***
В художественном университете у Ларри и Эшли сейчас шла последняя пара. Джонсон действительно стал ходить чаще, хотя большую часть занятий, которые ему совершенно не нравились, спокойно прогуливал, предпочитая приятный сон в тёплой кровати. Помехой мог стать лишь Фишер, причём не столько Сал, сколько всё семейство теперь в целом. То Лиза забегала с наилучшими пожеланиями, из-за чего Ларри приходилось делать вид, что он собирался на учёбу. То Генри заваливался, выискивая своего сына. Джонсону уже начинало надоедать прикрывать задницу сводного брата, пока тот сбегал на репетиции. И ведь гитарист не врал даже, но если старший Фишер узнает о том, что планируется в музыкальной группе, где и активничал Сал, то мог запросто сломать гитару или ещё хуже. А так пока разные нелепые оправдания. Последним из них была якобы внезапная заинтересованность Сала в искусстве и учёбе. Джонсон врал Генри о том, что Фишер-младший посещал с ним пары. Из-за этого пришлось и самому на них ходить. И это продолжалось всю неделю. — Хиппи, — Эшли весело шепнула сидящему рядом скучающему студенту, — зацени прикольчик! Она отвела руку, в которой держала бумажку с нарисованной забавной причёской. На определённом расстоянии Эш с тихими смешками «примеряла» штрихованный парик на одногруппниц и преподавателя. Ларри только зевнул от подобного зрелища, положив голову на стол. — Сейчас умру от скуки, — обречённый взгляд карих глаз устремился на разрисованную доску с кучей терминов. — Что там вообще написано? Ни черта не понимаю… — О-о-о, я открою тебе тайну, мой юный ученик, — Эшли слабо развела руками перед собой, создавая эффект загадочности. — Чё? — без капли игривости спросил Ларри, поворачивая голову на подругу. Кэмпбелл хихикнула. — Это университетский, — выдала она, важно прикрывая глаза и поправляя одной рукой расстёгнутый бежевый пиджак. — Самый сложный язык в мире. Даже сами носители не всегда его понимают, Ларри, ты можешь убедиться в этом, открыв тетрадь свою… — слабый смешок, — если там что-то есть, конечно! — Последний ряд, потише, пожалуйста! — заругался преподаватель. Эшли стихла, но улыбка с лица не исчезла. — Ты странно говоришь, — наклонившись, тихо произнёс Джонсон. — Ага, — улыбчиво прошептала Эш, — Сал недавно посоветовал посмотреть один классный фильм. Там маленький зелёный чудик так прикольно выражается, хи-хи! А ещё там такая драма, я плакала на последней части! Ларри закатил глаза. — Понятно. — Неужели тебе неинтересно? — надула губы Кэмпбелл. — Там много красивых мальчиков! Особенно капитан Тысячелетнего Сокола! Услышав это, у Джонсона чуть глаза не выскочили. Он тут же злобно зашипел на подругу, но та лишь умилилась, ещё больше раззадоривая Ларри дурацкими разговорами. Зато эта болтовня быстро убила время на занудной паре, за что Эшли стоило поблагодарить. Студенты мельтешили по длинным коридорам, убегая на заслуженный отдых по домам или с неохотой отправляясь на подработку. Февраль медленно близился к концу; мороз всё ещё стоял на улице, однако постепенно ощущался весенний ветерок. На неделе даже дождь успел пролиться вместо снега, только на следующий день внезапная минусовая температура сделала хождение по обледеневшим дорогам настоящим зимним адом. Правда, возле университета лёд быстро скололи, чтобы никто не упал с бордюров и скользких лестниц. Джонсон успел отойти в фойе, оставив на время Эшли, решившую поболтать с кем-то из одногруппниц по поводу Мэйпл. Последняя не появлялась уже три дня, но отвечала на телефон, правда, толковых ответов не давала. Кэмпбелл это немного беспокоило. — Эшли, там какой-то парень длинный растянулся посреди коридора, — возникшая перед носом студентки другая однокурсница указала в сторону холла, — это не твой? Кэмпбелл повернулась и всмотрелась перед собой. — Фил… какого фига? Высокий юноша, только что вставший во весь рост, стоял посреди коридора, мило улыбаясь проходящим мимо студенткам. Из его носа текла кровь, но это не мешало приветствовать на ломаном английском всех подряд. — Эшли! Я так рад тебя увидеть! — едва Филлип махнул рукой, как чуть не задел преподавателя по живописи. — Боже, почему ты не в автобусе? — Эш мигом подскочила к парню и увела его в сторону от греха подальше. — Сейчас я вытру, не трогай! Звонкий шлепок ладонью по тянущейся к носу руке самого Филлипа всё-таки угомонил парня. Эшли воспользовалась временным замешательством и, достав из сумочки набор салфеток, аккуратно настолько, насколько позволяла её ловкость, вытерла кровь над верхней губой Фила. — Сунь эту штуку себе в нос! Филлип послушно кивнул, после чего Эш смогла облегчённо выдохнуть и сесть рядом на скамейку. — Я опоздал на автобус, прости, — с забавным акцентом проговорил Фил. — Я хотел успеть, но билетов нет. Я теперь здесь ещё на три дня. — Ты хоть позвонил работодателю? — фыркнула на него Кэмпбелл. — Где Жозефина? — Я позвонил. Я не знать, где она, — Филлип виновато опустил голову. — Ты не рада? — Чему я должна быть, блин, рада? Вернувшийся в коридор Джонсон нервно выдохнул. Ждать Эшли и её запоздалого парня не входило в планы студента. Он начал перешагивать на месте, ожидая, пока эти двое прекратят дразнить друг друга. — О, у меня голова заболела! — внезапно выдал Филлип, хватаясь за лоб. — Парень, — обратился он к Джонсону, — у тебя есть таблетка? — Вот ты дурак? — Эшли встала с места, рассматривая теперь сверху своего незадачливого парня. — Как ты вообще умудрился упасть, тем более до крови из носа? Но вместо ответа Фил только странно проморгал. Кэмпбелл нахмурила брови, после чего повернулась к Ларри. — Я домой, извини, — сразу