***
Вернувшись домой, Ларри глубоко вздохнул. Последние события так сильно задели его, что он соскользнул по закрытой двери на корточки, закрыл глаза ладонями и тихо всхлипнул. Всë время Ларри старался держаться стойко, чтобы чуть что — сразу прибежать на помощь. Теперь же, оказавшись в пустом доме, на него накатили усталость, стресс, тревога, а ещë злость за то, что ничего нельзя было сделать. Ларри попросту не знал, что делать. Он действовал по наитию, и вот что из этого вышло. Усевшись прямо на пыльный пол, Ларри вытянул ноги, которые почти доходили до соседней стены — настолько узким был коридор — и начал задавать вопросы в воздух. — Виноват ли я? — анализировал с комом в горле он. — Нет. Я не сделал ничего плохого. Я же не мог знать всего. Тогда почему я обвиняю себя даже в том, что от меня не зависело? Ответа у коридора Ларри не нашëл, однако подобный самоанализ помог немного унять горечь внутри. В образах всплывала Эшли, которая с улыбкой успокаивала и говорила много приятностей. Стоило бы ей позвонить. — Она будет в шоке, — шмыгая, Ларри набирал номер телефона. — Алло-о-о, с вами на связи большая медведица! — Эшли звучала невероятно весело. Ларри не хотелось портить ей настроение, тем более Эш сейчас занималась Содой. — Привет, Эшли, — Джонсон едва улыбнулся, чтобы не звучать уж совсем подавлено. — Так, хиппи, — Эш так по-привычному обратилась, что Ларри улыбнулся ещë сильнее, правда, с горечью в горле. — Рассказывай, что произошло, — попросила подруга. — А как у тебя дела? — решил поинтересоваться Джонсон. — О, я теперь стала немного свободнее! — захихикала Эшли. — Соде нравится с мамой, ну, бабушкой для неë играться! Мама мне очень помогает! А ещë я скоро жду прилëта Филлипа, вот он офигеет, конечно, — она засмеялась одними хрюканьями. — Надо будет компьютер запаролить, а то он не особо верит, что Михаэль всего лишь классный друг, который помогает мне с рецептами. Напишет ещë ему всякой фигни с моей странички, — цокнула Эш. — Иногда мне кажется, что стереотипы о ревнивых французах не такие уж и стереотипы. — Эш, ты же сама создавала мою страницу на сайте, — усмехнулся слабо Ларри. — Так, создать страничку — это не писать с неë кучу всяких нелепых фразочек! Хотя я на всякий случай предупредила Михаэля, что если ему с моего или твоего блога кто-то начнëт написывать на ломаном английском, то это не мы. Хочешь знать, что он ответил? — Ну-у… — на данный момент Ларри был не в том настроении, однако отказываться не стал. — У нас теперь есть секретный вопрос! — радовалась Эш. — Если Миша спросит, сколько соли надо добавлять в печенье, то ты должен ответить что-о-о? — Э-э-э, — завис Джонсон. — Погоди, ты назвала его как?.. — Ларри, — пыхнула в сотовый Эшли. — Сколько соли в печенье? — Не знаю, — сощурился Ларри. — И это правильно! У-ху! — рассмеялась Эшли. — Филлип, конечно, ревнивый, но не глупый. Иначе бы мы с ним не стали те дурацкие разводилки с смсками делать. — Так, в смысле не глупый… Эш очень громко заржала в трубку. — Прости-прости, я не это имела в виду! — оправдывалась она. — Ты же совершенно не шаришь в готовке, а Филлип бы ответил, что в печенье соль не добавляют. — А-а-а, — Ларри почувствовал себя дураком, но это его нисколько не задело, даже больше рассмешило. — Твою мать, точно, — теперь он и сам тихо посмеивался. Настроение улучшилось. — Так-с, ну теперь твоя очередь рассказывать, что произошло, — с улыбкой в голосе произнесла Эшли. — И что с твоим голосом? Лишь на секунду стоило Джонсону забыть про вечную суматоху вокруг, как новая волна тревоги накатила с бушующей силой. Ларри не знал, с чего вообще начать, поэтому стал пересказывать все события с Салом за последние пару недель. История завершилась на страшном заезде, где Ларри выдавливал максимум из Ямахи Роберта и орал во всю глотку позади спятившего рейсера на Хонде. Горло сильно першило, поэтому во время монолога пришлось сходить на кухню и налить воды. — Я не знаю, это какое-то сумасшествие, — хрипел Ларри, отставив стакан. — Ещë и эта Эвелин. Генри говорил с ней. Она сказала, что у Сала какой-то триггер в башке застрял, я точно не знаю. Но я в таком шоке, Эшли! Я-я, я даже не знаю, что и делать теперь. Эш ни разу не перебила Ларри во время всего рассказа, лишь иногда гудела в сотовый, напоминая о себе. — Всë это звучит крайне ужасно, — от еë весëлого голоса не осталось и следа. — Что же такого скрывает Генри на тех кассетах, которые вы нашли? — Не знаю, я как раз собирался их отыскать. Они наверняка в спальне Сала, — Ларри на судорожном вздохе открыл дверь в комнату сводного брата и чуть снова не разревелся. — Я мог не соглашаться куда-то ехать! Всë было бы нормально!.. — Ларри, Ларри, ты же не знал, что СиДжей куда-то делся! Сейчас многие уезжают из Нокфелла, конечно, но это так странно. — Вот именно! СиДжей бы предупредил об уезде или хотя бы кому-нибудь намекнул. А что с группой будет? Ты представляешь, что Сал подумает?! — Ларри, пожалуйста, вздохни глубоко, — попросила Эш. — И медленно выдохни. Нельзя перегружаться, ты же не компьютер. Ларри уселся на кровать Сала и с силой сжал покрывало. — К тому же, — продолжала Эшли, — я уверена, что Сал бы всë равно увильнул к СиДжею. Он не первый раз уже брал твой мотоцикл и куда-то уезжал. — Да, я тоже думал об этом. Но чертовски трудно всë осознать. — Понимаю, — согласилась Эшли. — Я, честно, в шоке, что всë-таки история с аварией оказалась правдой. — Ты невероятно проницательная, — упал на кровать Ларри и прикрыл глаза. — Я чувствую себя забегавшимся хомяком в шаре. Но всë ещë не могу решить кое-что. — Обещание Салу? — Да, — тихо просипел Ларри в ответ. — Генри сказал, что Салу нельзя их смотреть, но… он думал, что Сал их уже видел вместе со мной. Я не понимаю, что теперь делать. Я ведь обещал. — На кассетах не было каких-то названий? — Не-а, — Ларри замотал головой по подушке. — Только у одной. Она называется «Память», но там завещание, я его уже видел. Кажется, была ещë какая-то подписана, я не знаю. Аргх, как же всë сложно! — Слушай, я ведь Салу ничего не обещала… — начала Эш. Ларри сжал переносицу пальцами. — Нет, извини, — гнусаво и тихо просипел он в сотовый. — Сал тогда доверился мне, я не могу без его ведома что-то отдавать и смотреть. Пожалуйста, Эшли, я чертовски рад, что ты моя лучшая подруга и почти как сестра, но пойми меня. — Не нужно самобичеваний, Ларри, — добродушно отозвалась Эш. — Я всë понимаю. Поступай так, как считаешь нужным. И звони в любое время. Ларри несколько раз поблагодарил еë и завершил звонок. Напряжение, витающее в комнате, немного спало. Ларри лëг на кровать Сала и теперь устало разглядывал потолок с несколькими пятнами. «В этом доме кто-нибудь вообще остался? — мысленно заговорил Ларри с пустой комнатой. — Такое чувство, словно все вокруг исчезают лишь по моей вине». Он отрицательно замотал головой по подушке. «Это лишь случайные совпадения, как бы сказал Тодд, — его сонный взгляд медленно замыливал картинку. — Интересно, что бы он сделал на моëм месте? Смог ли уговорить Сала? Наверное. Тодд умный и умеет подбирать слова. Ещë Тодд красивый. Надо что-то менять. Может, волосы отрастить? Найти парня… — у Ларри щëки заалели от успокаивающих мыслей, а глаза давно закрылись, оставив лишь воображение. — Если постараюсь, то смогу кому-нибудь понравиться. Например, себе».***
