Гаптофобия

Наруто сидел в пустой комнате при включенном свете, разглядывая маленький канцелярский ножик. Этот предмет выглядел так нелепо в его смуглой теплой ладошке. Слишком неуместно и опасно. Парень и сам понимал это, поэтому держал его очень уверенно. Нет… его руки не дрожали, не участилось дыхание. Однако, ему хотелось положить острый предмет обратно в школьную сумку, на самое самое-самое дно, чтобы больше никогда его не видеть, не выдумывать глупых идей, подобных той, что засела сейчас в его голове. Тихонько щелкает выдвигаемое лезвие. «Это эгоизм»… Парень медленно прислоняет его к своей лодыжке. «Ты слабак»… Пробует надавить, но не находит в себе сил проткнуть кожу, внезапно оказавшуюся слишком прочной и эластичной. «Это глупо»… Он откладывает нож. Закрывает. Кидает в портфель. Как ему вообще пришло подобное в голову? Этому взбалмошному, вечно шутливо-несерьезному, светлому человеку, который клятвенно заверял всех в своей бесконечной любви к жизни и высочайшем инстинкте самосохранения. Он не врал, когда говорил, что никогда не причинит себе вреда. Но… Видимо, теперь это его убеждение нуждается в пересмотре. Наруто кладет нож в сумку уже третий раз. А ведь он просто хотел узнать о том, происходит с его другом… Гаара. Дорогой для него человек, один из немногих, кто может тронуть его холодное сердце. Блондин по своей природе очень эгоистичная личность. Эмпатия для него – немыслимая роскошь, ровно как глоток амброзии. Поэтому он очень часто причиняет людям боль. Он это понимает… даже слишком хорошо, винит себя, ругает, желает себе смерти. Однако, до сего момента все это оставалось внутри него, бушевало где-то в глубине сознания. А теперь начало тихонько, словно легкий пар пробиваться сквозь стенки чайника, что Наруто называет своей душой и вытекать наружу. На коже все-таки выступает капелька крови… В последний раз, ему удалось надавить достаточно сильно, чтобы разорвать кожу. Не страшно… И почти не больно. Наруто стирает, а точнее, скорее размазывает пальцем алую капельку и снова достает ножик. Он режет очень аккуратно. Даже слишком. Потому что, как бы это абсурдно не звучало, он не хочет ранить себя. Не хочет чувствовать эту легкую, но все же такую неприятно-жгучую боль. Нет. Физически он этому сопротивляется. Ему приходится медленно выцарапывать каждый порез, словно гравюру, проводить ножом по пять-шесть раз, чтобы наконец выступила кровь… Вот так он и выводит на своем теле аккуратно, букву за буквой, слово, которое хочет помнить каждую секунду своей жизни. Ему нужна эта кровавая заметка. Напоминание о том, сколько боли он причинил окружающим… ему. Сейчас Наруто вспоминалось искривленное в гримасе отвращения лицо Гаары, вжатую в плечи голову и тихие просьбы. «Не надо», «Мне не нравится» … Наруто никогда не понимал его. В конце концов, что такого плохого в может быть в прикосновениях, объятиях и ласке? Сначала, он думал, что он противен красноволосому. Каждый раз, как парень уходил от его рук, в блондине просыпалась раздражение, обида. Но, как оказалось, Гаара был таким абсолютно со всеми. Он просто не любил прикосновения и у этого были весомые причины, с которыми стоило бы считаться. Но почти целый год Наруто пропускал это мимо ушей. Он даже не пытался держать себя в руках. Блондину физический контакт доставлял удовольствие. Особенно, физический контакт с тем, кто ему симпатичен. Поэтому он просто игнорировал все его слова, взгляды, жесты, сам того не замечая. И закрывал бы глаза до сих пор, если бы не новый знакомый… Саске. Старый друг Гаары, с которым блондин познакомился не так давно. Именно он открыто сказал ему о том, как бесцеремонно нарушает чужое пространство. Почему-то, его слова, смогли задеть Наруто настолько, что он даже полез на форумы, читать в сети психологические статьи о прикосновениях. И вот уже читая их, он понял, что его рукоблудство на самом деле не такое уж и безобидное, как он думал. Особенно шокирующим для него оказалось подробное описание гаптофобии – страха прикосновений. Именно с него и началось это легкое помешательство… локальное безумие. Первая буква «г» далась Наруто тяжело. После нее он снова отложил нож… Но ненадолго, потом он стал резать быстрее. Оставлять лишь две недописанные буквы он не хотел. Сначала слово «Гаптофобия» немного пугало его своей длинной, но на букве «б» он уже почти ни о чем не думал. Ему не было страшно, противно от вида крови, точно так же, как и больно. Он просто хотел закончить. Из упрямства. Буква «я» вышла отвратительной. Парень еще долго смотрел на эту надпись с заполненными алой жидкостью бороздами аккуратных букв. Он хотел, чтобы она была его искуплением. Извинением. Но сейчас он понимал, что это лишь эгоистичная демонстрация своей слабости, в попытке вызвать жалость… Она не имеет совершенно… никакого… смысла.