понял Джонсон, с улыбкой поднимая руки. — Мне влом ждать вас! Да и я планировал потом порисовать. — Мы хотели вместе сходить, — немного грустно ответила Эшли, но её тут же дёрнули за рукав, из-за чего выражение лица резко поменялось на недовольное. — Вот же! Сейчас пойдём в медицинский кабинет! — она просверлила взглядом Филлипа. Последний, сидевший на лавочке, так потерянно посмотрел на свою девушку, что та всё же смягчилась, аккуратно погладив ладонью Фила по макушке. — Тогда позвони мне, если надумаешь, — повернулась она снова к Джонсону. — Я всегда рада совместному походу на пленэр! Попрощавшись дружескими объятиями, которые вызвали у Филлипа подозрительный взгляд, Джонсон вышел из университета. Светлое серое небо встретило его на улице, а шум прохожих добавил жизни вокруг. Ларри вдохнул теплеющий от приближающейся весны воздух, и, не особо озираясь по сторонам, двинул в сторону дома. Далеко уйти ему не удалось. Торчащие рожками пряди красных волос вдалеке Джонсон заприметил, едва хотел завернуть за угол, но тут же снова спрятался за здание, нервно хватаясь за лямку сумки и прижимаясь к стене. «Да быть этого не может! — пронеслась в голове паническая мысль. — Блять, я сегодня был кем-то проклят, что ли?» Он простоял около двух минут в надежде на то, что красноглазый парень, которого Ларри смог заприметить издалека, пройдёт мимо или свалит куда-то. Джонсон не знал, где конкретно сейчас находился Марк, оказавшийся, к сожалению, всё ещё в Нокфелле. «Может, мне показалось просто? — Ларри нервно сглотнул, сильнее сжав пальцами лямку и выдохнув пар. — Уже третью минуту стою, он бы свалил. Может, обойти квартал? Бля, я ведь хотел быстрее вернуться домой!» Ларри начинало бесить то, что он боялся буквально ничего. Даже на свадьбе Марк вёл себя без каких-то своих типичных замашек. Они и не поговорили тогда толком, хотя у Джонсона настроение было сильно испорчено одним лишь присутствием «демона» в знакомом окружении. «Мы не общались четыре года. Ему вообще похер было», — почему-то от этой мысли Ларри стало обидно и одновременно спокойно. Выбор сделан. Шуршание чёрным кроссовком по асфальту, после чего резкий выпад — Джонсон с учащённым от нахлынувших мыслей пульсом двинулся за угол, не особо замечая, что творилось перед ним. Но стоило оказаться на перекрёстке, как зловещая тень буквально нависла над ним, останавливая Ларри в полушаге от самого её источника. Марка. — А я уж думал, когда выйдешь, — пониженным тоном проговорил он. У Джонсона весь мир содрогнулся перед глазами. Он едва пересилил себя, чтобы глянуть наверх и убедиться, что эта кошмарная встреча номер два за весь февраль ему не мерещится. — Бл… — Ларри хотел что-то сказать, но заткнул себе рот ладонью. Любое слово теперь могло обернуться против него. — Лоуренс, будь проще, — ненавязчивая приятная улыбка появилась на лице Шнайдера. — Мы уже давно не дети. Больше не играюсь, клянусь, — взгляд стал абсолютно спокойным. Марк поднял руки, показывая, что не хотел никакой ссоры, вот только Джонсон не верил ни единому его слову. Он шумно вздыхал, хмуря брови, но молчал. Любая фраза — это ловушка. Шнайдер где-то минуту простоял в одной позе, лишь немного отошёл в сторону, чтобы не мешать прохожим, после чего слабо закатил глаза и сунул одну руку в карман узких бордовых брюк. — Если хочешь спросить, почему я вернулся, — на несколько секунд Марк отвернул голову, но потом снова устремил пронизывающий взгляд на Ларри, заставляя того съёжиться, лишь бы чего не ляпнуть, — Лиза позвала меня… — Это ложь! — Джонсон всё-таки не выдержал, перебивая реплику и тут же вспыхивая, чем вызвал лишь усмешку со стороны Шнайдера. — Это правда, — в качестве доказательства он махнул вынутым из кармана приглашением. — Наши родители всё-таки общались, если помнишь, да и мы… — Марк специально прервал реплику. — Ну? Я разве тебе лгал? Ларри поник, мутным взглядом рассматривая приглашение в руке Эдварда. Он не знал точного ответа на прозвучавший вопрос ещё со школьных времён. Марк всегда казался ему довольно прямолинейным, предпочитая говорить всё напрямую. Это было жёстко и больно, но как-то Джонсон поверил в его слова о возможности стать «нормальным». И почему-то даже сейчас, несмотря на все внутренние попытки принять себя таким, какой есть, Ларри снова начинал сомневаться в том, что Марк вообще мог ему когда-либо лгать. — Не накручивай себя, — Шнайдер как будто снова прочитал мысли. — Все проблемы решаются. Но у меня к тебе есть разговор. Джонсон насторожился. — Нет… — он начал отступать, мотая головой по сторонам, — не хочу. — Ларри. Теперь он вздрогнул. Нервный глоток, и Джонсон поднял взволнованный взгляд на Марка. Душа ушла в пятки только от одной лёгкой улыбки со стороны Эда, из-за чего Ларри аж пошатнулся на месте, мигом вспоминая все свои чувства в прошлом. Тогда Марк тоже понимающе улыбнулся, стоило Джонсону ему раскрыться. И именно этот красноглазый парень стал первым, кто не избивал Ларри за странные «ненормальные» мысли. Относился к этому настолько терпимо, что перевернул в сознании все наставления Джима, который к «проблеме» сына относился практически никак. Марк сказал в прошлом, что поможет якобы вылечиться. Принял Ларри. И только потом Джонсон узнал, что фактически заключил сделку с «дьяволом». Ведь любые «неправильные» мысли переворачивались, ещё и так издевательски — со всеми фактами, доказательствами успешного излечения от несуществующей болезни, — что Ларри и не сразу заметил, как из несчастного парня превратился в агрессивного ублюдка. Настолько сильная была промывка мозгов. Ещё и окружение