Flashback
Маленькая девочка возраста семи лет бежала по большому, как ей казалось, особняку. В голове мелькали мысли: «Лишь бы успеть, лишь бы успеть». Малышка знала, что её отец развёлся с мамой и бежала к ним, чтобы всё выяснить. Было удивительно, что её мама не пришла к ней после операции, девочка сильно волновалась. Она оббежала весь дом в поисках хоть кого-то, но найти так никого и не получилось. Оставался лишь последний вариант — рабочий кабинет её отца, добежав до которого, она услышала как её брат с отцом о чем-то спорили. Девочка робко зашла в комнату, потому что знала — папа не любил, когда ему мешают. — Мирослава, ты что-то хотела? — спросил отец серьёзным голосом, заметив девочку у двери. Мальчик резко обернулся к сестре, в глазах его было удивление и какой-то страх. — Отец, а где мама? — так же тихо спросила девочка, повесив голову и рассматривая носки собственных ботинок. — Тебе ничего не сказали? — спросил её папа, кидая грозный взор на сына. — Твоя мама умерла, Мирослава, — ни капли сожаления не слышалось в его голосе. Девочке потребовалось около десяти минут для того, чтобы всё осознать. Она подняла взгляд на отца, будто пытаясь увидеть в словах шутку, смех в его голосе. Да хоть что-то. Но глаза отца оставались серьёзными, казалось, что он сказал обыденную вещь. — Нет, это ложь! — крикнула малышка, выбегая из комнаты. Она долго бежала, сама даже не знала куда, слёзы лились из её глаз, застилая всё. Девочка прибежала к резной беседке в саду — любимое место её мамы. Малышка долго сидела там. Девочка не чувствовала ничего, лишь боль, огромную и нескончаемую.Flashback end
Данил внимательно смотрит на меня, пытаясь понять все сказанное раньше. — Но ты ведь… ты ведь говорила, что она умерла, — не подбирая слов, спрашивает он. Я лишь сижу в какой-то прострации, я всё слышу, но всё это не перерабатывается у меня в голове, я просто сижу и ничего не понимаю. Так было, когда мне сказали, что мамы больше нет. Не помню сколько я просидела в этой же беседке, но помню как долго я тут плакала. — Она не умерла, Данил, — послышался голос брата, который подходил к нам, но всё же не рискнул близко находится со мной. Правильно. Конечно, он знал, где я нахожусь, ведь здесь он нашёл меня в первый раз, он тогда пытался меня успокоить. Сука, как он мог? В голове появляются разные маты, первые мысли просто прибить брата, а потом оживить и высказать всё накипевшее ему и моей ожившей матери. — Мира, о том, что она мертва должен был думать только отец, но ты тогда невовремя появилась… — попытался объяснить мне Илья, подходя ко мне ближе. — Не приближайся, — прошипела я. — Я её оплакивала десять, сука, лет. Десять, Илья, десять! — прокричал я ему. Данил присел рядом со мной и обнял, но легче мне не становилась. — Мира, так было нужно, — снова попытался успокоить меня брат. — Нужно? Ради чего? Мне интересно, ради чего можно бросить своих детей? Скажи мне, Илья? — прошипела я ему. Слёзы вновь полились из моих глаз, Данил прислонил моё лицо к своей груди, давая мне выплакаться, что я и сделала. Я не понимаю, как можно было так поступить? Ради чего? — Мир, идём в дом и тебе всё объяснят, — идти в дом мне решительно не хотелось, но Данил поднял моё лицо и приблизил к своему. — Малышка, ты просто должна посмотреть ей в глаза, — и это стало весомым аргументом. На столько весомым, что я нашла в себе силы встать, стереть свои слезы и пойти. Данил шёл вместе со мной, держа за руку, он ничего не говорил, но даже его присутствие успокаивало. Когда я шла по этому дому, то вспоминала детство, ведь именно тут оно прошло, а потом… потом отец, просто настоял на нашем переезде. Тут прошло наше с Ильёй детство, тут мы бесились, бегали, кричали, но самое запоминающееся в этом доме была моя мама. В каждом уголке дома я вспоминала её, как она утешала меня, когда я падала и плакала, как она играла со мной, учила меня чему-нибудь. Но той мамы уже нет, есть женщина, которая бросила свою семью не понятно почему. Мама, — а мама ли она мне теперь? — сидела в большом зале, устроившись в кресле. Рядом с ней сидел какой-то мужчина и успокаивал её, поглаживая по ладоням. — Мира, — тихо сказала она, когда заметила, что мы зашли. Я не хотела ничего отвечать, женщина это поняла и показала нам ладонью на кресла, приглашая