой, Тина. И это не обсуждается. – Куинни остановил метавшуюся по комнате сестру, аккуратно придержав ее за плечо. - Куинни, слишком опасно! Пусть ты знаешь несколько боевых заклинаний, которым я тебя научила, но этого мало! – Тина умоляюще посмотрела на сестру. – Прошу, Куинни. Вдруг с тобой что-то случится? Я боюсь, что не смогу тебя там защитить. - А если что-то случится с тобой? – Куинни всплеснула руками, нервно выдохнув. - Я буду не одна. – Старшая Голдштейн постаралась как можно успокаивающе посмотреть на сестру, чтобы та хоть немного меньше беспокоилась. Хоть беспокоится и было о чем, и Куинни это прекрасно знала. Не потому, что она прочитала мысли Тины, а из-за того, что она видела: та нервно постукивает каблучком по полу и покусывает губы, скрывая свое беспокойство от сестры и притворяясь, что это лишь немного сложнее обычной миссии в аврорате. - Тина. – Волшебница вздохнула, отводя взгляд в сторону. – Ты уверена? – Куинни обещала не спрашивать сестру о Гриндевальде, но сейчас это было необходимо. - Нет. – Тина поджала губы, теребя руками рукава теплого пиджака. – Но другого варианта у меня нет. И Куинни, - Младшая Голдштейн вновь взглянула на сестру. – Я все еще на нейтральной стороне. Я вместе с тобой и никуда от тебя не уйду. - Я знаю. – Куинни улыбнулась, обнимая сестру. И хоть обе улыбались, будто знали, что все будет спокойно, они понимали, что сегодня может быть много жертв.***
- Расходитесь по периметру, Винда затеряется в толпе, а я останусь в тени. Себя не выдавать, пока не заметят или не начнут бой. – Несколько человек из приближенных Гриндевальда кивнули, непринужденно спускаясь в просторное подземное пространство. – Тина. Волшебница, собиравшаяся уходить вслед за остальными, обернулась. Маг подошел к ней, осторожно поглядывая на выход к подпольному помещению. - Постарайся не лезть в битву. Не хочу снова видеть тебя в синяках и ссадинах. – Геллерт посмотрел на посмеивающуюся волшебницу. - «Снова?» - Тина не смогла сдержать улыбки. - Почему-то каждый раз, когда я тебя встречаю, ты либо ранена, либо находишься на грани смерти. – Маг усмехнулся, вспоминая как почти с каждого аврорского задания Голдштейн возвращалась хотя бы с одной раной или огромным синяком. - Работа такая. – Тина пожала плечами, сохраняя на лице легкую улыбку. - Тогда я даю тебе отпуск. Мне же не нужен облик Грейвса, чтобы это сделать? – Геллерт наигранно нахмурился, складывая руки за спиной. - Еще один такой маскарад я не выдержу. – Аврор усмехнулась, но улыбка пропала, как только из помещения раздались возгласы. - Пора. – Гриндевальд слегка нахмурился, сделав небольшой шаг вперед и осматривая собравшуюся толпу. – Оставайся у входа. Так на тебя мало кто обратит внимание. Я выйду, как только Певерелл даст предпосылки к бою. Они знают, что мы здесь, поэтому, думаю, ждать придется недолго. Тина кивнула, выходя в слегка тускло освещенное помещение. Оно представляло собой зал округлой формы, в центре которого было возвышение. Как только толпа перестала гудеть, источники света частично погасли, оставляя лишь освещенные пятна по углам и стенам зала. Гул окончательно стих и сменился беспокойным перешептыванием, когда на импровизированную «сцену» вышел молодой мужчина лет 30. - Я невероятно счастлив видеть столько лиц здесь. – Голос был несильный, но достаточно громкий, чтобы маги, стоявшие у стен, его слышали. – В этом зале собрались совершенно разные люди, разны профессий, из разных слоев общества, разных жизненных ценностей. Но всех нас объединяет одно – каждый из нас что-то потерял. Кто-то потерял любимого человека, кто-то – дом или работу, кто-то – уважение или свой авторитет. Я убежден, что с помощью друг друга мы сможем найти то, что поможет нам все это вернуть. Думаю, каждый из вас знает, зачем пришел, но некоторые все еще сомневаются. Я заверяю вас, дамы и господа: то, ради чего я собрал вас всех здесь, не является мифом или сказкой, нашедшей свое место в мире только на страницах книг. Я бы не стал рисковать вашим и своим собственным благополучием, если бы не был уверен в том, что делаю и о чем прошу вас. Зал застыл в глухой тишине. Все замерли в ожидании