гонщиков потакало подобному поведению. Только Джонсону легче не становилось. «Отец говорил мне терпеть, что это пройдёт. Ты навёл меня на мысли, что я, наконец, поступаю правильно, только никогда не говорил напрямую. Я всё сделал сам. Чёрт». Сейчас Джонсон очень боялся вернуться в прошлого себя. — Ты слушаешь, Ларри? Голос Марка прозвучал неожиданно рядом. Гораздо ближе, меньше, чем в полуметре от Джонсона, который мигом пришёл в себя. — Я… не… — язык предательски начал заплетаться, потому что красные глаза, чуть повыше уровнем, буквально смотрели в душу. «Да что за хрень?! Не могу и слова сказать! Я же не стану сходить с ума из-за простого разговора, чёрт возьми!» — хоть Ларри и проговаривал это в мыслях, всё равно параллельно мозг долбили воспоминания. Хорошие моменты, из-за которых Джонсон, пожалуй, и потерял однажды голову. — Заметил, что изменился, кстати, — Марк снова смягчил тон. «Не трогай меня!» — паниковал Ларри в мыслях. Чужая рука, тянущаяся к голове Джонсона, неожиданно остановилась. Шнайдер сощурился, но затем легко выдохнул и выпрямился, уже спокойно прикрывая глаза. Ларри понятия не имел, как тот угадывал чуть ли не каждую мысль. Это пугало и завораживало одновременно. И Джонсону данная перспектива совершенно не нравилась. — Значит, хочешь поговорить со мной, да? — Ларри всё же сдался, ибо в голове крутилось слишком много мыслей и вопросов. Да и стоять на тротуаре перед Марком, пока вокруг ходили люди, совершенно не вызывало чувства спокойствия или безопасности. — Да, — выдохнул Эд, снова пихая руки в карманы джинсов, оставляя большие пальцы, — расскажешь мне, как дела здесь? Как люди живут, — неожиданно поднявшийся взгляд красных глаз проткнул душу Джонсона насквозь. — Как ты? «Как я?» Всю следующую дорогу до небольшой стоянки Ларри молчал. И Шнайдер его ни о чём не спрашивал, что удивляло Джонсона, но он чуял словно какой-то подвох. И это не было, как с тем же Салом; от того Ларри ожидал только какие-то приколы. Злобные, коварные и жестокие, в отличие от поступков Марка, который если и мог как-то подловить, то это уже не забывалось и отпечатывалось в памяти либо прекрасным мгновением, либо настоящим кошмаром. Встав возле ствола замёрзшего дерева в парке, Джонсон молча скрестил руки и смотрел куда-то в сторону на снег. Его до сих пор мучил вопрос, почему Лиза позвала Шнайдера, хотя он и не был уверен в том, что мать действительно по своему желанию пригласила Марка. А если и так, то с какой целью. Одни эти загадки уже оставляли в душе неприятный осадок и портили настроение Ларри. — Чего вздыхаешь, хм? — Марку действительно было любопытно. — И не говоришь ничего, — его голова немного наклонилась. — Раньше ты был более общительным. Ларри предпочитал молчать, надеясь на то, что Шнайдеру надоест уговаривать его. Он только мельком кинул взгляд на последнего, но снова отвернулся, выдыхая холодный воздух. — Расскажи-ка мне про Сала, — неожиданно произнёс Марк, стоявший рядом. — Что знаешь о нём? — Ничего, отвали, — тут же огрызнулся Джонсон, стараясь не смотреть на Шнайдера. — Ох, вот как? — интонация Марка исказилась до сочувствующей. — Он как и ты, да? — С хуя ли ты это взял? — Ларри всё же не выдержал, взмахивая руками. — Что ты, блять, вообще здесь делаешь? Ты же уехал! — Ха, ну и реакция, зато сразу разговорился. Интересно, о чём ты подумал, когда я спросил? — Эд загадочно отвёл взгляд. — Я имел в виду, тоже учится на дизайнера или вроде того. Слышал как-то от твоих родственников. Джонсон замолчал, прикусывая губу и опуская голову. Конечно же он подумал о том, что Эдвард намекал на ориентацию Фишера. — А что за шрам у него на лице? Неужели не было интересно? — спросил попутно Марк. — Думаешь, я не спрашивал? — Джонсон устало вздохнул и уселся на холодную лавочку в парке. — На вечеринке у его группы сказал, что грохнулся с велосипеда и впечатался в забор. «Почему-то у меня странное чувство дежавю… — скривился в мыслях Ларри, носом выдыхая пар и рассматривая почти чёрные стволы покрытых снегом деревьев, растущих через небольшую дорогу. — Всё же не могу выкинуть из головы эту тупую мысль, которую я сказал Эшли где-то несколько месяцев назад. Чёрт, охереть давно было!» — Нокфелл сильно поменялся. — А? — Джонсон отвлёкся от мыслей на Марка. — О, да, — он посмотрел на серое небо с пролетающими по нему громкими птицами, — я сам недавно заметил, как всё изменилось. — А ты всё ещё вдохновляешься красивыми пейзажами, — спокойным приятным тоном проговорил находившийся рядом Эд. — Я не… — пальцы неловко сжали ткань джинсов на коленях, а голова резко опустилась. Джонсон не хотел слушать эти внезапные комплименты, будто вытащенные из его души, но рот всё равно предательски поджимался, лишь бы не выдать благодарную улыбку. — Это не то!.. В груди волнительно сжался комок нервов, а дыхание участилось. Ларри совершенно не хотел так реагировать. По крайней мере, он так думал. Взгляд робко пробежался по заснеженной тропе, едва останавливаясь на чужих длинных пальцах. И снова возникло чувство дежавю, только уже немного другое. Нервное сглатывание, прежде чем Джонсон смог поднять глаза на Марка, который сам безмятежно засматривался куда-то вдаль сквозь деревья. От этого зрелища в груди стало ещё волнительнее. Ощущение доверия. «Может, всё уже не так, как раньше?» — А ты? — Джонсон заёрзал на холодной скамейке. — Ну, что делаешь? — Участвую в автогонках в Германии, — Шнайдер улыбнулся, прикрывая глаза. «Тоже гонщик? Ещё и профессионал», — Ларри сам не понимал, зачем он хотел знать больше. — Слышал, ты тоже тут гоняешь, — продолжил Эд. — Всё