POV Кларк.
Все ушли на ланч, было двенадцать часов дня, а вот брюнетку я попросила остаться. Мы не общались всю эту неделю. — Лекс, объясни мне, что с тобой происходит? — начала я. Да, похоже я уже и психологом стала. А что мне оставалось? Сцену мы эту с мазками красок/пальцев отыгрывали, ладно другую, но практически то же самое. Так что не было сейчас смысла объяснять по второму кругу. — Я не хочу так трогать Костию. Она недостойна этого. — жест «рука-лицо» сейчас бы в самый раз... Я закатила глаза: оказывается, и у актрис бывает «сдвиг по фазе»... — А хочу тебя так трогать. Что??? WTF??? — Лекса, прекращай молоть ерунду... Ты актриса... — Не смей напоминать мне, кто я! — я была резко прервана. Что-то у меня было плохое предчувствие. — Лекса, милая... Ты принимала сегодня что-нибудь? — как только я сказала «милая», так брюнетка меня сразу обняла, глупо улыбаясь. Это точно была не она... — Да, таблетки от головы. Но почему мне не веришь, что ты мне нравишься? Я тряхнула головой, стараясь не слушать бред. — Где они? И где ты их взяла? — Их оставил Коооол. Ненавижу его. Они в моем домике, — смеялась та, а я так и не поняла, над чем. — Пошли, покажешь, — я потянула ее к трейлеру. Там мы нашли таблетки. Да, на них было написано «анальгин», но лежали какие-то синие капсулы, совсем не похожие на обычные белые. Я так и не поняла, что это за препарат, но примерно догадывалась. Уложив зеленоглазую в кровать, мне пришлось лечь рядом, иначе она не ложилась. Я была прижата как любимая мягкая игрушка, чуть не задыхаясь. Дождавшись, пока она уснет, вернулась на площадку. Там все меня ждали и как обычно Кинг разозлился. Я подозвала Анью, показывая им баночку. — Написано анальгин, но таблетки не похожи. Их оставил Колман, а Лекса их приняла. Сейчас она под кайфом. Но вроде бы спит, — быстро объяснила я. — Я бы убил этого придурка! — выругался мужчина. — Так, сегодня выходной, снимаем завтра. В десять всем быть, — отчеканил Кинг, и все недовольно застонали, ибо у них отобрали один выходной. Все разошлись по трейлерам, а я отдавала долг, всю ночь заботясь о брюнетке. Давала попить ей, укрывала одеялом и слушала бред из ее уст. Утром Вудс прятала от меня глаза. Это понятное дело, я «кулюторно» покинула ее со словами: — Сегодня съемки в десять утра, а на столике настоящий анальгин. Брюнетка должна понять сама, кто ее окружает. Ни Костия за целый день не поинтересовалась, что с ее девушкой, а ее друг вообще оставил препараты брюнетке, даже не предупредив. Может, это было специально сделано? Чтобы ее поперли со съемок? Остается только догадываться. Но я все же решила воспользоваться ее состоянием... Да, я дрянная девчонка, знаю, но я просто сгорала от любопытства.Прошлой ночью.
— Лекса, дорогая, почему ты не уехала к Колману на прошлых выходных? Ты же должна была... — Я услышала, как ты говоришь Анье, что к тебе приедет подруга. Я не захотела, чтобы вы оставались одни, чтобы вы трахались. И я была права: не успела она явиться, как засосала тебя своими мерзкими губами, — она отвечала, продолжая глупо улыбаться. Дальше я ее прервала, понимая, почему она осталась.10:00 утра.
