lirica 2.0

Джэ готовилась к тому, что на фансайне все будет отчаянно плохо. Готовилась несмотря на то, что до раскрытия ее личности фанаты отзывались о новой участнице более, чем восторженно. Джэ готовилась к тому, что мимо нее будут просто проходить, не удостаивая ни словом, ни даже взглядом. Даже если ее посадят посередине, прямо между другими мемберами. Джэ готовилась, но глубоко внутри надеялась, что ее успешное первое выступление хотя бы немного повлияет на ситуацию. Она старалась изо всех сил, чтобы выступить превосходно, ведь она — та, кто не имел права ни на малейшую ошибку. И она репетировала до потери пульса. И она совершила титанические усилия над собой, чтобы на сцене не обессилить от кружащего голову волнения и страха. Она сделала все, чтобы мысль о том, что она будет играть и петь перед сотнями высших, не сжала в оковы ужаса и не заблокировала поток ее выраженных в музыке чувств. И по словам остальных мемберов, Джэ справилась. Справилась замечательно, передала все чувства и посылы. Только сейчас этого не чувствуется. Редкие взгляды в ее сторону сквозят презрением. Ведь если бы она правда выступила замечательно, разве к ней бы относились так? Понятно, конечно понятно — она низшая, но неужели ее могут совершенно игнорировать только поэтому? Нет, однозначно было что-то не так на вчерашнем концерте. Или, может, ее образ в минуты этого фансайна никому не понравился и вызвал отторжение? В любом случае, надежды не оправдались. В любом случае, оставалось винить себя. В омуте разъедающей грусти Джэ удивленно обнаружила девушку, сидящую перед ней. Как только низшая вынырнула из океана мыслей, та улыбнулась, и эта улыбка вмиг разрушила сдавливающие донельзя оковы. Джэ улыбнулась ей в ответ, и ее улыбка была такой искренней и даже по-детски радостной, что глубоко тронула высшую. Боже, через эти глаза Восточная видела ее особую сущность, и какой же она была красивой! Как сияние звезд и туманностей в небесах над Юмэй. Такой же первозданно прекрасной, не тронутой и ничем не испорченной. Удивительно и непонятно, как Джэ смогла сохранить себя такой, не вобрать всю грязь общества. Восточная впервые видит подобную низшую, и в ней разгорается жгучий интерес к ее личности. — Привет, — голос высшей звучит так позитивно и дружелюбно, что Джэ не может перестать улыбаться, наполняясь счастьем с каждым заданным вопросом о творчестве, восприятии мира, чувствах. Она, получается, делится обо всем этом с фанатом. Фанатом группы, в состав которой она тоже входит. С ее фанатом. Жаль, что время на разговор так мало. Но высшая протягивает руку, и невероятное осознание того, что к Западной даже хотят прикоснуться, наполняет новым приливом счастья напоследок. Она все ещё не сводит с нее взгляда, пока та общается с другими мемберами. А после — ждет. Ждет таких же высших, как она. Но не дожидается. И грусть снова вьет терновые венцы вокруг ее души. … — Послушай, ты правда хорошо выступила, — закрывая дверь своей квартиры, Енкей начинает давно повисший в воздухе разговор. Джэ, снимая куртку и очки, лишь печально смотрит на него, все ещё будучи убежденной в том, что высший просто хочет ее поддержать. — Спасибо Вам, но мне лучше знать свой настоящий уровень. — Я правда говорю о настоящем, — Енхен по-доброму усмехается, нежно обнимая низшую за плечо и направляясь в гостиную. Оба садятся на диван, и высший падает в его мягкие объятья, увлекая за собой Джэ. Голова низшей оказывается лежащей на руке Восточного; трепетное и столь приятное ощущение теплоты успокаивает плохие мысли. — Такая реакция на тебя совсем не связана с твоим выступлением, — Енхен поворачивает голову вбок; близость их глаз будоражит, и не только душу Джэ. Енкей был поражен первым выступлением своей Западной. Поражен тем, как она смогла справиться с огромным волнением, как точно выразила чувства и посылы песен. Как голос послушно вился ровной линией, потоками дождя трогая душу. Как пальцы уверенно перебирали