по-прежнему? — А-ха, чёрт!.. — рука неловко почесала затылок, пока Джонсон отвечал с появившейся улыбкой на лице. — Да! — Мы чем-то похожи, всё-таки. — Э-э-э… — Ларри моргнул с недоумением на лице. — Тоже гонщик, — Марк подержал паузу, пока засматривался перед собой с лёгкой улыбкой, — тоже наблюдаешь мир вокруг себя. Чудесно, не правда ли? «Нет-нет-нет, только не начинай! — мысленно запаниковал Джонсон, чувствуя, как что-то приятное защекотало в груди. — Хватит с меня этих эмоциональных всплесков! Провокация! Почему я всё ещё здесь? Могу ведь просто встать и свалить, что за херня?! Я же просто хотел домой…» У Ларри коленки от нервов задёргались. — Я жду, пока тут кросс откроется, — со случайной улыбкой ответил Джонсон. — Тогда смогу уже выйти из уличных заездов! Марк загадочно улыбнулся на последней фразе Ларри, но ничего не сказал ему. — Всё также одинок, да? — решил сменить он тему. Воодушевлённая улыбка сползла с лица Джонсона. — Даже единственный гей, которого ты знаешь, отшил тебя, — в сверкнувших красных глазах Марка читалось наигранное сочувствие. — Откуда ты… — Знаю? — усмехнулся Эд. — Твоя подружка рассказала. — Бред! — Джонсон вскочил с места, взмахивая рукой. — Эшли не могла этого сделать! Весь настрой диалога сменился так резко, что Ларри невольно скрипнул зубами. Марк только выдохнул, прикрывая глаза, и встал с лавочки, запихивая руки в карманы. Он изучал медленно закипающего Джонсона. Того самого прежнего Ларри, который мог размахивать кулаками. — Засомневался ведь, — в итоге через минуту выдал Шнайдер. — А я говорил, что грех быть таким, Лоуренс. Вся твоя жизнь — это сплошные поиски и мучения. — Заткнись! Блять, как знал, что нельзя было тебя слушать! «Всего лишь на секунду поверил! Какого хера?!» — Кричи громче, пусть тебя услышит весь парк. Пока на лице Марка растягивалась улыбка, Джонсон понемногу опускал руки, начиная пугливо озираться по сторонам. Часть прохожих действительно презрительно посмотрела на него, тут же сворачивая на другую тропу, а надоедливые птицы, казалось, стали сильнее кричать в пасмурном небе. — Что тебе нужно, — повернувшись обратно, прошипел Ларри. — Мне хватило поломанной жизни, чего ещё? — Просто хотел убедиться в том, что я оказался прав, — усмехнулся Марк, поправляя капюшон бордовой куртки с красным мехом. Джонсон застыл на месте, едва раскрыв рот. — Это неправда… — Ларри опустил руки. — Даже единственная подруга не поймёт твоей проблемы. Мне тебя искренне… — вздох, — жаль. Вместо ответа Джонсон лишь цокнул, пытаясь не поддаваться на очевидную провокацию. Получалось с трудом: руки затряслись. — Да и подруга ли она тебе? — красные глаза Марка бегали по лицу Джонсона. — Мог бы найти друзей получше. — Эшли не такая! — Ларри всё же снова махнул руками в стороны. Холодный воздух совершенно не помогал избавиться от навязчивых мыслей. — Всё грезишь о том, что когда-нибудь станет лучше. Тебя снова втаптывают в грязь, потому что тут, — Шнайдер показал на висок указательным пальцем, — ещё не сформировался механизм сортировки мыслей. Но это можно поправить, правда, ты сам этого не хочешь. Джонсону надоело сдерживаться. Внезапная смена настроения с хорошего на отвратительное заставила совершить роковую ошибку: напасть. — Я чувствую себя просто прекрасно!!! «Это ложь, — будто чужим голосом пронеслось в голове, пока Ларри замахивался кулаком на Марка. — Самовнушение. Я всё ещё не могу быть тем, кем хочу быть». Рука пролетела мимо, даже не задев Шнайдера. Последний ловко увернулся, заставляя Джонсона пробовать ударить вновь и вновь, тем самым распаляя ещё сильнее. В конце концов, после очередного промаха, Ларри бессильно свалился на тропу. Птицы продолжали кричать, словно вдалбливая противоречивые мысли в голову. — И драться не научился, — добил Марк и посмотрел на Ларри сверху вниз. — А я ведь действительно старался тебе помочь. — Помочь в чём? — поднял голову Джонсон. — Вылечиться?! Я не могу! Я уже пробовал, ты же сам знаешь! Шнайдер ненадолго взглянул на Ларри удивлёнными глазами, после чего тихо рассмеялся. — Хороший вид, — он с неприкрытым восторгом оглядел Джонсона. — Полная безнадёжность. Ларри, ты же ведь помнишь, что я тоже художник? Сидящий на холодной брусчатке Джонсон наклонил голову немного набок. В глазах появились отчаяние и тревога. «Что я сделал не так снова?» — Вставай, — Шнайдер протянул руку, — давай, я помогу. Просто доверься мне. Ларри не стал сопротивляться. В этом уже не было никакого смысла. Одной репликой Марк напомнил ему о том, о чём Джонсон никогда не хотел бы вспоминать. Поэтому, коснувшись дрожащими пальцами чужой ладони, Ларри безмолвно встал рядом, боясь сказать хоть слово, даже просто издать какой-либо звук. — Ты как всегда невероятно эмоционален, — усмехнулся Эд, высверливая одним лишь взглядом красных глаз громадную дыру в душе Ларри. — Пара реплик, а на твоём лице уже целый спектр от радости до отчаяния. — Зачем ты вернулся? — единственный тихий вопрос, прозвучавший со стороны Джонсона. Птицы перестали шуметь на небе, улетая куда-то вдаль. Тишина вокруг давила сильнее обычного, словно воды в уши налили. Даже проезжающая где-нибудь вдалеке машина не была услышана, лишь холодный ветер гулял по парку, создавая слабый шум. Ощущение доверия, основанное на страхе. Постоянные сомнения в собственных мыслях и решениях без чьей-либо сторонней помощи. Полная беспрекословность. Именно это Джонсон чувствовал в прошлом. Сейчас оно будто бы вернулось, больно пронзая иглами душу. И самое обидное для Ларри то, что он до сих пор умудрялся вспоминать своё чувство первой влюблённости вперемешку