присесть. Что ж, я так и сделала, желая быть намного подальше от неё. Данил сел рядом со мной, я схватилась за его руку, как за спасительную соломинку. Брат стоял у двери, не заходя в зал, а просто опирался о дверной косяк. — Мира, прости меня. Я должна была это сделать, — начала мама, поднимаясь с кресла и подходя ко мне, на что я лишь подняла руки, показывая, что не хочу чтобы она приближалась. Она это поняла. — Просто скажи мне, что такого важного было у тебя, что ты согласилась бросить нас? — спросила я её, вскидывая подбородок и смотря ей прямо в глаза. — Я не бросала, я думала, что мы будем видеться, — сообщила мне она, отводя свой взгляд. — Видеться? Я думала ты умерла! Я оплакивала тебя десять лет! Десять! — чуть ли не крича, сказала я ей. — Ты не должна была так думать, был план. Я должна была сбежать от твоего отца, это случилось бы позже, но тут случилась авария, это… это был идеальный план побега. Я всё рассказала Илье, он должен был рассказать тебе правду, но что-то пошло не так, и свою версию тебе рассказал твой отец. Я даже не знала до вчерашнего дня, что ты думала, что я мертва, — оправдывалась она, но я всё равно не понимала, как можно бросить своих детей. — Ты меня просто бросила, — заключила я, сжимаю руку Данила, тот нежно погладил мою ладонь большим пальцем, успокаивая. — За тобой присматривали. Твой брат намного лучше меня, я посылала своих людей к тебе, — сказала мне женщина. Кого она посылала? Видимо, она поняла мой немой вопрос и произнесла: — Женя, зайди, — через минуту, к нам подходил мой одногруппник. — Мира, — поприветствовал он меня. Какого? — Он за ней не присматривал. Он делал с ней не понятно, что, — заметив мою заминку, произнёс Данил. Да, кто-то не забыл о том случае… — А вы я так понимаю… — я не дала закончить ей фразу. — Он мой парень, но тебе откуда знать-то, — фыркнула я. — Я думала, что Женя от отца. — Он работал у него под прикрытием, для наших планов. Женя расспрашивал у тебя обо мне, хотела ли ты со мной увидится и все такое, — я усмехнулась. — Но вы не знали, что для меня ты умерла, — заключила, я не много подумав. — Вообщем, да, — как всё глупо. А я так и не поняла, зачем она нас бросила, ради чего. Зато в глазах, что радует, я вижу сожаление. — Мира, у нас есть компромат на вашего отца, когда мы им воспользуемся, то его бизнес отойдёт вам, он по праву принадлежит вам, — сообщила она мне. — Для этого ты меня позвала? Хотя нет, стой, не ты, Илья тебя попросил о моей защите, — догадалась я. — Мира, ты не понимаешь… — выдохнул, а она, садясь на кресло и показывая Жене, чтобы тот ушёл. — Я не могла терпеть твоего отца, да и он всё равно бы меня выкинул, рано или поздно. — Поэтому ты решила уйти рано и бросить нас. Понятно, — я встала с диванчика. — Спасибо. — Я покажу вам ваши комнаты, — сообщила она. Мужчина остался сидеть, видимо дожидаться её. Мы двинулись на второй этаж, да давно меня тут не было. — Почему именно этот дом? — спросила я, даже не оформляя вопрос. Думала, она поймёт. — Он напоминает мне о вас, — заглядывая мне в глаза, сказала мама. Я лишь фыркнула. Ну да, кинуть детей и уехать в дом, который «напоминает о нас». Понимаете? Не приезжать к нам, а просто заселиться в дом, который напоминает о нас. О нас, блять! Илья ушёл в свою комнату, а мы с Данилом и мамой ещё шли. Когда мы дошли до спален, мама показала на правую дверь, которая была для меня, и на левую, для Данила. — Вы красивая пара, — сказала мне мама, когда я уже собиралась уйти. — И не обижайся на брата, он не виноват. Илья и сам со мной не разговаривал, а когда узнал о том, что тебя ищет отец, поборов свою гордость пришёл ко мне. — Брата я уже давно простила, а вот тебя… — ничего не сказав, я просто помотала головой и зашла в свою комнату. Да, моя бывшая детская. Эта женщина издевается? Я осмотрела комнату. Маленькая двухместная кровать с балдахином, «как у принцессы», говорила раньше я, стол над которым висят разные, нарисованные мной картины, на которых кое-как нарисована наша семья. Что с ней случилось? Я легла на кровать, всматриваясь в потолок. Маленькие такие звёздочки сверкают на нем, помню как уговорила брата их приклеить, а потом на нас так ругалась злобная нянька. От всего пережитого, меня стало клонить в сон. И вскоре я уже лежала в объятиях