***
Учебная неделя пролетела незаметно. С того дня, когда Юу пригрозил Микаэлю, он больше ни на миг не задумался над тем, дабы попытаться еще раз заговорить с ним или даже взглянуть в его сторону, а уж тем более проявить учтивую снисходительность. Поступок Шиндо полностью отвернул от его персоны Юичиро, который был уже готов забыть о прошлых разногласиях и попытаться наладить более-менее мирные взаимоотношения. Но Мика вновь предстал перед ним в том самом неказистом свете, что много лет назад, напрочь лишив Юу тех маленьких, едва возродившихся лучиков, которые можно было бы назвать душевным расположением. Теперь Амане перекочевал в число тех учеников, что таили на Мику зло, и, в отличие от других, его зло имело гораздо больше причин для существования. По крайней мере, ему так казалось, ибо он знал Мику куда как дольше, нежели все эти парни вместе взятые. Он понятия не имел, чем Шиндо испортил жизнь другим и почему они его невзлюбили, но все чужие обиды казались ему вдвое меньше его собственных. Он никому ничего не рассказал о том, кто был поистине виновен в том каверзном случае, произошедшим с двумя командами, только отныне он просто прекратил какие-либо попытки добиться внимания школьного красавца. Его отчуждение после некоторого времени заинтересованности в Микаэле, стало заметно классу, в частности Глену с Шиньей, но никто не отваживался заговорить с ним об этом. Многие и так понимали причины и лишний раз задевать брата по несчастью никто не собирался. Что касается Акутазавы Синго, так его с переломом носа отправили домой лечиться. И тоже никто, кроме тех нескольких человек, присутствующих тогда в саду, не знал, кто именно так разукрасил лицо отпетого хулигана. Хотя некоторые слухи все же ходили, но поскольку точных подтверждений им не было, никакие меры не предпринимались. Короткий выдох, в котором слышалась нотка озабоченности, вырвался из груди Мики, когда он присел на каменный выступ, бывший некогда оградой и, поставив на него одну ногу, изящно оперся о колено рукой, подперев голову, в которой с утра копились всякие далеко не радостные мысли. Лицо Мики было мрачным и сосредоточенным, что делало его еще более прекрасным. Тень задумчивости придавала загадочности пленительному образу, а сдвинутые в красноречивом молчании брови только возвышали и без того величественную натуру. — Поостеречься бы тебе, — эти слова слетели с уст другого юноши, не менее утонченного чем Шиндо, но все же не такого притягательного. Леонард Коэн присел на выступ напротив Мики. Теперь Шиндо во всем своем вызывающем облике был перед ним как на ладони. Мика обратил на него колкий, недоуменный взгляд. — Не находишь, что в последнее время слишком много на голову свалилось? — с легкой улыбкой поинтересовался длинноволосый юноша. Шиндо ничего не ответил. Он отвернулся и только сильнее нахмурился. — Ты будешь выглядеть слишком самонадеянным, если решишь, что он тебе это так с рук спустит. — О чем ты говоришь? — задал вопрос Микаэль. — Не секрет, что один ваш товарищ отсутствует уже которую неделю по кое-каким причинам, связанным непосредственно с тобой, — ответил ему Лео. — Ты-то откуда узнал? — хмыкнул Мика, однако эта осведомленность пришлась ему не по душе. — Я бы хотел похвастаться тем, что мне лично сообщил это тот, кто оказался непосредственно втянутым в эту бесчеловечную разборку, но, увы, довольствуюсь чужим источником, — с ноткой сожаления изрек Коэн, мягко взирая на голубоглазого парня. Шиндо лишь фыркнул в ответ, но отпираться не стал и тогда Леонард спросил снова. На этот раз вид его был обеспокоенным. — Есть какие-то мысли на этот счет? Он был прав, Микаэль и впрямь не раз задумывался над тем, что будет, когда Синго вернется в школу. Собственно говоря, с утра его как раз и заботили мысли об этом чертовом, бесбашенном однокласснике. Он рассуждал так, что если до этого Акутазава не давал ему спокойной жизни, то после такого позора, он явно захочет поквитаться с ним. Предполагать, что он оставит это без внимания, Лео прав, может только последний самонадеянный, наивный болван. — Может быть, есть резон поговорить с Батори, рассказать как было? — осторожно предложил Лео, но тут же понял, что сглупил. Парень метнул в него такую молнию, что всё стало более чем очевидно. — Мика, можешь не делать такой вид, я предложил не потому, что хотел тебя как-то оскорбить, — спокойно проговорил Коэн, не изменившись в лице даже после того леденящего взгляда. — Но ты всерьез должен подумать о своей защите. — Для моей защиты мне не нужна чужая помощь, а тем более, помощь от него, — холодно ответил на это Шиндо и в следующую минуту, его губы расплылись в хитрой улыбке. — Тебе стоит думать лучше, прежде чем говорить мне такие мерзкие вещи. — Хочешь сказать, если я на что-то рассчитываю в дальнейшем? — прищурился Леонард, элегантно опершись на руку. — А ты на что-то еще смеешь рассчитывать, Лео? — также сузил глаза Мика. — А какой мой ответ тебя устроит? — Черт, — Шиндо отвернулся, тем самым показав, что на этой благостной ноте их диалог, посвященный этой скользкой теме, должен быть окончен. Надоело смотреть в глаза этому типу. Вместо этого он устремил взгляд на лужайку, где столпились на переменке школьники, и среди прочих заметил Юичиро, направляющегося в сторону стадиона. — А вообще хочу отметить, — снова донесся до его слуха, вкрадчивый голос Лео, — ты стал спокойнее в последнее время. Раньше весь как на иголках был, только и делал, что срывался, а теперь… — Почему бы и нет, — повел плечом Микаэль, провожая взглядом Амане, который, объявив ему негласный бойкот, отныне действительно дал Мике возможность вздохнуть свободней. — Основная заноза, как