Ветвями сплелись

Лена на верину сторис — острые ключицы, игривая подпись и спускающаяся к округлой груди цепочка — реагирует ожидаемым "🔥🔥🔥". Вера улыбается довольно, почти мурчит. Ну, это приятно, когда Ленка вот так откликается, когда чувствует словно — все эти фото и слова для неё только. Вера печатает, почти жмурясь от того, как на душе становится теплее: >То ли ещё будет >Придёшь посмотреть? И губу закусывает в ожидании ответа. Лена печатает что-то долго, интригует. Вера очень старается не думать о том, как ей сейчас важно хотя бы знать, что Лена на них смотрит, Лена их видит. Сколько они не виделись? Черт знает. Жить на два города всегда тяжело, а уж тем более, когда в одном городе совпадать получается не всегда. Вера даже завидует иногда Кириллу — он Лену может обнять и посреди спектакля, а они, почти всегда играющие одну роль, на сцене пересекаются чересчур редко. Остаются репетиции — и долгие уютные вечера втроём. Ленка, кажется, стирает всю простыню, которую печатала — потому что отвечает лаконичным "естественно". Верка почти готова возмутиться — какого черта? — когда её за талию обнимают родные сильные руки. Она откидывает голову назад, прижимаясь затылком к груди, и чувствует, как Кирилл легко чмокает её в макушку. — Лена собирается нас смотреть, — он не спрашивает, утверждает. Вера почему-то знает, что им это обоим ужасно важно. Хотя бы на расстоянии чувствовать присутствие ещё одного самого важного человека в их жизни, ощущать фантомное родное тепло. Вера одной рукой нащупывает его руку, сплетает пальцы, чувствуя, как холодит кожу полоска металла на безымянном. Она это все помнит как будто вчерашний день. Их, наверно, всегда должно было быть трое — потому что тогда, до Лены, ничего этого не захотелось. А потом — потом были и клятвы, и шампанское, и три кольца, и горячие поцелуи. Сейчас... тоже неплохо, в общем-то. Только вот Лены не хватает смертельно. Ленка как чувствует — присылает фотку. Она на фоне твичовского логотипа глаза смешно щурит, высовывает язык. Кирилл осторожно второй рукой перехватывает телефон. — Она красивая, — улыбается он, — у нас. Вера ни капли ревности не чувствует никогда почему-то. Она их обоих любит одинаково — и жутко сильно. Они шутят, смеются, бьют друг друга в Мортал-Комбат, почти догадываясь, что после этого у фанатов появится ещё с десяток теорий о том, что они вместе. Недалеко, в общем, от истины. Ленина сторис с концертом Ожогина ревниво царапает где-то под рёбрами. Хочется по-детски надуть губы и начать ворчать. Вера просто очень скучает, ладно? Она набирает, едва стрим заканчивается. Кирилл прижимается бедром к её бедру, заглядывая в телефон. Вера кладёт голову на его плечо. Это на самом деле как-то ужасно сложно — держаться без неё. Лена им за солнышко, тёплый одомашненный огонёк, о который хочется не то руки согреть, не то обжечься ненароком. Лена отвечает — с уставшими крыльями длинных ресниц, с ненакрашенными губами. Вера едва сдерживает умиленный писк. — Что за Ваня вместо нас? — хмыкает Кирилл с деланой ревностью. Лена фыркает, улыбаясь краем рта. И показывает в кадре включенный канал. — Нужно же оправдать звание секретаря Ожогина, — она чуть кривляется и пародирует тоненьким голоском, — а попросите Ожогина добавить в друзья. Кирилл негромко смеётся, обнимая Веру за талию. Она жмется ближе и мягко выдыхает, глядя прямо Лене в глаза: — Мы очень скучаем. Кирилл кивает согласно, смотрит неотрывно в камеру. Лена вздыхает, поджимает губы — Вере очень их хочется поцеловать. Она жалуется вдруг тихонько: — Вы хотя бы вдвоём. Вера глаза прикрывает. Они вдвоём, да. А Лена там, в Москве. И так — когда Кирилл здесь, рядом — ужасно пусто ощущается недостаток третьего, такого важного элемента в жизни. Хочется быть втроём, а не вдвоём — что с этим сделать. Кирилл не выдерживает. — Ну не ревите, — улыбается. — Всё хорошо же. Встре-етимся. Скоро. Вера улыбается, когда они с Леной кивают в унисон. (и украдкой слезинку всё-таки стирает)