«Д-1, приём, … цель… в левом крыле, повторяю, цель в левом крыле», — рация нещадно шипела, и слова слышались нечётко, но Алекс не обращала на это внимания. Главные слова были сказаны, а «цель» и «левое крыло», объединённые в одно предложение, прозвучали.
Вся её команда из пяти человек, кроме неё и снайпера, который сейчас находился на крыше, была выведена из строя. Она продержалась, была ранена, но всё ещё не бесполезна.
Капитан вдохнула и выдохнула неслышно, одними губами, и резко сорвалась на бег. В голове билась лишь одна мысль: «Левое крыло, левое крыло!»
Стоило только вспомнить изломанные, как куклы, детские тела, застывший на их бледных лицах ужас, и дымчатая пелена застилала глаза.
«Твари, — думала Алекс. — Убью!»
У капитана Камелевой был племянник примерно того же возраста, что и те дети. И почему-то, глядя на любого из них, Алекс вспоминала Димку. Маленького Димку, сорванца. Перед глазами мелькали картинки из прошлого: вот он делает первые шаги, идёт в первый класс, возвращается домой в порванном пиджаке, улыбается. А потом снова стеклянные, мёртвые глаза того мальчика, что лежал повёрнутый головой к проходу. И снова мысль: «Убью! Какой тварью нужно быть, чтобы детей? Детей!»
Из-за угла выскочил какой-то хрен с автоматом, но, судя по тому, как он держал оружие, обезьяна с гранатой была бы в разы эффективнее. Алекс выстрелила, и первый хрен свалился на пол, словно и не стоял на своих двоих секунду назад.
Захотелось выпустить в безвольное тело ещё целую очередь, но нужно было беречь патроны. Она не сомневалась, что они ей понадобятся.
«Д-1, приём… два заложника. Повторяю, … два, — рация снова ожила и затрещала, — ничего не предпринимать, … повторяю, … не предпринимать…», — Алекс выключила рацию. Детей нужно было спасти. Двое последних — мальчик и девочка лет семи — испуганно сжались в углу, наблюдая за тем, как какая-то женщина в военной форме убивает людей, которые расстреляли всех их одноклассников. Огромные глаза неверяще наблюдали за картиной: боем, больше похожим на танец, чем на сражение.
Враги налетали на женщину всем скопом, но падали замертво, едва Алекс касалась их. Она двигалась быстро и чётко, была подобна смерчу, а дети не могли заметить в полутьме маленький нож, раз за разом входящий в незащищённые шеи врагов. Когда со всеми было покончено, она подошла к детям, но те лишь заверещали: «Не убивайте!». Опасный огонь тут же исчез из глаз Алекс, она тряхнула головой, возвращая ей ясность.
— Ну что? — капитан присела на корточки перед детьми, стягивая шлем, и улыбнулась. — Пойдём? Я отведу вас к родителям, они сильно волнуются.
— Тёть, сзади! — дрожащим голосом закричал мальчик, его лицо исказилось от ужаса. Послышался громкий выстрел. Чувство накрыло мгновенно, пуля попала в спину. Капитан быстро сообразила, что к чему, развернулась, но не успела — резкий удар в голову, и она падает набок.
Повезло, что это был не нож. Её оглушили только прикладом, но удар был сильным. По затылку заструилась кровь. Противный свист раздался в голове. Перед глазами помутилось, но она медленно, изо всех сил, протягивала руку к отлетевшему вперёд оружию. Враг неспешно подходил к детям, но, когда заметил её движение, выстрелил.
Всего было слышно три выстрела. С такого расстояния командир попала точно в голову, а неопытный враг в лёгкое и плечо. Рука её повисла, дышать стало трудно, кровь наполнила рот. Скорее всего внутреннее кровотечение. Дышать становилось всё труднее с каждым вдохом. Она видела, как дети медленно ползли к ней. Трясущаяся рука потянулась к рации, включая её. Тут же начался кашель, крови стало больше.
Капитан улыбалась:
— Простите, вам придётся ждать помощь. Укройтесь в какой-нибудь комнате, тут не сидите. Когда рация зашипит, и дядя начнёт разговаривать, нажмите кнопочку сбоку, держите её и говорите, затем отпустите и слушайте. Кхааа… Извините, чт. о не с.пасли всех.
Тьма окутала всё, стало очень тихо и холодно. Алекс редко что-то снилось. Особенно редко что-то белое и яркое, потому что полный атас в её жизни не давал простора фантазии, а тут такое. В голове сразу появились далёкие воспоминания из прошлого, которые она не хотела вспоминать и всячески пыталась забыть. Забыть. Забыть то, что тогда случилось. Забыть ту кровь на своих руках. Забыть их лица.