таковая, удалилась сама собой, а мелочь меня мало заботит. — Удалилась… — медленно повторил Коэн. — Хм, как знать, как знать… — А тут и знать нечего, — Шиндо соскочил с выступа и пошел в сторону тропинки, — после того, что я ему устроил, он больше не сунется. — Уверен? — бросил ему вслед Лео. — Вполне, — крикнул Мика, продолжая следовать своей дорогой. Насколько же было бы предпочтительней, если бы той уверенностью, с которой прозвучал его ответ Лео, обладал его внутренний голос, звучавший не так убедительно. Мика неплохо знал Юичиро и глубоко внутри понимал, что долго это затишье тянуться не будет. Тот обязательно сделает свой шаг и этот шаг будет куда страшнее того, что может устроить взбешенный Синго. Юу давний враг, хорошо знающий его, и, надо признать, далеко не никчемный, в отличие от идиота Акутазавы. Мика не видел Юу три года и сейчас мог только догадываться насколько он стал выдержаннее. Конечно, эмоции все еще владели его поведением, но та сдержанность, которую проявил Юу около оранжереи, помогла Мике сделать новые неутешительные выводы о своем давнем враге. В детстве Юичиро не стал бы разбираться и выяснять, кто виноват, а кто нет, он просто поколотил бы его от души за подставу, а тут он обошелся предупреждением, хотя Мика видел сквозившее не только в его взгляде, но буквально в каждом жесте, непреодолимое намерение отплатить ему сполна. Как ни прискорбно, но надо признать — Юичиро изменился за эти годы и надо с ним быть начеку. Еще одно бедствие, ни с того ни с сего свалившееся ему на голову, причем так не вовремя. Хотя… когда проблемы настигают вовремя? Микаэль тяжело вздохнул, ощущая безысходность человека, обреченного на постоянные ненужные ему неприятности, которые сами находят его вне зависимости от желания самого Мики.***
Следуя по школьному коридору, Глен мельком глянул в окно, за которым в компании старшеклассников с кем-то говорил Микаэль. Он даже остановился наблюдая за ними. Шагающий рядом Шинья, заметив, что, а точнее – кто, заставил друга забыть о том, что им надо идти, также остановился и, уставившись на своего одноклассника, коротающего перемену в обществе других, принялся наблюдать за ними. — Что по-твоему влечет его туда? — спросил он минуту погодя. — Уж явно не то, что повлекло бы нас, — ответил Ичиносе, глядя уже куда-то сквозь учеников. — Возможно, — тихонько засмеялся Шинья. — Не имеет значения, что его влечет туда или сюда, я чувствую облегчение от того, что Юу прекратил попытки приблизиться к нему. Шинья серьезно взглянул на обеспокоенного товарища. — Ты считаешь то, что произошло тогда, его рук дело? — парень кивнул на окно. — И Юу об этом знает? — Не могу утверждать, да это и не важно, главное результат, — ответил Глен. — По-твоему Юу попытался сделать это? — Шинья поглядел сквозь стекло на парней. — Не думаю, — отрицательно качнул головой Ичиносе. — Мне кажется, там произошло что-то другое, что заставило Юу отступить. Он еще пока не понимает этого, никто ему не сказал, а сам он далек от этого понятия. Оно ему даже в голову не приходит. «Очень бы хотелось верить, что и дальше не придет, как бы невероятно это не звучало» — То, что с Микой тут все переспать пытаются? — легко уточнил Хиираги. Глен поджал губы, а потом нехотя выдавил: — Именно так. И думаю, не стоит говорить об этом вслух, — с некоторой укоризной добавил Ичиносе. — Тоже мне тайна, — фыркнул Шинья и развел руками. — Но, как бы там ни было, как бы он там для себя его не воспринимал, но тебе стоит не думать об этом больше, ведь Мика все равно стал ему безразличен, — с подбадривающей улыбкой произнес Шинья. — Уже вторую неделю Юу даже не заговаривает о нем, а ведь до этого все пытался выспросить о нем у всех. Остыл, значит. — Угу, остыл, — машинально повторил Глен, не отрывая взгляда от окна. — Так если остыл, что же ты тогда смурной такой, а, капитан? — хмыкнул Хиираги. — Напрягался когда Юу на него внимание обращал, теперь перестал обращать, а все равно напрягаешься. Не надоело? — Я боюсь, что если Юу на время отстранился от него по каким-то причинам, то это еще не значит, что он утратил к нему интерес полностью. — Тут еще вопрос возникает, бы ли этот интерес вообще? Может он справлялся о Мике только как об обычном однокласснике, который прогулял школу в первые дни учебы, не более того. Весьма редкий случай, вот он и проявил любопытство, ну и все, на том и окончилось. «Жаль я не могу так просто и легко рассуждать, как ты», – мысленно усмехнулся Глен. — Может быть, но кажется… — попытался заговорить он, но Шинья прервал его. — А мне кажется, что ты слишком много времени уделяешь этому вопросу. Забудь об этом. Твой игрок уже приложился лбом о ворота, пусть и не с той стороны, как большинство, но какая по большому счету разница. Так что больше он к нему не полезет, — проговорил Хиираги. — Юу же не мазохист, чтобы добровольно становиться на грабли, зная, что они обязательно стукнут по носу. Ох, — простонал Шинья, оттягивая воротник рубашки, — какая же жарюка, а ведь еще даже не лето. — Он пробежался взглядом по стенам коридора. — Не могли что ли установить побольше охладительных систем в помещениях? Дышать же нечем, а особенно когда тут толпа народа на перемену вываливает. — Я не хотел, чтобы Юу вовсе обращал на него внимание, потому как понимал, что он только голову зазря расшибет, пытался предостеречь как-то, но не вышло, — Глен безрадостно усмехнулся, — он это сделал. — Вот и прекрати заморачиваться. Юу получил свое, с ним ничего не произошло, а ты тут изводишься только, выдумываешь себе всякие глупости, — Шинье уже начинала поднадоедать эта пустая болтовня. — Ничего плохого не случится, — он хлопнул Глена по плечу. — А будешь говорить об этом постоянно, так сам навлечешь неприятности. — Да, действительно, — усмехнулся Ичиносе, чувствуя, что его переживания и впрямь уже перешли в маразм. — И правда жарко здесь. Пошли, купим чего-нибудь прохладительного, пока время еще осталось. Хиираги весело кивнул, и вместе они направились к выходу из здания.***