чего-то, с трепетом смотря на молодого и уверенного в себе Певерелла. Внезапно, Энрих резко выхватил что-то из внутреннего кармана своего темно-синего плаща и пропал. По залу пронеслись удивленный и обеспокоенный гул, который прекратился, стоило только магу показаться, но уже в угле помещения. - Если до этого момента кто-то еще сомневался в правдивости моих слов, - Певерелл медленным шагом возвращался к центру зала. – То сейчас ваши сомнения исчезнут, будто их никогда и не было. Это, - Маг вытянул вперед руку, на которой переливалась мантия, - то, что станет первым шагом к исполнению наших с вами желаний. – Энрих вновь развернул мантию, накидывая ее себе на плечо, после чего часть тела мужчина пропала. – Будьте сильны – и судьба вознаградит вас, вернув вам то, что вы потеряли. Иначе в этом мире нель.. Певерелл резко прервался, в упор смотря на человека, идущего напрямик к нему, и перед которым расступались остальные маги, образовывая своеобразный проход. - Красивые слова, мистер Певерелл. – Голос Гриндевальда был гораздо громче и сильнее голоса Энриха, что было особо заметно после речи последнего. – Или лучше называть вас «мистер Поттер»? - Я не собираюсь носить фамилию тех, кто предал забвению гордый род Певереллов, превратив их в героев сказок. – Гордо ответил маг, слегка бегая глазами по комнате. - Уж лучше забвение, чем подобный наследник. – Геллерт отвечал резко, медленными шагами приближаясь к Энриху, который, надо отдать ему должное, продолжал стоять на месте. – Вы говорите о несправедливости, но насколько справедливо вы поступаете, обещая этим бедным людям то, что им не дадите? – По залу пронесся тихий гул. – Что вы будете делать, когда обиженная и угнетенная толпа обратится против вас? - Неужели вы, мистер Гриндевальд, не хотите присоединиться к поиску Даров Смерти? Я думал, у нас общая цель. – Певерелл оглянул зал, ища поддержки в глазах своих последователей. Кто-то одобрительно загомонил, но большинство молчали. - У нас нет ни капли общего. Ни в целях. – Гриндевальд сделал небольшой шаг вперед. – Ни во взглядах. – Еще один шаг, который заставил еле стоявшего на месте Энриха все же отшатнуться назад. – Ни в силе. – Геллерт взмахнул волшебной палочкой, готовясь пустить в Певерелла заклинание, но внезапно недалеко от него произошел небольшой взрыв. - Здесь авроры! – Внезапный крик из толпы заставил толпу запаниковать и начать разбегаться. На выходах стояло несколько авроров, что не позволяло хоть кому-то уйти оттуда. Заметив, как Энрих направляет на него волшебную палочку, Геллерт легким движением руки отразил заклинание, тут же выпустив ответное. Разозлившийся Певерелл будто «отшвырнул» заклинание и, прокричав «Конфринго!»направил поток взрывающейся энергии прямо на Гриндевальда. Сильный взрыв отбросил закрывшегося с помощью заклинания щита мага на метров десять, после чего, не дожидаясь, пока уляжется пыль от взрыва, Гриндевальд оценивающе посмотрел на противника. Маг, не дожидаясь следующей атаки Энриха, выпустил взрывающее заклинание, которое попало в стену, проскочив в метре от волшебника. Певерелл, довольно усмехнувшись, снисходительно посмотрел на Гриндевальда, пока в его сторону не начала сыпаться со стен и потолка груда камней, начавшая рушиться после взрыва. Уворачиваясь от водопада булыжников, Энрих успевал с помощью магии отлеветировать падающие камни, швыряя их в Гриндевальда. И стоило последнему занести руку для последнего заклинания, как в него сзади прилетел камень, сбивший мага с ног. Немного медля и осмотрев подошедших, а это оказалась тройка последователей Певерелла, которые, видимо, отличились своей преданностью, Геллерт встал, слегка размяв заболевшие плечи и вытерев выступившую на лице каплю крови. - Неплохо. – Маг, взмахнув палочкой, создал мощную волну, отбросившую всех троих к стене. Даже не поворачиваясь к уже довольно-таки обессиленному Певереллу, Гриндевальд обезоружил его, забрав волшебную палочку. Убедившись, что никакой угрозы поблизости нет, маг осмотрелся. Потолка не было, его пробили многочисленные взрывы защищавшихся от авроров невиновных людей, которых сейчас брали под арест. Все – пол, люди, остатки