Завтра будет лучше. Я обещаю.

      Следующий день наступил очень быстро. И хотя я засыпал с надеждой и улыбкой на лице, утро принесло волнение и страх.       Сегодня нас привезли в министерство сразу после завтрака. Зал уже был полон, но теперь среди этих зевак сидела мама, что внушало спокойствие. Все было почти также как вчера. Журналисты, судьи, учителя, однокурсники и толпа любопытных зевак. Единственное отличие было только в том, что на возвышении стояло два стула, а не три, а также присутствовала вторая трибуна.       Суд начался, как только в помещение зашел министр в сопровождении «Золотого Трио» и Северуса. Министр зашел на трибуну, а остальные уселись рядом с моей мамой, как только тепло ее поприветствовали. — Здравствуйте всем, — начал министр. — сегодня мы слушаем дело Драко Люциуса Малфоя. Он обвиняется в применении непростительных заклинаниях по отношению к магглам и волшебникам, попытке убийства Кэти Белл, Рональда Уизли, Гарри Поттера, Гермионы Грейнджер и Альбуса Дамблдора, также Драко Малфою предъявлено обвинение в том он состоял в террористической группе «Пожирателей Смерти».       Министр засчитывал обвинения, а мое сердце билось, как сумасшедшее. Вся моя надежда, которая еще с утра поддерживала меня, с каждым словом умирала. Как можно опротестовать все это? Я дышал глубоко, пытаясь успокоиться, но паника все больше и больше распространялась во мне. Отец сжал мою руку и я немного пришел в себя. В любом случае, сегодня все закончится, а жить можно и в Азкабане, другие же живут — пытался я себя успокоить.       Я встал и вышел на трибуну, и сразу выпил сыворотку правды, которую мне протянул один из авроров. — Мистер Малфой, — опять начал министр. — вам понятны ваши обвинения?       Я кивнул. — Хорошо. Тогда начнем. Отвечайте только «Да» или «Нет», если суду понадобится дополнительные объяснения, мы попросим уточнить. — объяснил Бруствер и дождался ответного кивка. — Мистер Малфой, вы состояли в группе "Пожирателей Смерти»? — Да. — У вас есть Черная метка? — Да. — Вы добровольно вступили в эту организацию? — Нет. — На вас было оказано давление? — Да. — Вы поддерживали идеи Волан-де-морта?       Я не знал как ответить на этот вопрос. Я родился и воспитывался в среде где чистокровность считалась высшей степенью существования, а все кто были ниже этого статуса, считались кем-то вроде прислуги для нас. Но в тоже время у меня и мысли не было что нужно их уничтожить. Скорее это было просто безразличием, вроде и существуют на белом свете, но меня не касаются и все хорошо. Исключение составляла разве что Грейнджер, вот ее я искренне ненавидел, но даже ей я не желал смерти. Я обдумывал ответ довольно продолжительное время и министр меня поторопил: — Мистер Малфой, вы должны ответить на вопрос. — Я просто не знаю как ответить, — честно признался я. — но скорее нет, чем да — Поясните суду ваши сомнения. — Я не хотел уничтожения маглов, но да, я верил в теорию чистокровности. — Вы сказали верил, в прошедшем времени. Когда произошло ваше прозрение? — Все стало меняться после поступления в Хогвартс. Я увидел, что некоторые магглорожденные студенты (о, я не хотел называть не каких имен), были гораздо умнее чистокровных отпрысков, некоторые полукровки, просто поражали своим магическим потенциалом. Потом был четвертый курс, где полукровка Поттер победил трех чистокровных, довольно неслабых, и на несколько лет старших его, магов. Это произвело на меня впечатление. Но самым важным фактом изменения моих принципов, стал тот факт что Волан-де -Морт тоже полукровка.       После этого в зале со всех сторон послышался удивленный и недоверчивый шепот. — Это правда, — согласился министр. — но этот факт скрывался Томом Ридлом. Откуда он известен вам? — Мне рассказала мама, перед моим пятым курсом. — То есть уже после воскрешения Волан-де-морта? — Уточнил Бруствер. — Да. — Тогда у меня возникает вопрос, мистер Малфой, почему вы, уже не поддерживающий теорию и идеи чистокровных, когда Волан-де-Морт был более чем безумен, даже не испытывая желания, в чем признались ранее, все-таки вступили в ряды его сторонников? — У меня не было выбора, — пожал плечами я. — отец был в тюрьме, и мама находилась в самом эпицентре. — Как и когда это произошло? — Как вы знаете, в конце моего пятого курса, мой отец был арестован после происшествия в отделе Тайн. После этого моя семья оказалась в опале. Именно в наказание за проступок отца Темный лорд поселился в нашем доме, и мы с мамой оказались в заложниках. На каникулы мама хотела