***
Мужчина стоял в гостевой комнате в резиденции, держа в руках смятый клочок бумаги, когда туда заглянула Сакура. Она рассказала ему всё, что знала, включая странную просьбу Рей. — Постовые говорят: она покинула Коноху вчера поздно вечером, примерно через полчаса после того, как Нишики-сан отправился в Суну. Какаши лишь сильнее сжал записку. Подумав секунду, он повернулся к девушке. — Наруто ещё на миссии? Сакура лишь кивнула головой, а затем добавила: — Какаши-сан, скоро приедет Саске-кун… — Нет времени ждать, — отрезал Какаши, сложил печать и призвал Паккуна. Без лишних сантиментов и вступлений он сунул псу под нос записку от Нишики. — Найди их, Паккун. Пёс молча обнюхал улику, а затем, подняв свою плоскую мордочку вверх, наконец-то поймал запах и помчался по его следу. — Сакура, ты пойдёшь со мной, — на ходу скомандовал Какаши, убегая вслед за Паккуном. Куноичи и уговаривать не нужно было. Примерно через час острый нюх Паккуна привёл их к неказистой землянке. Не ищи её нарочно, никто б даже и не подумал, что здесь есть какой-то проход. Земля была не утрамбована, значит, создали её совсем недавно. — Ловушка? — спросила Сакура, прячась в траве вместе с сенсеем за небольшим холмом. По дороге они выяснили, что помимо Рей и Нишики, к ним примешались ещё два незнакомых для пса запаха. — Возможно, — Какаши помедлил ещё мгновение, а затем, поднявшись на ноги, решительно двинулся в сторону землянки. — Оставайся здесь, Сакура. Подойдя к проходу в землянку, Какаши достал свой кунай и шагнул вперёд. В нос тут же ударил запах сырости и гнили с примесью гари. Он немного постоял в темноте, ожидая, когда глаза привыкнут к ней, а затем бесшумно сделал ещё несколько шагов. Бесконечный коридор с множеством ответвлений, низкий потолок и узкие стены — лабиринт был сделан наспех, не на долгое время. Было тихо, ничего не выдавало наличие ловушки или засады. И вдруг вдалеке за толстыми слоями землистых стен послышался крик. Нет… даже не крик, а отчаянный вопль. — РЕЕЕЙ! Сердце оборвалось в пропасть, и, забыв о всякой осторожности, Какаши стремглав бросился в ту сторону, откуда кричали имя возлюбленной. Вот и дверь, из щелей которой виднелся едва заметный свет. Резко толкнув дверь, он ворвался в комнату, ожидая увидеть что угодно, только не это. Рей сидела привязанная к стулу, безжизненно опустив голову, а из груди торчал кунай с рукояти которого стекали капельки алой крови. Рядом стоял Изуми, её регент, с горящими от ярости и наслаждения глазами, чуть позади — незнакомый нукенин, который с помощью печати пытался заживо похоронить Нишики, находящегося без сознания, почти наполовину скрыв его в толстых пластах земли. Оставалась лишь верхняя часть туловища до смертельного погребения. Понадобилась секунда, чтобы Изуми и нукенин обратили свои взгляды на Какаши, и в их глазах удовлетворение вмиг сменилось на смятение. Меньше секунды понадобилось на то, чтобы Какаши пронзил обоих Райкири, и два тяжелых тела, пронзённые молнией, с глухим звуком повалились на землю. Техника нукенина остановилась, и в это мгновение в комнату забежала Сакура. Мгновенно оценив ситуацию, куноичи бросилась к парню и приложила два пальца к шее, проверяя пульс, пока Какаши, едва не срываясь на стоны, отвязывал Рей от стула и бережно укладывал на землю. — Жив, — убедившись, что Нишики лишь без сознания, Сакура подошла к Рей. — Рей, открой глаза, — умолял Какаши, склонившись над ней и держа её лицо в ладонях, измазанных кровью, которая тонкой струйкой стекала из края рта. Слёзы заблестели в его глазах, но он не смахивал их. — Посмотри на меня. Девушка с едва слышимым стоном приоткрыла веки, уголки губ чуть дрогнули. — Какаши… — прошептала она, а затем, откинув голову назад, она замерла. — Рей, — слёзы катились по его лицу, впитываясь в маску. Тяжело дыша, словно задыхаясь, Хатаке потянулся к кунаю в её груди. — Нет, — перехватила Сакура его запястье. — Кунай задел аорту. Если вытащите его, она умрёт от потери крови. — Спаси её, Сакура, — срывающимся голосом прошептал Какаши. — Умоляю тебя…***
