***
За время совместной жизни со своей женой, Татьяна много где успела побывать. Вместе они посетили достаточно пафосных клубов, вечеринок и молодежных тусовок, но на подобном мероприятии присутствовать ей еще не доводилось ни разу. На сегодняшний вечер Фелиция заставила ее надеть темно-синее платье в пол, которое казалось чересчур «классическим». На самом деле это было обыкновенное вечернее платье, как сказала сама женщина «не вычурное, без ненужного блеска и со вкусом». Еще выходя из дома, девушка чувствовала себя вполне уверенно, но вся уверенность куда-то улетучилась в тот момент, когда женатая пара вышла из автомобиля и вскоре очутилась в огромном светлом зале. Здесь находилось множество людей, большинство из которых стояли в небольших компаниях или парами и беседовали между собой. Кто-то накладывал себе еду со столов с закусками и напитками, делая все очень размеренно, а кто-то просто стоял в сторонке и наблюдал за происходящим. Негромко играла какая-то умиротворяющая музыка. Все женщины были одеты в вечерние наряды, а мужчины в деловые костюмы и смокинги. В один из таких была одета и Чарли, облачившись сегодня во все черное, помимо красного галстука. — Какие все вааажные… — протянула Таня, пытаясь сделать это с ноткой пренебрежения, только вот сама вцепилась под локоть Ратлифф и отпускать ее не собиралась. — Мы как будто снова женимся. Только у нас все проходило на улице… — Ага. А еще здесь «король» мой папаша и сюда он заехал не на «полчасика, потому что Деб приболела». — сквозь зубы подметила Чарли, выловив взглядом своего отца. Мистер Ратлифф находился в компании с людьми, чья одежда отличалась от той, что была на остальных. Двух мужчин, стоящих рядом, украшала дишдаша — длинная белая рубаха до пят, являющаяся их национальной одеждой, и куфия — платок, придерживаемый сверху толстым жгутом. С ними была единственная спутница. В основном она смотрела куда-то в пол, а ее тело покрывало черное одеяние, оставляющее открытыми лишь кисти рук и овал лица. — Татьяна, не забывай, осанка. — за молодыми людьми вошла Фелиция. Она встала рядом с ними и с улыбкой оглядела гостей. — Лотти, все-таки сегодня праздник твоего отца, поэтому прошу тебя, побольше искренности и улыбайся. — Так все же быть искренней или улыбаться? — Ох, Фелиция, добрый вечер! — к ним, с лучезарной, и при этом откровенно фальшивой улыбкой подошла женщина лет тридцати пяти, с пышными формами, чьи округлые бедра при ходьбе довольно сильно раскачивались из стороны в сторону, а говорила она с омерзительно сюсюкающей интонацией. — Как же я рада вас видеть! Чарли, деточка, здравствуй! С тобой мы тоже так давно не виделись. Теперь ее лицо приняло по-теплому материнское выражение и она без стеснения стиснула в объятиях дочь своего мужа, крепко прижав ее голову к огромной груди. Чарли моментально отпрянула от нее с нескрываемой брезгливостью, но потом заметила взгляд бабушки и прокашлялась. — Укладка помнется. — хрипло выпалила она, и поправила воротник. — Мдааа… Кто же теперь тебя стрижет, солнышко? Может быть, все-таки я вернусь к твоей прекрасной головушке? — с ухмылкой спросила Дебора и взялась поправлять ее короткие пряди. — Как раз приехала бы к нам в гости, поиграла бы с моим сыночкой в баскетбол. Он еще маленький, но ты ведь как и папа любишь баскетбольные мячики, да? Молодые супруги переглянулись между собой, а Фелиция очень быстро сориентировалась и чуть ли не утащила эту женщину за собой, под предлогом какого-то важного разговора. — Это и есть новая жена твоего отца? — удивилась Таня, когда они подошли к столу. — Какая-то извращенка. Мне показалось, при возможности, она бы и тебя в постель затащила. — Фу. Это же мерзко и похоже на бред сумасшедшего. — Угу. Но я-то вижу… А еще, я думала, твоя бабушка ее недолюбливает, как и меня. — Так и есть, но моя бабуля королева лицемерия. Деб тоже старается, вон как обниматься кинулась. Но до нее все равно не дотягивает. Тут все такие… Вон, видишь усач в бежевом пиджаке? У него несколько компаний, свой благотворительный фонд и он примерный семьянин, но при этом держит бордель и нелегально торгует оружием. А вон те две мадам… Только посмотри, как они мило беседуют. Но во-первых, их фирмы конкурируют между собой и они друг друга ненавидят, пытаясь все время подгадить, а во-вторых, муж одной из них пошлепывает дочку другой, и все об этом прекрасно знают. — Нихуя себе. Вот это змеиное гнездышко… — Татьяна с любопытством оглядывала всех этих людей. — Поэтому ты ни с кем из них и из их деток не общаешься? — Мне с ними неинтересно. — пожала плечами американка и взяла себе коньячный бокал. — О, а ты че, сразу покрепче? Тогда я винишко буду… Блин! Прикольная штучка! У нас такая на свадьбе была с шоколадом, да? Я еще тебе усы рисовала. Посреди стола стоял алкогольный фонтан из розового шампанского с красиво плавающими в нем фруктами. Таким не были наполнены другие бокалы и пустых тоже на столе не нашлось. Пожав плечами, Попозже не придумала ничего лучше, как взять один полный, залпом выпить оттуда алкоголь и подставить его под струйку. Так никто не делал, воспринимая данные фонтаны как украшение стола, из-за чего пара гостей покосились на темноволосую девушку. — Че они пялятся? — Не знаю, ежевичка. Невоспитанные, наверное. — отозвалась Чарли, задумчиво наблюдая за виновником торжества. Ее вообще никогда не смущали недочеты в поведении супруги. Будь это хоть какая-то