отправить меня к родственникам во Францию, но как только я приехал домой после школы, Темный Лорд вызвал меня к себе на беседу. Я, конечно немного опасался, но, до того дня, я не разу не видел его в живую, и мне еще не было даже семнадцати лет, так что к нему я шел на эту встречу более или менее спокойным. Но первое, что он сделал как только я вошел в кабинет отца, это бросил в меня «круцио». Я потерял сознание, а когда очнулся был уже с меткой — было нелегко признаваться в своей слабости. — То есть, вы даже не помните когда вам нанесли метку, хотя, как показали прошлые суды и показания арестованных, это очень болезненный процесс? Вы должны были прийти в себя от боли. — Как выяснилось, у меня довольно странная реакция на заклинание «круцио». Всегда, когда ко мне его применяли, я терял сознание, не знаю, возможно это особенная защита организма, потому что боль я почти не успевал почувствовать. — Я хочу чтобы суд отметил, что уже арестованные Пожиратели - Долохов, Лестрейндж, Гойл, Трэвис и другие подтверждали этот факт, их это очень веселило. Также они упоминали, что когда это заклинание использовали при вас, даже если оно не было направлено против вас, у вас также была необычная реакция. Что она значила? — Я не знаю, но когда я слышу это заклинание, именно заклинание, а не просто слово, у меня все мутнеет перед глазами и я не контролирую себя. — Что именно вы делали? — Бросался на тех, кто его применял, именно физически, без палочки — я, в очередной раз, тяжело вздохнул. — То есть, если я сейчас направлю палочку, ну например, на мистера Поттера, а насколько мне известно, вас связывает довольно давняя вражда, вы броситесь на меня? — Скорее всего. — Неохотно ответил я. Конечно, лучшего примера, чем Поттер не найти, поморщился про себя. — Это правда, что вы бросились на Темного Лорда? — Спросил один из судьей, а в зале раздались возгласы. — Да. — Ответил я. — Это упоминали в своих показаниях вышеперечисленные Пожиратели. — Пояснил министр. — И опять же, они считали это очень смешным.       Конечно, очень смешно, разозлился я про себя, не контролировать свои действия, а потом быть наказанным за это. Министр как будто прочитал мои мысли: — Вы были наказаны за свой поступок? — Да. — Каким образом? — Меня бросили в темницу и морили голодом чуть больше двух недель.       Кингсли кивнул на мой ответ и обратился к залу. — Я хочу пригласить для дачи показаний Нарциссу Малфой, она прояснит ситуацию с реакцией его сына на заклинание «круцио».       Я удивился, но мама быстро встала со своего места и подошла к еще одной трибуне. — Миссис Малфой, вы можете пояснить почему на вашего сына заклинание действовало именно так. — Да, господин министр. Я наложила на него заклятие «sine dolore». — Что это за заклятие? — Если дословно, то оно означает «без боли». Его придумал мой предок, Леонард Блэк, когда его дочь тяжело заболела. Оно позволяет не испытывать боль при магическом воздействии, но не избавляет от нее при физическом. Оно в буквальном смысле ограждает от боли любыми способами, даже потерей сознания. — Ответила мама. — Также, тот на кого наложены эти чары, не может причинить боль и будет пытаться помешать любому другому волшебнику магически причинить боль кому-либо. — То есть, вы хотите сказать, — уточнил министр. — что вы намеренно заколдовали своего сына? — Да. — Поясните суду, для чего вы это сделали. — После возвращения Темный Лорд был неадекватным, он разбрасывался «круцио» направо и налево, при малейшем поводе. Я просто хотела оградить Драко от этого. — Ваш сын знал? — Нет. Я сделала это когда он спал. — Вы применяли это заклятие к другим людям? — Я пыталась, но оно не сработало. В конце концов, я пришла к выводу, что оно действует только на тех, в ком течет кровь Блэков. — Еще один вопрос, Волан-де-Морт знал? — Сначала нет, а потом он вызвал меня к себе и мне пришлось рассказать. Странно, он нашел это забавным, и в очередной раз удостоверился, что ради семьи мы пойдем на все. — Хорошо, миссис Малфой, вы можете вернуться на свое место. — Предложил ей Бруствер. Мама, тепло улыбнувшись мне, спустилась с трибуны.       