Спустя полторы недели в школу возвратился Акутазава. Всем сразу бросилось в глаза небольшое искривление его некогда прямого, точно выточенного под линейку носа. Разумеется, никаких шуточек по этому поводу напрямую не отпускалось, имели место только перешептывания и хихиканье, воспринимаемые самим пострадавшим как личное оскорбление. Ненависть к тому, кто вызвал всеобщее внимание к его персоне, понесшей унизительное наказание от рук такого ничтожества, возросла моментально, затмив предыдущие показатели шкалы. К тому же Синго выставился тогда не в лучшем свете перед своими друзьями, не успев как следует отомстить Шиндо за удар, следовательно, необходимо было исправить ошибку в самые кратчайшие сроки, дабы оправдаться в их глазах. В тот же день, после завершения урока английского, Акутазава вместе со своей гвардией из четырех человек, проследовали мимо парты Микаэля. — Отдохнул пока меня не было? А теперь берегись, сполна мне ответишь за каждый день, который я просидел дома, — приостановившись, так чтобы никто не заметил, грозно шепнул Синго Мике, который отреагировал на это более чем спокойно, не прекращая собирать книги и тетради, даже когда довольно впечатляющая группа людей направилась прямо к нему. — Синго, это ты что ли? А я тебя и не узнал. Где же твой знаменитый греческий профиль, которым ты так гордился, что это за крючок сморщенный? Прямо хоть рубашку вешай, — хмыкнув, бросил на него насмешливый взгляд своих синих глаз, Микаэль. — Чего?! Да я тебе сейчас, — прохрипел на полутонах Акутазава. — Иди, Синго, иди, да не забывай улыбаться, — продолжал издеваться белокурый парень. — Улыбка-то у тебя ничего так, чего нельзя сказать о твоем кривом носе. Будешь почаще ее показывать, может и будет у тебя шанс подцепить кого-нибудь страшненького с плохим зрением. На большее-то ты уже не годишься, — губы расплылись в еще большей издевательской улыбке. — Сука, попадись мне только, — прошипел Акутазава и, едва удерживаясь от того, чтобы не наброситься с кулаками на Шиндо при преподавателе, вылетел за дверь. За ним ушла и его компания. Презрительно поглядев им вслед, Шиндо хмыкнул и уже собрался уходить, когда за спиной раздался голос. — Проблемы? Юноша обернулся. Через парту от его собственной, сидел и смотрел на него в упор Томоказу Наир. Хорошо сложенный, но не перекаченный юноша, по телосложению напоминающий Синго, со светло-карими, почти желтыми блестящими глазами, которые, казалось, просвечивают тебя насквозь, и темными удлиненными волосами, разделенными пробором с левой стороны. Серовато-бледный, землистый оттенок кожи, словно его по жизни травит какая-то хворь, однако же при всем при этом обладающий отменным здоровьем и выносливостью. Один из лучших у них на потоке в забегах на длинные дистанции. Наружность не самая приятная, как и мысли этого парня, с первого дня своего появления в средней школе посчитавшего, что ему в компании Синго делать нечего. — Не твое дело, — грубо ответил Шиндо, припоминая не лучший эпизод из своей жизни, когда в последний раз Наир обращал на него свое внимание. — Будет тебе, — Томоказу встал из-за парты и приблизился к Микаэлю. На его губах играла легкая ухмылка. — Я ж по-хорошему. Бросив строгий взгляд на двух парней, стоящих скрестив руки около двери, Мика вновь перевел его на одноклассника, который был выше него на голову и держался рядом на слишком уж близком расстоянии. Микаэль не ощутил страха даже невзирая на то, что в аудитории они остались только вчетвером, однако внутри все напряглось. Дать себе расслабиться в компании этих людей непозволительная роскошь. Нужно быть готовым в любой момент к какой-нибудь выходке. — Услышал краем уха, как тебе тут Синго пригрозил, — он ухмыльнулся уголком рта, одновременно его рука прошлась по щеке белокурого парня. — Ответил ты ему недурно, этот урод заслужил твоих слов и украшения на всю свою сопливую рожу, да только теперь за свой острый язычок можешь заплатить вдвое больше, чем тебе причитается. Хочешь… — он склонился к однокласснику, который невзирая на внутреннее сопротивление оставался неподвижным и весьма сдержанным, и почти шепотом, ласково проговорил: — …помогу тебе отделаться от этого кретина раз и навсегда? — Придержи руки при себе, Наир, — ощущая, как чужая ладонь скользнула по его талии, а дыхание стало слишком сильно опалять шею, холодно проговорил Микаэль, после чего, как ни странно, но парень отодвинулся от него. — Как скажешь, — ухмыльнулся Томоказу. — Как тебе мое предложение? — Мне не нужна помощь, — твердо заявил Микаэль, прямо поглядев в глаза одноклассника. — Синго свое и так получит. Ему меня не достать. — Не слишком ли ты самоуверен? — А ты проверь, а, Наир? — дерзко бросил Мика парню и, засмеявшись, смело направился к выходу из аудитории. Ему беспрепятственно позволили покинуть её и, пройдя за угол, оказавшись на безопасном расстоянии, Мика, ожидавший более крутого поворота, ощутив облегчение, бросился бежать вниз по лестнице.***