неуклюжесть или отрыжка за столом, американку это нисколько не задевало и она просто любила ее такой, какой та была сама по себе. — Ниче так, кстати. — высказала свое экспертное мнение Татьяна и только сейчас заметила, куда смотрит ее жена. К мистеру Ратлиффу в это время подошли его мать и Дебора. Последняя приобняла его и что-то шепнула на ухо, поглядывая в сторону молодой пары, после чего мужчина тоже устремил на них свой взор. На лице молодой американки тут же проступила неприязнь. Бурая заметила это сразу же и как бы Чарли не пыталась скрывать, она видела, что обида на отца засела в ней очень глубоко. Еще вчера вечером брюнетка подсмотрела за тем, как та листала фотографии на странице его новой жены. Там он счастливо играл с ее сыном в бейсбол, а вот у родной дочери таких снимков не сохранилось. Если они вообще были. — Не жалеешь, что мы сюда пришли? — Нет. — спокойно соврала американка. — Пойдем. Надо его поздравить. Она повела Таню через зал, мимо маленьких высоких столиков, по пути поставив пустой бокал на поднос официанта. — Татьяна, добрый вечер. — улыбнулся мужчина, когда они подошли, и по-джентльменски поцеловал ее руку. — С Днем Рождения. — пресно поздравила его Чарли и просто протянула руку, но тот, вместо рукопожатия, притянул ее к себе, чтобы обнять. Он все также улыбался, но на ухо прошипел: — Ты как выглядишь? — Как обычно. — Вот именно. — раздраженно подметил мистер Ратлифф. — Мы на минуту. — обратился он к остальным и грубо отвел дочь в сторону. — Руку убери. — одернула она предплечье. — Ты просил прийти? Я здесь. Что еще тебе надо? — Я надеялся, что тебе исполнится восемнадцать и твои мозги встанут на место, но ты… — Пол осекся и его губы снова расплылись в добродушной улыбке, а рукой он развернул девушку к подошедшим гостям. — Чарли, познакомься. Это шейх Абдул Хусейн Али аль-Амуди, его старший сын Сауд и… — Моя младшая дочь — Надин. Я думал, сегодня придет и ваша дочь, а не только сын. — сказал шейх, протянув Чарли руку для рукопожатия. — Папа, это она и есть. — чуть ли не шепотом подсказала девушка в хиджабе. В разговоре повисло неловкое молчание, во время которого арабский мужчина опустил взгляд на их руки и тут же убрал свою, после чего переглянулся с сыном. Молодой человек руку уже не протянул и они оба с укоризной взглянули на свою спутницу. — Кхм… Очень приятно. — сдержанно отозвался шейх, но Ратлифф уже видела — он врет. Татьяну же в это время покинули и Фелиция, и Дебора. Оставшись одна, она крутила в руке бокал, смотрела по сторонам и теперь уже сама пожалела, что пришла. «Пиздец тут скука смертная. Пойду поем, что ли… Нет, надо еще шампанского прибухнуть. Интересно, тут будут танцевать или все просто побазарить пришли? Нет, сначала в туалет сгоняю. Бля, а где он?» — подумала брюнетка и огляделась в поисках уборной, а когда заметила высокий проем в стене, то направилась в его сторону. — «Интересно, если я вмажусь немножко, Чарли не заметит? В прошлый раз не заметила. Я знаю, что мы договаривались, но тут ооочень скучно. Еще и музыка такая, что хоть ложись и спи прям на полу. Мэри говорит, что нюхает только тогда, когда ей хочется взбодриться. По-моему сейчас мне это точно необходимо. Да и чувствую я себя здесь как-то неуверенно и мне это не нравится.» Она заглянула в свой клатч и проверила, там ли белый порошок, который взяла у подруги на тот случай, если будет вяло чувствовать себя на учебе. Он оказался на месте. Таня тут же ускорила шаг, но еще не подняла глаза, как вдруг врезалась в паренька, пробегающего вдоль стены с микрофонной стойкой в руках. — Блять! — выругалась она, выплеснув на платье совсем немного шампанского. — Аккуратней быть не? Не але? Худощавый юноша в очках испуганно уставился на нее. — Простите, мисс! Мне очень жаль. Извините. Честное слово, я не хотел, я… Я… Я вас знаааю. — Че? Знаешь? — Да… Да! Конечно! Вы и… Вы и мисс Ратлифф! Я читал про вас на портале! — Вообще-то она миссис. И я тоже. — раздраженно поправила парня брюнетка, уже понимая, что именно за статью он читал. — Мы женаты вообще-то. — Дааа? Блииин… Ничего себе. То есть, жаль… То есть, поздравляю… То есть… Я просто смотрю Академию Нигредо и… Господи, это чудо какое-то, что вы в меня врезались! Это просто улетный сериал! То есть, она… То есть… Понимаете, я сюда устроился, чтобы взять автограф и… Ну… У меня друг просто и она сказал, что у ее отца тут вот это вот все и я такой думаю: «офигеть» и… Пока молодой человек восторженно тараторил, Таня вообще не понимала, что происходит, но тут он вдруг всучил ей микрофонную стойку и полез в нагрудный карман, только вот от волнения у него с трудом получилось его даже расстегнуть. — Щас, щас, щас. Секундочку. У меня вот… Вот! У меня даже есть фигурка Пироманьяка! Я ее сам делал. На заказ! Просто про нее очень мало информации… Не про фигурку, а про… Ну, вы поняли. И я не знал, что вы женаты. Простите, ради Бога! Я просто видел вас на фотографиях и думал, что… Да не важно, что я думал. А еще это я основал ее фан-клуб! Почти сразу же как начался первый сезон. Нас правда всего четыреста тридцать семь человек и в основном это девочки от десяти до семнадцати лет… Но это тоже не важно! Главное, что мы уже написали петицию в ее защиту и все вместе мы не позволим этому чокнутому «миллиону мамаш» закрыть наш любимый сериал. Лично я не думаю, что у них что-то получится, а вообще, было бы круто, чтобы про ее героя сняли спин-офф