Вдруг перед ней появился дед. Довольно странный дед: глаза с кругами, длинная бородка, кимоно и чёрный посох в руке. Что самое ненормальное — он сидел, скрестив ноги, на чёрном шаре, который парил в воздухе.
Алекс
Кто он? Где я нахожусь? Старик всё рассматривал меня. Было видно, что он что-то обдумывал, теребя свою бородку и не сводя с меня своего взгляда. Хорошо, что я стою перед ним в одежде, а то попахивает домогательством.
— Ты меня понимаешь? — расспрашивал тот на разных языках, пока я не услышала свой, и утвердительно кивнула. Не доверяю первым встречным. Ещё и в непонятном месте. Это пространство или комната?
— Хорошо, тогда я продолжу. Как ты думаешь, где ты сейчас находишься?
Я думала, это он мне расскажет и объяснит, где я.
— По идее умерла, — нужно подбирать слова осторожно. — Я точно это помню. А где я нахожусь… понятия не имею, — обвела всё это пространство рукой, смотря тому прямо в глаза, чтобы увидеть любую другую эмоцию.
— Ты находишься в двуличном мире. Ты права, ты умерла, но твоя душа ещё не попала в тот мир.
Я слушала спокойно, не перебивая. Теперь мне нужно узнать, зачем я здесь.
— И теперь Вы будете решать, пускать меня на тот свет или нет?
— Можно и так сказать, но решение будет за тобой. Ты хочешь пожить ещё или нет? Только, конечно, жить ты будешь не в своём теле.
Пфа… он серьёзно? Этот старик бредит?
— Это проверка? — приподняла одну бровь. — Если соглашусь — отправите в ад, а нет — попаду в рай? — сложила руки на груди, вновь немного приподнимая одну бровь.
Дед озадаченно посмотрел, видимо, не ожидал такого вопроса.
— Здесь нет такого понятия. Все души попадают лишь в одно место, чистилище, — объяснил он.
— А если я соглашусь, что взамен? Моя душа?
— Нет. Просто твоё появление сможет помочь тому миру. Или наоборот. Ты согласна?
— А прежде можно узнать, кто Вы?
— Я известен миру как Мудрец Шести Путей, а имя моё —Рикудоо Сэннин.
— А я — Александра Камелева, — тот лишь кивнул. — А теперь мой ответ. Вы это серьёзно? Про новую жизнь — это не шутка? Я не понимаю. Вы знаете, кто я, знаете, что я не самый гуманный человек? Знаете, сколько я дерьма делала, знаете, скольких убивала? И Вы хотите как бы воскресить меня? Вы это серьёзно?!
Дед лишь приподнял свой подбородок.
— Знаю. Но ещё знаю, что ты не так проста, как кажешься. Я бы сказал тебе, что это не твоя вина, но ты точно не примешь мои слова взаправду. Я мог бы тебя не спрашивать и просто переместить туда, чтобы ты и не догадывалась до поры до времени, как это произошло. Теперь, каков твой ответ?
Я с минуту смотрела на деда, сжимая кулаки, и всё же произнесла.
— Да.
— Я покажу тебе историю мира, а после, ты появишься там.
Рикудо стукнул палкой по белому полу, и всё вокруг поплыло, словно рябь по воде. В голове тут же появились все воспоминания о его прежней жизни.
Всё было так красочно. Животные были разных размеров и многие могли разговаривать. Это место было настолько сказочным, что я не могла в него поверить. Природа чуть отличалась от нашей своими красками и размерами. Многие люди были волшебниками, только вместо маны и магии у них была чакра, выделяемая с помощью печатей из тела человека. Кое-чем этот мир был похож на древнюю Японию: именами с суффиксами, кимоно и пищей. И, видимо, во всех вселенных всегда были и будут войны.
Видение закончилось и всё потемнело, я отключилась.
***
Когда в очередной раз очнулась, яркие лучи светили мне прямо в лицо. Веки еле открылись. Взгляд медленно сфокусировался, рассматривая обстановку. Всё тело почему-то ломило и ныло, одежда была сырой.
«Развалины?»
Вдохнув через нос, Алекс тут же прокашлялась, избавляясь от неизвестно как попавшей воды. Она попыталась медленно приподняться на локтях, но зря: боль тут же отдалась во всём теле, отчего она упала обратно.
Появилась злость на саму себя. С новыми силами решила встать с каменного пола, но не смогла и пошевелиться. Неподалёку послышался тихий мальчишеский голос. Повернула в ту сторону голову и замерла, не сводя сосредоточенный взгляд серых глаз с ребёнка.
Перед ней стоял мальчик лет семи: худенький голубоглазый блондин. А на щёчках небольшие шрамы в виде лисьих или кошачьих усов. В мыслях почему-то сразу всплыло имя: «Дима?». Мир померк, и снова провал во тьму.
