с высоты лондонского балкона

Неважно было, что в итоге стало последней каплей: хреновая дурь или паленая алкашка, но Марка развезло просто нихуёво. Заперевшись в крохотной вонючей уборной, он долго полоскал рот и плескал ледяную воду с ржавым запахом в лицо. Лучше бы, конечно, вывернуло, сразу бы полегчало еще на порядок, но содержимое желудка решило там и оставаться, а совать два пальца в рот не хотелось. Кто-то заколотил в дверь — так неистово, будто разгорелся пожар. — Да щас, щас, — Марк посмотрел в мутное зеркало, провел влажной рукой по волосам. Когда он вышел, уже никого не было. Ночь заканчивалась, все разбредались спать или трахаться, музыка тоже затихла. Марк вывалился на улицу, чтобы глотнуть воздуха, не пропахшего травой, спиртягой и блевотиной. И почему-то сгоревшим попкорном. Он устроился на лестнице, оглядел пустой замусоренный переулок. Хрен его знает, чья хата, Марк не помнил, он пришел сюда с Мироном, а уходить придется одному, и, в общем, сам виноват. Марк поежился, в одной футболке, к тому же влажной, было холодно, но вставать и тащиться за курткой не хотелось. Проще было посидеть еще немного, а потом свалить уже насовсем. Марк так погрузился в мысли, в которых увлеченно себя пилил, что даже не услышал скрип двери и шаги. На плечи опустилось одеяло, замызганное, но теплое. — Я думал, ты ушел, — нужно было хоть что-то сказать, пока Мирон устраивался рядом и закуривал. — Была такая мысль, но что-то как-то завертелось, — Мирон пожал плечами. Марк был благодарен, что тот не сказал ничего в духе «ну я же несу за тебя ответственность» или типа того. Помолчали. Извинения вертелись на языке и жгли его, словно кислота. — Прости, что полез не в свое дело, — не выдержал в итоге Марк. — Я не должен был, это меня не касается, и Шокк... — Проехали, — Мирон повернулся, посмотрел с симпатией. — Я тоже вспылил. Просто Дима... Он много для меня значит. Марк закусил губу, выдавил из себя улыбку. Кивнул. Вот бы Мирон хоть раз сказал так про него. — Будешь? — Мирон предложил сигарету, обычную, но от одной только мысли затошнило. Марк так замотал головой, что одеяло сползло с плеча. Мирон заржал. — Хреново, да? Потому что нехуй было мешать, учитывая качество продукта. Ничего, в следующий раз умнее будешь. Поехали пожрем, тебе полегчает, зуб даю. Марк не был уверен, что готов был что-то съесть, но послушно кивнул, и Мирон, поднимаясь, дружески похлопал его по спине.