или что-то вроде того. Знаете, как про Росомаху из Люди Икс? Но просто ее не все любят, потому что она злодей, но знаете, как бывает? У злодеев же наоборот всегда самая добрая душа была когда-то, но типа потом че-то случилось и они стали вот такими, и было бы здорово узнать! Ой, кажется я слишком много болтаю. Извините. Я вообще к чему это? Я учусь на первом курсе, на факультете журналистики, и я бы ооооочень хотел взять свое первое интервью у мисс… То есть, миссис Ратлифф. Просто она не отвечает на Фейсбуке, а раз уж вы… Ну, прям… Ну, это самое… Вы не могли бы… — Все! Стоп! Хватит! — Бурая даже замахала руками. — Я поняла, что ты ее фанатик. Но никаких интервью тебе она давать не будет. И подходить к ней сегодня не надо, потому что у нее и так настроение не очень. Еще тебя не хватало. Все, смойся и работай. Неадекват. Она с презрением оглядела растерянного парнишку, потом посмотрела на микрофонную стойку, вернула ее обратно, и поспешно развернувшись, пошла в сторону уборной. «Пиздец. Пацан по-моему того. Еще и прыщавый весь. Фигурку под сердцем носит… Задрот какой-то.» — подумала брюнетка, когда вошла внутрь и заперлась в одной из кабинок. Там она достала небольшой пакетик и встряхнула его. Казалось бы, вспомни она хоть долю из того, что ей уже пришлось пережить из-за различных пагубных веществ, то сейчас бы выбросила его не раздумывая. Но кто сказал, что она не помнила? Помнила. Еще как. Но какими же ничтожными становились эти воспоминания перед предстоящей легкостью. Перед мнимой способностью в любой момент себя остановить. Перед этим пресловутым: «Всего лишь один разок, что такого?». Девушка видела, как ее подруга употребляет это в не малых количествах и ведет при этом прекрасную жизнь. Ни раз она слышала, что даже знаменитости балуются «волшебной пылью» и ничего. Все ведь в порядке. Они выступают на сцене, снимаются в кино, записывают альбомы, ездят по странам и выглядят вполне счастливыми всегда и везде. — Ну так это же тебе не всратый и дешманский кетамин. — фыркнула малюсенькая темноволосая девушка, усевшись на левом плече и подпиливая ноготочки. — Ну давай. Хуярь и потом пойдем, проверим, о чем там наша жена пиздит с этой Фатимой. Или как там ее… — Может не надо? — на правом плече вдруг объявилась светловолосая малютка и с грустью посмотрела на свою копию. — Мы пообещали Чарли, что вместе воздержимся от этой ерунды. А через час или два тебе захочется добавить еще, ты же знаешь. — Да ниче не захочется. Просто так хоть настроение поднимется. И если даже да, то что? Это безобидная хуйня. Вон какие у нас были перерывы и нормик вообще. А ты раз не хочешь, то съебись отсюда, лохушка кривая. — Таня с левого плеча показала блондинке средний палец, а потом замахнулась, от чего та тут же съежилась и моментально растворилась в воздухе. Татьяна же из плоти и крови хмуро осмотрелась и поняла, что сделать здесь дорожку можно лишь на крышке унитаза. «Ну нет уж. Спааасиба. Я не настолько конченая.» — решила она для себя и приняла небольшую дозу кокаина, подцепив ее ногтем, что было не слишком удобно, но делать это на грязной сантехнике не возникло никакого желания. — «Теперь будет проще.» Только она собралась выйти, как вдруг дверь уборной открылась и до ее слуха донеслась родная речь. — Даже не поговорить при этой старухе нормально. Откуда его мамаша русский знает, я не поняла? — спросил какой-то неизвестный женский голос. — Ой, да она же какой-то там профессор из университета лингво… Че-то там. Я не разбираюсь. Короче, бабка модная, но противная. Сдохла бы уже поскорее, что ли. Она ж если меня спалит, чертовка, то все. А Полу обо мне знать нельзя. Сначала Попозже даже и не поняла, кто именно ведет разговор. Только на последних словах до нее дошло, о ком сейчас говорят две женщины, и что одна из них — это Дебора. «Вот сука какая.» — девушка не стала выходить, а наоборот притихла, прислушалась и сама не поняла, как ей в голову пришло осторожно достать телефон. — А он-то думает, ты из Канады приперлась? — Какие уж смогла документы купить, такие купила. А он у меня подозрительный. Капать начнет, а там и все судимости мои всплывут. — Ох, Нинок, нормально ты устроилась. Но я так и не поняла, ты его хочешь слить типа как Сеньку своего первого? Кирдык-башка? — Ты че, Сонь? Больная? Нормальный мужик. Я где еще такого захапаю? Не все сразу. У меня тут другая проблема… Его дочурка. Знала бы ты, сколько он ей бабла перечисляет. Щас упадешь и не встанешь. Не меньше, чем по сто штук в месяц. — Рублей? — Дура! Какие тут рубли? Долларов! На моего он пока столько не тратит, скотина… Ну ниче-ниче. Недолго осталось. Сколько он уже мне говорит, что Шарлотта его разочаровывает. Баскетбол бросила, потом за мамашку заступалась, в суде на ее стороне выступала, на актерское поступила, хотя Пол против был. И так, говорит, наклонности ее принял. Даже слова плохого не сказал, а она мало того, что выглядит как пацан, еще и шаболду какую-то в семью притащила. И сегодня его ослушалась. Он ее просил прийти в платье, а она в костюме заявилась. «Это я-то шаболда? А сама-то ты кто? Тварина.» — поражалась Таня, глядя на экран, где велась запись на диктофон, а Дебора тем временем продолжала. — Он мне сказал, что даже если сегодня она поможет ему заключить контракт, то он все равно на время перестанет ей помогать. Говорит, достала его своей своенравностью. А потом дело за малым. Останется лишь рассорить их