Я же, в очередной раз, был шокирован. — Продолжим, мистер Малфой, — вернулся ко мне Кингсли. — как мы выяснили, «круцио» к вам почти не применяли, значит боли вы не испытывали? — Есть и другие способы сделать больно. — Я был недоволен тем в какую сторону идет беседа и приблизительно понимал, что сейчас будет, и не хотел этого, но зелье не давало мне молчать. — Избиения, пытки, голод, темница… - Я пытался быть безэмоциональным, но получалось плохо. Я дрожал от этих воспоминаний. — Хорошо давайте вернемся к ответам «да» или нет». Вас избивали? — Да. — Пытали? — Да. — Вы сопротивлялись? — Да. — Вы убивали? — Нет. — Вы пытали магглов или волшебников? — Да. — Вы применяли к ним непростительные заклинания? — Да. — Вы делали это по собственной воле? — Нет. — Мистер Малфой, как именно вас принуждали, чем вам угрожали? — Сначала это было «империо», а потом пытками мамы. — Почему «империо» перестал действовать? — Крестный научил меня противостоять ему. — Вы могли действовать другими методами, правда? Ведь всем известно, что даже заклинание щекотки, может привести к смерти. — Вы не понимаете, я вообще не мог применить никакие заклинания, если намерением было — причинение боли. — Мистер Малфой, мы уже знаем, что Волан-де-Морт, проводил собрания своих сторонников, на которых происходили убийства, пытки, изнасилования, как вы переносили это, ведь из-за вашего заклятья, как мы уже выяснили, вы не могли спокойно на это реагировать? — Мистер Бруствер, вы неправильно понимаете ситуацию. Я не был членом внутреннего круга и не присутствовал на каждом собрании. Если быть точным, я посетил их всего четыре раза, и да, на них действительно происходило все то, что вы перечислили и чему я был свидетелем дважды. — Что произошло с вами на этих собраниях? — Я несколько раз бросался на тех, кто применял пыточное, их это сильно веселило, но, в конце концов, меня просто скрутили заклинанием неподвижности. Я видел все, но не мог ничего сделать. — Хорошо, мистер Малфой, переходим к следующему обвинению. Вы обвиняетесь во многочисленных попытках убийств, именно поэтому сегодняшний суд изменил формат, так как будут выступать свидетели и потерпевшие.       Я снова запаниковал, а министр вызвал на трибуну Кэти Белл. Гриффиндорка заняла свое место и министр попросил рассказать ее историю с ожерельем.       Когда она закончила, Бруствер перешел к вопросам: — Мисс Белл, вы считаете, что это сделал мистер Малфой? — Да, господин министр. — Откуда у вас такая уверенность? — Мне рассказал директор Дамблдор. — Уверенно заявила она. — Расскажите как это было, пожалуйста. — Когда я вернулась в школу, директор вызвал меня к себе в кабинет, где и рассказал, что именно Драко был тем, кто подсунул мне украшение. — Почему он рассказал это вам, а не аврорату? Ведь, насколько я знаю, он даже не был подозреваемым в этом деле. — Я не выдвигала никаких обвинений. — Тихо призналась гриффиндорка. — Почему? Вы не хотели, чтобы ваш преступник был наказан? — Нет, я не хотела. — Сказала твердо и уверенно, а я уставился на нее, в полном непонимании ситуации. — И снова, почему? - Все так же настаивал Кингсли. — Я не могу сказать. — Вы под непреложным обетом? — Да. — Призналась Кэти. — Кто взял с вас обет? — Директор Дамблдор. — Но директор мертв, а значит обет не действует больше. — Нет, в обете была формулировка, что даже после его смерти, я не могу разглашать тему нашего разговора. — При непреложном обете, должен быть свидетель, который скрепляет клятву. Кто им был? — Профессор Снейп. — Профессор Снейп, не поясните суду, почему директор Дамблдор позволил себе взять непреложную клятву с ученицы своей школы, которая в тот момент не была даже совершеннолетней? Можете ответить с места. — Разрешил Бруствер и крестный поднялся. — Я не знаю, министр. В тот вечер он просто вызвал меня к себе, где я и обнаружил мисс Белл. Я не знаю о чем они разговаривали, но он что-то показывал ей в омуте памяти. — Вы знаете, что конкретно было в этих воспоминаниях? — Нет. — Присаживайтесь, мистер Снейп. — Попросил его Бруствер, и снова обратился к Кэти. — Мисс Белл, вы считаете виновным мистера Малфоя в покушении на вас? — Нет, это был несчастный случай. — Уверенно заявила гриффиндорка. — И хочу добавить, что я давала обет добровольно, без какого-либо принуждения. — Хорошо, спасибо, мисс Белл, — поблагодарил Кингсли девушку. — вы можете вернуться на свое место.       Кэти спустилась с трибуны, а министр повернулся ко мне: — Мистер Малфой, вы хотели убить миссис Белл? «Да» или «нет», пожалуйста. — Нет. — Вы хотели причинить вред мисс Белл? — Нет. — Но именно вы стали причиной, из-за которой она пострадала? — Да. — То есть, вы ненамеренно все-таки причинили ей боль? — Это не было моим намерением, иначе, я просто не смог бы. — Но вы понимаете, что непреднамеренное причинение вреда здоровью, тоже карается законом? — Да, конечно. — Вы знаете почему директор Дамблдор взял клятву с мисс Белл? — Нет. — Вы были в курсе обета? — Нет, я только что узнал об этом. — Мистер Малфой, как вы относитесь к Рональду Уизли? — Внезапно спросил министр.       