*полгода спустя*
PoV Ларри
«В какой момент все пошло по пизде?» - проскользнула, уже такая привычная для меня в последнее время, мысль. Майский ливень рьяно барабанил в мерзкое грязное окно, размывая очертания серого окружения, состоящее из сухих старых деревьев и парочки непривлекательных домов, пока я отчаянно пытался найти причины для того, чтоб не прекратить существование. «Без «этого» я – ничто». Подняв свою тощую костлявую задницу с дивана, я поплелся к зеркалу, дабы заколоть то, что еще не так давно было отпадной шевелюрой, а сейчас спутанные и безжизненные патлы. Иссиня-фиолетовое нечто под глазами и впалые щеки, жутко выступающие кости, в частности, ключицы, а также депрессивный настрой. Таков теперь Ларри Джонсон. Я даже сам себе омерзителен.Конец PoV Ларри
***
PoV Салли
Полумрак, окутавший мою комнату еще с самого утра, проник и в мои мысли. Проблемы, словно играя друг с другом в догонялки, врывались в мой разум яркими вспышками, разрывая тонкую грань спокойствия, с трудом созданного таблетками. Судя по всему, таков закон бытия. Белые полосы сменяются черными, и почему-то это происходит в самые неподходящие моменты, высасывая всю радость, данную светлой частью столь скверной жизни. «Что бы ни произошло, а ужасная экзекуция в виде школы все еще не намерена прекращать свое существование», - подумалось мне, пока я наблюдал за «изумительной» погодой. Взяв себя в руки, ну, или, по крайней мере, пытаясь сделать вид, что все хорошо, я стал собираться в самый настоящий ад. Бесспорно, «ад» - лучшее сравнение на данный момент для столь отвратного места, наполненного гнилыми мешками из плоти и крови, хотя, я даже не уверен, что они состоят именно из этого, а не из испражнений дьявола. Отец, еще с давних пор, а если точнее, месяца три назад снова начал пить, поэтому на диване лежало пьяное тело, источающее гнусный запах перегара. Побоев, к счастью, больше не было, однако, подлые и обидные вещи отец, не стесняясь, всегда орет во все горло, когда не в стельку пьян, конечно. Обминая разбросанные бутылки из-под алкоголя, я вышел за дверь. Перегоревшая лампочка, ранее сильно раздражавшая меня, теперь же казалась вполне органичной с миром цвета свинца. Мрак насущных проблем все больше затягивал меня в бездну отчаяния, наполненную моими самыми частыми кошмарами. Спустившись на первый этаж, я встретил один из них в плоти. − Ларри… - вырвалось громким шепотом, столь любимое когда-то мне имя. Металлист, стоя ко мне боком, спокойно курил свои любимые сигареты с ярко выраженным запахом ментола возле открытого окна. Красная толстовка теперь была слегка велика ему в плечах, поэтому выглядела еще более мешковатой, подчеркивая излишнюю, прямо-таки нездоровую, худобу Лара. Выбившиеся из завязанного небрежного пучка, каштановые волосы ниспадали на бледное и очевидно измученное лицо, которое даже при нынешних обстоятельствах казалось мне притягательным. Пробыв в ступоре еще секунд 30, я решил продолжить свой путь в школу, обходя Джонсона, не сказав ему ни слова, однако, оставить меня без внимания он не смог. − Там ливень. − Я знаю, - попытался сказать я как можно более безразлично и безэмоционально. − Заболеешь. − Мне плевать. − Ну, ок. Твои проблемы, - процедил Лар, выдыхая белесый дым наружу. «А ведь раньше все было иначе…» - подумалось мне, пока я со стучащим в бешеном темпе сердцем и сильным давлением в области висков выходил из апартаментов. Нещадный ливень обрушился на меня, заставляя одежду прилипнуть к телу, а ледяной ветер добавил ко всему прочему еще и мурашки по коже, подвигнув меня зажаться от холода. Минуя грязные и мрачные переулки под проливным дождем, я не сдерживал свои эмоции, ведь в протезе, практически сросшимся с остатками моего лица, ни одна живая душонка не угадает моих чувств. Слезы, так органично слившиеся воедино с каплями ливня, стекали по моим щекам, давая вытечь наружу хотя бы части боли, засевшей в грудной клетке. «А что ж ты чувствуешь, Джонсон?»***