окончательно. Он ведь все переживал, как она будет продолжать его дела и тогда его выбор падет на единственного правильного наследника, которого еще можно воспитать — на моего сыночка. И только после всех бумажек можно и над «кирдык-башка» задуматься. — Ну Нинка ты и аферистка… — посмеялась неизвестная женщина. — Только как ты их так сильно рассорить-то собралась? — Ой, я тебя умоляю… Он мужик. Собственник. А я приглашу его соплячку к нам в гости, мол помирить их, наладить семейные узы. Я ведь помню, когда только начала на них работать, видела, как она уже в свои четырнадцать на моих близняшек заглядывалась, пока я ее стригла. Такая же поблядушка, как ее папаша, я уверена. Так что мы с ней наедине поболтаааем, я встану на ее стооорону, дам выпить, пожалею немножко… Пусть чуть откроется, почувствует себя взрослой, а потооом… Кульминация вечера! Приходит Пол, его пьяная дочурка-извращенка до меня домогается, а я вся такая бедная, несчастная, в слезы и… — Бля. — Таня вдруг несдержанно шикнула, чуть не выронив телефон прямо на кафель, но вовремя его поймала. Она сама от себя этого не ожидала и в уборной сразу же образовалась тишина. Девушке в кабинке показалось, что она длится вечно, но уже было ясно, что жена мистера Ратлиффа прекрасно услышала русский мат и просто так выданную информацию оставить не сможет. — Может быть, вы выйдете? — спросила она, пока еще не поняв, кто именно за дверью. Стоять и молчать до талого было бы глупо. Татьяна нервно прикусила губу, убрала в сумочку телефон, открыла кабинку и, как ни в чем не бывало, вышла. Стараясь не показывать волнения, она подошла к раковине, включила воду и принялась мыть руки. Две женщины в это время переглянулись, после чего молча подошли к ней с обеих сторон. — Ну че Бурая? Как дела? — Ульяна со смешком переглянулась с другой одноклассницей. — Че расскажешь? Они стояли в школьном туалете, где светловолосая восьмиклассница мыла руки и прекрасно осознавала, что девушки подошли к ней совсем не для дружеской беседы. — Че молчишь, а? — с отчетливым гонором спросила вторая. — Она, наверное, язык в пизде у Дашки оставила. Бурая, а это правда, что вы типа эти… Розовые? Пока обидчицы хихикали, Таня быстро закрыла кран и хотела уйти из уборной, но Озерова преградила ей дорогу. — И куда собралась? Ты на вопрос-то может ответишь? Как дела, чмошка? — Нормально. Отвали. — Оооо… Хохохо! — более высокие девушки в голос засмеялись. — Смотри-ка, на чмошку откликается. — сказала та, что стояла за спиной. — Нормально, говоришь? Я так не думаю. — манерно произнесла Ульяна, жуя жвачку, а после этих слов ее подруга одним движением скинули с плеча блондинки сумку и они снова рассмеялись. Татьяна быстро попыталась поднять ее с пола, но отскочила, когда сзади ее хлопнули по ягодице. — Че? Испугалась? Я думала тебе нравятся девочки. — Фууу, Нась, это противно. Прикинь как они лижут друг другу после уроков. — Буэ! Подруги в очередной раз рассмеялись, но теперь позволили своей жертве схватить сумку и выбежать из туалета, а ведь пока она еще не знала, что на юбку ей прилепили прокладку, пропитанную красной краской. Это воспоминание ворвалось в голову непроизвольно и пролетело за несколько секунд, а в реальность вернул вопрос Деборы на русском языке: — Ну? И что мы будем делать? Ответила Таня не сразу. Не спеша она выключила воду, а ее алые губы вдруг украсила стервозная ухмылка и она подняла взгляд, устремив его на свое отражение в зеркале. — Задаюсь тем же вопросом. — отойдя от раковины, брюнетка оторвала пару бумажных полотенец из диспенсера, после чего достала из сумочки смартфон. Сделав некоторое количество кликов по экрану, она с вызовом посмотрела на соотечественниц, а из динамика зазвучала только что сделанная аудиозапись. — Не плохо. Такая молодая, но сообразительная. — сдержанно, но заметно нервничая произнесла Деб. — Только вот не зря ли ты своим телефончиком трясешь, глупышка? Мы прямо сейчас разберем его на запчасти. Так что не глупи и отдавай по-хорошему. — Не-а. — Татьяна показала ступившей в ее сторону женщине указательный палец и покачала им. — Ты, конечно, можешь попробовать, но я только что скинула ее себе на почту, поэтому… Тебе лучше лишний раз меня не касаться. — А все это время я знала, что ты русская, но даже не подозревала, что мы еще и похожи. Ну? И что? Побежишь показывать это нашей маленькой Чарли? — Вообще-то мы не похожи — это раз. Ты жирная, а я нет. И два — я не покажу это ни Чарли, ни ее отцу. Мне на них насрать и, в принципе, ты можешь делать с этими двумя все, что угодно… — Но? Ухмылка Бурой стала еще более неприятной, после чего она подошла ближе. — Пятьсот тысяч. Евро. Наличными. И у тебя неделя.***