В конце месяца было проведено небольшое тестирование по всем предметам. После того, как были объявлены результаты и на руки раздали листы с выполненными заданиями, дабы ученики сами определили, что в их работах являлось ошибками, Юичиро с торжеством взирал на свои бланки, где красовалась отметки не меньше чем в 80 баллов каждый. Оглядев своих одноклассников, склонившихся над листами, Амане не обошел беглым взглядом и своего соседа. Шиндо с безразличием выслушал, озвученные преподавателем баллы и даже не взглянул на свои бланки, оцененность коих составила цифры в районе от 20 до 30 единиц максимум. Юу бы даже не обратил внимания на эти цифры, если бы они не оказались самыми низкими в классе. Тут даже он, полностью отстранившийся от Мики и от всего, что было с ним связанно, позволил себе этот короткий, непонимающий взгляд в его сторону. Бывший отличник младшей школы, каким знал его Юу, и который не раз задевал его за мизерность получаемых время от времени баллов, вдруг сам получает чуть бы не ноли за выполненную работу. Впрочем, не мудрено. Юичиро презрительно хмыкает и отворачивается. Если вспомнить то отношение Шиндо к учебе, которое он выказывал на уроках, в его низкой успеваемости нет ничего особенного. Только все равно это было странно… Волей-неволей, но Юу заняла эта мысль и, покинув класс, он раздумывал над этим, гуляя по территории. Шиндо, как обычно, стоило только прозвенеть звонку, раньше всех покинул аудиторию, при этом он вел себя так, точно в этот раз он действительно куда-то сильно торопился. В намереньях Амане уже давно не было пункта попытаться отыскать его. Их столкновение произошло случайно. Вернее это даже столкновением нельзя было назвать. Юу просто оказался свидетелем того, как нападающий команды по футболу Нагашима Кота зажал Микаэля у дерева. Его широкая спина скрывала собой действия, но как бы Юу не пытался растолковать эти объятия и последующий поцелуй иначе, у него ничего не получалось. На мгновенье он остолбенел от столь откровенного зрелища между двумя парнями, о котором даже помыслить не мог, когда поступал в эту школу. О том, что здесь возможны подобные взаимосвязи между учениками ему не приходило в голову. Однако, как сильно ни было потрясение, но он, быстро собравшись с силами, постарался как можно скорее покинуть арену, где разыгрывалась столь пикантная сцена, свидетелем которой он стал. «Нет. Не может быть», – твердил он себе, возвращаясь в школу. «Этого не может быть, мне просто показалось», – уговаривал он себя, не желая верить своим глазам и слушаться внутреннего голоса. «Они просто разговаривали и всё, ничего такого. Это абсурд. Такое здесь просто невозможно. Невозможно» Сердце бешено колотилось в груди, в то время как воспаленный той «картиной» мечущийся разум пытался дать толковое объяснение тому, что несколько минут назад увидели глаза. «Неужели в этой школе практикуются подобные вещи? Почему никто не следит за этим? И как можно творить такое посреди белого дня?» Амане был совершенно сбит с толку, растерян, а вдобавок еще и злился. Как к этому относиться он для себя не решил, даже не подозревая, что столкнется с чем-то подобным в такой знаменитой школе, потому увиденное стало поистине ударом для него, как и то, что в этом был замешен Микаэль. Пожалуй, именно то, что в этом участвовал его давний враг, в первую очередь и выбило его из привычного равновесия. Только нет, Юу не хотел об этом думать. Не мог осознать. Не хотел принимать ничего, что могло бы быть связанно с чем-то нетрадиционным, хотя Юу сам по себе не являлся закоренелым консерватором и был способен принять прогрессивные изменения. В конце концов, он усмирил буйствующие чувства, несколько раз ополоснув лицо холодной водой и поразмыслив как следует. Кое-как он сумел втолковать самому себе что то, что он увидел, вовсе не было объятиями в том самом понимании этого слова. Кота мог просто стать напротив Мики и прошептать ему что-то на ухо и это вовсе не обязательно был поцелуй. Какая-то связь Шиндо и Нагашимы не особо удивила его, главным было то, что они находились друг к другу непозволительно близко. Юичиро испустил судорожный выдох, одновременно с ним успокаивая нервы и, в последний раз ополоснув лицо под проточной водой, вернулся в классную комнату. Там, никому ничего не сказав о том, свидетелем чего он непреднамеренно оказался, он продолжил существование обычного несведущего ни о каких личных делах учеников школы человека.***
— Ты охренел?! — взбешенно выпалил Микаэль, отталкивая от себя парня, в тот самый момент, когда компания во главе с Синго скрылась из поля зрения. Акутазава, углядевший свою цель в компании крепкого и сильного парня, только заскрежетал зубами, но приблизиться не осмелился. Который раз подряд он заставал Мику на территории школы, но всегда, когда представлялась отличная возможность поквитаться с ним за сломанный нос, этот гадёныш вертелся в компании людей, к которым Синго приближаться опасался. — Мика, ты чего? — отшатнулся Кота, когда внезапно блондин, до этого не проявляющий агрессии и позволивший подступиться к себе, словно сошел с ума. — Кто позволил тебе приближаться, да еще лапать и целовать меня, лживый ублюдок?! — Шиндо чуть не поперхнулся своим возмущением. Его глаза пылали ненавистью, он весь дрожал. — Так ты же сам, — в недоумении воззрился на него спортсмен. — Что я сам?! — выдохнул Микаэль. — Ты же сам позвал меня, я думал, ты согласен… Эта фраза еще больше вывела Микаэля из себя. — Да ты совсем без мозгов или думаешь, я настолько ополоумел?! Я тебе сказал, не смей даже мечтать об этом! Урод, клялся мне тут, что больше не тронешь. Проклятый лжец! Вот значит чего твое слово стоит? — Внезапно насмешливая улыбка озарила его лицо, заменив собой гнев. — Даа, — сбивчиво дыша, протянул он, — не знал я, что ты так низок и твое честное слово гроша ломаного не стоит. Я был о тебе лучшего мнения, а ты просто мусор. Лучше мне уйти, противно даже рядом стоять. — Куда! — вспыхнул от злости спортсмен и крепко, до хруста в кости, схватив собирающегося