Это было неожиданно, я не был готов к такому вопросу, но и ответить я не мог. — Равнодушно. — Даже не думая сказал я, и понял что говорю правду. Раньше, я не задумываясь бы ответил, что ненавижу рыжего, но сейчас, ненависти не было. Интересно, министр намеренно употребил в своем вопросе настоящее время? — Это правда, что во время обучения в Хогвартсе вы враждовали? — Да. — Почему? — Я не понимал, почему чистокровный волшебник ведет себя, как деревенщина. — Это было единственной причиной?       Как же я хотел промолчать на этот вопрос. Я даже стиснул зубы, но зелье все еще действовало. — Нет, главной причиной было то, что задевая Уизли, я мог достать Поттера.       Я смотрел куда угодно, только не на «Золотое Трио». — Почему вы хотели достать мистера Поттера? — Мы враждовали. — Смотря в пол, ответил я. — Вы хотели убить мистера Уизли? — Нет. — Вы пытались отравить мистера Уизли? — Нет. — Но именно вы отравили ту бутылку медовухи, из-за которой пострадал мистер Уизли. — Да. — То есть, это не было попыткой его убить? — Нет. — Мистер Уизли, пройдите, пожалуйста для дачи показаний. — Обратился министр к рыжему.       Рыжий вышел на трибуну очень уверенно и выпил сыворотку. — Мистер Уизли, вы подтверждаете, что ваши отношения с мистером Малфоем не были дружелюбными. — Да. — Усмехнулся Уизли. — Как вы относитесь к подсудимому? — Он вызывает у меня разные чувства, я не могу охарактеризовать их одним словом. — Можете выразить несколькими словами. — Разрешил Бруствер. — Когда-то я его ненавидел, презирал, но сейчас это скорее сочувствие и жалость. — Ваши сокурсники рассказывали, что, на вашем втором курсе, он использовал против вас заклинание «ешь слизней», после которого вас рвало гигантскими слизнями некоторое время. — Нет, все было не так, — засмеялся Уизли. — это я использовал это заклинание против него, но моя палочка была сломана, и оно отлетело ко мне. — Правильно ли я понимаю, это вы напали на мистера Малфоя, а не он на вас? — Да. — Почему вы напали на подсудимого? — Слушайте, мы враждовали. Он конечно не был мальчиком-одуванчиком, но и мы отвечали тем же. Мы были просто детьми. Гермиона вообще ему нос разбила, кулаком. — Весело рассказал Уизли о моем позоре, и в зале раздался смех. — Но он пытался вас убить. — Вернулся к серьезному тону министр. — Мы уже выяснили, что это было непреднамеренно. — Ответил Уизли. — То есть, вы не обвиняете мистера Малфоя в вашем покушении? — Послушайте, — спокойно начал рыжий. — я признаю, что Малфой может высокомерным, самоуверенным, раздражающим, трусливым, поверьте я могу долго перечислять, он был придурком, но я верю в то, что люди меняются и если им предоставить второй шанс, они не потеряют его. И я хочу, чтобы у него был этот шанс. — Спасибо, мистер Уизли, вы можете быть свободны, — отпустил его министр. — мисс Грейнджер займите место на трибуне, пожалуйста.       Грейнджер немного неуверенно встала и посмотрела на Северуса и Поттера, и тот и другой кивнули ей и она направилась к трибуне. На полпути они столкнулись с Уизли, и почти мимолетно соприкоснулись пальцами рук. — Мисс Грейнджер, вы оказывается не только палочкой умеете пользоваться, но и кулаком. — Пошутил Кингсли. — Он это заслужил. — Улыбнулась в ответ гриффиндорка, после того как приняла зелье, я же закатил глаза. — Вы тоже так считаете, мистер Малфой, вы заслужили свой разбитый нос? — Возможно. — Недовольно ответил я. — Мистер Малфой, как вы называли мисс Грейнджер? — Уже серьезно спросил министр, а я поморщился, сейчас это слово было мне противно. — Грязнокровка. — Все-таки ответил я, и зал ожидаемо загудел. — Как вы реагировали, мисс Грейнджер? — Ну, — спокойно начала отвечать она. — сначала, я жутко расстраивалась, потом мне было это безразлично, а потом и у него появилось прозвище. — Правда, какое? — Хорек. — Рассмеялась она. — И как он реагировал на это? — Определенно ему это не нравилось, я бы даже употребила слово бесился. — Мисс Грейнджер, расскажите суду о ваших отношениях с подсудимым. — Мы ненавидели друг друга. Он был высокомерным расистом, который не признавал никого кроме себе подобных. — Вас это задевало? — Немного. Мне казалось глупым ненавидеть человека, просто за то, что тот родился в семье магглов. — Мистер Малфой, вы ненавидели нашу свидетельницу? — Да. — Именно по тем причинам, которые она озвучила? — Больше из-за того, что она