Проснулся Ларри поздно вечером, когда за окном мерцала россыпь звëзд. Шум телевизора не слышался, значит, Генри до сих пор находился в госпитале. В комнате Сала, где Ларри случайно уснул, царил мрак, лишь лунный свет лился через окно, а в лучах летала пыль. Снаружи трещали сверчки, да так громко, что едва заглушали звук проезжающего автомобиля, фары которого на секунду ослепили полусонного Ларри. «Будь я Салом Фишером, то чем бы занялся, как только проснулся? — зачем-то возник вопрос в голове. На него мигом прилетел ответ насмехающимся голосом сводного брата: — Конечно доставал бы Ларри Джонсона идиотскими приколами, а ты как думал?» Ларри недовольно цокнул и, засопев, улыбнулся. Он не чувствовал себя одиноким, несмотря на ночь и пустой дом. Пол скрипнул под ногами, в мрачной гостиной включился свет. Ларри молча прошëл после уборной в сторону кухни. Есть хотелось неимоверно, хоть на улицу выходи, траву рви и вари. Хорошо, что в морозилке валялись полуфабрикаты, которые тут же полетели на сковородку. — Чëрные снаружи, сырые внутри — не то, что я хотел, но пойдëт, — Ларри с презрением оглядел кулинарный шедевр на вилке, после чего кое-как съел и запил литром ананасового сока. — Этот дебил сидит всегда тут, — он глянул на место за кухонным столом, где часто обедал Сал. Ларри направился прямиком в спальню Генри. Под матрасом двуспальной кровати действительно оказался старый чëрный видеомагнитофон. Однажды Сал и Ларри смотрели через него кассету с завещанием. «Что за чертовщина происходит, — пальцами сжал технику Ларри. — И где то беззаботное время, когда я в любой момент мог сесть на мотик и свалить к пацанам?» Хонда и Ямаха стояли на платной парковке возле больницы уже третью ночь. Ларри не стал забирать их, потому как боялся повторить участь Сала, только из-за сонного состояния. Но сегодня хотел вернуть мотоциклы в гараж. Правда, сначала надо отыскать кассеты. Как и предполагалось, после включения света везде, где только можно, Ларри нашëл их в гитарном чехле. Там же валялась радужная кепка Эшли. Вопрос встал ребром: смотреть без Сала или ждать? Ларри потряс головой, отгоняя противоречивые мысли. Но вопросы сыпались один за одним, наваливаясь в громадный снежный ком. Дрожь пробежала по телу. Резкий звук звонка напугал так, что Ларри подпрыгнул. Он со страхом глянул на экран сотового. — Привет, не слишком поздно звоню? — басистый голос раздался в динамике. — Ох, Роберт, — Ларри сел на диван в гостиной и облегчëнно выдохнул, унимая бешеный пульс. — Не, я только проснулся. — Мне Бен смсок сто отправил про СиДжея, — сказал без увиливаний Роб. Ларри собирался было ответить, но на фоне услышал до боли знакомый надменный тон. Настроение, которое и так опустилось ниже плинтуса из-за пережаренных котлет, ухудшилось ещë раза в два. До сих пор с трудом верилось, что Роб так легко согласился на предложение Шнайдера. — Ларри? — позвал монотонно Роберт. — Да, я хотел сказать, что сам не знаю, — неохотно ответил Джонсон. — Прости. — Ничего. Спасибо, что ответил. Короткий диалог завершился. Ларри чувствовал себя опустевшим лишь из-за одного отдалëнного голоса Марка. «Сраный демон», — хмурился он. От Генри вестей не было. Всю ночь до утра Ларри смотрел телевизор с новостями. Реклама с открывающимся мотокроссом всплывала через каждый фильм, чем порядком успела надоесть. Ларри нервно стучал пальцами по подлокотнику кресла Генри и подавлял желание поехать к СиДжею в дом. Или, точнее, в дом, где он раньше жил. Ларри узнал только Сиерру из тех двух девушек, которые оказались там. Генри сказал, что попросил СиДжея больше не общаться с Салом, но не может же быть такого, что это стало поводом для уезда. Или может? От накатившей злости Ларри скрипнул зубами. Он всë ещë надеялся, что это временно. Наверняка СиДжей лишь переехал в какой-нибудь другой дом. Ну нельзя же так бросать человека, который делал для него всё. — Голова трещит уже от всего этого! — Ларри хотел потянуть пряди на висках, но обнаружил, что одна из них была короче. Следом заныло ухо и проскочило очередное болезненное воспоминание. — Может, тоже свалить? Уговорить Сала вдвоëм переехать в апартаменты к Эшли, например. А что, — спинка кресла скрипнула под ним, — так и универ ближе. Ларри вспомнил предупреждение о частом возвращении Сала домой. Время — шесть утра. Генри сонным голосом сообщил по телефону, что Сал пока не очнулся. Надо кому-нибудь ещë позвонить. — Алло! — бодрым тоном ответил Бен. Никогда Ларри не думал, что решит ему позвонить из-за Крутых Калек. — Ты не знаешь, где СиДжей? — спросил сипло Джонсон. — Не знаю, — на фоне у Бена послышался звук застëгивающейся молнии. — Группа, походу, всë. Остался один Дэвид, блин, и этот чокнутый гитарист. — Погоди, — Ларри выпучил глаза, сдерживая порыв оправдать Сала, — а ты? — А что я? Я никогда не хотел в ней быть! — ругался Бен. — Так и знал, что всë обвалится рано или поздно, а потому что организации никакой! Эшли расстроилась ещë, говорит, что фанатский клуб в универе начала собирать после Нью-Йорка. — Я что-то не видел… — Да потому что в универ не ходишь, угадал, да? — Бен самодовольно усмехнулся. — Забей, ты сам как? — Э-э-э… — Ларри не думал, что Кэмпбеллу-младшему особо интересны его приключения. — Такое. Ты же в курсе про Сала? Эш не рассказывала? — Нет, она вообще мне ничего про вас не говорит, — щëлкнул в динамике Бен. — Партизанка, блин. Ларри благодарно улыбнулся, думая об Эшли. — А что там? — спросил Бен. — Да так, можно сказать, что перекатался на мотоцикле, — зачесал висок Ларри. — Знаешь, я даже не удивлюсь, что этот идиот какую-нибудь хрень сотворил. Но пофиг. Мне надо собираться! Ларри ещë недолго поболтал с ним, увиливая от вопросов про Сала. В диалоге он понял, что Дэвид наверняка что-то знал про СиДжея. Однако его сотовый забыл спросить. — Бля-я… — вместо перезвона Ларри набрал сообщение, надеясь, что Бен ответит. Через пять минут номер скинули. — Йо, чувачелло, Дэвид Кук на связи! — барабанщик группы звучал бодро, но его едва было слышно из-за шума. — Привет, это Ларри! — О-о-о, Ларри, привет! Заглядывай-ка в реабилитационку к обеду, а то сейчас кабздец времечко отжимают пацаны мелкие! — весело сказал Дэвид и неожиданно сбросил вызов. Ларри глянул на маленький экран телефона с кислым лицом. Как-то в монологах Сала он слышал, что Дэвид торчал в том же реабилитационном центре, который посещал СиДжей. Это было единственное подобное учреждение в Нокфелле.***
К двенадцати часам дня Ларри стоял в коридоре реабилитационного центра, как штык. Немного отражающий светлый пол и белые стены совсем не были похожи на ту удручающую атмосферу больницы, в которой лежал Сал. — Здрасьте, — без всякого дружелюбия в голосе сказала сидящая за ресепшеном полная мадам. Она говорила надменно и в нос. — Мы бездомных здесь не принимаем, вам в другое здание. Ларри опешил. Он, конечно, не брился, не расчëсывался и пришëл, в чëм попало, но эта наглая женщина задавила его самооценку одним комментарием. Желание оставаться здесь улетучилось моментально, и только Ларри с обидой развернулся, как услышал знакомый смех позади. — Йо-о, ха-ха, а вот и ты, дружище! — Дэвид радостно махал тощей рукой в напульснике. Ларри с прищуром оглядел его. Вид Дэвида ничем не уступал по степени «бездомности», однако с ним наглая мадам поздоровалась очень воркующе. Ларри высунул язык от отвращения. Оба вышли на июльскую тëплую улицу и устроились на лавочке близ подстриженного газона с распылителями. Над головой непривычно щебетали птицы. — Да ты не обижа-айся на Памелу, чувачелло, — растянул довольно Дэвид, хлопая сопящего Ларри по спине. — У неë просто работа такая, а к нам часто всякая пьянь гулящая заглядывает, немного путаются в адресах, вот и делишки такие, ух! — Не успокаивай, и так тошно, — взвыл Ларри, но тут же завертел головой. — Так, я вообще-то по делу. — М? — Дэвид слабо дëргал одну из волосинок на почти лысой макушке. — Где СиДжей? Волосинка вырвалась, и Ларри почудилось, что он услышал звук «пуньк». В горле запершило от подступающего хохота. — Уехал, — неестественно коротко произнëс Дэвид, удивлëнно глазея на Ларри. — И что? И всë? А причины? — Ох, дружище, если бы я знал, — сложил руки за затылком Дэвид. — Последний раз видал его, когда он с документами катался туда-сюда. — Вы о чëм-нибудь говорили? — не унимался Ларри. — Ха, я пошутил, что он нашел реабилитационку получше! — закрыл глаза и широко улыбнулся Дэвид. — А так, — улыбка поубавилась, — не знаю. Выглядел рассерженным и будто напуганным, но донимать не стал, мало ли. А только потом случайно подслушал в разговорах, что он решил оставить Нокфелл. Видимо, болтал с мистером Сандерсоном, потому как разговор про группу шëл, э-эх. Дэвид потëр руки выше напульсников. От весëлого настроения на лице осталась лишь едва заметная улыбка. — Понятно, спасибо и на этом, — Ларри поднялся с лавочки. — Как малыш Салли? — поинтересовался Дэвид. — Слухи между больницами быстро гуляют. Да и сипишь ты знатно. — Пока не знаю, — у Ларри на секунду сердце по грудине ударило сильнее обычного. Он тут же откашлялся и постарался держать себя в руках, несмотря на подступивший страх. — Надеюсь, что скоро очнëтся. — Ты, это, сообщай, если что, — Дэвид неожиданно по-доброму улыбнулся и изобразил в пустых руках игру барабанными палочками. — Крутые Калеки живы, ю-ху! — Ага, — сомнительно глянул на него Ларри. — Если чë будет, то сообщу.***