— Сколько? — Двести-триста тысяч, плюс-минус. — пожал плечами парень в голубой медицинской форме, колпаке и в маске спущенной на подбородок. — Марго, это не трепанация, а эндоскопическая операция. Это нейорохирургия. Будет лишь одно трефинационное отверстие и… — Я знаю, что это такое. Илья, мне нужна конкретная сумма. Когда мы ее узнаем? — Когда получим расшифровку МРТ. Ну… Вместе с реабилитацией ориентируйтесь на все четыреста, не прогадаете. Ты ведь знаешь, что аппараты для операции дорогие, потом лекарства… — молодой человек с бумагами в руках как бы извиняясь улыбнулся. — Я выбил все скидки, которые смог. — Я понимаю. Спасибо. — вздохнула Маргарита и посмотрела на наручные часы, а потом на сиденья у стены. Там располагалась девушка, а рядом с ней стояла тросточка. Глядя перед собой она нервно топала носком ботинка и заламывала пальцы. — Все? Мне идти? — спросила она, как только Рита и ее друг подошли, но еще даже ничего не сказали. — Еще пятнадцать минут. Мы раньше приехали. Катя тяжело вздохнула. — А если меня откажутся оперировать? — А ты только этого и ждешь, да? — в шутку спросила Марго, положив руку ей на плечо. — Если гематома все тех же размеров, то никаких проблем. — заверил ее молодой хирург. — Не переживай. Тебя будет оперировать мой отец, а большую часть мозга он оставляет на месте. — Илья. — многозначительно, но с усмешкой посмотрела на него Рита, заметив испуганное выражение лица своей девушки. — Он шутит, не волнуйся. — Да я не волнуюсь. — Катя сдвинула брови, не оценив такую шутку. — Просто страшно немного. Вообще не люблю больницы. Сразу мысли в голову дурацкие лезут и пахнет тут всегда противными таблетками. — Пахнет не таблетками, а фенолом. Это антисептик. И чего ты боишься? Пока только МРТ, тебе ведь его уже делали. — Но в следующий раз-то мне уже будут сверлить голову, да? А это страшно, если что! — Ой, у нас тоже Вальке-машинисту голову сверлили. — в разговор вмешалась старушка, сидящая рядом. — На него сверху железяка какая-то упала. Еще в послевоенные время дело было. На железной дороге работал и такое вот несчастье приключилось. Ну и ничего! Живой до сих пор. Только вот ноги не ходют. Ох, доченька, а ты еще молодая такая… Услышав это, Хорошенко напрягалась еще больше и ее уже начало потряхивать, будто на операцию она идет прямо сейчас. — Может правда не надо, Рит? Давай оставим все как есть? — Бабуля, скажите пожалуйста, вы в своем уме? — Рита недовольно обратилась к пенсионерке и придержала Катю, которая уже собралась встать. — Зачем человека пугаете? В этот же момент из кабинета выглянула женщина-диагност. — Екатерина Аркадьевна, проходите. Пациентка побледнела и чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок. Глубокий вдох, после чего она все-таки встала и позволила Марго проводить себя до двери. — Как же тебя так угораздило? — спросил парень, когда брюнетка вернулась к сиденьям и они расположились рядом. — Хотя, у меня сейчас время без записи, поэтому можем на полчасика кофе попить сходить. Как раз пока томограмму делают. — Я откажусь. В каком плане «угораздило»? — Ты все такая же. — Илья усмехнулся и оглядел собеседницу. — Не говори, что это просто твоя подруга. Я вижу, что это не так. Тем более пока еще помню твою Василису. Куда ты ее дела, кстати? — Долгая история. Но да, ты прав. Катя мне не просто подруга. — Ну и как же вы с ней… Ну… Как так вышло? — А это тоже очень и очень долгая история. — усмехнулась Марго, отведя взгляд. — Коротким повествованием ты не увлекаешься, да? Просто мы столько не виделись и… Давай как-нибудь тогда встретимся вне моей работы. — Илюш, зачем тебе моя автобиография за этот период? — Невыносимо скрытная и сложная. До сих пор. — молодой человек с азартом смотрел на увиливающую от ответов девушку. — Ладно, я тебя понял. — Все проще пареной репы. У меня не будет на это времени. Но если оно найдется, то я сама тебе напишу, уговорил. Ты правда очень помог. Спасибо тебе большое. Процедура Екатерины и правда длилась около получаса. Результаты обещали в течении трех дней, поэтому пара девушек в скором времени покинула больницу. Вторая половина января наконец-то показала, что этот месяц из зимнего периода и под ногам негромко похрустывал свежий снег. Шатенка крепко держала под руку свою девушку, пока они шли до автомобиля, а в другой руке несла палочку. «Ладно. Разу уж я решила… Надо с этим покончить. Но теперь меня напрягает другое. Рита в последнее время очень молчаливая. Может быть… А что, если она как-то узнала о том, что у нас произошло с Лизой? У меня были такие же ощущения в Праге, после свадьбы Софи… Да нет. Тогда бы она мне прямо сказала, разве нет? И я как трусливая дура не могу ей ничего рассказать. Не могу и… Не хочу. Я не хочу ее потерять. Когда она вернулась, то… Черт, она весь вечер меня обнимала и целовала, а от нее такие порывы, это же… Твою мать, какая же я дура.» — она еще крепче вцепилась в чужую куртку, словно ее обладательница может в любой момент просто исчезнуть. Но зато в машине у Кати родился ревнивый вопрос о парне, с которым, по ее мнению, Рита общалась очень мило в тот момент, когда она только вышла из кабинета. — А вы откуда знакомы? С универа? Как и с больной особой? — Хах. Нет. — по голосу Марго было слышно, что она улыбается. — Со школы. Но поступил он вместе со мной, да. — Аааа… Друг школьный? — расслабилась шатенка, пытаясь воткнуть ремень безопасности, но ненадолго застыла от следующего чистосердечного признания. — Мы встречались с девятого по одиннадцатый. — Чегооо? У тебя был парень? — А это так странно? — удивилась Маргарита и посмеялась. — По-твоему мои первые отношения были именно с больной особой? — Да нет, просто… Как-то… — Я за него даже чуть замуж не вышла. Мы вместе закончили школу и перед самым поступлением он сделал мне предложение. А потом я узнала, что он мне изменил еще в десятом классе. И сначала я его простила, но только вот поняла, что с этим человеком прожить всю свою жизнь точно не готова. В горле у Екатерины появился ком. Ассоциация быстро дала о себе знать, как и понимание, что не зря она боялась сознаться в своей неверности. Однако, лучшая защита всегда