была более успешной чем я. Мне было непонятно, почему какая-то магглорожденная ведьма была умнее многих чистокровных. Я считал это несправедливым. — Но вы говорили нам, что ваша теория превосходства чистокровных начала меняться уже в школе, но вы продолжали называть ее грязнокровкой и дальше, почему? — Чтобы достать Поттера. Он очень резко реагировал, когда оскорбляли его друзей, на оскорбления в свой адрес, он иногда даже не обращал внимание. — Снова признался я. — В школе были и другие магглорожденные волшебники, вы оскорбляли их этим словом? — Нет. — То есть, такой чести удостоилась только мисс Грейнджер, из-за ее дружбы с Гарри Поттером, и того что была успешнее вас? — Да. — Вы желали ей смерти? — Нет. — Но на втором курсе, когда в школе обитал Василиск, вы угрожали ей, тем, что она будет следующей, это так? — Это не было угрозой, скорее предупреждением. — Зачем вам предупреждать ведьму об угрозе, которую вы ненавидели? — Я не знаю ответа на этот вопрос. — Честно признался я. — Очень интересно, — удивился Кингсли. — вы когда-либо еще предупреждали мисс Грейнджер об опасности? — Я не помню. — Разрешите мне ответить. — Вдруг попросила Грейнджер. — Да, конечно. — Разрешил ей министр. — На чемпионате мира по квиддичу, когда Пожиратели Смерти устроили показательное выступление в лагере, запустив в небо Черную Метку, и подвешивали людей головой вниз, мы все побежали в лес, но как-то потеряли друг друга. Там я встретила Драко, который предупредил меня об опасности, сказав, что пожиратели ищут таких как я. Конечно, его слова были в форме угрозы, но это определенно было предупреждение. — Мисс Грейнджер, вы сейчас ненавидите мистера Малфоя? — Нет. — Как вы считаете, он заслуживает заключения в Азкабане? — Нет. — Почему? — Он спас нам жизнь. — Очень серьезно произнесла гриффиндорка, а в зале опять поднялся гул. — Каким образом? — Перекрикивая толпу, спросил Бруствер. — Весь прошлый год мы скрывались, выполняя задание Дамблдора, но нас поймали и привезли в Малфой-Менор. Драко позвали нас опознать, но…       Бруствер ее перебил: — Почему вас потребовалось опознавать? Ваши портреты висели на всех столбах, вряд ли пожиратели смерти не знали ваши лица. — Ох, да, я упустила эту деталь. Я прокляла Гарри жалящим заклинанием, чтобы его лицо было неузнаваемым. — Хорошо, продолжайте. — Так вот, нас привезли в Менор, и Драко должен был опознать Гарри, но он этого не сделал, что дало нам время на побег. — Так может он его не узнал? — Спросил министр, а я хмыкнул. — Он узнал. — Уверенно произнесла она. — Мистер Малфой, вы узнали в пленнике Гарри Поттера? — Повернулся ко мне Кингсли. — Да. — Почему вы его не выдали? — Я не хотел победы Темного Лорда. Прожив с ним под одной крышей не один месяц, я понял насколько он был одержимым, безумным маньяком. Какая жизнь нас ждала? Вы и представить себе не можете, на что тот был способен. — Мисс Грейнджер, — после небольшой паузы, продолжил Бруствер. — в Меноре вас пытала Беллатриса Лестрейндж. Как именно? — Сначала «круцио», а потом кинжалом. — Мистер Малфой, зная о вашей реакции на данное заклинание, возникает вопрос, почему вы не бросились на мисс Лестрейндж? — Мама обездвижила меня. — Это так миссис Малфой? — Повернулся к ней министр. — Да, — мама встала с места. — Белла была очень зла и я испугалась, что Драко сильно пострадает. — Мисс Грейнджер, у меня больше нет вопросов. Вы можете вернуться на место. — Отпустил гриффиндорку министр, но та не торопилась уходить. — Министр, уважаемые судьи, если можно я хочу кое-что добавить? — Да, конечно. — Разрешил ей Кингсли, а я замер ожидая ее слов. — Я знаю, что многие из вас, — Грейнджер обращалась прямо к залу. — считают семью Малфоев виновной, но я уверяю, что без помощи этих троих, мы бы не справились. Да они совершали ошибки, да они небезгрешны, но разве мы все святые? Мы все люди и нам всем нужен второй шанс. В ту ночь, в Малфой-Меноре, когда меня пытали, был момент, когда я сдалась, и была готова рассказать все что знала, только для того чтобы эта боль прекратилась. Меня спасло от предательства, только помощь Гарри, Рона и конечно, Добби. И такие моменты были не только у меня. Рон, например, не выдержал ответственности и ушел от нас с Гарри, но он вернулся, когда Гарри был в опасности и спас его. У Драко не было выбора, ему даже метку поставили, когда он был без сознания. Я прошу вас задуматься, на что бы вы пошли ради семьи. Отказались бы вы от приказа, зная, что если вы это сделаете, убьют вашу маму, отца, ребенка? Драко спас нас, и мы смогли победить. — Закончила она явно заготовленную речь и прошла на свое место.       