со всем тем кошмаром, из которого он не мог выбраться долгое время. Только последние несколько месяцев словно открыли окно надежды, давая возможность вдохнуть свежий воздух и взглянуть на мир. Но этот мир снова повернулся к Джонсону спиной, как бы он ни пытался выбросить навязчивые мысли из головы. «Почему мама позвала его? Почему Сал так плохо относится? Почему Тодд не отвечает на вопросы? Почему вокруг происходит какая-то хрень, которую я не могу решить сам, но она сильно влияет на меня? — от собственных вопросов у Ларри в носу неприятно защипало; стало трудно дышать и больно глотать. — Что я сделал не так опять? Где лажаю?» — Я вернулся по делу, — ответил на единственный произнесённый вслух вопрос Марк. Джонсон поднял покрасневшие от слёз глаза, рассматривая пустым взглядом Шнайдера. — Ты скоро всё поймёшь, Лоуренс, — договорил Эд, растягивая на лице поистине демоническую улыбку.***
Всю последнюю неделю Генри выносил мозги объявлениями о работе, едва Сал возвращался домой. Если утром Ларри мог поспособствовать тому, чтобы Фишер-старший не начинал доставать родного сына вакансиями, то вечерами устраивался чуть ли не скандал. Лиза старалась смягчить суровый тон своего мужа, однако последний настоятельно заваливался в комнату Сала, без спроса начиная диалог. Вчера младший Фишер всё же не выдержал и высказался по поводу того, что не собирается работать ни в журналистике, ни на почте и ничего на байке развозить не будет. Но попытка сломить отцовское наставление только подлила масло в огонь: Генри прямым текстом объяснил ему, что пока Сал живёт в его доме, то обязан хоть что-то делать. Правда, тут же извинился за резко высказанные слова в адрес сына, но младший Фишер уже понял, что последние нити, державшие в родном гнезде, разорвались окончательно. Сал никому ничего не сказал. Ни СиДжею, зная, что тот начнёт переживать и задавать неудобные вопросы, ни Лизе, ни даже сводному брату, который всю неделю прикрывал его. Он просто втихую собрал небольшую сумку с важными документами и листами, взял электрогитару и, заправив оставшимся моторным маслом мотоцикл, уехал в другой район Нокфелла. Сейчас ещё вечер не наступил, поэтому Сал пока оставался относительно спокойным. Как только он разберётся с новым местом жительства, то расслабится окончательно. Взглянув на пасмурное небо, Фишер поставил Кавасаки на подножку во дворе, окружённом многоэтажными зданиями и забором, и со смешком нацепил купленный велосипедный замок. — Это тупо, конечно, но всё же лучше, чем ничего, — Сал выдохнул и выпрямился, потягиваясь в чёрной куртке на холоде. — Потом придумаю, куда тебя заныкать. Он обошёл здание, после чего поправил шапку и зашёл в свободный холл. В апартаментах Кэмпбелл в фойе торчали какие-то девушки, но они лишь мельком окинули взглядом Сала, продолжая о чём-то верещать. Фишер, вздохнув менее напряжённо, с сумками встал у противоположной стены. К счастью, Эшли долго ждать не пришлось. Та вылетела с лестничного пролёта почти через минуту, с широкими зелёными глазами озираясь по сторонам. Вид у неё был перевозбуждённый и радостный одновременно, а стоило ей увидеть Сала, как она довольно подпрыгнула и в два шага добралась до него. — Добро пожаловать! — Эш протянула руки по привычке, чтобы помочь новому жителю, но Фишер отказался, мягко улыбнувшись и сославшись на то, что ему так проще. — Ох, ну тогда ладно! — Кэмпбелл махнула весело рукой, — пошли, я отведу тебя! — А когда мне платить? — Фишер немного удивился, однако пошёл за девушкой. — За финансовую часть не переживай, — подмигнула Эш. — Сначала глянь, где будешь жить этот месяц, а потом оформим! Так, нам на второй этаж… — она ненадолго задумалась, рассматривая связку ключей, встав прямо посреди лестничного пролёта и загораживая проход. — О, нашла! Сал умилённо улыбнулся, подпрыгнув на месте, чтобы перехватить сумку покрепче. Всё же предложение Кэмпбелл, озвученное в декабре, пригодилось ему. Поднявшись на второй этаж и открыв дверь в коридор, Эшли махнула рукой вперёд, пропуская Фишера. Сал сразу пригляделся к незнакомому, но приятному по светлой бежевой палитре холлу с несколькими тёмными дверями. Это место чем-то напоминало здание у Эддисона, куда Фишер заглядывал почти ежедневно какое-то время, только здесь коридоры были значительно уже, а комнаты располагались по обе стороны. В нос ударил приятный запах моющего средства вперемешку со свежестью и вкусной едой, которую кто-то готовил этажом ниже. А стоило Эшли открыть дверь в одно из помещений, как у Сала челюсть отвисла. Он впервые вкусил то чувство свободы, заметив большое окно в гостиной приятного кофейного цвета. Глаза сами стали осматривать всё вокруг, но Фишер не вошёл, пока Кэмпбелл не толкнула его легонько, разрывая ощущение неловкости. — Нравится? — улыбнулась Эшли. — У тебя все глаза светятся, как это мило! — Шутишь? — Сал повернулся головой к девушке, но взгляд всё ещё метался по небольшой комнате, заглядывая иногда в пока неизведанную кухню, ванную и спальню. Наконец, оторвавшись от созерцания, Фишер посмотрел на довольную Эшли. — Я согласен! — Отлично! — произнесла Эш. — Значит, двадцать вторая. Так, — её голос стал серьёзнее, — нужно сейчас будет подпись поставить. Тебе удобно у стойки или сюда принести? — О, я спущусь, проблем нет, — Сал второпях стал снимать гитару в чехле со спины. Эшли хихикнула в ладошку. Видеть Фишера таким радостно обеспокоенным мало кому удавалось. — Не спеши, я сегодня весь день тут буду, — улыбчиво проговорила Кэмпбелл, отходя немного в сторону, чтобы дать возможность положить сумку на стул. — Тут один дурак