являлась нападением. — Очень круто, что я узнаю об этом только сейчас. — недовольно буркнула шатенка. — Извини. Просто ты не спрашивала, плюс ко всему это было давно. Мы ведь не можем вернуться и сделать своим первым человеком того, кого смогли полюбить больше всех и всего на свете. Даже если этого очень хочется. — Рита дотянулась до нее и коротко поцеловала в щеку. — И тем более ты жаловалась, что я ничего не рассказываю. Вот, теперь ты знаешь больше. — Кажется, я передумала. — пассажирка скрестила руки на груди. — Как-то неприятно думать о том, что ты давала какому-то чуваку вставлять в себя хер. Марго отстранилась и серьезно посмотрела на нее. — Так может быть тебе об этом не думать? Я о тебе тоже знаю даже больше, чем мне хотелось бы. — она более ничего не сказала и завела автомобиль, а вот последние слова заставили Катю напрячься. — Ты о чем? — Я не буду размусоливать то, что ты мне доверяла на наших сенсах. Просто думай перед тем, как что-нибудь сказать. Стало по-настоящему стыдно. Следующим пунктом назначения была квартира Елены Анатольевны и всю дорогу Катя молчала, ощущая себя ребенком, которого за дело отчитали. Когда автомобиль остановился в ее родном дворе, Екатерина не дала своей девушке выйти. — Подожди. Я… Ну, в общем… Я просто выразилась очень грубо. Это знаешь, как… Тебе кто-то говорит о своих прошлых отношениях и сразу мысли о том, какие они были и что-то подобное… Они случайно появляются. Я знаю, что это глупо, но оно само. — Это вполне нормально. — Маргарита чуть улыбнулась и посмотрела на руку, придержавшую ее, а потом взяла ее в свою, сплетая тонкие пальцы. — Ты так хочешь сказать «извини»? — Ну да… Извини. Я помню, как ты говорила: «От прошлого никуда не спрятаться, его нужно принять как родного ребенка. Со всеми его недостатками и проступками». Теперь я думаю, это относится и к прошлому любимого человека. Иначе пиздец. Добро усмехнувшись, брюнетка притянула Хорошенко к себе за плечи и поцеловала в висок. — Что ж вы в такую рань? Мы вот только проснулись. — говорила Елена Анатольевна, пропуская в квартиру свою дочь. — А где Маргарита? — Привет, мам. Щас поднимется. Че-то в машине делает. А че, Полинка дома? — Нет, почему? Поля в институте. Линчик, а ты гостей встречать не собираешься?! — крикнула женщина, уходя на кухню. — Цё?! Каво? — сначала из одной из комнат донесся топот маленьких ножек, а потом дверь приоткрылась и оттуда выглянул ребенок, потирающий один глаз кулачком. Стоило девочке только увидеть, кто стоит в прихожей, ее голубые глаза округлились и сломя голову она понеслась вперед с криком: — Кая! Кая пиехаа! — Ничего себе. Она даже Полинку так не встречает. Екатерина засмеялась и почувствовала как малютка обхватила ее ноги. Недолгие объятия, а потом выражая весь свой восторг Анжелина начала прыгать вокруг своей оси, но тоже недолго. Входная дверь в квартиру снова отворилась и в коридор вошла уже вторая гостья, от чего девочка притихла, так как ни разу ее не видела. Она спряталась за Шаманку, в это время снимающую с себя куртку. — Надо охранную систему менять, кажется. С десятого раза закрыть получилось… — Марго заперла дверь и заметила, что от нее прячутся. — Кать, а ты говорила, что тут будет какая-то девочка маленькая. Зачем меня обманула? — В смысле? — не поняла Хорошенко, протягивая ей свою куртку. — Энджи поздоровайся. Она вон, за меня спряталась. Тебя испугалась. — Да нету тут никого за тобой. Лина оценила игру и захихикала, а потом еще больше постаралась скрыться за своей защитницей. — Она меня нивиит. — прошептала она и снова посмеялась. — О даа. Она-то не видит. Это я нихрена не вижу. Ну Рита, повесь, я же держу. — Да правда нету никого. — пожала плечами Марго и выполнила просьбу. — Ну, раз нету, значит и Чебурашку у нас никто не оставлял и я заберу его себе. — Неееееть! Я десь! Воть она я! — Лина тут же выскочила из-за Кати. — Пивет! Я цибулашку забыа! — Ой, ой, ой. Объявилась сразу. — посмеялась шатенка, проходя по стеночке в туалет. В скором времени все четверо сидели на кухне и пили чай. За исключением маленькой девочки. Та одной рукой возила ложкой в тарелке с овсянкой, а другой игралась с плюшевой игрушкой и что-то лепетала. Ранее Катя уже приезжала в гости. Как и обещала, на следующий день после их первого полноценного знакомства с Линой. Тогда Марго ее просто подвозила, но сама она благополучно об этой игрушке забыла. — Так и что? Когда операция? — интересовалась хозяйка квартиры. — Что врачи говорят? — Все будет известно после результатов МРТ. — в который раз повторила Маргарита. — Ладно. А что по деньгам? — Да, Рит, тебе сказали или нет? Как бы Рита не хотела все расходы взять на себя, она прекрасно понимала, что ничего не выйдет. Мало того, она знала, что Катя может начать сопротивляться, если узнает о том, какая нужна сумма. Но все же ей пришлось признаться, что привело к подтверждению ее домыслов. Елена Анатольевна сразу заговорила о кредитах, а ее дочь первой же фразой выдала: — Тут только отказываться. Для нас это дохера. — Дооо-хеее-лааа. — подтвердила Лина. — А ну не повторяй! Кушай кашу. — женщина погрозила ей пальцем. — А ты не ругайся. И так уже научили мне тут. Так вот. Это дело серьезное, но еще Ася когда улетала, сказала, что если какая помощь нужна будет, чтобы мы обращались. Поэтому можно у нее занять. — У нас есть девяносто. — добавила Рита. — А остальное да, придется кредитом. — Ой, Господи… Это