Это было неожиданно не только для меня. Многие в зале сидели задумчивые. Я же решил обдумать все позже, слишком много неожиданностей вскрылось сегодня. — Это было довольно эмоционально, мисс Грейнджер, — наконец, заговорил Бруствер. — и я уверен суд вынесет справедливое решение, но до этого момента, мы должны разобраться еще с некоторыми фактами. Мистер Поттер, прошу вас.       Поттер уверенно вышел на помост и сразу выпил зелье. — Расскажите о ваших отношениях с мистером Малфоем. — Сразу обратился к нему министр. — Как и сказал Драко, мы враждовали. — Почему? — Мы встретились перед школой в магазине мадам Малкин, и он был таким самоуверенным и высокомерным, мне это было неприятно, потом он оскорбил Рона и все стало еще хуже. Поэтому, когда он протянул мне руку, и предложил дружбу, я отверг ее. — Мистер Малфой, вы ненавидели Гарри Поттера, потому что он отверг вашу дружбу? — Спросил меня Кингсли.       Я знал, что этот вопрос все-таки будет задан. Было неприятно признавать, но тогда Поттер не слабо задел мое самолюбие. — Да. Это была изначальная причина, — признался я, а мой вечный соперник усмехнулся. — но потом к ней добавились и другие. — А вы, мистер Поттер ненавидели мистера Малфоя? — Я не знаю, скорее нет чем да. Были моменты, когда убить хотелось, а в остальное время нет. Если бы он не лез ко мне, я бы даже не думал о нем. Но Малфой, не мог и дня прожить, чтобы не затронуть меня или моих друзей. — Мистер Поттер, на вашем шестом курсе, у вас почти получилось убить его. — Констатировал министр, а герой помрачнел. — Не расскажите, в чем была причина? — Перед шестым курсом мы встретили Драко в магазине. Он примерял мантию, и мадам Малкин, что-то увидела на его предплечье, побледнела и сильно испугалась. Мы с ним как всегда сцепились, потом они с миссис Малфой ушли, но позже, мы увидели, как Драко проскользнул один в Лютный переулок и мы решили проследить за ним. Эта слежка нам не дала никаких фактов, но у меня родилась теория, что тот стал Пожирателем. Я был одержим этой идеей, но меня не поддерживали ни Рон, ни Гермиона. Но я не сдавался, я пробрался в его купе в поезде по дороге в школу, чтобы подслушать его разговоры с друзьями, но он меня заметил и сломал мне нос. В Хогвартсе я следил за ним при каждом удобном случае, но он постоянно куда-то пропадал, а я не мог понять куда. А потом случилось несчастье с Кэти и Роном. Я был уверен, что это дело рук Малфоя. Я наткнулся на него в туалете, и он пытался проклясть меня, я среагировал первым. Заклинание я вычитал в книге, и не знал как оно действует, но именно оно пришло мне на ум первым. То что получилось привело меня в ужас. Драко истекал кровью, а я ничего не мог сделать, его спас профессор Снейп. — В тот момент когда это случилось, вы хотели причинить ему вред? — Нет. — Расскажите о ночи, когда был убит директор Дамблдор? — Сменил тему Бруствер. — Мы с директором в ту ночь отлучались из школы, а когда вернулись над школой висела Черная Метка. Чтобы быстрее добраться мы воспользовались метлами и направились на Астрономическую башню, там нас встретил Драко и другие Пожиратели. Директор успел меня обездвижить, и накинуть мантию-невидимку, прежде чем они ворвались на башню. — То есть вы все видели? — Да. — Продолжайте, мистер Поттер. — Драко обезоружил Дамблдора и наставил на него свою палочку, но не мог произнести заклинание, несмотря, на подстрекание своих «друзей», в итоге он опустил палочку, но в этот момент появился профессор Снейп, а дальнейшее вы знаете. — Как вы думаете, мистер Поттер, если бы не появился профессор, мистер Малфой смог бы убить директора? — Нет, — уверенно ответил Поттер. — он опустил свою палочку, и даже не был способен произнести заклинание. — Мистер Малфой, почему вы пытались убить директора Дамблдора? — Это было мое задание от Темного Лорда. — Хрипло ответил я, понимая, что именно сейчас решается моя судьба. — Когда вы получили это задание? — Перед своим шестым курсом. — Правильно ли я понимаю вас, мистер Малфой, — министр был очень сосредоточен и я почувствовал каждой клеточкой своего тела, что это будет главный вопрос сегодняшнего суда. — Что вы почти год придумывали план, и даже предприняли несколько попыток, в которых пострадали люди, а также провели Пожирателей в школу, где опять же были ранены люди, план, где убийство человека, директора вашей школы, было именно вашим НАМЕРЕНИЕМ? — Да, господин министр. — Тихо ответил я. — Но