стен и того, что было над Капитолием – все было покрыто тонким слоем оседающей белой извёсткой, смешанной с пылью. Геллерт узнал силуэт Тины еще до того, как ее лицо выглянуло из облака пыли. Волшебница быстрыми шагами приблизилась к магу, замедлившись только когда между ними расстояние сократилось до метра. - От этих авроров никакого толку. Всю грязную работу сделал за них. – Гриндевальд усмехнулся, повертев в руках волшебную палочку Певерелла. Тина слегка нахмурилась, но в ее глазах было облегчение. - У тебя кровь. – Голдштейн легким движением руки отодвинула упавшую на лоб белую прядь волос, на кончике которой было немного крови. - Заживет. – Геллерт спокойно посмотрел на Тину и обеспокоенный взгляд волшебницы смягчился. - Нигде не видно Грейвса. Без него могут возникнуть проблемы. – После этих слов Гриндевальд, пусть и не показывая этого, обеспокоился. - Он где-то здесь, я уверен. Он бы не пропустил такое шоу. – Маг усмехнулся, наслаждаясь тем, как Тина в детском возмущении кладет руки на бока. Ее излюбленный жест. - Пойду, поищу его. Наверное, остальные авроры его видели. – Голдштейн с каким-то недоверием в глазах посмотрела на Геллерта и ушла. Что-то было в глазах мага, что-то, чего Тина не понимала, но из-за чего она волновалась. Маг же проводил волшебницу взглядом и посмотрел в еще не осевшее облако пыли, в котором виднелись силуэты приближавшихся авроров с Президентом МАКУСА во главе. Лицо мужчина озарила ухмылка. - Геллерт Гриндевальд, - Пиквери остановилась в полутора метрах от Гриндевальда, который все с той же ухмылкой взглядом осматривал окружающих его авроров. – Вы арестованы.***
- Мистер Грейвс! – Персиваль обернулся, как только услышал знакомый голос. Тина едва ли не бежала, но еще держала себя в руках и просто быстрым шагом приближалась к магу. Увидев, что Голдштейн направляется в комнату, около которой как раз стоял Грейвс, аврор остановил волшебницу, придержав ее за плечо. - Тина. – Голдштейн сделала небольшой рывок, стремясь вырваться и продолжить идти. – Тина! Своим вмешательством вы не исправите ситуацию, только усугубите! Не только для него, но и для себя тоже, вас заподозрят в соучастии, если еще этого не сделали! – Волшебница все же успокоилась, и на какой-то момент в заполненном тишиной коридоре слышалось только сбитое дыхание Голдштейн. – Присядьте, Тина. Голдштейн села на стоящую у стены деревянную скамейку. Грейвс сел рядом, сложив перед собой руки. - Он знал, что так выйдет. Но почему-то остался сидеть там. – Тина выдохнула, она говорила тихо, но ее было прекрасно слышно в пустом коридоре. - Я думал, вы возмущены обманом Министерства. – Грейвс с интересом посмотрел на собеседницу. - Министерство не раз лгало. Не всегда на благо, но иногда ради спокойствия народа и защиты. – Волшебница нервно теребила рукава пальто, кидая взгляды на комнату для допросов. - Возможно, мне пора к этому привыкнуть. – Голдштейн немного помолчала, после чего посмотрела на Персиваля. – Почему вас не было там, в Капитолии? - Меня не предупредили. Вернее, дали ложные сведения о собрании и его захвате. – Аврор нахмурился, он явно был недоволен сложившейся ситуацией. - Тина… - Грейвс повернулся к волшебнице. – Я должен сказать. Министерство предложит ему свободу. Относительную. – Тина подняла полный надежды взгляд на Персиваля. - Они предложат ему заключить Непреложный Обет. - Что? – Голдштейн возмущенно и слегка нервно усмехнулась. – Министерство же его не использует. Его запретили как способ наказания за преступления, разве не так? - Не совсем. – Грейвс покачал головой. – Им с какой-то стороны это выгодно, пусть об этом и не говорят. Гриндевальду предложат свободу, но он должен будет дать клятву, что он больше ни прямо, ни косвенно не восстанет против власти и законов. Повисла пауза. Тина тихо рассмеялась, но этот смех был нервным и каким-то… грустным? - Он не согласится на это. Никогда. - Знаю. – Персиваль сочувствующе посмотрел на Тину. – Тина… Что вас так связывает с этим человеком? - Ничего. – Голдштейн стала говорить еще тише, почти шепотом. – Он просто есть в моей жизни. Это все.***