ж сколько его выплачивать? Я вот думаю, может квартиру разменять тогда? — Не вздумайте. Недвижимость — есть недвижимость. Тут уж легче мне машину продать и купить что-нибудь попроще. Какой-нибудь универсал как раз возьму, для работы удобней будет… — А меня, блин, спросить никто не хочет?! Две женщины замолчали и даже девочка перестала возиться с завтраком. — Солнышко, я знаю, что тебе неловко и неудобно. Мы это прекрасно понимаем, но ты можешь просто принять пока что все так, как есть? — спокойно спросила Маргарита. Она взяла свою девушку за руку и краем глаза заметила, как на это покосилась Елена Анатольевна. Но та ничего не сказала по этому поводу. Конечно же она уже давно знала о новых отношениях своей дочери, но привычно отмалчивалась. — Да и о чем у тебя спрашивать-то? — спросила она с ноткой возмущения. — И правда что, мам. Это твой девиз по жизни. Спрашивать у меня ничего не надо. В общем-то как и делиться своими планами на опеку тоже, допустим, да? Ну, а про то, что у нас бабушка жива, так и тем более лучше всю жизнь молчать! — Ой, вот это сейчас здесь совершенно ни к месту. Я же сказала, мы потом об этом поговорим. Пока что не время. У нас сейчас другая задача… — Опять не время. Да ты издеваешься? Может хватит уже разговора избегать? — Маргарита, а у них, случайно, клиника не предоставляет услуги в кредит? Это разве не частная организация? Такого неприкрытого игнорирования Катя не ожидала и сначала даже потеряла дар речи. Она приложила очень много усилий, чтобы не вспыхнуть в одно мгновение. — Мама. Прекрати. — А я, все-таки, думаю, что вам стоит пообщаться наедине. — осторожно подметила Марго. — Ну что, малютка? Пойдем кашу доедать? — Неееееть. Не хотю. — Анжелина капризно отодвинула от себя тарелку. — Пововину я села. — А играть пойдем? — Дяяя! Кая, подем! — Кая остается с мамой, а я покажу тебе кое-что интересное. Полетели. Рита подхватила девочку на руки и понесла ее прочь из кухни. — Мам, скажи, ты правда считаешь, что это нормально? Может хватит избегать этого разговора? Что с бабушкой? — Нет у тебя бабушки. — Женщина встала и убрала со стола тарелку. — Не говори так. Она жива. Тетя Ася сказала… — Ася лезет туда, куда не нужно. Скажи, если у тебя есть бабушка, то где она все это время была? — Елена Анатольевна повернулась к дочери, стоя возле раковины. — Хоть раз она приехала? Хоть раз она позвонила? Ладно мне, но внучкам. Тебе и Полине. Она хоть раз попыталась с вами связаться? — Мама, она болеет. — Доча! Она припеваючи прожила свою жизнь на берегу океана. Она не оставила нам с вами ни копейки. Она ни разу не позвонила, чтобы спросить, как у вас или у меня дела! Поэтому ни смей мне говорить, что она жива. Для меня она умерла ровно в тот момент, когда сказала, что у нее нет дочери. Поэтому все, что с ней сейчас там происходит меня никак не касается. — Но ты тоже мне так говорила. — Это разные вещи. Она желала мне смерти. Она меня проклинала. А я никогда бы тебя так не оставила и никогда ничего подобного не говорила. Все. Тема закрыта. Пойду позвоню Асе, пока у них еще не поздно. Елена Анатольевна очень быстро ушла к себе в комнату, оставив дочь одну. Столкнуться с такой категоричностью Екатерина не планировала. Она вообще думала, что при этом разговоре кипятиться будет сама, но нет. Мать сказала так мало, но для девушки эти доводы из ее уст показались весомыми. «Наверное, если бы бабушка и правда хотела, то связалась с нами, как я и говорила… Все-таки мама не имела права скрывать от нас ее существование, но… С другой стороны… Что она могла сказать? Да, у вас есть бабушка, но она где-то там живет своей прекрасной жизнью и ей на нас наплевать?» — думала Шаманка, закрыв лицо руками и упираясь локтями в колени. Наверное, впервые она целенаправленно пыталась не понять свою мать. Не отрицать все ее слова. Не зацикливаться на своей точке зрения. А просто принять ее. Принять ее выбор, который та сделала в своем прошлом. «Это влияние Риты. Все, что мы не можем понять, нам остается лишь принять. Вот. Опять. Как и с прошлым.» — Катя усмехнулась и отправилась к своей комнате. Она дошла, как обычно придерживаясь за стены, но остановилась у двери. Оттуда доносились голоса, от которых ее губы украсила непроизвольная улыбка. — Ничего себе у тебя тут фломастеров. — Дяяя! И каландашы. Буишь тозе лисовать? Тока каландашы не беи. Беи фомастики, они учше. — А это что у тебя тут такое? — Это пинцесса. А это кузовик. — Грузовииик? У тебя принцесса на грузовике ездит? Какая модная. Но может мы ей карету нарисуем? Анжелика заливисто засмеялась, но оказалась против стереотипов. — Неееть! Жип! Неть, неть, неть! Висипет! — Быстро у вас принцесса беднеет, ниче не скажешь. — усмехнулась Катя, проходя в комнату. — Кая, Кая, смотли, Ита сделала коаблик! — девочка сама подбежала к ней, взяла за руку и повела к постели, а потом дала в руки бумажную фигурку. — Тогай. — Красивый. На ощупь. — оценила шатенка, присаживаясь на постель и обратилась к Марго. — Мне как-то жаль, что я не вижу вас… Ну… Вместе. Это очень мило. Ты всегда так ладишь с детьми, да? — Я работала в школе, ты уже забыла? А я вас вместе видела. Я имею ввиду на фото. Мне Поля показывала как вы спали. Вот это было действительно мило. Очень… Гармонично, я бы сказала. — Такие касивые воосики. — Лина в это время ходила прямо по постели, подошла к Рите и погладила ее по волосам. — А у меня? — И у тебя тоже. Еще