король умер

ты возвращаешься вспять, ворона, снег еще помнит твои следы. всё, что являлось тебе знакомым — это лишь серый полночный дым, всё, что лелеял ты, смелый, глупый, всё, во что верил и что любил — всё предало тебя. твой поступок не осквернял бы ничьих могил, ты такой правильный, все как надо и безошибочно хорошо, но возвращаешься с кислым взглядом, не позволяя себе смешок, черный, нахохленный, рядом только огненно-верные дикари — ты улыбаешься очень горько. что же, джон сноу? смотри, смотри. я еще здесь и твоя навеки: рыжей лисицей у ног твоих, вспышками света под тонким веком, северным ветром полей пустых, в искрах костра и тепле от крови, что приливает к твоим щекам. это мой север и ты здесь снова молча ступаешь про краю ран, веришь, что должен был ты сражаться, все ради дома, семьи, побед — этот твой дом не отдал бы пальца, чтобы тебя уберечь от бед. я догораю, и север помнит, как убегал ты с моей стрелой, жалкий, отчаянный и ведомый — и в одночасье такой родной. я догораю, и ты не можешь не уловить мой случайный вздох. это дыхание греет кожу, грейся, джон сноу, пока не сдох, грейся, ворона, я здесь, смотри же, мягок лисицы пушистый хвост, дом тебя предал — ты взял и выжил, будто и не был ты глуп и прост. ты целовал меня словно пламя, что прикоснулось к моим губам, ты не забыл ли меня, мой самый неизлечимый, любимый шрам? я твоя игритт — я знаю, верю, больше меня не предашь стеной. ты возвращаешься вспять на север: ты же поклялся, что будешь мой.