Морфея. — Мир, ты спишь? — услышала я тихий шёпот брата. — Окаянный, тебе не хватило всего мною пережитого? Решил добавить? — усмехнулась я, приподнимаясь на локтях и посмеиваясь над Ильёй. — Мир, не обижайся, пожалуйста. Ты же знаешь, что роднее тебя у меня нет никого нет, — сказал он, подходя ко мне. — Братик, я же даже не обижаюсь на тебя, — я обняла Илью. Как я могу обижаться на самого дорогово мне человека? — А помнишь, как мы тут бесились? — спросил он, вглядываясь в мой потолок. — Ага, а эти звезды помнишь? — спросила я его, указывая пальцем вверх. — Я помню злющую няньку, которая бегала за мной из-за них, — усмехнулся он, потирая бок. — Как будто ты до сих пор помнишь как она тебя била, — засмеялась я, припоминая как она замахивалась на него полотенцем. — Не помню, чувствую, — поддержал мой хохот он. Мы сидели, как дураки, и смеялись, вспоминая наши косяки и выкрутасы, а особенно наказания. Но вскоре в мою комнату постучали. — Мира, можно? — Данил, ты прям чувствуешь момент. — И скажи мне какого такого фига, к тебе в комнату просится парень? — зашипел на меня брат. — Прошу заметить, что это мой парень, — напомнила я, так же шепотом. — Да плевать, какого фига он прётся к тебе в комнату? — настаивал Илья. Знал бы он, что-то, что он охраняет во мне, уплыло ещё под моё день рожденье, причём практически под его же согласие. — Давай, зови, интересно что он от тебя хочет, — буркнул он, уже прожигая дверь взглядом. — Дань, заходи, — а что мне ещё остаётся? Брат его просто так уже не отпустит. Когда Данил вошёл, Илья уже подходил к нему. — Данечка, а закон: мальчики направо, девочки налево, тебе ни о чем не говорит? — сказал он ласковым голосом, в то время как я симофорила моему парню, что надо быть аккуратней. — Говорит, а если бы Мира не была моей девушкой, то я бы его даже послушался, — я просто ударила себя по лбу. С огнём играет парень. С таким хорошим огнём, с битой и кучей парней, которые помогут ему закопать труп. — Это, мой дорогой, уже после свадьбы, — прошипел брат ему на ухо так, что даже я услышала. — Само собой, — произнёс Данил, поднимая руки вверх. — Братик, ты забыл? До всей этой ху… — остановила я себя, увидев взгляд брата, да он не любит, когда я матерюсь, — я хотела сказать ужаснейшей ситуации, ты даже дал добро на наши отношения, — напомнила я ему, подходя к моему парню и тихонечко отцепливая его от тяжёлой руки братика. — Мира, то, что я сказал про то, что он не самый худший из вариантов не считается, — сообщил мне Илья простую истину, забирая у меня парня. — Знаешь двенадцать подвигов Геракла? — дождавшись, когда Данил кивнул, брат продолжил. — Мирку любишь? Значит будешь новоизбранным Гераклом -Соколовским! — изрёк он. — Илья, это не дедовщина, сгинь от него. Я тебе ещё историю с матерью не забыла, — испугалась я, мигом подбегая к брату и несильно ударяя его по плечу. — Так, Мира, отстань. А теперь всем спать, уже ночь на дворе, — удивительно сколько я проспала. Брат забрал Данила под мои грозные трепыхания, мольбы, угрозы и шантыжи. На мою просьбу избавить парня от проверок, Илья лишь фыркнул и бросил совершенно бесчестную фразу: «Если ему ты настолько неважна, то, пожалуйста», конечно, Данил не пропустил это мимо ушей и бросился в бой. Смирившись с тем, что мой парень дурак, которого легко взять на слабо, а мой брат хороший психолог, я легла спать. Я долго ворочалась, но заснуть не смогла. Где-то около двенадцати ночи дверь открылась и из неё показалась голова моего возлюбленного придурка. — Мира, спишь? — прошептал он, я усмехнулась, а на лице появилась улыбка. — Нет, тебя жду, — ответила я ему в ответ, наблюдая за тем как парень крадётся ко мне и устраивается рядом, сбросив свою одежду рядом. — Девять, — выдохнул он, притягивая меня к своему телу. — Что девять? — спросила я его, укладывая свою голову ему на грудь. — Подвигов, — усмехнулся он. — Вы дураки, — выдохнула я, представляя, что мог загадать мой брат, у которого, кстати, не хилая такая фантазия. — Это ради нас, — сказал Данил, поцеловав меня в висок. Дурак, Илья бы и так согласился на наши отношения, понимает ведь, что Данил идеальный вариант для меня, мало того, что брат его знает, так ещё он и старше меня, а значит и защитить сможет, а что самое главное, я люблю Соколовского, всем сердцем.