сбежать Мику за плечо, потянул обратно. — Слышь ты, не испытывай мое терпение! — грозно прорычал он в лицо по-прежнему насмехающееся над ним. — И не смей меня понапрасну порочить. Не твоему поганому языку трепаться о чести. — О, это еще как понимать? — колко взирая на спортсмена, хмыкнул Микаэль. — Я тут неделю назад проходил и видел, как ты терся со старшеклассниками, — криво ухмыльнулся Кота. — Что, определился с аудиторией, да? Решил, к кому податься. — Я не собираюсь с тобой объясняться по этому поводу, — горделиво заявил Шиндо и, сбросив с себя чужую руку, собрался уйти. — Дрянь, а ну стоять! Я еще не договорил! — зло прорычал Нагашима. Мика остановился, но не посчитал нужным обернуться. — Лучше не шути со мной. Я добрый-добрый, но и моему терпению может придти конец, — поумерив пыл, проговорил Нагашима, искривив губы. — Угрожаешь? — Шиндо обернулся к нему с бесстрашием и улыбкой, воззрившись на Коту. — Возможно, — сузил глаза спортсмен. — Повторюсь, не испытывай мое терпение. Оно на исходе. Так что ты там делал в их компании? Загадочно улыбнувшись, Мика аккуратно расправил помятый ворот рубашки, распахнув ее на груди и развернувшись на каблуках, быстро устремился вперед, скрывшись за ближайшим кустарником. — Черт бы тебя побрал, маленькая сволочь, — прошипел сквозь зубы Нагашима, чувствуя, что его снова использовали и обставили, но как именно Шиндо это провернул, он не понимал.***
Вместе с Гленом, Шиньей и еще несколькими ребятами из их класса Юичиро возвращается из столовой. Короткая прогулка по свежему воздуху кажется куда приятней, нежели толкаться в толпе студентов в душном коридоре, пробивая себе путь в класс. Их обратный путь пролегает как раз мимо окон классных аудиторий. Глен и Шинья что-то обсуждают, в то время как Юу занимают собственные рассуждения. О том, что он увидел несколько дней назад, он постарался забыть. Нельзя же так опрометчиво довериться тому, что увидел мельком и сделать из этого незыблемый вывод. В конце концов, это могло быть что угодно и списывать все на тесные, недопустимые контакты глупо, по крайней мере, не имея весомых доказательств. Тем не менее, как бы он ни старался избегать размышлений на эту тематику, однако они все равно временами закрадывались в голову. Вот и сейчас шагая по пыльной асфальтированной дорожке, он думал о вполне вероятных взаимоотношениях в здешнем коллективе. Они его не радовали и не огорчали, он принял их за некую данность, которую стоит получше осмыслить и только тогда сделать конечное заключение о своем к ней отношении. Только вот что немного тормозило ход мысли — за всё время пребывания в школе (а он тут уже два месяца) ему впервые довелось увидеть намёк на эту неприглядную сторону жизни школьников. Если бы здесь так это процветало, то он наверняка бы замечал отголоски небесного течения гораздо чаще, а так, то, что он увидел, был единичный случай, который, к слову, тоже не являлся стопроцентным доказательством существования здесь этих наклонностей. Впутанный в это возможное дело враг тоже наталкивал на определенные мысли. Представить, что Мика был одним из них было крайне сложно, несмотря на весь его сволочной характер. Что же это было и было ли это чем-то? Вот основной вопрос, не дававший Юу покоя уже четвертый день, но который он не осмеливается задать никому из появившихся у него товарищей. Уж слишком этот вопрос острый и болезненный, когда речь идет о мужском коллективе. Но вот ответ на его вопрос дается сам по себе. И дает его Юичиро именно тот, кто впервые подтолкнул его на эти размышления. Бросая взгляд в сторону окон, Юу замечает отсутствующего на прошлом уроке Микаэля Шиндо в окружении старшеклассников. Полностью обнаженный одноклассник, без тени смущения или робости восседает на столе в вызывающе-соблазнительной позе — изящно изогнув спину, элегантно опершись на руку и забросив одну ногу на другую, опустив на колено руку, — перед возбужденными, окружившими его учениками, которые без стыда оглаживают его тело, что-то говорят, улыбаются, живо обсуждают. Складывается стойкое впечатление, будто Шиндо выставил себя как некий товар на прилавке, у ног которого ведутся многочисленные споры о том, кто же все-таки богаче и в итоге овладеет этой редкой диковинкой. — Юу, ты идешь? Оклик Глена возвращает Юичиро к реальности, в которой он замешкался, но должен возвращаться в аудиторию. — Нет, — стараясь чтобы волнение в его голосе не стало заметно окружающим, говорит темноволосый юноша, цепляя улыбку. — Я задержусь. Забыл телефон на столе. Не ждите меня. Идите, — с этими словами он устремляется обратно в сторону столовой. — Хорошо, — кивает капитан команды и все вместе они направляются дальше. Как только ребята исчезают за дверью, Юичиро возвращается обратно к окнам аудитории. Все та же картина порочной красоты вырисовывается ему в тех же тонах, завораживая своей притягательностью. Что творится в душе Юу, когда он смотрит на то, как парни, обступив Микаэля, обхаживают его, а он при этом ведет себя так непринужденно, словно ему это не впервой и с таким надменным видом, который описать практически невозможно. Юичиро ощущает лишь то, что его всего трясет мелкой дрожью. Он поражен, взволнован, растерян, испуган, зол. Какие только эмоциональные оттенки не окрашивают его душу в этот момент. Он видит это откровение, совершаемое среди бела дня, и не может оторвать от него глаз. Внутри все буквально восстает и противится тому, что созерцают его глаза, однако отвернуться, уйти он просто не в силах. Будто всё тело налилось свинцом и он потерял способность самостоятельно передвигаться. Что-то неумолимо жжет в груди, заставляя вскипать череп, но что это? Что так разрывает на части при виде того отвратительного зрелища, имеющего свойство опорочить любого? Несколько секунд и Юу понимает, что смотреть на это дольше выше его сил. Как бы ему не казалось, что он прирос к земле, но как только становится совсем невыносимо, он тот час уходит. Благо, когда он доходит до классной комнаты, звенит звонок и ему не приходится пояснять друзьям, почему у него такой потерянный вид. А к концу урока, на который Мика возвращается вполне довольный собой, будто бы не его только что облапывали во всех возможных местах с десяток лбов, а он вернулся с репетиции симфонического оркестра, Юу уже справляется с эмоциями и выдумывает в свое оправдание убедительное объяснение.***