— Теперь ты знаешь всё, — Рин медленно убрала свою ладонь от лица Рей. Глубоко выдохнув, девушка открыла глаза и преисполненная недоумением, едва слышно прошептала. — Значит, так всё было… — девушка прижала руку к груди, стараясь подавить душащие порывы. — И он не убивал тебя и наших родителей. — Нет, Рей, — куноичи отрицательно качнула головой. — Это был мой выбор. В картинках прошлого она показала Рей, как погибла она, и их родители. Узнав о похищении старшей дочери, они отправились спасти её, оставив младшую соседке. Девушка узнала её — это была та самая старушка, которую она встретила возле «Ичираку-рамен» когда была в Конохе. Она помнит, как та нелестно отзывалась о Хатаке и теперь поняла почему. Ведь многие считали, что Какаши не только убил свою сокомандницу, но и её родителей, пришедшим ей на выручку, дабы скрыть улики. Но никто не знал, что их родителей убил Широ Зецу слепо следовавший воли Мадары. Рин так же показала, как Обито перенёс её, завернутую в нелепую тряпицу, через границу, рискуя жизнью. Его трогательное прощание, а затем, как приёмные родители — Иошито и Аямэ с трепетом приняли для себя самое важное решение в их жизни. — Рин, — девушка с осторожностью позвала сестру. — Зачем ты мне показала всё это? — Ты сама должна будешь это решить, — куноичи снова ласково погладила её по щеке, и, поднявшись на ноги, стала уходить прочь. — Постой! — Рей нервно сглотнула, и сестра обернулась. — Разве я не должна идти с тобой? — Это тоже лишь тебе решать, — Рин снова улыбнулась, и, помахав напоследок, растворилась в воздухе, рассыпаясь тысячами мерцающих огоньков. Только сестра исчезла, как сознание буквально вышвырнуло из тела, и теперь её окутала тьма, непроглядная, подавляющая и холодная. Лишь впереди замерцала едва заметная полоска света, тонкая, словно паутинка. Рей ухватилась за эту нить, и что есть силы, потянула на себя. Паутина не оборвалась и словно стала крепче и ярче. Она снова потянула за неё, чувствуя, как тьма постепенно расступается, а тело словно наливается жизнью…***
Ослепительный белый свет окружил её, когда Рей снова открыла глаза, а в носу стоял резкий запах медикаментов и медицинского спирта. От предыдущей легкости и невесомости не осталось и следа. Еле сдерживая стон, Рей постаралась пошевелить рукой. Ей это удалось, хотя движение отозвалось в груди лёгким покалыванием. Девушка глянула вниз и обнаружила, что была одета в белый балахон из нетканки, а добрая половина её тела крепко перевязана бинтами. К её левой руке подведена система с физраствором. На среднем пальце правой руки был прикреплен пульсометр, а рядом от неё пищал аппарат, показывая на экране зеленые короткие всплески. Её сердцебиение. Глаза быстро привыкли к режущей белизне, и Рей, вспоминая всё произошедшее, невольно усмехнулась. «Что темнота, что свет — ко всему приходится приспосабливаться». Послышались шаги в коридоре, и тут же, спустя мгновение, в палату вошла Сакура в привычном для неё белом халате. — Наконец-то, — медик облегчённо выдохнула, приближаясь к кровати. — Ты очнулась. — Наконец-то? — сипло переспросила Рей, понимая, что дико хочет пить. — Твоя операция длилась больше четырёх часов. У тебя была клиническая смерть семь минут, и ты чудом выкарабкалась, — ирьенин, словно прочитав в глазах желание Рей, налила ей в стакан воды из графина, который стоял у прикроватной тумбы, и протянула его. Залпом, высушив стакан, девушка, чуть корчась от колющей боли, поставила его на место. Игнорируя слова о непростой операции, Рей стала наблюдать за тем, как Сакура проверяет показания аппарата. Затем также молча позволила ей вытянуть ладони над её раной. Руки тут же окутала едва заметная зеленоватая дымка, и Рей ощутила знакомое легкое пощипывание. Проведя стандартный осмотр, Сакура присела рядом на кровать и взяла её за руку. — Ты была в коме больше двух дней. — Заболталась с сестрой, — проигнорировав недоуменный взгляд куноичи, она вдруг вскочила, испугав её. — Нишики! Где он? Он жив? — Он в полном порядке! — Сакура постаралась бережно уложить её обратно на кровать, осторожно надавливая на плечи. — У него лишь несколько серьёзных ушибов, не более. Он почти исцелился. — Ками… — с облегчением простонала девушка, закрывая глаза свободной от капельницы рукой, а затем, немного помолчав, она тихо спросила. — Вы уже в курсе? — Да, — ирьенин поняла, о чем говорит Рей. Та рвано выдохнула. — Пока