опоздал на автобус, а его вообще нельзя выпускать из дома, пока он не вернётся во Францию! Ох, забей! — она округлила глаза и помотала слабо головой. — Это точно не твои проблемы. Готов сейчас пойти? — Да, я всё взял, вроде, — Сал зашарился по карманам куртки. — Всё на месте. Пойдём. За подписью и оплатой месяца проживания долго Фишер не провозился. Едва он официально получил ключи от собственной арендованной квартиры, как крепко обнял Эшли, не находя слов благодарности. Та только похлопала его дружески по спине. — Немного правил напомню! — она подняла указательный палец. — Грязь не разводим, не шумим после полуночи! Мусорка у нас на улице, — Эшли накинула лёгкую куртку, после чего вышла с Салом из здания и прошлась немного подальше, чтобы показать огромный зелёный контейнер в переулке. — Понял, — кивнул Фишер, выдыхая холодный воздух. — Прачечная на цокольном этаже возле подвала, но можно поставить за свой счёт стиральную машинку и в квартире, только нужно будет уведомить меня или кого-либо из управляющих, — Эшли произносила всё это хоть и с улыбкой на лице, однако взгляд её был абсолютно серьёзным. — Если какие-то вопросы или проблемы, мой номер ты знаешь, — она повернулась к Салу, вставая на тротуаре. — Ты выглядишь как настоящая бизнес-леди, — приятно удивился Фишер. — Даже как-то неловко. Эшли фыркнула, издав лёгкий смешок. — Опыт научил, что если я буду слишком сурова и без улыбки или, наоборот, очень наивна и с весёлым лицом, то ни к чему хорошему это не приведёт! — быстро ответила она. — Есть вопросы? Фишер выдохнул холодный пар. — Я оставил байк на площадке. Не хотел бы караулить его всю ночь. Кэмпбелл встала задумчиво на тротуаре и покосилась в сторону сетчатого забора, за которым и находился внутренний двор апартаментов, окружённый по периметру глухим квадратом из соседних домов. — Льюис приглядывал бы. Он всё равно сейчас лишь ночью и сидит у вахты, — Эшли почесала пальцем подбородок. — Только от погоды не спасёт, но полицию вызовет без проблем, если кто-то появится… — Ох, лучше без полиции, — Фишер аж выпрямился. — Поверь мне! — Охотно верю! — улыбнулась Эш и посмотрела на Сала. — Есть платная стоянка неподалёку. Она крытая, но с отсеками! Ключи в руку дадут лично, да и по цене не кусается! Фишер опустил взгляд на заснеженный асфальт, стоя под пасмурным небом. — Взрослая жизнь — это когда ты платишь даже за то, что ничего не делаешь, — усмехнулся с горечью он. — Если найти стабильный заработок и парочку выходных, то привыкнуть можно! На последней реплике Эшли стряхнула упавшие с крыши на плечи Сала снежинки. Провозившись немного с сумкой и электрогитарой, Фишер, наконец, смог расслабиться. Новая обстановка казалась ему непривычной, но Эшли успокоила тем, что первое время это нормально, мол «потом сам и не заметишь, как у тебя под ногами тарелки лежать будут!». Сал улыбнулся, раскинувшись на удобном, хоть и старом сером диване с пледом, накрытым поверх него. На полу лежал приятный на ощупь небольшой тёплый ковёр, но Салу больше всего нравился вид из широкого окна прямо на улицу и соседнее здание. Для кого-то это могло показаться унылым зрелищем. Фишер же решил дёрнуть за ручку на светлой раме, чтобы впустить шум оживлённых дорог, морозный воздух и лёгкий запах бензина от машин. Целый час жизни пролетел за простым залипанием проезжающих по шоссе автомобилей, пока Сал не решился пройтись по остальным комнатам. «Так, кухня справа после входа, коридор, ведущий в туалет, и спальня — слева», — мысленно проговорил он сам себе, выбирая, что глянет первым. В итоге ничего примечательного Сал не нашёл. Всё оказалось по стандарту, только в масштабах поменьше, если сравнить с домом, где он раньше жил. Но за такую цену Фишер даже удивился, что его поселили в двухкомнатную квартиру, а не кладовку с кухней. Единственный недостаток — в холодильнике не оказалось еды, а желудок требовал поесть. — Блин, и самому идти в магазин теперь надо, пф, — усмехнулся Сал. — Минус вкусная стряпня Лизы. Зато я сам контролирую, что мне делать, когда и для чего. В куртке, висевшей на крючке прямо возле входа, зазвонил сотовый. Фишер быстро добрался до него и глянул на экран. «Ну кто бы мог подумать…» — Привет, чел, — умиротворённо ответил на вызов Сал, тут же расслабленно плюхаясь на диван в гостиной. — Привет! — голос СиДжея звучал, как обычно. С повышенным тоном и лёгким волнением. — Слышал новость? — Какую? — Тут на студию прислали целую кучу писем от фанатов! — с радостным смешком произнёс Сид. — На растиражированных альбомах же был юридический адрес! Я сейчас с Дэвидом у Сандерсона — заваливайся! — Если он помнит, конечно, а то вдруг забыл, чувак! — послышался весёлый возглас барабанщика на фоне. Фишер тихо буркнул не без улыбки. — Я помню прекрасно, — тут же выдал он. — Эх, ладно, скоро заеду. Ждите.***