Прошло больше недели. Пошли двадцатые числа июля, а Сал так и не приходил в сознание. Режим ожидания напоминал сидение на пороховой бочке. Генри стал приходить домой на ночь. Он постоянно смотрел на Ларри так, будто ждал кипу вопросов, но тот упорно молчал. Кассеты ведь так и остались нетронутыми. Ларри сам несколько раз навещал Сала. Не сидел, конечно, часами у его кровати и не гладил вожделенно руку, приговаривая плаксивые фразы, а молча заходил в палату, спрашивал что-то у медсестëр, печально вздыхал, сидел час, пересказывая скучные летние дни, и уходил по своим делам. Хонда и Ямаха вновь стояли в гараже. Об этом Ларри Салу тоже рассказывал. На момент даже чудилось, что Сал реагировал дëрганьем уголка рта, но нет. Однажды Ларри заявился во время каникул в университет. Там действительно оказался клуб фанатов Крутых Калек, но в нëм состояла только Эшли, Хлоя и ещë несколько студентов с соседних факультетов. Все были крайне опечалены новостью о кризисе в группе, которая существовала от силы полгода. — СиДжей собирал еë несколько лет! — говорил кто-то из фанатов. — Я пересматривал мит на MTV, и там он об этом рассказывал. Так что группа существует примерно с тысяча девятьсот девяносто седьмого года! Интересно, остались ли у них архивы старых песен вне альбома? Разговоры о группе Ларри были не особо интересны. Он чаще зависал у Эшли в апартаментах. Сода заметно утихла в последнее время, будто замкнулась в себе. Сидела, молча перебирала игрушки. Эш рассказала, что девочка плакала несколько дней после того, как узнала, что Мэйпл не вернëтся в ближайшие семь лет. — Она уже окончит начальную школу, — вздыхала Кэмпбелл. — До сих пор не верю. За компьютером Ларри не сидел. Было как-то не до этого. Зато успел покататься по городу, правда, с ограничением в скорости. На все углы и перекрëстки внезапно вернулась полиция, которая не давала ошалевшим любителям быстрой езды разгоняться. — Вон, выезжайте за город, там и разбивайтесь сколько влезет! — возмущался случайный коп, остановивший лихача-байкера. Судя по мотоциклу, пойманным оказался кто-то с Запада. — А здесь следите за знаками превышения скорости. — Да они ж везде утыканы! — возмущался мотоциклист. Знаков и правда стало в разы больше. На многих столбах были расклеены объявления о пропавших несколько месяцев назад людях. Ларри замечал листовки, где говорилось об опознавательных татуировках сектантов и просьбах сообщать обо всëм полиции штата. Нокфелл медленно превращался в обычный городок Вирджинии, каким был раньше, только без внезапных аварий, исчезновений и прочих ужасов с культистами. Байкеров на улицах поубавилось, но теперь все гонки стали согласовываться на огороженных участках, так что шума моторов по-прежнему хватало. — Эй, Джонсон, давай сегодня на гонку, а то давно не тусил с нами! — вечером на закате Кенни подловил Ларри за шею возле окружной трассы у Запада. Здесь было шумно, все так же матерились, как и всегда. — Ëб твою, я не буду делать ставок на свой мот! — кричал вдалеке рейсер в лимонно-зелëном гоночном костюме. — Джастин, ты тупица, если выиграешь, то словишь джекпот двумя байками! — отвечал ему второй райдер, стоявший в глумливой позе возле байка для эндуро. — Потом с Фелпсом можно наторговать на спортбайк! — Ну и нахрена мне он? — кричал сквозь рёв двигателей Джастин. — Я собирался кастом сделать, а для этого мне бабки нужны, а не очередное навороченное говно! — Да чтоб тебя Красноглазый Демон выдрючил за такие слова! Ты никогда не сделаешь нормальный кастом без крутых байков! — У-у-у, осуждаем Томаса, — ухнула находящаяся рядом гонщица. — Томас, кстати, фирма немецких пылесосов, мэ-х, — говорил с усмешкой ещë один райдер. — Ну, с Марком зато веселее было, — воспротивился Томас. Круг мотоциклистов с презрением обернулся на того, кто ляпнул последнюю фразу. — Да что? — недоумевал осуждëнный. — Гондонов не упоминаем. Иди в цирке гоняй, пылесосун, — плюнул Джастин, заводя мотор байка модели Husqvarna. — Сказал тот, кто катается на газонокосилке. Началась шумная потасовка, к которой присоединилась толпа других райдеров и гонщиц. В общем, ничего нового. Кенни недовольно пробурчал, потеребив пальцами косички. — Знаешь, друг, ты бы мог усмирить этих дураков одним заездом, — исподтишка глянул он на Ларри. — Как-нибудь позже, — вздохнул Джонсон, упëршись локтями на руль Хонды. — Сейчас настроения нет. — Понимаю, донимать не стану, — хлопнул по плечу Кенни. — Западным нужен лидер, а сейчас тут такая суматоха постоянно, ещë и намешиваются со Старым Севером. — Разве не Трэвис лидирующий на Западе? — удивился Ларри. — Вроде как он после Алекса по всем организаторским штукам шарился. — Он нанял каких-то олухов. Без Алекса сложно. Тот каждому сообщения слал, где, во сколько и какая точка. Здесь же хрен поймëшь. Они сначала на одну сгоняют, а тут уже занято. Переезжают на другую. Все бесятся. — Почему ты не хочешь стать одним из оргов? — Ларри обернулся на Кенни. — Ой, знаешь… Ты правда так думаешь? — удивился Кенни. — Мне уж сколько лет, Говнарь! — Роберт тоже решил кардинально поменять жизнь, — Ларри почувствовал, как поднявшийся с дальнего леса ветер затрепал расстëгнутую жëлтую олимпийку. — Так что дерзай. Не думаю, что Трэвис будет против. — Крутобой крикливый, но тоже сильно поменялся, да ещë и в лучшую сторону, — надул щëки Кенни и улыбнулся. — Будто чужого сына вырастил, сколько лет его на трассе видел, а всë время буйным был! Тодд всë-таки сильно повлиял. — Ага, Тодд… — Ларри тихо буркнул. Кенни глянул на него, поправляя пальцами усы: — Запариваешься из-за любовных неудач? — Твою ж… — не выдержал Ларри. Он уткнулся лбом в приборную панель Хонды, пытаясь скрыть накатывающее чувство стыда. — Как же меня коробит от всей этой ситуации. — Все уже давно забыли, что ты там с Демоном обсуждал. Вот секта убийц Ночного Призрака — это куда страшнее, — добродушно говорил Кенни. — Да и я давно заметил, например, как ты на задницу Алекса во время распивона пялился. — Бля! — Ларри вспыхнул со стыда до ушей. — Я настолько палевный?! — ссутулился он, устремив потерянный взгляд на Кенни Бородатый байкер издал смешок, пожав плечами, и глянул на вечернее небо. Вернулся Ларри домой почти в полночь. Настроение было прекрасным: во-первых, гонку выиграл Джастин, который хотел кастомный мотоцикл, а во-вторых, временно забылись события последних недель. Генри дома не оказалось. На его кресле Ларри нашëл записку: «Звонила Эвелин. Я с Салом. Захвати какие-нибудь фотографии и приходи утром».***