ты была без сознания, мы всё узнали. Что-то рассказал Нишики-сан, о чем-то догадались сами. — Ясно, — прошептала девушка, не отрывая руки от лица. — Не думай об этом сейчас, Рей, — Сакура обошла кровать и ловким движением высунула иглу из внутренней стороны локтя больной. Повесив конец выше уровня банки с раствором, она достала из кармана небольшую ампулу и шприц в герметичной упаковке. — Я введу тебе успокоительное. Она достала шприц, приладила к нему иглу и, проткнув резиновую перепонку ампулы, набрала в него содержимое склянки. Выпустив из него немного препарата вместе с воздухом, ирьенин помогла Рей перевернуться, и ввела лекарство в её мягкие ткани. — Тебе нужно спать и отдыхать, так ты быстрее восстановишься, — выводя иглу из тела, Сакура погладила Рей по плечу, и, получив от неё утвердительный ответ в виде кивка головой, вышла из палаты. Как бы Рей не стремилась к брату, как бы не хотела поговорить с Хатаке, какая-то отдаленная часть сознания была согласна с ней. В подтверждение ко всему тело накрыла ломающая усталость. Буквально через две минуты Рей крепко заснула.***
Когда она снова проснулась, была уже ночь. Прекрасная полная луна настойчиво проникала в больничную палату, будто бы интересуясь состоянием Рей, которая зачарованно глядела на серебристый свет. Девушка ещё смотрела в окно, тогда как разные мысли — тревожные, радостные, грустные и вдохновляющие — заполняли голову, пока она не повернулась и не застыла в изумлении. Положив голову рядом с ней на кровать, на стуле сидел, а точнее, спал, подложив руку под голову, пальцы которой почти касались её ладони, Какаши. Во второй руке он сжимал маску. Рей невольно улыбнулась. Она не так часто наблюдала за спящим Какаши. Обычно, он засыпал позже неё, а просыпался раньше. Не удержавшись, она потянулась к нему, чтобы прикоснуться кончиками пальцев к щеке, но, немного подумав, отдернула руку обратно. Рей не хотела его разбудить, возможно, потому что сама ещё не уверена, готова ли она. Готова ли увидеть его взгляд. Каким он будет — полным любви или отчуждения? Что будет между ними дальше — решать только им двоим, только вот Рей не могла с уверенностью сказать, что примет его решение. Она не могла разобраться, как жить с этим дальше, и останется ли Какаши рядом на этот раз. Стало невыносимо душно, и к тому же тело начало предательски напоминать о продолжительном физическом бездействии. Откинув одеяло в сторону, осторожно, чтобы не разбудить своего сонного стража, Рей встала с кровати, и, переступая босыми ногами, подошла к распахнутому окну. Ночной воздух нежно коснулся кожи, овевая её прохладой и даря нужное успокоение в голове. «Дом… это ли теперь мой дом?» Рей не сомневалась, что-то, что она увидела в Джодо, не было её фантазией или галлюцинацией. Рин ей рассказала всё, до самых мельчайших подробностей, и ответила на все вопросы, что Рей задавала себе. Вспоминая это всё, девушка глубоко и протяжно вздохнула. — Рей. Девушка вздрогнула, когда услышала своё имя и обернулась. Хатаке смотрел на неё с тревогой, его голос был хриплым после сна. Его осунувшееся лицо и синяки под глазами были видны даже при лунном свете. — Ты ел хоть что-нибудь? — вместо приветствия, Рей окинула его взглядом. — Наверняка выглядишь хуже, чем я. Мужчина сначала смотрел на неё, недоумевая, а потом усмехнулся и покачал головой. Между ними ощущалось какое-то напряжение, недосказанность, и, чтобы начать хоть с чего-нибудь, Рей спросила: — Давно ты здесь? — Как только узнал, что ты пришла в себя, — едва слышно ответил Какаши, нервно теребя маску в руках. — Правда, когда я пришёл, ты уже снова спала. — Как тебя оставили в палате? — иронично заметила девушка. — Твой врач — моя хорошая знакомая, — вдруг он сказал слишком серьезно. — Рей, я… думал, что ты умерла. Рей коротко кивнула головой. — Я оказалась в Джодо и встретила Рин, — после этих слов Хатаке, казалось, перестал дышать. — Она рассказала мне всё. Секунды молчания длились слишком долго. Рей думала, что он не поверит ей или как минимум спишет на последствия анестезии. — Всё? — его хриплый тихий голос разрушил тишину. Рей не ответила, лишь снова коротко кивнула. Какаши едва слышно простонал, проведя кончиком указательного пальца