— Итак, это всё, что я знаю. Вечер со слабыми порывами ветра продолжался. На часах шесть, уличные фонари ярко освещали дорогу, на которую всё же падал снег, хотя прогнозы обещали малую вероятность осадков. Ко всему прочему ещё и обледеневший тротуар не давал возможности ходить нормально, но Трэвис как-то умудрялся вкалывать в лёд трость, конец которой оснащён небольшим специальным шипом, и идти с совершенно пафосным видом, тогда как Моррисон рядом пытался не уехать на скользких кроссовках, попутно объясняя свои догадки. — Если Джим жив и на него есть досье, то он и мог оказаться убийцей-контрабандистом, — договаривал Тодд. Он со вздохом остановился возле забора, за которым находилась покрытая снегом и уходящая в тёмно-серый туман эстафетная трасса. — Меня напрягает то, что ты связываешь это с моим отцом, — сморщился Фелпс, вставая рядом и поправляя воротник пальто. — Как вцепился в эту хуйню, так и не отпускаешь. Даже думать не хочу. — Я понимаю, — Моррисон поправил шапку и очки, — но я бы не стал говорить об этом без каких-либо аргументов. На его последней фразе Трэвис скривил печальную ухмылку. — Звучит, как полная жопа, рыжий, — повернулся он к Моррисону. — Думаешь, мой отец действительно как-то держит под контролем Нокфелл, отмывая через все эти новые торговые ряды грязные деньги? Это же просто один из вариантов! Тодд прислонился плечом к холодному решётчатому забору, из-за чего тот слабо скрипнул, а ветер с липким снегом продолжал гулять по громадной туманной трассе вдалеке. — А больше никто, Трэв, сам посуди, — проговорил Моррисон. — Я проверял всю неделю каждое новое открытое заведение, не имеющее какой-либо экономической ценности. Ездил сам — у всех есть какая-то связь. Почти один инвестор в лице нескольких. Везде фамилия кого-либо из списка твоего отца. Это действительно похоже на отмыв денег. — А что с номером папаши Джонсона? — спросил с недоверием Трэвис. — Заблокирован за неуплату, — ответил Тодд. — Но самое интересное то, что он числится в базе. То есть раньше где-то всплывал не в самом приятном свете… — Моррисон замолчал ненадолго. — Но он не оформлен на Джима. Однако совпал с одним из тех, который вшит в дело о наркообороте. «Правда, это было в Нью-Джерси, а не Нокфелле, — договорил про себя Тодд. — Чёрт, Нил даже не в курсе про то, что я тогда уехал на сутки в другой город. Наврал, что поехал к маме, — он тяжело вздохнул в мыслях. — И проверка инвесторов… я должен быть осторожнее». — И ты ещё связал эту херню с убийствами, пиздец, — продолжил Трэвис. — Получается, меня мог ёбнуть собственный отец. Очередной порыв ветра заглушил сочувствующий вздох Моррисона. — Нужно поговорить с ним ещё раз. Только как его подловить на разговоре… — Не-е, к дьяволу, — Фелпс отшагнул назад и затряс головой. Спавшая мокрая чёлка скрыла его глаза. — Он будет контролировать меня, пока я нахожусь в этом ебучем городе у него под носом. Я это понял ещё тогда, когда приезжал к нему — он сразу отвертелся, даже не выслушав меня. Только хер я так просто сдамся! — Не всё так плохо, — Моррисон пытался подобрать нужные слова. — Отчасти он прав: у тебя ещё нет опыта. Да и та рекламная фирма… — Тодд прикусил язык на секунду, — о которой ты сам говорил. Возможно, его просто расстроил твой выбор… — И он просто лишил меня его! — тут же махнул рукой Трэвис. — Охерительно! А если он надумал сделать меня его последователем, то пусть идёт к херам собачьим! Я больше не хочу ходить по кривым дорожкам! Тодд слабо улыбнулся. — И чего ты лыбишься? — скрипнул зубами Трэвис, всматриваясь во вздымающийся снег со стороны трассы за забором. — Ты пытаешься анализировать последствия, при этом не теряешь настроя, — ответил всё с той же лёгкой улыбкой Моррисон. — Это здорово. — А ты мой воспитатель, что ли? Я, блять, не в детском саду, — злобно оскалился Фелпс. — Моррисон, иди нахуй с такими мыслями, окей? От услышанного Тодд тут же закатил глаза и спиной облокотился о забор. — Ещё не всё потеряно, — перевёл он тему. — Ты же звонил новому владельцу трассы? — Ага, блять. Вежливый, чуть не стошнило, — Трэвис достал какую-то бумажку из кармана пальто. — Сказал, что лучше к еблану-отпрыску сразу обращаться, мол его идея с цирком… Чёрт, какой нахуй цирк?! — Фелпс иронично шлёпнул себя ладонью по лбу и усмехнулся. — Он словно издевается! По дороге за парнями проехал автомобиль, разрывая звук воющего ветра с пустого поля за забором. — Я не хотел тебе говорить сначала, — Тодд замолчал на несколько секунд. — В общем, Ларри и сын Шнайдера раньше общались, насколько я помню. Да и вся семья в целом. — Заебись! — Трэвис вскинул руками, тростью задевая металлический забор. — Опять какая-то скрытая, но охуительно важная деталь! — он развернулся и пошёл дальше по дороге. — Я просто не знал, как ты будешь реагировать! — Тодд сорвался с места и устремился за уходящим Фелпсом. — О, знаешь, как?! — обернулся Трэвис, но тут же глянул вперёд, со злостью втыкая трость в лёд. — Теперь я на все двести процентов убеждён, что вся семейка Джонсонов вместе с отцом вставляет мне палки в колёса! Да и даже моему отцу, может быть! — О… — Моррисон остановился посреди дороги, — а в этом есть смысл. Фелпс прошёл ещё несколько метров, прежде чем снова обернулся и заметил вставшего Тодда. — Какой в этом смысл, блять? Порыв ветра снова поднял снег с дороги. Тодд поправил очки, засматриваясь на тротуар и медленно вышагивая вперёд. — Ты говорил про секту на трассе. Ну, оборот наркотиков, — Тодд остановился возле Фелпса, но взгляд пока не поднял. — И? — Откуда ты узнал об этом? — Моррисон глянул на Трэвиса с прищуром. — Я ведь проверял полицейскую базу. Примерно год назад скрутили одного из главарей и целую шайку, но об этом нигде не говорилось. «Я поступаю опрометчиво, так открыто рассказывая о том, что Нил влезал в базы. Ладно, его не хочу подставлять, — домысливал Тодд. — В конце концов, я доверяю тебе, Трэв». — В смысле? Я ж читал в какой-то ссаной газете, — Фелпс вытянул губы. — А потом раструбили по телику, правда, охуеть не сразу. — Ты в курсе, что это была за газета? Трэвис сощурился. — Ну, связанная со всякой чернухой в городе. Но там любят приврать — я больше её читаю, как колонку с тупыми анекдотами. Это же «Faux News» — даже название говорит само за себя, — Фелпс поднял бровь с недоумением. — Не-не-не, — Тодд замотал головой и стянул очки с носа. На стёкла