учитывая, заклинание вашей матери, вы не могли бы сделать ничего из вашего плана, вам бы просто не позволила магия. — Тогда я еще не мог противостоять «империо». — Только и смог сказать я, а в зале снова повисла тишина. Все пытались понять и осмыслить мои слова, даже министр выглядел так, как будто ему упала палка на голову. — Вы хотите сказать, что вы действовали под заклинанием подчинения? — Прочистил горло министр. — Да. — Кто наложил на вас это проклятье? — Уже увереннее спросил Бруствер. — Я не знаю, оно просто прилетело мне в спину. — Это невозможно, — кто-то крикнул из толпы. — действия «сыворотки правды» закончилось. Он лжет. — Дайте ему еще одну порцию. — Послышался другой крик. — Уверяю вас, — возразил министр. — зелье еще действует. Это новый, усовершенствующий образец, одна порция которого действует двенадцать часов.       В этот момент поднялся крестный: — Господин министр, зелье безопасно и при применении еще одной дозы, продлится лишь время его действия, поэтому нет ничего страшного, если мистер Малфой выпьет еще одну дозу. — Мистер Малфой, — повернулся ко мне Кингсли. — вы согласны выпить еще одну дозу сыворотки?       Я просто кивнул, и мне протянули еще один флакон. — Хорошо, тогда повторим вопрос, который был задан ранее… Вы действительно действовали под «империо», разрабатывая план и воплощая его в жизнь, где конечной целью и вашим намерением было убийство директора Дамблдора? — Да. — Облегченно ответил я. — Вы помните кто наложил на вас заклинание? — Нет. — Когда и где это произошло? — В самом начале сентября, в подземельях Слизерина. В зале опять раздался шум, но в этот момент, прямо в воздухе ярко вспыхнул огонь, а через секунду на его месте появилась птица. Все замерли в ожидании, пока крик Поттера не прорезал тишину: — Фоукс. Со всех сторон раздались вопросы: — Птица Дамблдора? — Это феникс? — Что происходит?       Все присутствующие, все еще шокировано, наблюдали, как феникс подлетел к министру и протянул лапку, на которой был привязан небольшой мешочек. Бруствер осторожно развязал шнурок и тот упал ему в руку, феникс же, подлетел к Поттеру, легонько коснулся его щеки клювом, а потом сел на плечо Северуса и закрыл глаза, как будто собирался уснуть. — Что происходит? — Спросила председатель суда Амелия Боунс, пристально смотря на министра, но видно было, что и для него это было неожиданностью.       Кингсли аккуратно открыл мешочек, и из него вылетело письмо. Письмо красного цвета. Все знали что это значит, поэтому министр поспешил открыть конверт и по залу раздался голос бывшего директора.       Уважаемые судьи, прежде чем огласить приговор вы должны увидеть то, что находится в этом мешке. Там мои воспоминания и они многое объяснят вам всем. Конечно, если вы хотите вынести справедливое решение, а не устроить показательную порку виновных.       В следующее мгновение конверт вспыхнул, и исчез. — Принесите омут памяти. — Пришел в себя мистер Бруствер, и через несколько минут омут стоял на небольшом возвышении. — Что ж, посмотрим. — Произнес Кингсли, выливая содержимое флакона в омут, а через секунду над омутом появилась большая проекция кабинета директора. Все затаили дыхание, когда увидели Дамблдора стоящего у огромного зеркала.       Здравствуйте, дорогие друзья. Надеюсь, что вы все же решили посмотреть эти воспоминания, потому что они вам многое объяснят. Я надеюсь, что война закончена и Том мертв, иначе это не имеет никакого смысла.       Вы все знаете, что я много лет боролся с Волан-де-Мортом. Я всегда знал, что он вернется, поэтому мой план был долгосрочный и просчитанный до мелочей. Я не буду объяснять его суть, и рассказывать подробности, потому что это займет все ваше время на ближайшую неделю. Единственное, что я скажу, Гарри Поттер — наша надежда.       Гарри… я очень надеюсь, что ты выжил. Я так виноват перед тобой, за твое испорченное детство, за унижения, за голод и избиения, за то что рос без семьи, но самое главное, за то, что лично отправил на смерть. Если ты жив, и все это видишь, я прошу тебя простить меня. Знаю, я не заслуживаю этого, но если ты сможешь, прости.       Северус… скорее всего ты не выжил, но если есть хоть малейший шанс, что ты сейчас видишь это послание, то у тебя я тоже прошу прощение. Перед тобой я виноват не меньше чем перед Гарри.       Я заявляю ответственно, Северус Снейп — шпион Ордена Феникса. Он заслуживает самой высшей награды, даже если посмертно.       