Утро. Первый автобус. Остановка. Остановка. Остановка. Остановка. Остановка. Больница. Ресепшен. Коридоры. Коридоры. Коридоры. Нужное крыло. Ещë коридоры. Куча взрослых. Пожилые. Странные. Говорящие сами с собой пациенты. Люди, которые смотрели в пустоту. Больные люди. — Вы не видели Мюриэл? — пробегающего впопыхах Ларри коснулась рука старого беззубого деда. — Наша собака разговаривала, я должен отыскать Мюриэл, чтобы она не готовила бабушкино рагу. — Извините… — Ларри не знал, что ответить заплутавшему по больнице тощему деду. Он круто развернулся и помчался в самый конец крыла. Там была палата, где лежал Сал. Генри вышел из неë с не самым бодрым видом: там, где на голове росли волосы, часть прядей оказалась оттопырена. — О, Ларри, — обернулся на прибежавшего Джонсона он. — Так, давай я сразу проясню. — Что… ох… такое?.. — Ларри чувствовал себя так, будто пробежал марафон. В руках он держал сумку с фотографиями, которые откопал в комнате Сала и спальне родителей. — Сал может вести себя не совсем обычно, — покосился на дверь палаты Генри. — Поэтому не грузи его кучей вопросов, пожалуйста, — старший Фишер устало сел на мягкую скамью в коридоре. — Дальше объяснять будет Эвелин. Ничего не сказав, Ларри осторожно открыл дверь в палату. Сал сидел на краю белой кровати и молча смотрел в окно. Рядом находилась доктор Эвелин, которая делала записи на клипборде. Едва Сал обернулся на Ларри, как тут же охнул: — Вот! — указал он рукой. — Ларри! Забери меня отсюда! Приподнявшись с постели, Сал рванул так резко, что споткнулся о собственную ногу и с грохотом упал коленями на пол. Ларри немедля подскочил, отбрасывая пакет на свободный стул, и помог подняться. От боли Сал шипел и морщился в лице. Эвелин дëрнулась, но поняла, что всë стало относительно спокойно, и села обратно. — Сал, ты пролежал без сознания две недели, — с несдержанной улыбкой говорил Ларри, не отходя от сводного брата. — Охренеть, я рад, что ты очнулся, но больше ни один свой мотик не дам! В ответ ему прилетело выражение одновременно недоумевающее и напуганное. — Зачем мне твои мотоциклы, если у меня Кавасаки? — нахмурился он. — Правда, двигатель у неë бы поменять, старый почти сдох. Слушайте, доктор Эвелин, — обратился Сал к ней, — отпустите меня домой. Вот, Ларри я прекрасно помню, — махнул он на Джонсона рукой. Теперь Ларри понял, что имел в виду Генри, говоря о странностях очнувшегося Сала. Но пока не хотел верить собственным догадкам. — Ларри, я правильно понимаю, что в пакете фотографии? — никак не отреагировала на Фишера Эвелин. — А… Ага, — кивнул Джонсон. — А можете пояснить? — большим пальцем он показал на Сала, сидящего в кровати. — Амнезия, вероятно, после галлюцинаций, связанных с ПТСР, — начала говорить Эвелин. — Это уже третий случай, когда Сал теряет память. Первый такой сброс произошëл двенадцать лет назад. Второй был частичной амнезией — шесть. Генри, как я теперь знаю, рассказал тебе про аварию. Третья — сейчас, — еë абсолютно не смущало, что Сал находился рядом и всë слышал. — Генри — это тот дед… — Сал забрался с ногами на постель и уткнулся затылком в мягкую белую, как и вся его одежда, подушку. — Это твой отец, — спокойно сказала Эвелин и сделала пометку на клипборде. Сал молча опустил пустой взгляд и больше не издал ни звука. — Ты не помнишь своего отца? — у Ларри глаза расширились от шока. Ему пришлось сесть на стул. — Молодым только, — не поднимал взгляда Сал. — Сейчас он так сильно и быстро постарел… — его плечи вздрогнули. Видимо, дошло осознание. — Я хочу побыть один. Хотя нет. Ларри, останься. Эвелин молча вышла из палаты. Ларри остался и придвинул стул к изголовью кровати, чтобы быть ближе. То, что Сал периодически терял память, было ясно, но чтобы настолько серьëзно — для Ларри это стало шоком. Он по глупости спросил: — Ты же не прикалываешься, как обычно? На что Сал глянул на него покрасневшими глазами так, будто отправил прямиком в ад. Ларри струхнул и, извиняясь, замахал руками перед носом. Разговор не клеился. Оба молча просидели в тишине минут пять, вслушиваясь в шум за окном и переваривая полученную крайне сложную информацию. — Тебя я помню, — хриплый голос Сала разорвал молчание. — Вообще всë про тебя помню. — Откуда тебе знать, всë ты помнишь или нет, — Ларри было невыносимо тяжело говорить. — Вот что ты помнишь последним вообще? — Я спал дома. А потом очнулся здесь. Ларри с ужасом осознал, что Сал не помнил последней душераздирающей поездки на грани жизни и смерти. — Сначала подумал, что у меня инфаркт случился, — продолжал Сал и пусто смотрел себе на ноги. — Во сне было ужасно больно. Голова гудела и дышать стало нечем. Мне снился кошмар, но я его забыл. Скажи, — он поднял потерянный взгляд на Ларри, — я ведь не сплю? У меня так много спутанных мыслей, но ощущение, будто я провалялся всю жизнь во сне. — Ты как-то говорил, что тебе часто снилась твоя мама и черноволосая женщина, — сиплым голосом выдавил Ларри. — И что эта черноволосая постоянно убивала твою маму во сне, пытаясь удушить. Сал глядел на него с полуоткрытым ртом, но по растерянному взгляду стало ясно, что ничего из сказанного он тоже не помнил. Оглянувшись на пакет, Ларри предложил Салу нечто вроде «игры в воспоминалки»: он будет показывать по одной фотографии, а Сал говорить то, что помнил о конкретном человеке или событии. Первыми пошли фото родителей. Молодая Диана в фото с сепией. — Маму помню, — улыбнулся тепло Сал. Генри Фишер, того же возраста. — Помню. Случайное семейное фото с Салом и Ларри, у которого была зелëная повязка. Оно было сделано Лизой на зимних праздниках. — Кто такая Лиза? Ларри стало больно. Сал спрашивал искренне, но в итоге передумал слушать ответ и попросил продолжить. Постаревший Генри, сидевший с бутылкой в любимом кресле. Ларри предполагал, что фотография была сделана незадолго до его переезда и явно Салом. — Не помню, чтобы папа пил, — нахмурился Сал. — Какой же он стал старый, будто лет десять прошло. Но я ничего о нëм не знаю. Достав фотографию обложки музыкальной группы, Ларри сначала сам вглядывался в неë какое-то время. — Скажи, ты кого-нибудь помнишь? — перевернул он фотографию и положил Салу на колени. Сал долго смотрел, сосредотачивая потаëнные уголки сознания. Вглядывался в каждого человека на обложке, щурился и даже кого-то гладил на изображении. — Я вижу себя, — едва слышно сказал он. — Но у меня ощущение, будто это не я. Я не помню ничего такого, и меня это пугает. Знаешь, тут будто мой двойник на фотографии. — А как же СиДжей? — Ларри показал на чëтко выделяющегося инвалида-колясочника. Он единственный был в белой одежде на обложке. — Ты его Крисом называл. Сал снова вгляделся в фото, прищурился, отдалил. В итоге отрицательно помотал головой. — Ничего, — ответил он пугающе спокойно. Он не вспомнил ни Роберта, ни Дэвида, ни Бена. Эшли Сал назвал милой, но какое-либо событие или разговор с ней не назвал. Ларри с трудом смотрел на то, как каждый раз Сал, разглядывая фото с собой и кем-либо ещë, становился всë тише и в итоге сказал, что больше не хотел смотреть фотографии, потому как они его пугали. — Получается, я словно убил всех в своей голове, — шептал он. — Но тебя-то я помню. Даже те заезды на трассе. Может, я просто не до конца проснулся… Сал молча прикрыл глаза. Ларри не стал ему мешать. Он позвал Эвелин и рассказал ей и Генри всë, о чëм только что разговаривал с Салом. — Он ведь вспомнит? — обратился Ларри к доктору, поворачиваясь в еë сторону. — Это же временное? — Кто знает, до какого состояния довело Сала молчание, верно, Генри? — нахмуренно глянула на старшего Фишера Эвелин. — Доволен? Он даже тебя толком не вспомнил. Тем временем Сал показательно завернулся в простыню, лëг на бок и положил подушку на голову, чтобы ничего не слышать. Никто ему не стал мешать. — Он сейчас стал нормальным, разве нет? — скрестил руки Генри. Даже Ларри понял, какую полнейшую ахинею тот ляпнул. — Что дальше? — Эвелин, сидевшая на стуле, положила ногу на ногу. — Потом новый цикл памяти, новое враньё, а вдруг у него уже и шизофрения разовьëтся? Ты ведь знаешь, что у Сала есть генетическая предрасположенность. — Я буду ему давать те таблетки, про которые ты говорила, но я не хочу, чтобы он знал… — Генри запнулся на полуслове. — Знал про Диану? — не выдержал Ларри. — Знаете, я обещал глянуть с Салом кассеты, но вы так настойчиво просили посмотреть без него. Так может, устроим семейный киносеанс? — он вновь начинал закипать. — Ларри, не вмешивайся, — отрезал Генри. — Почему?! — взвинчивался Джонсон. — Почему Сал не может знать правду? Почему вы не можете сами рассказать?! — Потише, пожалуйста, — вмешалась в диалог Эвелин. — Я не могу, потому что Диана сама просила, — чуть тише сердился Генри. — Но это делает Салу хуже! — всплеснул руками Ларри. — Нельзя так долго что-то скрывать! — Ты ничего не знаешь, потому что меня не послушался, — сквозь зубы цедил Генри. — А если бы посмотрел, то понял. — Вы нужны Салу, а не Диана! — Ты не представляешь, насколько для Сала дорога его мама!!! — Генри крикнул так сильно, что лежащий в кровати пациент Фишер испуганно дëрнулся, свернувшись калачиком. — Я не знаю, что с ним будет, если он узнает правду, — тихо со злостью дошипел Генри. Ларри не знал, что ответить. Возможно, Генри был бы прав в какой-то степени. Но Ларри понятия не имел, что находилось на тех кассетах, кроме завещания. — Я не смог выполнить вашу просьбу, потому что обещал Салу, — поник он головой. — Доктор, — обратился к Эвелин Ларри, — то, что вы сказали, э-э-э, мне бы расшифровку… — По поводу? — Эвелин накрутила чëрные волосы на запястье. — Я останусь с Салом, — сказал Генри. — Пожалуйста, если будете что-то обсуждать, то в коридоре.***