по нижнему краю протектора, затем поднялся со своего места, так же неслышно подошел к девушке. — Что теперь? Ты ненавидишь меня? «За то, что убил твою сестру. За то, что ты жила столько лет вдали от родины. За то, что отпустил тебя, не защитил, хоть и обещал». Он не смог выговорить, но это и так читалось во взгляде, полном сожаления и горечи. У девушки от неожиданности перехватило дыхание и ей вновь пришлось вспомнить всё: гибель матери, отчуждение отца, поддержка Нишики; миссия в Коноху, их первая встреча, их страстные ночи; решение отца, уход Какаши, смерть отца; месяц полный отчаяния, письмо перевернувшее мир с ног на голову, и правда, леденящая кровь в жилах. Изуми вонзающий кунай, а позади Хосок, одним ударом вырубающий Нишики. Прощание с сестрой в Джодо дарующей ей ответы и дающей выбор — жить или следовать за ней. От накатившей тяжести Рей закрыла глаза, глубоко дыша. Ещё минуту назад она и сама задавалась этим вопросом и не знала ответа. Но как только его задал Какаши, когда все картинки пронеслись перед глазами, заставляя внутри всё сжиматься, она вдруг чётко осознала. Словно ответ постоянно был рядом, витал в воздухе, ненавязчиво. И вот теперь, когда он рядом, она почувствовала, что сможет жить с этим дальше. Очевидно, Какаши по-своему воспринял молчание Рей, поэтому, ни слова не говоря он медленно развернулся, намереваясь уйти. — Помнишь, когда мы шли со стройки, я разговаривала с Шикамару? — её вопрос заставил мужчину замереть на месте. — Ты говорила, что любовь сильнее боли, даже сильнее смерти, — не оборачиваясь, ответил мужчина, чувствуя, как сердце готово остановиться. Даже дышать было сложно. Нависла тишина, только она была не такой гнетущей, как минуту назад. Он стоял, не в силах двинуться, когда услышал приближающиеся шаги. Сложив свою голову на широкую спину, Рей обвила его грудь руками, прижимаясь ближе. Мужчина грузно выдохнул и прикрыл глаза, чуть откинув голову. — Вот и моя любовь оказалась сильнее боли. Ему показалось, что душа разбилась на сотни осколков, а затем снова собралась и взлетела ввысь. Девушка чуть ослабила хватку, и он медленно развернулся, не разрывая телесного контакта. Сердце трепыхалось в груди, когда Какаши смог поднять глаза. Рей смотрела на него, и в её сапфировых глазах тлела бесконечная нежность. Девушка вобрала побольше воздуха, насколько позволяла перевязанная грудь и медленно придвинулась к Какаши, в глазах которого заблестели слезы. — Рей… — только и смог прошептать Какаши, и Рей, придвинувшись ещё ближе, невесомо поцеловала его в пересохшие губы. Дрожащие руки бережно обвили тонкую талию, прижимая к себе любимую. Рей в ответ обвила его плечи. — Ты даже не представляешь, насколько я… — Я знаю… — перебила его девушка, обвивая его шею, снова приближаясь к желанным губам. — Я тебя тоже…Любовь — это сильнейшее из всех чувств. Она не измеряется временем, проведенным вместе, расстоянием. Любовь измеряется глубиной.
Нишики Кимура стал новым правителем Кёзан но Куни, достойным и справедливым.
Текео Кумагаи унаследовал компанию отца. Он женился, остепенился и завел детей.
Рей осталась жить в Конохе. Вскоре у них с Какаши родились двое замечательных детишек, Обито и Рин Хатаке. Когда они узнали о том, что Рей ждет двойню, у обоих не было ни единой капли сомнения, какие имена дать своим детям.
Вот и закончилась моя первая работа. Без сомнения, она останется для меня самой любимой.))) Спасибо вам, мои дорогие читатели, за ваши отзывы, за ваши слова поддержки, и критику, разумеется. Спасибо моему супругу, который поддерживал меня на протяжении всего этого длинного пути, а так же помогал с сюжетом. Но самую огромную благодарность я хочу выразить своей любимой Maussei. Я говорила тебе это много раз, скажу ещё — без тебя этой работы не было бы. Ты привнесла в это творение много больше, чем Бета. Ты полноправный Соавтор, но, с силу своей неземной скромности, довольствовалась всё это время лаврами Беты.)) Всё это время ты была рядом, давала источники вдохновения, поддерживала. Ты не отказалась быть Бетой даже в очень сложные периоды своей жизни. Ты не бросила меня, и я это ценю. Ты настоящее сокровище, и я с чистой совестью могу сказать:наша работа готова. Arigatō, Maussei.)