Вскоре из кабинета вышли два явно недовольных аврора, что-то обсуждая между собой. Грейвс тут же встал и, кинув на них грозный взгляд, от чего те недовольно отошли, кивнул Тине, и они вошли в помещение, закрыв за собой дверь. Гриндевальд расслабленно сидел за железным столом, прикованный к нему наручниками. На лице все так же была ухмылка. - Они думали, я соглашусь на это, правда? – Геллерт говорил привычно не торопясь, будто нынешняя ситуация была совершенно обыденной. Маг кинул вопрошающий взгляд на Грейвса. – Ваша идея была, мистер Грейвс? - Если бы. – Персиваль хмыкнул. – Я изначально знал, что вы не согласитесь. Слишком много чести. – Геллерт хитро улыбнулся на эти слова. Что-то да Грейвс о нем знает. - Видимо ваши подчиненные совсем вам не подчиняются. – Гриндевальд говорил издевательским тоном, но нотки сочувствия прослеживались. Все же предательство он испытывал на своей шкуре и прекрасно знал, в какой ярости сейчас находится Грейвс. - Видимо не один вы желаете перемен. – Аврор ответил на манер Геллерта, но разве что с меньшей долей издевательства в голосе. - Одного революционера всегда мало, мистер Грейвс. Их гораздо больше, чем вы думаете. – Гриндевальд ответил тихо, заговорщически ухмыльнувшись и подавшись вперед, насколько это позволяли наручники. - Да. Их больше. – Грейвс кивнул то ли самому себе, то ли соглашаясь с Геллертом. - И вы подпустили их слишком близко, мистер Грейвс. – Маг говорил почти шепотом, то ли запугивая, то ли пытаясь нагнести чувство тревоги. – Я это так не оставлю, поверьте. - Вы понимаете, что играете с огнем, Гриндевальд? – Персиваль, начиная выходить из себя, хлопнул руками по столу, опираясь на него и наклоняясь к заключенному. Только видимо сам заключенным не считал себя таковым. Почему он единственный, кто в этой комнате ощущает себя комфортно? - О, мистер Грейвс, мне всегда нравилось играть с огнем. – Глаза Геллерта сверкнули, а сам он продолжал с ухмылкой смотреть на аврора. Раздраженно выдохнув, Персиваль гневно вышел из комнаты, бросив Тине «Осторожнее». Как только дверь за аврором захлопнулась, Геллерт откинулся на стуле уже спокойным, но таким же, как и раньше, самоуверенным взглядом смотрел на Тину. Claire Wyndham - My Love Will Never Die - Я уйду отсюда. План уже есть, скроюсь года на два или на три, – Голдштейн не особо удивилась. Должно же было быть объяснение такому спокойствию мага. - А что с твоими последователями, которые были сегодня на собрании? – Тина подошла ближе к столу, сложив руки на груди, и отвела взгляд. - Большинство вовремя скрылись. Винда в их числе. – Геллерт заметил облегчение в глазах волшебницы, и на мгновение в комнате повисла тишина. – Тина. – Волшебница подняла взгляд на мага. – Пошли со мной. Ты была со мной в Нурменгарде, останься и сейчас. – Тихий голос Гриндевальда отражался от стен комнаты, обволакивая волшебницу со всех сторон. Тина застыла, казалось бы, обдумывая слова мага, но она просто стояла, смотря в одну точку. - Нет. – Голдштейн будто заранее знала ответ – так резко и уверенно прозвучал ее голос. Маг, ничего не спрашивая, посмотрел на Тину, ожидая ее дальнейших слов. – Я бы хотела, это правда. Но я не смогу. – Геллерт понимал, о чем она. Тина никогда бы не приняла тот устрой мира, ради которого сражался маг. – Я не смогу позволить ни в чем неповинным немагам стать рабами магов, даже если они слабее нас. Я не хочу войны, Геллерт. – Маг продолжал молча, уже с каким-то разочарованием в глазах смотреть на Голдштейн. – Как бы я… ни любила тебя. – Сердце Гриндевальда пропустило удар, пусть сам он и отказался себе в этом признаться. - Я сомневаюсь, что смогу принять это. Принять что? Чувства к нему? Путь, которым он идет? То, что он стремится сделать с миром? И Геллерт, и Тина сейчас задавали себе эти вопросы. Но ответа не было. - Прощай, Геллерт. – В глазах Голдштейн блеснули капли подступавших слез. Волшебница тихо вышла, так же тихо закрыв за собой дверь. Геллерт Гриндевальд еще несколько минут смотрел на закрытую дверь, на некоторое время отойдя от всех раздумий и планов, строившихся у него в голове. Тина Голдштейн еще несколько минут стояла у закрытой двери, безуспешно сдерживая катившиеся по бледному лицу слезы.