Мисс Грейнджер и мистер Уизли, я никогда в вас не сомневался и более чем уверен, что вы прошли весь этот опасный путь, вместе с Гарри и выжили. Я прошу прощение и у вас, мои милые, если по моей вине вы хоть как-нибудь пострадали.       Хватит разводить сантименты, сейчас я буду признаваться в своих грехах.       Я взял с ученицы Гриффиндора непреложный обет, и я не буду раскрывать его суть. Пусть это останется между нами.       Я наложил заклятие «империо» на Драко Малфоя, так что все попытки меня убить были сделаны под моим приказом и контролем. Я прошу освободить Драко от этого обвинения.Также, я наложил это же заклятие на Люциуса Малфоя, с приказом выполнять все поручения Тома Реддла, какие бы они не были. Моему «империусу» невозможно противостоять, как бы они не пытались, так что, скорее всего вам не удастся выдвинуть им какие-либо обвинения. Я прошу вас не наказывать их за мои действия.       Я знаю, что вы все сейчас в большом замешательстве, но все мои действия были частью плана, даже моя смерть. Я еще раз прошу прощение, если кто-то пострадал от этих действий. Прощайте друзья, надеюсь вы живете в мире и согласии.       Кабинет директора пропал, но затем, возникли картинки, которые менялись как кадры колдоаппарата.       Вот, Поттер беседует с директором в его кабинете, на следующем кадре — появление, все того же Поттера с мертвым Диггори. Следующий — больничное крыло, много народа, Поттер на кровати, рядом его друзья, много рыжих людей, а также директор, крестный и большая собака, которая превратилась в Сириуса Блэка. Следующий кадр — суд над Поттером, он сидит на том же месте, что и я, и судят его всем составом. Еще один кадр — министерство и битва с Волан-де -Мортом в атриуме. На следующем — Поттер громит кабинет директора, и еще, и еще, и еще… Очередной кадр — я иду по подземельям в свою гостиную, я не вижу, но мне сзади прилетает «империо», я на секунду замираю, но потом продолжаю свой путь. На следующем кадре — директор стоит возле туалета Плаксы Миртл, дверь немного приоткрыта, а там я, сквозь слезы повторяю «я не могу», «не могу», «не могу»…. Кадры опять сменяют друг друга, я половину даже не понимаю, но потом вижу как отец идет по министерству, а ему, также как и ранее мне со спины прилетает «империо». Картинки вскоре закончились, но над омутом снова появилась фигура Дамблдора.  — Гарри, я прошу тебя еще об одном одолжении. Люди должны знать правду. Расскажи им все, от начала и до конца.       После этого Дамблдор исчез окончательно. — Что ж, думаю суду стоит удалиться для совещания. — Произнесла мадам Боунс, и судьи вышли из зала суда. Нас с отцом привели в ту же комнату, что и днем ранее. Я просто упал в кресло, и закрыл глаза. Я не хотел думать, о чем-то размышлять, я хотел тишины, но у отца были другие планы. Он однозначно был зол и пытался сдерживаться, но крестный нарушил его планы. — Ты знал? — Закричал отец на Северуса. — Нет, Люциус. — Как я могу тебе верить, если ты столько лет обманывал меня? — Люц, я был не в курсе, для меня его откровения такая же неожиданность. — Старая сволочь, манипулятивный ублюдок. — Никак не мог успокоиться отец. — Люциус, успокойся. Мы обдумаем и покричим после, если хочешь, даже сходим в его гробницу, чтобы ты смог плюнуть на него, но сейчас возьми себя в руки. — Строго сказал крестный. — Посмотри на это с другой стороны, суду нечего тебе предъявить. Это твой шанс на свободу.       Этот аргумент снизил накал страстей в комнате, и когда за нами пришли, мы все были спокойны.       Мы заняли свои места, а председатель Боунс поднялась. Она по очереди посмотрела на меня с отцом и тяжело вздохнула. — Мы даже не знаем что вам предъявить. Драко Малфой действовал по принуждению с шестого года своей школы и именно тогда были совершенны почти все его проступки. Если говорить о более раннем времени, то там действовало заклятие миссис Малфой, и опять же «империо». Что касается Люциуса Малфоя, он также действовал по принуждению. Мы не может обвинить вас в данный момент, но и отпустить не может без проверки на подлинность просмотренных воспоминаний, проверки вас колдомедиком для подтверждения наличия у вас заклятия подчинения.       Мы приняли решение поместить вас под домашний арест, до выяснения всех обстоятельств. Колдомедик прибудет к вам завтра, воспоминания будут проверены через сутки. Вынесение приговора переносится на тридцать первое августа. На сегодня суд закончен.       В этот же момент нас окружила толпа, мама целовала, Панси радостно хлопала, Дафна крепко обнимала, друзья жали руки, а у меня в голове была только одна мысль — Я свободен!