Эшли, мирно стоя у своего шкафчика, заметила меня, как только я вошел в здание Преисподней. Блеск изумрудных глаз погас столь же давно, как и пропало ее жизнелюбие и оптимизм. Ранее всегда распущенные волосы были собраны в хвост, а яркий стиль в одежде сменился на нечто траурное. Черное мешковатое платье, доходящее почти до колен, довольно сильно способствовало сокрытию фигуры Эш. Вот уже полгода, как Фэлпс разрушил привычную жизнь Кэмпбелл. Полгода, как он сломил ее. − Привет, Салли, - голос подруги звучал тихо и угрюмо, как и в последние полгода. − Привет… − Что-то случилось? − Да так, просто дождь мне не по душе… - в попытках отмахнуться от объяснений, мой голос предательски дрогнул. − Снова пытался с ним заговорить? – с неким неодобрением спросила Эш. − Нет… Да. Нет. Не я первый, в общем. − Будь с ним осторожен. Я волнуюсь, Салли. – Немного помолчав, Эшли спросила: - Неужели ты его еще любишь, после того как он тебя предал, а потом… чуть не убил? – последнюю часть вопроса она сказала тихим, почти бесшумным шепотом. − Все было не так, - огрызнулся я, скрестив руки, не давая нахлынуть прошлым кошмарам, что я так старательно запер на замок. − Перестань его защищать. Тебе это еще аукнется… - немного помедлив, Эшли добавила: - Я волнуюсь за тебя. − Ладно, я спешу, - кинул я, стараясь быстро убраться подальше от подруги, дабы не нагрубить ей. Она – единственный близкий человек, что остался у меня. Придя в класс, я прытко занял место на последней парте у окна и погрузился в воспоминания, ведь урок истории был неимоверно скучен в этот день.***
*5 месяцев назад*
«Черт, Ларри, где же ты?» - прокручивая этот вопрос в своей голове миллионный раз, я снова набрал номер металлиста, хотя знал наверняка, что это бесполезно. Джонсон не появлялся дома уже 3 дня, а гребанная полиция забила хуй. Лиза, выпившая уже не первое успокоительное, сидела рядом на диване, в ожидании блудного сына. Глаза женщины были до невозможности красными из-за невероятного количества выплаканных ею слез и трехдневной бессонницы. Гробовая тишина, окутавшая обитель Джонсонов, только усиливала напряженные до предела нервы. Я не знаю ничего страшнее неведения. Во мне смешались во взрывной коктейль десятки эмоций. Гнев за то, что Лар позволяет себе так бросать родных людей. Грусть, обволакивающая все мое естество. Тревога и дичайший страх, ощущающийся, словно самое ужасающее уже произошло. Безысходность от беспомощности, ведь, даже прочесав почти весь город, мы так и не смогли найти Ларри.***
Конец PoV Салли
***
PoV Ларри
***
Говорят, что бывших наркоманов не бывает. Я всегда надеялся на обратное, прикладывая невероятные усилия, дабы не вернуться к тому, что было год назад. Таблетки. Порошок. Шприц. Веселье. Эйфория. Спад. Ломка. И так вновь, и вновь. Все продолжилось бы и далее, если бы не передозировка.***
Стерильно белые простыни, мятно-голубые стены и мерзкий звук от медицинского оборудования – вот что запомнилось мне с того дня, но только одно изменило меня… На какое-то время. Глаза моей матери были полны скорби и мольбы, ведь, как я потом узнал, врачи сказали ей, что, скорее всего, я не выживу, потому что мое сердце едва выдерживает такую нагрузку. Всю ночь она провела в стенах больницы, умоляя всякие высшие силы, чтоб ее сынок жил. Но самое главное она упустила – я не хотел жить, не видел смысла ни в чем. Каждый день как предыдущий, снова и снова я топил грусть от нехватки материнской любви в алкоголе, а потерю отца в забытье от наркотиков разной тяжести. Побочные проблемы, такие как: оскорбления за неформальный вид, невзаимные чувства, непринятие себя - тоже оставляли свой отпечаток. Я испробовал все: от травы до героина, но ничего не делало мою жизнь краше. Я все еще помню свое разочарование от пробуждения, ведь именно в надежде на такую желанную смерть я принял все, что только мог. Но потом взглянул на свою мать и что-то во мне переменилось. Ее лицо