Покидая границы разумного

Они выписались утром. Майлз держался в стороне, спрятав руки в карманах, пока Вейлон рассчитывался. Они были вне системы, так что никаких кредиток, только наличка. Это также означало никаких мобильников или компьютеров, что делало всю эту эскападу невыносимо унылой и сильно всё осложняло. Конечно, существовали интернет-кафе. И время от времени Вейлон позволял себе редкие звонки, но всегда с одноразовых телефонов и только в местах, где они оказывались лишь проездом. Майлзу не надо было спрашивать, кому он звонил, но было бы неплохо, если бы каждый раз после этих звонков Вейлон не возвращался как с креста снятый. Они не затрагивали эту тему с тех самых пор, как покинули мотель в Колорадо, но Майлз видел, как Вейлон аккуратно снял с пальца обручальное кольцо и оставил его на прикроватной тумбе перед самым нападением на центр Уистлера. И хотя с он всегда держал кольцо при себе, снова он его так и не надел. Кто-то хлопнул его по плечу, и от неожиданности Майлз подпрыгнул, но это оказался всего лишь Вейлон. — Хватит витать в облаках. Давай в машину, нам ещё границу пересекать. — Нам ещё много чего делать, — отмахнулся от него Майлз. Но, несмотря на легкомысленный тон, в животе у него образовался колючий комок, когда они сели в машину. Если на границе что-то пойдёт не так, у них будут серьёзные проблемы, люди могут погибнуть, всё может... Ну всё, достаточно. Майлз попытался расслабиться. Не то чтобы Канада делила что-то со Штатами, в конце-то концов. Он отвернулся к окну и принялся рассматривать проносящиеся мимо машины и здания. Если всё пройдёт по плану, у него ещё не скоро появится шанс снова покинуть Америку. Я должен чувствовать себя так, словно возвращаюсь домой, — подумал Майлз. — А вместо этого я не могу отделаться от мысли, что лезу в западню. Пока ты мой носитель, ты никогда не окажешься в западне. Он хмыкнул себе под нос, но слова Волрайдера застряли в голове, даже когда они приблизились к границе. В такие моменты он жалел, что не может больше позалипать в телефон, чтобы скоротать время. Учитывая соседство Волрайдера, у телефона не было ни шанса продержаться в функционирующем состоянии и пары минут. На самом деле, они ещё ни разу не проверяли, как быстро Волрайдер мог взъебать любую электронику. Майлз вполне мог вести машину, но телефон в руки брать не стоило и пытаться. Ещё был тот случай с тостером, но Майлз был почти уверен, что Волрайдер сделал это специально. Машина остановилась, и Майлз понял, что потерялся в своих мыслях и даже не заметил, что они достигли пункта своего назначения. Сотрудник службы контроля, или как это правильно называлось, стоял совсем близко и разговаривал с кем-то, кого Майлз не видел, потом заметил их с Вейлоном, кивнул своему собеседнику и пошёл к их машине. Пограничник постучал по стеклу, Вейлон тут же его опустил. — Доброе утро, парни. Паспорта? К проверке документов они подготовились заранее, и Вейлон передал их со смущённой улыбкой. — Мне действительно стоит сменить эту ужасную фотографию, — печально сказал он, и Майлз заметил, как взгляд проверяющего несколько раз метнулся между фотографией и лицом Вейлона, едва задержавшись на сфабрикованных данных. — Вы, ребятки, перевозите наркотики, оружие или предметы, представляющие угрозу для жизни? Только если считать мой член угрозой для твоей жизни, — мрачно подумал Майлз. А потом Волрайдер засмеялся, и он вспомнил, что, вообще-то, да, кое-что опасное для жизни окружающих они всё же перевозят. Но Вейлон с невинным выражением лица отрицательно помотал головой, а пограничник кивнул и уточнил: — Будете что-нибудь декларировать? И вот оно, непреодолимое желание всё отрицать — нет-нет, у нас нет ничего, совсем ничего. Но Вейлон заранее велел ему помалкивать, так что, вместо того чтобы выглядеть максимально подозрительно, Майлз позволил Вейлону задавать вопросы про то, какие сувениры можно везти без декларации, а какие нельзя, и где взять форму, и как её заполнять, и всё такое прочее. Это позволило им миновать пропускной пункт достаточно быстро. Но даже так, Майлз ещё долго сидел, затаив дыхание и пытаясь найти в себе великую джедайскую силу (или хотя бы позаимствовать волрайдеровскую), чтобы заставить пограничников не обращать на них никакого внимания. Минут пятнадцать спустя Майлз позволил себе вздохнуть с облегчением. Всё прошло весьма недурно. Как оно и должно было, учитывая в какую копеечку им влетели два качественно состряпанных паспорта. * И всё же, ведомые паранойей, они передвигались исключительно по ночам. Майлз предложил повести первым, потому что в кои-то веки чувствовал себя на удивление бодрым и хотел насладиться этим ощущением, пока мог. Поэтому и ещё из-за вида. Как только они двинулись на восток от Сиэтла, световой смог от огней большого города рассеялся, и небо оказалось полно звёзд. Звезд, планет и точек спутников. Но в основном — звёзд. И ландшафт сам по себе впечатлял. За исключением пары поездок в детстве, которые он провёл в основном свернувшись на заднем сиденье со своей приставкой, большую часть своей жизни он провёл в Боулдере, окруженный высотками. Майлз знал, что рано или поздно они снова окажутся в знакомых местах, если верить картам. Не в Боулдере, конечно, но в районе Скалистых гор, а затем и в Аппалачах. Если считать Тихоокеанские хребты, то тут было три горных региона в… хм, вероятно, всего неделе пути. Следи за дорогой, напомнил ему Волрайдер. Майлз перевёл взгляд с неба обратно на дорогу перед собой. Им ещё ехать и ехать по этой дороге, так что можно не бояться заблудиться или свернуть не туда. Раз уж он ехал без навигатора, а Вейлон спал на соседнем сиденье, зажав подголовник между щекой и окном как подушку. Радио было включено, но звук почти на минимуме, и сигнал то пропадал, то появлялся, в каком-то даже музыкальном ритме. Время от времени навстречу проезжала машина, но в основном дорога оставалось пустой. Только они трое, звёзды и радио.