Однажды, как обычно во время перемены, шатаясь по территории школы без дела со своими друзьями, Синго улыбнулась удача. Он нашел свою цель, совершенно одну, без какого-либо сопровождения, греющуюся на солнышке, около здания школы. Обрадовавшись, Акутазава поспешил прямиком к Микаэлю. — Так, так, поглядите-ка, кто тут у нас, — стал он напротив Шиндо и злобно засмеялся. Поблизости никого не было, а посему Синго уже ощущал приторно сладкий, пьянящий вкус расправы на кончике языка. Ситуация придала ему уверенности и он решил немного потянуть с местью и вдоволь насладиться минутами морального унижения своего врага. — Что же Вы, Ваше Высочество, на сей раз да без охраны? Или подданные изгнали Вас с престола за поведение, порочащее высокопоставленную персону? — Синго, это ты что ли? — Мика открыл глаза и сонно взглянул на Акутазаву в сопровождении его ребят. — Неужели пока дома сидел, книжек умных начитался? Я и не думал, что ты умеешь так высокопарно и изысканно выражаться или ты там на руке себе речь заготовленную написал, не пойму? — Шиндо сделал вид, будто пытается рассмотреть на ладони Синго какие-нибудь записи. — Поскалься, поскалься, пока можешь, — со злобной улыбкой процедил Акутазава. — Скоро тебе не до смеха будет. — Да неужели? — наглое поведение этой выскочки даже когда ее приперли к стенке, не могло не раздражать. — Добегался ты, достаточно поизводил меня, прячась за чужими спинами, а теперь, коль сам просчитался, оставшись один, будь добр, ответь за свои действия, — с этими словами, он с ненормальным блеском во взгляде схватил Мику за ворот рубашки. — Ой, не советую тебе, Синго, — глубокомысленно и загадочно протянул Шиндо, даже не испугавшись. — Ты лучше отпусти меня, пока совсем худо не стало. — Ты что мелешь, недоносок? — Погляди туда, — Мика кивнул в сторону окон. — Чего? — прорычал Акутазава, но обернулся. Он содрогнулся, увидав, что на них обратили внимание парни из аудитории, перед окнами которой они находились. Разгневанных лиц парней старших классов, наблюдающих за их действиями, становилось все больше. Неуверенный шепот друзей за спиной, которым это тоже оказалось не по душе, вдвойне пошатнули уверенность Синго. — Ты думаешь, я просто так тут сижу, болван? Я здесь выполняю роль творческого вдохновителя, то есть служу музой вон для этих очаровательных ребят, — Шиндо ловко выкрутился из чужой хватки и, как всегда с изяществом, в несколько легких прыжков очутился в стороне от компании и, гордо выгнув спину, насмешливо воззрился на кучку парней. — Они так милы, так высоко оценивают истинную красоту, так возвышенны. Так что только тронь меня и эти замечательные люди, для которых в последнее время я стал чуть ли не божеством, единственным, кто согласился служить натурщиком их художественному клубу, вам всем мало не покажется, разорвут вас на кусочки за то, что посмели посягнуть на меня и изуродовать их идеальную модель, наставив синяков и ссадин… — Мика хихикнул, всем естеством ощущая питаемую к нему ненависть всей компании, а особенно Синго, не спускавшего с него злого, разъяренного взгляда. Также с издевкой и милой, чарующей улыбкой, Шиндо продолжил: — Так что уходите, пока они не вышли, да лица вам в одну плоскость не сравняли и будьте поприветливей со мной, чтобы они ничего такого не заподозрили. При встрече улыбайтесь и раскланивайтесь, тогда не придется зубные протезы ставить, тратиться на стоматолога, как давеча, на лор врача. — Лицемерная трусливая тварь, хитрая лиса-потаскуха, ты еще получишь. Я до тебя доберусь! — сжав кулаки, процедил Акутазава, задыхаясь от гнева, но не смея ударить Шиндо на глазах у всех. — Поосторожней, Синго, — улыбаясь, обнажая ряд ровных, белоснежных зубов, проговорил Мика, — стекла тонкие, без звукоизоляции, не увлекайся. Тут прекрасная слышимость, ха-ха. А то вдруг я расстроюсь из-за ваших оскорблений и не захочу им позировать? Прорычав что-то нечленораздельное, нецензурного содержания, Синго и его друзьям не оставалось ничего другого, как позорно уйти. Подойти к Микаэлю теперь не представлялось возможным, по крайней мере, пока он представляет ценность для парней местного художественного клуба. Проводив их насмешливым взглядом, Мика кивнул ребятам из художественной секции, показав, что проблем нет, и спокойно занял свое место на лавочке, как и прежде.***