— Итак, какие вопросы? Только учти, что на все я вряд ли отвечу, — сказала Эвелин, стоя с Ларри в коридоре. — Каким образом черноволосая женщина оказалась мамой Сала? — в лоб спросил Ларри. Эвелин тяжело вздохнула. — Генри запретил распространяться, — сказала недовольно она. — Он и в газетах новость прервал на корню, остались только записи в полиции и на его идиотских кассетах. Я не смогу тебе сказать, что на них. — Ладно… Что мне сейчас делать? — Ларри обернулся на закрытую дверь палаты. — Сал не помнит никого из старых друзей, даже СиДжея. Но почему-то помнит меня, — он вновь посмотрел на Эвелин. — Как так вышло? — Ты дважды за его жизнь оказался рядом в критический момент. Подозреваю, что в голове Сала сохранился некий твой положительный образ, борющийся против кошмара, с которым ему приходится сталкиваться, когда возникает триггер. — Так вот почему он не видел ту женщину возле меня, — подтвердил свою догадку Ларри. — И возле Генри. Но я не понимаю, почему Сала вообще начало кошмарить… — Однозначного ответа нет. Есть только домыслы, — хладнокровно говорила Эвелин. — Кошмары завязаны на сильном эмоциональном переживании Сала и его давней травме. Любые чувства, будь то жуткий страх или всеобъемлющая любовь, а в его случае — оба одновременно — могли вызвать галлюцинации. У Сала крайне тяжёлый и, вероятно, хронический ПТСР, очень близкий к шизофрении, и всё-таки пока это не она. Часть жизни после триггера ему удавалось проживать в более-менее стабильном состоянии. Я говорила об этом Генри, — Эвелин скрестила руки на груди, — но вместо нормального диалога с сыном он начал учить его подавлять эмоции и какому-то бесконечному вранью. Только подавление — это не глушилка. И чем они сильнее — тем выше шанс появления так называемых галлюцинаций-флэшбеков. Заглушённые эмоции в любом случае будут выплëскиваться иными способами. Маниакальное поведение, самоистязание, агрессия — есть множество выходов. Тут до Ларри дошла по-настоящему ужасная мысль, связанная с тем, для чего Сал разбивал колени на мотокроссе, и что кошмары стали наиболее активными после того, как он лишился Кавасаки и возможности раздирать ноги в кровь. — Ларри, хочу кое-что сказать, — отвлекла от мыслей Эвелин. — Салу нужен тот, кто будет ему кем-то вроде громоотвода мыслей и кто поможет. — Ага, я уже, — едва кивнул Ларри, потупив шокированный взгляд. — А скажите, Генри знает всë то, о чëм вы мне говорили? — Генри знает намно-ого больше, — протянула Эвелин, глядя на закрытую дверь палаты. — Но его беда в том, что он не понимает, кого любит сильнее: Диану или сына. В этой привязанности Сал на него похож. — А как же моя мама Лиза… У них была свадьба. — Знаю. Родственников Дианы, конечно же, не позвали. Генри нас боится. Парадоксально, что он только мне Сала доверяет, но не прислушивается ни к одному совету. Будто следует принципу «держи врагов ещë ближе». Надеюсь, что новая жена всë же позволит сделать ему правильный выбор. Сал ведь ещë жив. — Не надо таких дополнений, — тревожно потряс головой Ларри. — Извини, я врач. Хирург. У меня пациенты умирают на операционном столе. А вот в психиатрию подалась только из-за сестры.***
День пролетел так сумбурно, что Ларри не заметил, как наступил вечер. Всë вокруг казалось обычным: тот же дом, где жили Генри и Сал, та же гостиная, спальня и комната Джонсона, которая больше полугода назад была заколоченной кладовкой. Вся неполная семья вернулась, но по-настоящему Ларри смог ощутить домашний уют, когда постоял минут пять посреди зала и насильно впихивал в себя ощущение, что вот оно. Только оно — что? Сал вернулся домой. Пожалуй, это было лучшей новостью за последние месяцы. Его не кошмарило, а вëл себя он также придурковато. Конечно, Сал осознавал, что из его головы выпали важные детали жизни, но Генри просил не напоминать о них. Возможно, нужно время, чтобы память вернулась. Ночью Сал сбежал из дома. Куда — неизвестно. Ларри и Генри не находили себе места и успели опросить всех соседей, которых знали. Оказалось, что Сал решил побродить по Нокфеллу в надежде вспомнить кого-нибудь на обложке группы. Ларри нашëл его в самую рань возле старшей школы, где учился Бен. — Извини, я думал, что найду здесь знакомых, которые вправят мне мозги, — Сал с понурым видом сидел на бордюре возле красно-кирпичного забора. — Глупо было, конечно, посреди ночи сбегать. Наверное, Сал подумал, что Ларри начнëт на него орать за побег, но нет — тот облегчëнно выдохнул и сел рядом, приобняв того за шею. — В следующий раз со мной сбегай, понял? — он слегка ударил кулаком по плечу Сала и нахмурился. — Хотя бы ради себя, идиот. — Понял, придурок, — грустно улыбнулся Сал. — Так и сделаю, — он опустил голову. — Сказать по правде, дома мне не очень хорошо. Я там словно чужой. — Можно и не возвращаться, — предложил Ларри. — У Эшли наверняка в апартаментах свободная квартира есть. Да и ты там жил. Ну или можно где-нибудь ещë место поискать, лишь бы подальше от твоего чокнутого отца. — Эшли… Эшли… — Сал собирался с мыслями, игнорируя высказывание о Генри. — Ты говоришь так, будто я еë знаю. — Знаешь. — Как мне с ней общаться тогда? — спросил с любопытством Сал. — Я не хочу казаться странным. — Поверь, она знает больше, чем ты думаешь, — Ларри смотрел на светлеющее небо нежно-розовых оттенков. — Так что будь самим собой. — Ладно. Что теперь, крутой Джонсон? Я дико хочу спать и в голове туман. — Твою ж, дай подумать, — Ларри зашарил по карманам жëлтой олимпийки и достал телефон. — Надеюсь, Эшли меня не убьëт за звонок в пять утра… Эш действительно ответила очень сонно, но, услышав новость про Сала, моментально развеселилась. — Так вы у школы Бена? Мы вас встретим! — радостно произнесла она. — Мы? — Ларри не очень хотел, чтобы Бен был с Эш. — Да, мне надо брата проводить всë равно, выйдем одновременно, — она вдруг загадочно заговорила в динамике: — Не волнуйся насчëт Бена, он ничегошеньки не узнает. — У меня ощущение дежавю, — откликнулся возле уха Сал и наморщил нос. Он и Ларри дождались Эшли и Бена, которых встретили возле школы. Эш рассказала занимательную историю про то, как Сала выгнали из дома за бардак в гараже, поэтому он снова переселяется в апартаменты. Бен тихо поглумился, за что получил недоумевающий взгляд Фишера. — Ты чего дерзишь, утырок? — Сал стрельнул взглядом на него и на Эш. — Учись манерам у сестры. — А ты петь научись, — Бен, как ни странно, не злился. Он широко улыбался и надменно вздëргивал подбородок. — Ладно, мне всë равно, ясно, да? — повернулся к сестре подросток, перебрасывая спортивную сумку на плечо. — Я побежал на вокзал. В конце августа ещë вернусь. — А мы ведь даже не отпразднуем, выходит, твой день рождения? — Эш не торопилась отпускать Бена. Тот недовольно запыхтел, перепрыгивая с одной ноги на другую. — Слушай, ты достала! Ещë будешь париться из-за меня, — злобно сопел он. — Сам справлюсь! А вот тебе бы поменьше быть жилеткой для всяких кретинов, — Бен покосился на Сала и Ларри, но мигом смягчился и неловко начал мять тонкую шею. — Короче, не грузите её, понятно, да? Последний вопрос был адресован сводным братьям. Ларри серьëзно кивнул. — Всё будет