Все были уже на площадке, Костия в прямом смысле млела от прикосновений зеленоглазой. Я это замечала, да, это хорошо было для фильма, но меня это бесило. И тут меня осенило, что я хочу ее прикосновений, таких же, других, пусть даже и грубых, как она делала на нашей репетиции... Какая я же была дура... Ну переспала бы с актрисой, ну и что? Все мечтают об этом. Да и я тоже где-то внутри мечтала о таком с Лексой, но у меня всегда было НО. Почему-то я уже предполагала, что в конце буду страдать после этого. Возможно, я не была ее фанатом, возможно, я любила ее с самого начала по-настоящему... Каждой клеточкой своей души. Мое тело реагировало странно, получая электрические импульсы при каждом соприкосновении. Не это ли считалось любовью от головы до кончиков пальцев ног? Смотря в экран, я осознала, что по уши влюблена самой чистой и искренней любовью в эту актрису. Актрису моих снов. Поэтому не смогла полюбить Лилит, как должна была. Поэтому Найлой пыталась заменить это чувство. Ох, мое подсознание играло со мной в игру, в которой я давно проигрывала. Моя внутренняя девочка вовсю смеялась и хлопала в ладоши, тем самым намекая, что наконец-то до меня дошло. На это потребовалось около двух лет. А если бы я ее не встретила, я бы смогла дойти до этой истины или всю жизнь металась между нелюбимыми мне людьми? Любила ли она меня так? Нет. Вообще кого-нибудь она любила? Костию? Колмана? Не знаю. Но при мысли о них меня разрывало на части, боль была по всему телу, готовая взорвать меня изнутри, как только в голове мелькала картина полуголой брюнетки в объятиях друга. Я почувствовала, как меня толкали в плечо, вырывая из мыслей. — Кларк, ты что, спишь? Я не заметила, как провалилась в познавательный сон. Я, конечно, не выспалась, всю ночь провозившись с любимой. Любимой? Да. Теперь я могу спокойно мысленно ее так называть. Я призналась себе. А теперь что? А теперь мне придется приложить еще больше сил, чтобы избегать ее. Ибо если я получу минутное счастье оказаться в ее кровати, попробовать ее на вкус... Я больше не смогу без нее, я погибну... Внутренне, душой, телом, всем... Не думаю, что она осталась бы со мной. Она играла на два фронта, со мной был бы третий, я бы не выдержала. Не знаю, как Костия еще держится. Может, так сильно любит... — Немного, — ответила я, потерев сонные глаза. — Надолго я...? — Минут на пять, — спокоил меня режиссер и продолжил наблюдать за съемками. Значит, ничего не успело произойти. Я обратила свой взор к экрану, посмотрев на Лексу. А затем резко отвернулась, лучше бы меня не будил Кинг. Мне было больно смотреть на то, как зеленоглазая целовала грудь Костии, это было невыносимо. Ну почему именно со мной такое происходит? Почему я пришла к этому умозаключению не в конце съемок? А лучше бы вообще не приходила. Это всего лишь игра, съемки, Кларк., нашептывал мне внутренний голос, а я все равно не могла смотреть на это, молча сглатывая слезы. — Кларк, ты пишешь о таком, но смотреть на это не можешь? — потешался надо мной режиссер. — Надеюсь, ты уже не «девочка» и мы не совращаем тебя, — усмехнулся он, а потом замолчал, почувствовав толчок от любимой шатенки. — Не слушай его, Кларки. Он просто завидует твоей юности, — обняла меня Анья со спины за шею и проговорила на ухо, улыбаясь. Я почти успокоилась, понимая, что прекрасный образ «матери» подобрала этой девушке. Она будет отличной мамой и в жизни. — Перерыв! — услышала я от Кинга. — Пять минут. Не расходитесь, это для Вудс, — намекнул он, что она еще не в пластмассе. Я посмотрела на нее и как будто прочитала в ее глазах мольбу о помощи. Вздохнув, я направилась к себе. Ну, а что я? Я люблю и терзаю себя... Она – моя индивидуальная «смерть с косой». Сегодня я ощущала жар ее тела. Сегодня все было по-другому. Я касалась нежно ее смуглого животика, спины. На ощупь кожа была упругой, но мягкой. Я не имела права задерживаться нигде. Все эти касания были произведены при завязывании шнурков, ни намека на что-то большее. Но тут неожиданно у меня созрел план. Кто-то может назвать это местью, кто-то скажет, что я сама себя мучаю, мазохистка, а я думаю, что просто хотела узнать ее реакцию. Реакцию на себя. И да, я знаю, что она поймет, что это уже не из-за моей неуклюжести. Свою ладонь я положила на внутреннюю часть ее бедра и повела руку вверх, мягко касаясь ее и пальчиками поглаживая бархатную кожу. Она не оттолкнула меня. О чем я думала в этот момент? Конечно, о том, что она меня остановит, ведь мой разум уже пребывал в состоянии похоти, и я бы не смогла остановиться сама. Моя рука достигла самого сокровенного и желанного ее местечка. — Ах.. — ее тихий стон проник в мои уши, и ее глаза были затуманены, а я ощущала ее вязкую влажность. Каждый ли раз было так с ней, когда я надевала ей эти трусы? — Кларк, вы идете? Кинг сейчас разозлится! — услышала я голос Аньи снаружи и, опешив, отдернула руку от ее промежности, быстро сопоставив все, связала шнурки на перешейке. Я встала на ноги и, не посмотрев на нее, вышла из трейлера. На меня это не похоже. Я никогда не проявляла первая инициативу. Что со мной происходит в ее присутствии? Я схожу с ума задолго, когда дотрагиваюсь до ее интимностей. Но меня волновал еще один вопрос: почему она меня не остановила? Ей хотелось переспать со мной? Скорее всего, это было так. — Костия, я не... не... Я... — Лекса была напугана, как мне казалось. Это правильная реакция. — Я ни с кем... Ни разу... Но я хочу... чтобы это была ты... Первая... Я смотрела на экран и почему-то я увидела искренность в глазах Лексы, невинность. Какая же она хорошая актриса! Тут я вспомнила Колмана, и мой мозг заволокла ярость, ненависть к этому мужчине...