Присев на подоконник, Юичиро устремляет взор, направленный внутрь себя, вниз. Буквально несколько мгновений назад он наблюдал, как Шиндо покидает класс и у входа его ожидает Леонард Коэн. Какой раз подряд они вот так уходят куда-то вдвоем? Трудно сказать, если это происходит каждый день и почти после каждого звонка. Не то чтобы Юу намеренно следит за Микой, он по-прежнему вызывает в нем нежелание как-либо сталкиваться с собой, но Юичиро не может не замечать того, что творится у него под носом, как бы сильно этого не жаждал. Почему Мика общается с ним? Куда они уходят? Что они делают? Вопросы назойливо и болезненно впивающиеся в мозг ржавыми гвоздями. Сколько негативных чувств влекут за собой эти вопросы, сколько непонятных, необъяснимых реакций, сколько странностей, от которых порой хочется взвыть, лишь бы только избавиться от них. Его окружает столько всего важного и интересного, а он который день печется мыслями о поступках человека, вызывающего в нем презрение. Разве это нормально? Разве этому можно дать благоразумное объяснение? Он ровным счетом ничего не понимает. Но может в этом и кроется загадка увлеченности? Неизвестность, непонятки, то, что не удается объяснить самому себе, притягивает внимание. Если такую загадку разгадать, она перестанет бередить сердце. Амане подходит к коротко стриженному парню из компании Синго, Юдзуру Учиде, который по каким-то причинам остался в классе, в то время как трое его дружков и лидер покинули комнату. — Скажи, ты ведь тоже, как и большинство, ненавидишь Шиндо? — придвигая стул и подсаживаясь к парню, что-то чертящему в тетради, осведомляется у него Юу. Тот поднимает голову и оценивающе глядит на Амане, будто соображая, стоит ему отвечать или же нет. — Да, — снова склоняясь к тетради, отвечает он. — А можно узнать почему? — спрашивает Юу, пристально глядя на одноклассника. — Хочешь узнать почему я его ненавижу? — парень закрыл тетрадь и, отодвинув ее к краю, повернулся к Амане. Его губы растянулись в неприятной полуулыбке. — Синго как-то сказал, что тут у многих есть веские причины для ненависти к нему, вот я и хотел бы узнать за что его так все невзлюбили, — Юу поглядел в сторону двери, стараясь придать голосу как можно больше небрежности. Якобы он интересуется просто так, а не с каким-то умыслом. — За что…. — раздумывая протянул Учида. — Пожалуй за то, что это грязная гейская шлюха, которая портит репутацию не только нашего класса, но и всей школы. — Что? — распахнул глаза Юу совершенно не ожидая услыхать настолько откровенный ответ. — А чё, сам не замечал что ли? — пристально воззрился на него Учида, но потом усмехнулся. — Так знай. Эта мерзкая тварь с самого своего поступления путается тут со всеми. Правда свои чары он предпочитает направлять на тех, кто имеет значимость в школе. В большинстве это старшеклассники, спортсмены и так далее. Потому что они ему еще и защиту оказывают, ведь он большой любитель нарываться. Ну ты в курсе. Насколько знаю, ты тоже пострадал от него. Юу кивнул чисто машинально, подтверждая, что повадки Мики ему известны, так же как и прочим, но само это заявление вытолкнуло его из реальности. — И сколько не говорили, сколько не объясняли, — продолжил парень, явно смакуя свой собственный рассказ. — Да только без толку. Ухмыляется и продолжает. Вот за это его все здесь ненавидят и презирают, и я в том числе. Одним словом, он конченая мразь. Юичиро не говорил ни слова, впитывая постыдную информацию, как губка, даже не задумываясь о ее подлинности. И как тут не поверишь, если многое он видел своими собственными глазами. Теперь он начинал понимать, за что непосредственно Шиндо вызвал у всех такое негативное отношение к себе. Если с первых дней Юу мучила эта загадка, ведь он помнил Мику, не конфликтующего ни с кем из класса, кроме него, то тут на него ополчились буквально все. И теперь причина их негодования была совершенно оправдана. Когда в коллективе появляется такой человек, он вызывает всеобщее возмущение, а если его пытаются переделать, направить на нужный путь, а он упирается и продолжает упрямо гнуть свою линию, вскоре возникают конфликты и, как заключение, неприязнь. Иными словами, своим поведением Мика сам настроил против себя всех. Но… когда он успел стать таким? Неужели за те три года, что они провели в разных школах, он изменился до такой степени, став одним из этих? Трудно было принять реальность такой, какая она открылась ему теперь во всем своем блеске. Но отвергать ее, попытаться найти оправдание поступкам врага Юу даже не пытался. После слов Учиды то, над чем он так долго размышлял и то, чего ему не доставало, дабы сложить кусочки мозаики, теперь материализовалось и само довершило общую картину его представления о Микаэле. Он оказался геем, причем геем, не имеющим никаких моральных понятий, и как бы не просил его коллектив, он игнорировал всех и вся, действуя так, как диктовали ему его извращенные инстинкты. «Невероятно», – мысленно выдохнул Юу, как заключительный итог цепочки своих умозаключений. — Никто здесь понять не может, как его тут еще держат. Успеваемость у него хреновая. А та заслуга, что, поступая сюда, он набрал наивысший балл, из-за которой вначале тут надеялись, что он выйдет на этот уровень, но быстро обломались, уже не котируется. Слишком глубоко Шиндо увяз. В полной заднице, я бы сказал. Иронично, хах. Но, видать, — он грязно хмыкнул, — нашел себе покровителя повыше, вот пока и удерживается здесь. — А все правда так, как ты мне рассказал? — предпринял последнюю попытку разувериться в своем суждении о Микаэле, уточнил через несколько секунд осмысления Юу. Юдзуру воззрился на Амане с таким возмущением, которое только может возникнуть у человека, обвиняемого во лжи. — Если ты сам еще не въехал в ситуацию, слушай хотя бы знающих людей и не торопись чернить их. А вообще мог бы и сам уже убедиться во всем. — Да, ты прав, извини, — Юичиро провел рукой по лицу, пытаясь собрать мысли воедино. — Я просто немного… растерялся что ли. — Не беда, — снисходительно протянул Учида. — Не всякая правда дается легко. Так что ты с ним поосторожней. «Наверное, по этой причине Глен и Шинья не хотели мне о нем рассказывать», подумал Юу, припомнив, как Глен тушевался, когда речь тем или иным образом заходила о Мике. «Не хотели, чтобы я узнал о нем эту правду. Но рано или поздно я бы все равно узнал, так зачем было скрывать? Мы же друзья, разве они не должны были первыми предупредить меня? Предостеречь, если уж были настолько проинформированы. Или они нарочно?» Всё, всё вокруг было странно и покрыто загадкой. Помимо прочего, что свалилось на голову Амане, его немного грызла обида на друзей, которые могли бы сами рассказать ему обо всем том, что творится в этой чертовой школе. И то, что они утаили от него правду об однокласснике, сильно задевало парня. Под конец раздумий он даже начал допускать мысли, что те решили посмеяться над ним. Иными словами душа Юу сейчас разрывалась на части, не зная, как все воспринимать и как со всем этим быть.***