нормально, — обещал он. — С тобой вряд ли, конечно, — усмехнулся с хитрецой Бен. Ларри пригляделся к нему. Казалось, что Бенджамин стал с ним почти одного роста. Или дело было в армейских шнурованных ботинках на высокой подошве. Глянув на них, Ларри почувствовал, как к собственным ногам подступил жар, но афишировать данный факт не стал. Салу было по барабану. Он безмолвно стоял плечом к плечу с Ларри и шаркал ногой по влажному из-за утреннего тумана асфальту. — Ладно, Бенни. Давай! — напоследок обняла брата Эшли. — Ты лучший братик! Бен, махнув рукой, убежал. — А ничего, что мы так отнимаем вот эту всю штуку с прощаниями? — Ларри некоторое время глядел на удаляющуюся спину младшего Кэмпбелла, пока тот не исчез за поворотом. — Он сам не захотел, — хихикнула Эшли. Она стала заметно тише. — Сказал, что это фигня для слабаков или как-то так, — Эш постучала пальцем по губе. — Итак, Сал! — еë тон вновь стал весëлым. Она протянула руку. — Добро пожаловать в нашу крутую команду Весëлых Мишек! Похоже, ты единственный, кто начал квест заново, но мы поможем. — Э-э, — Сал неловко пожал ладонь Эш и немного смутился. — Я… у меня какая-то чудовищная путаница сейчас в голове, — он потерянно отвëл взгляд. — Понимаем! Поэтому мы, — Эш схватила Ларри в обнимку и весело улыбнулась, — суперкоманда! — Эш, — замялся Сал, а на выдохе сказал: — извини, но я тебя не помню. — Ничего страшного, я всегда рада познакомиться с тобой заново, — Эшли схватила теперь и Сала в обнимку. — Вы такие суперские, я бы вас обнимала целую вечность! Жаль, что Фил может не то подумать, пуф, — надула щëки подруга. — Фил? — удивился Сал. — Ага, — тепло улыбнулась ему Эшли. — Он мой жених. — А… ладно, — заинтересованный взгляд Сала моментально потух. — Так, мы друзья? — Ну коне-ечно! Ларри, — Эшли чуть не шибанула Сала по затылку, пока резко разворачивалась. — Быстренько ко мне. У меня как раз осталась двуспальная квартира после Майкла, а с деньгами чуть позже, — подмигнула она. — Так что не думай, что будете проживать у меня на халяву! — Понял, — кивнул с полусонной улыбкой Ларри. — Я и не надеялся проситься. Ты и так очень сильно помогаешь нам. На самом деле Ларри почувствовал дикое облегчение, когда узнал, что у него появилось место для жилья. А ещë он не так сильно был обеспокоен деньгами: после последнего заезда против Марка Трэвис щедро осыпал наличными за победу и феерическое шоу. Их с головой хватит на пару месяцев беззаботного проживания. — А ты, — обратилась Эшли к Салу, перестав обнимать Джонсона, — можешь делиться со мной всеми своими головными штуками, — постучала она пальцем по лбу Фишера. — Пожалуйста, не нужно скрывать от нас своих страхов, мы очень переживаем. И проси помощи в любое время. Сал, по-видимому, не знал, что ответить, поэтому молча вытянулся в лице и кивнул с вопросительным взглядом. — Я что, мир спас, что со мной так хорошо обращаются? — по-доброму улыбнулся он. — Нет, ты всегда был придурком, — с усмешкой кинул Ларри. — Знаешь, ты мог бы и соврать, — скислил улыбку Сал. — Ладно, иногда ты отличный брат и друг. А ещë мы на мотиках кайфово гоняли. — О, спасибо. Подожди, — Сал сощурился в подозрении, — ты сейчас правду сказал или солгал? Ларри с лëгкой улыбкой пожал плечами. — Вот примерно так я и ощущал себя каждый раз на твоëм месте, когда ты устраивал всякие закидоны, — без капли иронии произнëс он. — Ладно, я понял, — буркнул со смешком Сал. — Буду хорошим, чтобы твои слова всë-таки оказались правдой. Итак… куда идти? — О-о-о, я провожу! — Эшли крабьей походкой обошла Сала и устремилась вперëд. — Ура! Мы снова вместе! Ларри ещë думал, как сказать об этом внезапном переезде Генри, но пока не хотел загружать себя мрачными мыслями. В апартаментах Кэмпбелл фойе оказалось таким же светлым и убранным, как и раньше. На стенах, где должны были остаться отверстия от пуль, висели часы, календарь и постеры. У входа троих друзей встретила охрана. — Всë хорошо, они свои, — подмигнула Эшли охранникам. — Это Сал и Ларри, мои друзья и новые жильцы апартаментов. Льюис, пожалуйста, запиши Сала снова. И Ларри не забудь! Пока охранники проверяли вошедших, ухоженно выглядящий пожилой мужчина Льюис, прибывший из отпуска, кивнул старческой головой и неспешно стал заполнять журнал за ресепшеном. На утренний шум в фойе кто-то начал спускаться с лестницы. Ларри насторожился, вслушиваясь в шаги. Человек было явно несколько. — Лучше бы ты остался в квартире, Нил, — тихо говорил знакомый спокойный голос. Наконец, двое вышли в фойе с лестничной площадки. Нил, одетый в жëлтую пижаму и кроссовки, настороженно держал одну руку в кармане. Тодд же стоял в одних голубых штанах с нарисованными пальмами. Оголëнное туловище и руки были в старых царапинах и ссадинах, а на тощем животе виднелось несколько глубоких шрамов. Ларри нервно сглотнул, когда увидел его. — Я же сказал, что всë нормально, — обратился Тодд к Нилу, а затем повернул голову в сторону троицы вошедших и кое-как приветливо улыбнулся. — Эй, как ваши дела? — Ах, забыла-а! — Эшли легонько шлëпнула себя по лбу. — Сал, ну ты заражаешь, конечно! В общем, — она подбежала к Тодду и Нилу и махнула на них руками, — они тоже живут здесь! Совсем недавно переехали. — Тоже? — Тодд удивился, глядя на Эш и Ларри сквозь новые очки. Левый расцарапанный глаз парня был мутным. — Я думал, что Ларри остался с Фишерами. — Планы немного поменялись, — неловко хихикнула Эшли, опустив взгляд. — Так, я не понимаю, — развëл руки по сторонам Ларри. — А в чëм проблема-то? — свëл он брови. Тодд и Нил удивлëнно переглянулись. — Видимо, всë в порядке? — Моррисон обратился к рядом стоящей Эшли. — Ну, выходит, да, — Эш косилась то на Ларри, то на Тодда. — Так что можете отдыхать дальше. — Так и сделаем! — сощурился от удовольствия Нил, подхватив Тодда под руку. — А то неловко с револьвером в штанах, сеньора. — Ой-ëй! — хихикнула, зажмурившись, Эшли. — Знаешь, я так Филу как-нибудь скажу. — Нет, у него буквально… — Тодду заткнула рот рука Уайта. Ларри, наблюдающий всю сцену издалека, не понимал ровным счëтом ни черта. Почему Тодд и Нил здесь? Давно ли? Однако задавать вопросы не хотел ещë больше. Ему надоело разбираться в чужих секретах — Сала хватало с головой. — О, извини, амиго, если мы будем иногда шуметь, — хитро глянул на него Нил. — Пошли уже, — Тодд пихнул его в сторону лестницы. — Никаких шумов, — он напоследок внимательно оглядел Сала, стоящего рядом с Ларри, но ничего не сказал. Тодд и Нил ушли наверх. На секунду, попав в апартаменты, жизнь для Ларри показалась раем без всяких условий, но ворота оказались закрыты, а перед входом встал надоедливый ангел с револьвером, чёрными дредами и до жути хитрыми тëмными глазами. Он задавал каверзные вопросы, а позади слышался отдалëнный шум роллердрома. — Эй, ты в порядке? — всосал нижнюю губу Сал, хлопнув брата по плечу. — Ага, — кивнул Ларри с выражением, будто он или улыбался, или вот-вот заплачет. — Просто иногда забываю, что живу в самой заднице. — Да тут вроде прикольно, — с интересом оглядел фойе Сал. — О, я же был здесь раньше! Только не помню, что делал. — Забей, — Ларри устал оправдываться. Он хотел добраться до квартиры и вырубиться. Плевать на Генри, плевать на всех. Потом сообщит ему про Сала. И всë-таки, завалившись в кровать, Ларри отправил сообщение Генри. Он написал, что нашëл Сала и что с ним всë хорошо. Но вот где находился — не упомянул.***