выглядело так измученно, словно она находилась под пытками не меньше недели, а всегда присущий ей оптимизм сменился лишь едва уловимой надеждой на мое выживание. И все же я почувствовал гнев, который вмиг охватил весь мой разум. − Что ты наделала?! – обвинял я мать, злобно осыпая оскорблениями всех вокруг, одновременно выдергивая разные капельницы со своих вен. Они забрали мой выбор. Они забрали мою смерть. − Ларри! Как я рада, что ты жив! – мать кинулась меня обнимать, радуясь такому «чуду». − Не тронь меня! Я хотел умереть! – грубо отпихнув ее, что отдалось мне жуткой болью во всем теле, я стал плакать, словно девчонка, у которой забрали любимую игрушку. Вот что наркотики сделали со мной: они сделали меня слабым, злым, неуравновешенным. Они почти погубили меня. «Неужели этого я хотел?» - промелькнула мысль в моем едва ли светлом рассудке, но так сильно погрузнувшем в пучине наркотиков. Но после этого мама не перестала меня обнимать, а сжала только крепче. «Я люблю тебя. Ты мне нужен. Не уходи». Эти слова надолго засели у меня в голове, не давая совершить подобную глупость снова. Я пообещал ей завязать. Но обещание не сдержал…***
− Слабак - вот кто я, - рыдая от беспомощности, или от действия наркоты (почем знать?), я выдохнул эти слова в пустоту, сидя в прокуренном баре. Месяц назад, по невиданной мне раннее глупости, я решил, что поцелуй Салли с Фэлпсом – веский повод для того, чтоб вновь нагрянуть в это гнусное место, наполненное кучей наркоманов, алкоголиков и, конечно же, шлюх. Таблетки – единственный интерес в моей никчемной жизни вот уже целый месяц. Все началось с травки, купленной у родителей Тодда, но вскоре я осознал, что это не то… Легкое чувство эйфории не восполняло моих желаний, пускай и на миг мне становилось легче. Но мне нужен был кайф. Приняв пару таблеток и занюхнув «нечто», на подобии кокаина, но, конечно же, отвратного качества, взятого в долг у Фрэнка, я потерял счет времени. Я утонул в своем сознании, плывя по течению мыслей, перетекая то в одно место из моих воспоминаний, то в другое, не препятствуя сему потоку. Все стало таким кристально-чистым и понятным, а мир воспылал новыми красками, будто сгорая от своей насыщенности. Я парил над всеми, или сам был дымом, проскальзывающим промеж тел, двигающихся мимо такта музыки, ведь у всех она разная. А потом я увидел его. Салли. Почему-то его раннее голубые волосы, переливающиеся на солнце, словно самый дорогой топаз, стали медно-рыжими, но от этого он был не менее волшебен. Мое сердце встрепенулось, ведь ко мне пришло понимание того СКОЛЬКО времени прошло. Два дня небытия, два дня от меня ни слова. Я сразу представил сцену того как Сал яростно высказывает мне свои беспокойства, но этого не последовало. − Привет, красавчик. Я так скучал… - последние слова отдались глухи звоном в ушах, не давая возможности четко расслышать что же мне говорилось. «Красавчик? Как-то странно». После я мало что помню: жаркие поцелуи, нежные укусы и настойчивые прикосновения, секс и сладкие стоны. Один отрывок блаженства сменялся неуловимой реальностью, лишая меня возможности думать о чем-либо. Я растворился в нем, а он во мне. Так мне казалось.***
Проснувшись в одной из скудных гостиничных комнат бара, я не осознавал насколько сильно проебался. Рядом со мной в кровати лежала Роза, та самая девушка, которая продала мне наркоту месяц назад, ведь я уже встречал ее после этого, в попытках достать что-то лучше «недококса» Фрэнка. Ее рыжие волосы были спутаны, распластанные по подушке, а из-под одеяла показывалась обнаженная фигура бестии, недвусмысленно намекая на происходящее прошлой ночью. Меня охватил ужас осознания того ЧТО я совершил. Яркими вспышками мне виднелись кадры бурной ночи, с каждым разом все больше и больше разжигая пламя ненависти к себе. Я предал Салли. Как я мог спутать его ангельски прекрасные черты и грубое, вульгарно-хищное обличье Розы. Я – ничтожество.***
Конец PoV Ларри