красивее. — ответила брюнетка и усадила ее к себе на колени. — Она прелесть. Я очень давно с маленькими детьми не сталкивалась. Последнее время только невоспитанными, которые приходят в магазин с точно такими же родителями. — Ну… — Катя хотела кое-что ответить, но сама же себя затормозила. Она и понятия не имела ничего о том, что мелькнуло в ее голове и все-таки решила отпустить свою мысль на свободу. — Мы ведь когда-то тоже станем… Родителями… Или нет? Ну, это я так, хрень сказала. Из меня-то родитель, ага. Вот с этим. — махнула она рукой перед своими глазами и посмеялась, тут же переведя все в шутку. — Мы это исправим. Да и если что… Я не думаю, что это помеха. В будущем, естественно. Екатерина испытывала очень странное чувство при этом разговоре. Какая-то неловкость, которой уже очень давно между девушками не было, но при этом в груди зажглось что-то очень теплое и светлое. Анжелина в этот момент спрыгнула с колен и снова побежала играть на постель, что-то болтая сама с собой и улыбка с лица все никак не сходила. — Поцелуй меня. — попросила Хорошенко, нащупывая рукой Маргариту. Та же коротко чмокнула ее в губы, после чего добавила: — Я будто вернулась в подростковый возраст, но поверь, если войдет твоя мама… — Девочки, я с Асей созвонилась. — дверь открылась и в комнату как по приглашению вошла Елена Анатольевна. — Она сказала, что отправить нам шесть тысяч. Долларов. Это около двухсот тысяч. Поэтому я хочу сейчас поехать в банк и взять сразу кредит еще на сто и никому ничего не придется продавать. — Елена Анатольевна, мне все равно надо будет машину менять. — Нам еще Асе отдавать. Это все-таки не маленькие деньги, хоть какую-то часть надо будет вернуть. Так что посидите с Линкой часик-два, а я схожу. Тут недалеко, но это ведь все не быстро. — Мам, слушай, а ты… Ты правда хочешь оформить на Энджи опеку? — спросила Катя совершенно не по теме их разговора, от чего женщина сначала растерялась. — Ну… Как тебе сказать… Я над этим думала, но… — Так это же круто. — Шаманка усмехнулась, услышав за спиной тихий стишок. — Ёоочка-ёоочка, зеёная игоочка. Сыски зоотистые, искы сиибистые. Мы на Новый год Дед Молозу песенку пеи. — рассказывала Анжелина, при этом совершенно не понятно кому и одновременно с этим рисуя очень кривую елку зеленым карандашом. — Я думала заняться этим, если у тебя получится восстановить зрение. Понимаешь? — немного боязливо спросила мать девушки. — Я волновалась, что ты будешь… — Я не против. Тем более это твое решение и я его уважаю. Хотя мне мое решение вы принять просто напросто не даете. — Потому что оно… Как вы там говорите-то, молодежь? Во! Отстойное. — вдруг высказала свое мнение женщина и под удивленное молчание покинула комнату. — Нормально? — посмеялась Екатерина, после чего встала и осторожно пошла из комнаты.- Мам, погоди! А ты где таких слов набралась? Ты же все время ругалась, что мы засоряем русский язык. — А это я стала дома чаще находиться, пока карантин и с Полиной больше общаться. В замке входной двери забренчали ключи и через пару мгновений она открылась: — Че опять Полина? Я слышала, что про меня говорите. О, привет. — Ушастая и все слышишь тогда, когда не надо. А как посуду прошу помыть, так сразу глохнешь. — поддела младшую дочь Елена Анатольевна, снимая с вешалки пальто. — Да мам, не повезло тебе. Одна слепая, другая глухая. — Катя посмеялась и услышала из комнаты мелодию телефона, который оставила там на постели. — Кать, Софи звонит. — сообщила Марго. — Да, я слышу. Потом перезвоню. Она уже неделю пытается меня в скайп вытащить. Че приспичило, не пойму. — Все-таки подруга. Плохо, что ты ее обманываешь. — заметила женщина, обуваясь у двери. — Кхм… Кать, а это… Пойдем, поговорим? — Поля уже разулась и подойдя к сестре, повела ее за собой. Девушки вошли в другую комнату и Шаманке не очень понравилась такая негромкая и напряженная просьба. — Че такое? У тебя случилось че-то? — У меня? Нееее. Я просто это… Ну… — блондинка взяла ее за обе руки, подвела к стулу и усадила, а сама начала переодеваться. — Ниче такого… Тебе просто Софи звонит, чтобы поговорить, потому что… Ниче страшного. Просто… — Да ты че одно и то же заладила? Говори. — Короче, я ей случайно проболталась, что ты ослепла. Но я правда не специально. Она такая:"Че, как Катька?», а я такая «К операции готовится.», и она такая «К какой нафиг операции?!», ну и… Вот. Только не ругайся. — Поля, блин! — Хорошенко старшая нахмурилась. — Ну нафига? Ой, ты как обычно. Как тебя на столько времени-то хватило, удивляюсь. — Ну, а че такого? Никому она не будет ниче рассказывать. Я же ее попросила. — И давно ты ей все выдала? — Нууу… Дня три назад… Четыреее… Пять… Около недели. Короче, как только ты согласилась. Я хотела раньше тебе признаться, но забывала. Да реально, она же не побежит докладывать сама знаешь кому. И даже если да, то че? Посрать вообще. — Катя! — позвала из коридора Елена Анатольевна. — Выйди, пожалуйста. — Что? — Здесь… Я не очень понимаю. Мне… Маргарита, посмотри ты. Может быть у меня что-то уже с головой не так. Рита вышла из комнаты, а следом за ней хвостиком увязалась и Анжелика. В итоге все столпились в коридоре, перед тем как брюнетка прочла: — МастерКард. Двадцать третье, ноль первое, угу… Двенадцать часов, тринадцать, угу… Операция зачисления на сумму пятьсот… — на секунду она замолкла, не веря в то, что видит. — … пятьсот двадцать пять тысяч рублей выполнена успешно.