— Я откопала видеомагнитофон! — Эшли на радостях прибежала в квартиру, где жили парни. Прошло несколько дней с тех пор, как Ларри и Сал перебрались в апартаменты Кэмпбелл. Наступила первая неделя августа. Генри не очень хотел отпускать сына после всего произошедшего, но сказал, что всегда готов принять обоих обратно. Ларри тяжело было оставлять одного старика в доме, в котором он и сам успел обжиться. Впрочем, Генри сказал, что хочет завести кота. По его словам, у Сала в детстве был кот, но он давно пропал. Как-то Ларри спросил, что Генри чувствует к Лизе. Тот честно ответил, что любит еë, но не как Диану, и, вероятно, Лиза испытывала такое же чувство по отношению к нему, переживая исчезновение Джима. Осознание этого Джонсону далось тяжело, ведь он думал, что его мама по-настоящему стала счастливой. Всë оказалось куда сложнее. — Мы будем смотреть фильмы? — Сал посмотрел на Эш всего секунду, так как не мог оторваться от наигрыша на электрогитаре. Собственный музыкальный инструмент он тоже не помнил, но с радостью принял и удивился, что с ходу смог сыграть мелодию. Ларри знал еë, а вот Сал — вряд ли. И всë же вëл он себя по-прежнему. В диалогах с Эшли Сал часто запинался, когда пересказывал какие-то события прошлого, и говорил, что это похоже на сон или слово, которое постоянно вертелось на языке. Только этими словами были имена людей. Азария, Сиерра — мимо. Эшли Сал будто сейчас узнавал. Постаревший Генри едва помнился. Дэвид — нет, но Сал сказал «чувачелло», проводя некую аналогию. Бен вспоминался лишь недавним событием. Роберт, как ни странно, в голове остался некой тёмной всевидящей фигурой с яркими фиолетовыми глазами, как заявил Сал, хотя никаких его действий не назвал. Трэвиса он тоже помнил, но только как райдера. Тодд и Нил были ему едва знакомыми людьми. Лизу и СиДжея Сал не помнил вообще. Зато событий с Дианой он мог пересказывать уйму. Сал не вдавался в детали последних лет жизни родной матери и предпочитал истории, где происходило что-нибудь милое и смешное. Завещания Сал не помнил. — Мы нашли кассеты, когда ты очень сильно разозлился и начал громить всë подряд, — рассказывал ему Ларри. — Они были внутри обшивки кресла твоего отца. — Не нравится мне все это, — вздрогнул Сал. На секунду Ларри померещилось, что при взгляде на кассеты тот испуганно отвернулся, словно рефлекторно не хотел их смотреть. Будто знал, что там что-то нехорошее. — Сал, я обещал тебе глянуть их с тобой, — сказал Ларри. Он сидел на цветастом сине-розовом ковре возле дивана. Сал находился рядом. В квадратную просторную комнату задувал приятный ветер, который шевелил бежевые длинные шторы и развеивал напряжённый диалог. — Не знаю, — покосился на девять чëрных коробок Сал. — Ладно, — Ларри аккуратно сложил все кассеты в комод, на котором стоял телевизор, и закрыл деревянную дверцу. — Если передумаешь — зови. У Ларри было странное предчувствие. Он ведь так и не сказал Эвелин, что Сал планировал смотреть кассеты, а ведь Генри предупреждал, что делать этого категорически не стоит, кроме одной — завещания. Может, Генри прав? Ларри помотал головой. — Ты чего вертишься, как сам не свой? — Эшли уже привыкла видеть Джонсона в бесконечных терзаниях. Она поймала его в коридоре, когда Ларри в очередной раз вышел, чтобы проветрить голову. — Я не знаю, — пробурчал он. — Мне кажется, я что-то не так делаю. Эти дурацкие кассеты, ну вот нахрена они появились? — Ларри снова схватился за голову. — Головоломки! — Слушай, может, спросить у отца Сала, почему? — поддерживала Эшли. — Ага, тот даже вспоминать их не хочет и сразу отправляет к Эвелин, — Ларри шумно вздохнул и потëр себя за плечи, будто ему стало холодно. — А эта Эвелин… Она вряд ли мне что-то скажет. Я уже пытался спросить, но она сказала, что Генри запретил распространяться, а записи есть только на этих идиотских кассетах и был ещë какой-то случай с мамой Сала в газетах, но я ничего такого не видел! — Так почему бы не спросить у полиции? — Эшли моментально воодушевилась. — Ларри, спроси у Нила, он же работал в полицейском участке! Ларри моментально выпрямился. — Ни за что, я к нему не двину! — он чувствовал, как голова начинала гудеть. — Чëрт, Эшли, пожалуйста, не заставляй меня! — Я, конечно, могла бы всë сама сделать, но у меня Сода, — она успокаивающе похлопала Ларри по плечу. — Так что дерзай, дружище. Ни Пыха! — Не вспоминай этого урода, — Ларри нехотя зарычал на подругу, но с ужасом осëкся. — Ох… прости, пожалуйста. — Ничего, я переживу, — скрестила руки Эшли. — Но больше так не делай. Мой совет: отдохни, а потом думай, как тебе решить проблему. Ларри кивнул и проглотил болезненный ком. Вернувшись в квартиру, он целый день провалялся на кровати и тупил в потолок. Сал иногда ходил рядом, что-то спрашивал, успел погулять по апартаментам, но по большей части играл в приставку на телевизоре. Из гостиной то и дело слышались пиликающие звуки и иногда довольные победные возгласы. Однажды под вечер Сал забежал к Ларри со странной фразой: — Слушай, я пойду, — и завис, забыв, что хотел сказать. — Куда? — вздëрнул бровь Ларри. Он отвлëкся от воображаемого рисования странных древних чудищ на потолке. — Не знаю, — Сал облокотился о дверной косяк. — Но ощущение, будто мне куда-то надо. Короче, пойду погуляю до магазина. — Только недалеко уходи. — Пф, — усмехнулся Сал. — Хочу пëсика погладить, может. — Ага, а потом он тебе руку или лицо отгрызëт, — Ларри уже не фильтровал всего, что говорил. Слишком устал думать и жутко хотел спать, несмотря на то, что провалялся в кровати почти целый день. Сал ушëл в магазин. Конечно Ларри за него переживал. Конечно он знал, что Сал способен выкинуть любую финтифлю, особенно в последние дни. Ларри со стыдом всë ещë думал, что эта потеря памяти — одна большая шутка. Ну не мог же Сал так просто взять и забыть кого-то. «Триггером может быть жуткий страх или всеобъемлющая любовь. В случае Сала — оба чувства одновременно, — вспомнились слова Эвелин. Ларри развернулся к стене с шершавыми узорами и начал водить по ним пальцем. — Эшли сказала, что Сал боялся видеть СиДжея, потому как он превращался во что-то ужасное и переломанное. Это жутко», — по телу пробежали мурашки. — А всеобъемлющая любовь? — спросил Ларри у стены. — Неужели Сал настолько запутался, пока пытался затолкать настоящие чувства куда подальше… Бля-я-я-я... Не выдержав напора мыслей, он всë же пошëл к Эшли, хотя и не хотел мешать ей. Дверь в квартиру открыл Филлип. Выглядел он не очень дружелюбно, несмотря на растянутую улыбку. — О, Ларри Джонсон, верно? — напыщенным топорным английским поприветствовал француз. — Извинить меня, но если ты к Эш, то она отошла. — Эшли! — Ларри пытался позвать подругу через Филлипа. Та не откликнулась. — И правда нет. А где она? — Ты ей надоесть, поэтому она решила купить замок на дверь, чтобы отгонять, — скрестил руки Фил. — Слушай, может, ты знаешь, кто такой этот… Михаэль? — он с осторожностью наклонился к уху Ларри. — Просто друг, — Джонсону не нравилось торчать здесь с ревнивым французом, поэтому он решил пойти на улицу и поискать Сала. На него Ларри наткнулся, едва открыл входную дверь в фойе. — Ух, — улыбнулся с удивлением Сал. — Привет. За мной вышел? — в руках он держал пакет с продуктами. — А я решил зачем-то сэндвичей наделать. Слушай, может, фильм глянем какой-нибудь? Или музыку послушаем? Сал зашëл в фойе и тут же направился к лестнице на второй этаж. — Я не против, только спать хочу, — отозвался Ларри, плетясь следом. — А что за фильм? — Не знаю, — Сал ненадолго обернулся. — Ужастик какой-нибудь. Или ссыкуешь? — он вновь посмотрел в даль коридора, где находилась квартира. — Ещë чего, — Ларри не любил фильмы ужасов, но отказываться не стал. — Только давай самый занудный. — Можно глянуть Женщину в Чëрном, — предложил Сал. Ларри на секунду остановился. — Там, помню, смешной момент был, когда чувак слышал коней, — продолжал Сал, попутно отворяя дверь. — И ему постоянно чудилась женщина в чëрном платье. Из-за зелëного грима она на зомби похожа. Ларри много чего хотел сказать в ответ, но подумал, что только запутает себя и Сала. Эшли может быть права. Нужно спросить у Нила, что случилось такого с Дианой, чего даже Генри боялся пересказывать. Поздним вечером, дождавшись, пока пройдëт часть фильма, Ларри оставил Сала, сославшись на то, что хотел спросить охранника в фойе про припаркованные мотоциклы. Выйдя из квартиры, он тут же направился к ресепшену. — Извините, в какой квартире живëт Тодд Моррисон и Нил Уайт? — спешно спросил Ларри у сменщицы Льюиса. Та строго сощурилась и завалила его морем вопросов. Кое-как Ларри убедил еë, что он давно знаком