Богохульство

      Прикоснись ко мне.       — Эл?       — М?       — Мы же всегда будем вместе?       — Конечно, Коннор.       — Ты же не разберешь меня?       Камски грустно улыбнулся. Стараясь передать все свои переживания через поцелуй, андроид впился в губы создателя. Сжав волосы на затылке, он опустился к нему на колени.       — Не разбирай меня, — умоляюще шептал Коннор.       — Не разберу.       Элайджа прижал свой эксперимент сильнее, стараясь насладиться каждым мгновением. Затем последовал короткий, полный желания вздох, когда андроид начал двигать своими бедрами, вжимаясь возбужденным членом.       В комнате стало жарко. Чувственные порывы Коннора не оставляли воздуха: Элайджа задыхался, голова кружилась сильнее. Ему хотелось стонать от переизбытка чувств и желаний... но вместо этого, его движения становились резче, а поцелуи грубее — был бы с ним человек, то взвыл бы от боли из-за этих страстных прикосновений. Он уже не мог сдерживаться и почти порвал белоснежную рубашку любовника с силой снимая ее.       — Спокойнее, животное, — усмехнулся RK.       Элайджа узнал этот безумный блеск в глазах Коннора, что в сочетании с игривой ухмылкой заставлял гнать мурашки по всему телу. Это не отталкивало, напротив, только возбуждало и без того кричащее желание, а адреналин двигался вниз живота, делая джинсы невыносимо тесными. Андроид медлил. Он играл, зная, как сильно его создатель хочет по-настоящему владеть им. Эта мысль сводила с ума.       — Больно же… Прекрати играть со мной, — взвыл Камски от беспомощности.       Но Коннор продолжал играть. Он то проводил пальцами по влажному торсу вниз и сразу убирал руку, не доводя ее до члена, то медленно приближался к губам, улыбаясь, тепло дыша, оставляя Элайджу без поцелуя, то сжимал внутреннюю часть бедра до боли. А Камски выл и умолял взглядом, стонами, всем своим телом просил больше. Не выдержав, он бросил андроида на пол, навалившись сверху, впиваясь в любимое тело до голубой крови, нетерпеливо расстегивая джинсы.       Коннор остановил его, зафиксировав руки в воздухе так, что тот не мог дотянуться:       — Пообещай мне, что больше не разберешь меня.       — Обещаю, — нельзя было сказать, насколько искреннен был Элайджа, так как сейчас ему было безразлично, что обещать или говорить. Все, что тот хотел — правильный, красивый и большой член между его ягодиц. Коннор понимал это, но играть было весело.       — Даже если я сойду с ума снова?       — Да-да, Коннор, конечно, только трахни меня уже пожалуйста.       Коннор сверкнул надменной улыбкой в ответ, неспеша ослабляя хватку, подпуская к себе, разрешая человеку делать с ним все, что тот пожелает.       Воспользовавшись моментом, мужчина стянул с себя треклятые джинсы, так сильно сжимающие его набухший член. Андроид с легкостью толкнул его, и, оказавшись сверху, начал тереться своим идеальной формы биокомпонентом о налившийся член, параллельно разогревая задницу Эла. Тот уже дрожал от нахлынувшего наслаждения, и подался вперед, желая его усилить. Элайджа начал дрочить Коннору, постанывая каждый раз, когда тот ставил на шее очередной засос. А когда андроид прижал руки Элайджи к холодному полу и плавно толкнулся, тот выгнулся и испустил тяжелый стон. Затем второй толчок - и мужчина сжался так крепко, что теперь Коннор взвыл от крайней степени удовольствия.       Он входил в своего создателя медленно, но затем увеличивал темп, как того требовал Эл, почти рвав его на кусочки. Задыхаясь и крича, он сжал член Камски и начал судорожно водить своей рукой вверх-вниз, что заставило того закатить глаза и застыть, изредка вздрагивая от сладкого напряжения. Элайджа выпустил из себя короткий громкий стон, кончая прямо на Коннора и получая от этого особое удовольствие. Тот же перегрелся так, что обжигал своего партнера, а потом и вовсе отключился прямо на полу. Диод нездорово мигал то желтым, то красным.       — Да уж, так себе из тебя собеседник после секса, — усмехнулся Камски, и, как только перестал видеть искры в глазах, перенес Коннора на кровать и тут же уснул.

***

      Элайджа легко, без лишних движений вытянул свою руку из-под Коннора и сел в кровати. В голове было пусто, как если бы кто-то выключил звук. Он посмотрел на андроида — в режиме сна тот выглядел совершенно по-человечески. Камски подумал, что стоило бы загрузить ему в систему новые вариации снов.       Не хочется его разбирать.       Ученый всегда считал свою привязанность к этой модели чем-то совершенно неправильным. Нет, его не смущало, что он спит с машиной — зачем бы ему тогда приделывать ей гениталии? То, что действительно пугало Элайджу — это нездоровое, глубокое чувство, граничащее с зависимостью, как если бы Коннор принадлежал ему - как вещь, хотя разумом он понимал, что это не так. Это и была зависимость, ведь чувства были те же самые. Такие же ощущения, точно так же как во времена его пристрастия к наркоте. Отсутствие Коннора вызывало в нем острую нехватку какого-либо смысла в его жизни: он поэтому и создавал и разбирал его бесконечное количество раз, каждый раз оправдываясь интересом к экспериментам, тем, что это уже другая машина, просто неизвестный RK. И каждый, абсолютно каждый раз одна и та же история — он сидит на кровати, понимает, что больше так не может: Элайджа должен принять уже какое-то одно единственно верное решение — разобрать его раз и навсегда или погрузиться в болото своей болезненной необходимостью. Есть ли способ вылечиться?