налип мокрый снег, поэтому они ему мало помогали, — откуда берётся даже такая информация? Ты в курсе, что часть статей была правдивой и написана до того, как совершались некоторые преступления? Как в случае с поимкой некоторых ополоумевших маньяков, будто кто-то знал заранее… — Чего? Откуда ты тех сказок наслушался про банду убийц? — Фелпс задумчиво прикусил щеку изнутри. — У тебя ж вроде была такая версия раньше. Сам сказал, что бред, а маньяки есть везде. Это тупой маркетинг, вот что я тебе скажу, рыжий. Моррисон затоптался на месте, раздумывая над ответом. — Был на сборе. Хах, слышал от Алекса эту мысль, — он слабо улыбнулся. — Кто-то начал даже меня подозревать. Спасибо, что заступился. Кажется, Тодд услышал недовольное сопение, но не видел лица Трэвиса. — Вот же ты!.. Ой, иди к чёрту со своими играми в детективов, а! У Фелпса появилась слабая улыбка. Каким-то чудом Моррисону удалось разглядеть её посреди мутного пятна. — Это было и правда неожиданно, чел… Возмущение тут же раздалось со стороны Трэвиса: — Так, ещё одно слово — и я сломаю твои сраные очки! Клянусь! Оба парня молча стояли посреди дороги, каждый обдумывая свои мысли. С момента приезда сюда Тодда успело стемнеть ещё сильнее, но пока ночи не было. Только тёмно-серое пасмурное небо с падающим мокрым снегом, который ветер разносил по улицам. Часть волос Моррисона прилипала к лицу. Тодд пытался протереть очки, надевая их обратно на нос, но кроме более чёткого пятна ему мало что удалось увидеть. «Лёд, мокрый снег — кошмарная погодка, — задумался он. — Может, стоит найти линзы получше?» — Ладно. Что будешь делать, хитрожопый рыжий пудель? — Трэвис внезапно прервал мысли Моррисона. — Ну, исходя из того, что планируешь ты, — почти сразу ответил Тодд. — В каком смысле? — Фелпс недоумённо покосился сначала на рыжего парня, а потом перекинул взгляд на стоящую через дорогу свою машину. — Я сейчас планирую съебать домой. Погода полное дерьмо! — Я про трассу, — тут же проговорил Моррисон. — Знаешь, когда я начинал изучать всё это, то у меня не было какой-то конкретной цели. Просто интерес. Не думал, что всё зайдёт настолько далеко. Оба двинулись в сторону перехода, направляясь к машине Фелпса. — То есть, ты просто думал, что поиграешь в детектива и всё быстренько закончится? — усмехнулся Трэвис. — А кто-то намекал, что это я тут в яслях сижу. — Я такого не говорил. Фелпс проворчал, отворачивая нос. — Просто… ты задумывался вообще о том, что творится в этом городе? — продолжил Тодд. — Секты, банды, убийства… — Хуйня, хуйня и ещё одна хуйня, — Трэвис остановился возле дороги и осмотрелся по сторонам. — Я хотел открыть трассу — между прочим, потому что ты меня довёл до такой мысли! — он откашлялся и ступил на пустую дорогу, быстро переходя её. — А ты всё ещё хочешь? — перебежал за ним Тодд. Встав возле своей машины, Трэвис слабо погладил её ладонью, после чего снова повернулся к Моррисону. — Конечно! Я же сказал, что не сдамся каким-то внезапно объявившимся ублюдкам из Германии — хер им, а не трасса, что-нибудь придумаю! Тодд улыбнулся такому ответу. — Тогда я продолжу, как ты говоришь, играть в детектива, — произнёс он. «Мне нужно будет поговорить с Лизой Фишер как можно скорее, — мысленно дополнил Моррисон. — Мне кажется, она всё же знает что-то про своего бывшего мужа. Только вот молчит». — Кстати, — продолжил вслух Тодд, — ты не узнавал про Стэйси? — Узнавал, — ветер зашевелил мокрые пряди Фелпса, пока тот хмурил брови и кривил рот, — Алекс дал её номер, я ей и позвонил. — Что, вот прямо так, без обходов? — Моррисон даже удивился такой прямолинейности, правда, вспомнил, что иначе Трэвис и не поступал. Вполне в его стиле. — Хах, да! — скрипнул зубами Трэвис, сжимая ладонь, лежащую на крыше Импалы, в кулак. — Поговорили миленько. А потом я назвал её сукой и послал к дьяволу! На лице Тодда не дёрнулась ни одна мышца. — Ла-адно, — сдался Фелпс и тут же махнул рукой, — она мне не ответила, охуеть, да? Алекс мне ничего толком не рассказал. Стэйси почти год лидер Юга, как раз сразу после ухода от бизнеса отца и начала всю эту заварушку с легальной трассой. И хер её шайку копы тронут. — Но всё же именно из её команды были гонщицы, следившие за трассой. И оказавшиеся добровольцами из полиции другого участка под прикрытием. — И они помогли, что ли? — Трэвис поднял одну бровь. — Вроде как двоих расстреляли в том сраном тумане! — он заметил, что Моррисон собирался что-то сказать. — Да, я знаю, что алиби-хуялиби есть на всю шайку Южных! Можешь даже не пытаться. — Понятно. Тодд не знал, почему его так интересовала Стэйси. Оснований думать, что она как-то связана с убийствами, не было совсем. Моррисон обдумывал какие-то свои вопросы, а Трэвис в это время уже садился в машину. — Ты едешь? — отвлёк Тодда от мыслей Фелпс. — Я могу и на автобусе… — Тодд указал куда-то в сторону с недоумением на лице. — Да-да, но ты мне нужен, чтобы я не послал того уёбка по телефону, — Трэвис довольно усмехнулся. — Устрою дипломатический приём! Моррисон всё же улыбнулся, без вопросов открывая заднюю дверцу Импалы. — Знаешь, от тебя это звучит, как угроза. — А это она и есть, — оскалился Трэвис и поправил зеркало заднего вида. — Пусть только ублюдок попробует не вернуть мне трассу! Я ему такое предложение сделаю, что он просто не сможет отказаться! — Это же почти дословная цитата из фильма, — пристегнулся Тодд. — Да мне плевать, понятно? — усмехнулся Трэвис и повернул ключ, заводя машину. — Так, у меня к тебе единственная просьба: пока я еду, сука, молчи! Иначе я снова разъебу свою тачку! Тодд только молча улыбнулся.