с Эшли, что никаких татуировок сектантов у него нет и не было, что он вообще к делам родителей никак не привязан. Положение спас Тодд, который возвращался с улицы. — Чувак, как ты нужен, просто жесть! — сразу кинулся к нему Ларри, но тут же опешил. — В смысле, надо спросить кое-чë, короче… — он затряс руками перед собой со стыда, пытаясь объясниться. Видеть Тодда ему было неловко. Ларри вспоминал себя прежнего и те дурацкие подкаты. — Не паникуй, Ларри, пошли, — вздохнул Тодд. Оба направились к лестнице. По пути Ларри кое-как смог объяснить свою просьбу. В квартире Тодда и Нила на четвëртом этаже было не так много места, но достаточно уютно и всё освещалось напольными лампами — торшерами. Видимо, оба экономили, а благодаря знакомству с Эшли смогли временно обустроиться здесь. — Тодд! — Нил восторженно подпрыгнул с дивана, стоявшего в углу возле окна, но осëкся, едва увидел Ларри. На лице расплылась хитрая ухмылка. — Так и знал, что рано или поздно ты приведëшь любовника, дорогой мой. Ларри хотел было возмутиться, но Тодд его перебил: — Мы по делу, Нил. Помнишь, ты говорил, что Сала не могли привести свидетелем на судебный процесс? Лицо Нила из глумливого резко стало заинтересованным. Улыбка исчезла. — Ларри, тебе Генри не рассказывал? — с каким-то сочувствием в голосе спросил он. Джонсон такому снисхождению Уайта удивился так сильно, что смог лишь промычать в ответ. Его пригласили внутрь.***
То, что Ларри услышал от Нила, повергло его в такой непереводимый шок, что обратно он шëл в прострации. Всë стало ясным и одновременно чудовищным. Теперь он понимал и смысл слов на бумажках, которые Сал однажды расписывал в испачканной краской комнате, и почему тот волосы перекрасил, и зачем иногда вёл себя, как маньяк. Вспомнился случай, когда тот резко выскочил из окна одним апрельским утром. Этим же днём они поехали на кладбище и не нашли там могилу Дианы. — Сал не должен видеть эти кассеты, — бубнил себе под нос Ларри и отрицательно вертел головой. Сегодня сна уже точно не будет. Ему нужно переварить всë то, что он услышал. Зайдя в квартиру, Ларри боялся, что сбудется слишком яркое воображение, которое создало картинку, что пока он болтался у Нила и Тодда, Сал втихую достал кассеты и глянул. К счастью, Фишер мирно сидел в полутьме с тарелкой криво слепленных сэндвичей и продолжал смотреть ужастик. — Ты чего так долго? — он поставил фильм на паузу. — Почти всë закончилось. Ларри упал на колени перед ним и обнял с невозможным чувством облегчения. — Сал, ты пиздец, — сказал он ему едва слышно. — Чего? Чел, ты где был целый час? — Сал удивлëнно покосился на Джонсона. — Я думал, что у меня какая-то жопа, но у тебя… — А что с моей жопой не так? — Сал отцепился от объятий Ларри. — Ты выглядишь так, будто нашëл ужастик получше. Давай, колись, это про зомби или опасного психа? — Сал, не смотри эти кассеты. Ни завещание, ни чего-то ещë. Забудь о них вообще, как дядя Генри говорил, — Ларри положил ладони на плечи Сала. — Чëрт, что же теперь делать… Они просидели немного в тишине. — Я слышал, что доктор говорила про маму и это как-то связано со мной, — вздохнул Сал. — Точнее, она спорила с моим отцом об этом. — Точно! — Ларри за секунду подскочил с места. — Я мигом, жди тут. — Врун, ты опять сваливаешь, — с наигранным недовольством скрестил руки Сал. — Ладно, последний сэндвич тогда мой. Ларри не дослушал его, а по пути в спальню включил свет в гостиной. — Ай! Предупредил бы, дебил! — послышалось возмущение Фишера. Вернулся Ларри с альбомом для скетчей, парой мягких простых карандашей, канцелярским ножом и стаканом, который видел в жизни воды меньше, чем карандашных очисток. — Чëрные волосы рисовать очень долго, — сам себе сказал он и уселся на диван, подогнув ноги так, чтобы удобно было расположить на них альбом. — Ладно… — Сал удивлëнно покосился на Ларри. — А что за чëрные волосы? — Потом объясню. — Со светом уже не так прикольно, — Сал вытащил кассету, так и не досмотрев кино. — Да и фильм занудный, если честно. Интересно, тут есть ещë что-нибудь? Ларри исподтишка наблюдал за тем, как Сал рылся в комоде под телевизором и старательно не трогал девять чëрных кассет. Наконец, достав какой-то диснеевский мультфильм, он закрыл дверцу. — Не возражаешь, если гляну Аладдина? — Не возражаю, — без интереса ответил Ларри. Он уже понемногу вырисовывал скетч болезненно исхудавшей женщины, которую ему удалось запомнить после давнего просмотра кассеты с завещанием. — Слушай, а каким персонажем я бы был в Аладдине? — спросил Сал спустя некоторое время просмотра мультфильма. — Попугаем, — Ларри старательно штриховал прямой чëрный локон. Он сделал пока меньше половины рисунка. — Ха, согласен, — усмехнулся Сал, положив локоть на диван. — А ты был бы ковром. — Ага, потому что по мне все топчутся? — Не, не в этом смысле. Ты, с одной стороны, всего лишь ковëр, а с другой — летающий. С кучей прикольных узоров ещë, — Сал тихо засмеялся с какого-то забавного момента в мультфильме. — Как же обожаю эти придурковатые танцы. Ларри ненадолго опустил альбом, чтобы глянуть сцену. Там весëлый Аладдин под динамичную музыку дурил стражу и прыгал по домам, как паркурист. На секунду Ларри представил Филлипа в образе Аладдина и небрежно хохотнул. — Эшли, как ты нашла такого, — с улыбкой он продолжил рисовать. Правда, весëлый настрой оставался недолгим, стоило вспомнить пересказ Нила. «Волосы почернели из-за крови. Она даже не понимала, что творила». На секунду Ларри пришлось отложить рисунок. Слишком много противоречивых эмоций не давали ему нормально сосредоточиться. Наконец, он закончил. Ларри не стал изображать Диану злобной, какой еë описывал когда-то Сал. Она была той же доброй и желающей счастья. Тощей, но не пугающей. Со впавшими глазами, но они излучали доброту. Без тени на лице. Без жуткой улыбки. Лишь чëрные волосы, небрежно уложенные, выдавали в ней некую потустороннюю сущность, которая глубоко въелась в кошмары Сала. Сам Сал продолжал весело смеяться над последними сценами в мультфильме. Ларри решил его прервать именно сейчас. «Аладдина» поставили на паузу. — Слушай, ты можешь что-нибудь сказать о ней? — Ларри развернул рисунок в сторону Сала. Где-то минуту Сал смотрел на него, но моментально отвернулся, так и не выдав никакой эмоции. — Ничего, — пустым звуком вырвалось из его рта. — Послушай, это очень важно, — Ларри пересел на пол. — Я в этом нихрена не смыслю, но если она будет как-то тебе мерещиться или сниться, то говори мне. Сал молчал. — Сал? — Ларри осторожно потрепал его за плечо. — Ты снова видел еë? — Я вижу еë в зеркале. Очень мутно, — он подобрал колени. — Иногда во сне. — Вот дерьмо, — Ларри отложил рисунок и сел поближе. — Тебе нужно к Эвелин. — Папа говорил… — Плевать, что он говорил! — Ларри рассердился на Генри, перебив Сала. — Слушай, тебе нужно пообщаться с кем-нибудь, кто может помочь. Может, Тодда позвать? Он много всякой полезной штуки говорит. Тодд и мне помог. — Эвелин меня пугает, она на неë похожа, — кивнул Сал в сторону рисунка. Ларри заметил страх в его взгляде. Он взял рисунок и на глазах со всей уверенностью порвал его в клочья. Обрывки собрал и выбросил в мусорку. — Нельзя так с собой поступать, — вернувшись, Ларри сел на диван. — Никогда не думал, что скажу это, но подумай о себе, Сал, и о том, чего хочешь именно ты, а не Генри или кто бы там ни был сейчас авторитетом в твоей башке. Всë веселье от просмотра мультфильма улетучилось. Сал молча сидел и лупил взглядом в одну точку. — Мне нужна помощь, — в итоге сказал он. — Я не понимаю ни-че-го, и от этого ещë хуже. В моей голове такая каша, и я не знаю, что из этого правда, а что — ложь. — Знаешь, я не смогу тебе помочь, — сразу сказал Ларри. — Я уже пытался понять. Но я помогу найти того, кто поможет. — Ладно, — Сал растерянно глянул на него снизу вверх. — Хорошо. — И мы уже завтра будем вытаскивать твою башку из задницы. Сал ничего не ответил, но заметно расслабился и снова включил мультфильм. — Всë будет хорошо, — закончил уставшим голосом Ларри.