гитарные струны, рождая столько эмоций музыки. А образ, который выбрала себе Джэ для фансайна… так сильно отражал стороны ее души, как казалось Енхену. Серый свитер с рукавами, открывающими лишь изящные пальцы, надетый сверху такой же серый пиджак, нежно-розовый цветочный венок, завитые волосы — все детали будто передавали внутреннюю мягкость и чувствительность низшей. Добавляли ей особой хрупкости, будто подчеркивая ее сокровенность для Енхена, усиливая желание защитить от жестокого внешнего мира высших. Волны сводящего душу восхищения накрывали с головой, и все эти теплые восторженные чувства так хотелось полностью отдать Джэ, тем более в такой трудной для нее ситуации. — Так реагируют только потому, что ты Западная, Джэ, — Енхен приподнимает руку, на которой лежит низшая, и кончиками пальцев проводит по ее растрепанным волосам. — Практически никто не способен принять этого факта. Джэ все смотрит в его глаза, пропадая в них и зачаровываясь. Чувствуя приятные до дрожи прикосновения, грусть стремительно отступает, как тучи после грозы, позволяя солнечному свету вновь объять все вокруг. Как бы часто Енхен не касался ее, Джэ не разучилась ценить эти прикосновения, не перестала столь сильно ощущать их, не могла не быть благодарной за каждое нежное касание. Каждый раз был как первый, каждый раз мурашки проходили по всему телу, позволяя утопать в наслаждении. Как низшая, Джэ просто не могла воспринимать проявления любви к ней в качестве чего-то обыденного. — Может, не понравился мой образ на фансайне? — теперь ее голос едва ли отдавал печалью, чему Енхен был несказанно рад. — Нееет, нет, образ замечателен и вполне вписывается в рамки красивого для высших, — он улыбается, и его глаза блестят так прекрасно и завораживающе. — Дело просто в том, что ты низшая. Енхен отрывает взгляд, переводя взор на потолок, но не убирая руки с волос Западной. — Я понимаю, путь, по которому ты идешь, очень труден. Ты уже столкнулась со столькими негативными вещами, и сколько раз еще столкнешься… Я просто хочу, — он вновь повернул голову вбок, встречаясь глазами с Джэ, — чтобы ты знала: по этому пути ты идешь не одна, — взгляд повеял кружащей голову проникновенностью, — я на той же стороне, что и ты. Я на твоей стороне, Джэ, и всегда на ней буду, — последние слова звучат тихо и особенно сокровенно; низшая смотрит задумчиво и благодарно, ощущая огромное количество поддержки, действительно понимая то, что она будет преодолевать обстоятельство за обстоятельством не одна, что между ней и Енхеном нет никакой пропасти, какая есть между ней и высшими фанатами Day5. — Спасибо Вам, — она улыбается, прикрыв глаза. Енкей ощущает, как все эмоции внутри будто срастаются в одно огромное формирование, что просит вылиться наружу, и высший медленно тянется к чужим губам, тихо прикасается к ним и затем накрывает своими в нежном поцелуе. От неожиданности глаза низшей резко распахиваются, но уже в следующее мгновение Джэ уверенно отвечает, обхватывая руками шею Енхена, оказываясь в его объятиях. Енкей прерывает поцелуй, давая обоим отдышаться, и широко улыбается, так же проникновенно смотря на Джэ. — Не забывай об этом никогда, — он трепетно касается пальцами чужой шеи. Джэ улыбается в ответ, приподнимается, освобождается от объятий, и, нависая над Енхеном, тянется за поцелуем вновь, отмечая момент соприкосновения губами как наиболее чувственный. Западная прикрывает глаза и ощущает, как на поцелуй отвечают, углубляя его. Волны тепла разливаются внутри спокойно и согревающе. Она правда справится со всем, что бы ни послала жизнь, пока Енкей рядом… И Енхен чувствует то же самое. Джэ придает сил и вдохновляет. Чувства, рожденные благодаря ней, никак не исчерпать, никак не передать полностью. Енкей действительно готов справиться со всеми трудностями, взять удар на себя — лишь бы защитить это дорогое его сердцу существо, укрыть от всякого ненастья в теплых объятьях, наполняя его душу успокоением.