Мика опускает уже почти затекшие руки и потирает запястье левой руки. Прозвенел звонок, символизирующий его временную свободу, которая продлится вплоть до завтрашнего дня, когда ему снова придется исполнять роль обнаженной натуры для будущих художников. Ощущение будто тебя ткнули лицом в грязь, а потом извозили в ней всего целиком. Такое отвратительное чувство блуждает в душе, что парень едва мирится с ним. Он сам загнал себя в это унизительное положение, выносить которое ему стоит немалого труда. Когда множество затуманенных вдохновением безумных глаз устремлены на тебя на протяжении нескольких часов, начинаешь ощущать, как липкая нить грязной агонии начинает опутывать тебя изнутри. Пока парни из художественного клуба заняты уборкой своих рабочих мест, их нежная и хрупкая модель идет к столику, где сложена вся ее одежда. Берясь тонкими пальцами за рубашку, Мика вдруг ощущает, что рядом с ним кто-то остановился, а в следующий миг догадку подкрепляет голос. — Как же мне каждый раз больно смотреть, когда такая красота скрывается от глаз, облачаясь в это проклятое тряпье. Мика хмурит брови, ощущая, как по его обнаженному телу небрежно скользит рука от талии к ягодице и бедру. — Может, сегодня походишь так, м? Доставь мне удовольствие еще немного полюбоваться на эту красоту, — звучит почти мурлыкающая интонация старшеклассника прямо над ухом. — Эй, Инуяши, отстань от него! — одергивает его кто-то из парней. — Да ладно, я же просто шучу, — усмехается парень, оборачиваясь к друзьям. — Ты же не обиделся? — он слегка подталкивает Микаэля. «Черт, скорее бы уже все это закончилось», мысленно стонет Шиндо, покидая аудиторию наряду с парнями художественного клуба. Это его единственное спасения от Синго и его ребят, но оно дается Мике не так легко, как могло было бы быть. С одной стороны он ждет этой свободы, но с другой и опасается, ибо как только он станет этим парням не нужен, Синго тот час расправиться с ним, когда поймет, что защиты у Мики больше нет. Но как же все это омерзительно. Эти улыбочки, подкаты, поглаживания… Сборище извращенцев. Тяжелый вздох. Он закрывает ладонью лицо, ужасно мутит, голова идет кругом. Какой тяжелый день, он так измотан. И вдруг ему на плечо ложится чужая рука. — Эй, малыш, — Мика тот час открывает глаза и глядит на приобнявшего его Инуяши, — что-то ты выглядишь уставшим. Не хочешь пропустить со мной стаканчик бренди, тут неподалеку? Я угощаю. — Мне некогда, — холодно отвечает Шиндо, собираясь с силами. — Да, ладно тебе, пойдем, будет весело. Я тебя потом домой отвезу, а хочешь сразу отвезу тебя домой? Но я бы предпочел сначала угостить тебя, как ты на это смотришь? — видимо Инуяши взял за цель уболтать его сегодня на совместный поход, который ограничится путем до его машины. По крайней мере, так Мика посчитал, когда услышал, как характеризовали этого ловеласа друзья по клубу. — Я сказал, нет! Не хочу, неужели не доходит?! — сбрасывая с себя руку, ощетинился Мика со злостью, мгновенно загоревшейся в глазах. Товарищи по секции смеются над Инуяши, потерпевшем отказ. Не собираясь далее слушать их речи и напрашиваться на новые подкаты и приглашения, Микаэль идет прочь от компании, столпившейся у класса, но уже начинающей расходиться. Примерно в то же время, когда Мика отделяется от учеников старших классов, из-за угла выходит Юичиро в компании Юдзуру Учиды, собираясь вместе отправиться домой и поговорить. Замечая Шиндо в компании старшеклассников, с которыми тот провел весь последний урок, Юу не в силах скрыть своего презрения, не сумел спокойно пройти мимо. — Чё, шалава, наигралась? — с грязной насмешкой в голосе, обратился к нему Юичиро. Мика резко остановился, точно его ноги внезапно увязли в болоте, с недоумением воззрившись на человека, с чьих уст сорвались эти грязные слова. — Хах, а я подумать такого не мог. Всё бил тебя, да бил, — пользуясь внезапно накатившей на него смелостью, Юу толкнул Микаэля к стене и, приблизившись, зашептал почти томно, — а с тобой все это время нужно было иначе. Ну? — он стал перебирать в пальцах прядку Микиных волос у лица. — Сколько ты принимаешь за раз, я еще сумею занять очередь или меня, как старого друга, ты без очереди обслужишь? От такого поведения, унижающего его достоинство, Микаэль пришел в бешенство. Никому и никогда он не позволял вести себя с собой так нагло и развязно, а уж чтобы обвинять его в таком и вызывающе говорить ему в лицо такие вещи… Нет, этого он стерпеть уже не мог. — Ублюдок! — Мика затрясся от негодования. Инстинктивно рука взмыла вверх и нанесла внушительный удар, от которого Юу мигом отпрянул. — Да как ты смеешь, подонок?! — закричал Шиндо, готовый испепелить обидчика одним только взглядом и если бы он это мог, от Юу уже осталась бы кучка пепла. — Как у тебя только язык поворачивается?! Кем ты себя возомнил, урод?! — Эй, Мика, ты чего там? У тебя всё хорошо? — наблюдавшие эту сцену парни из художественного клуба, заподозрив неладное, решили справиться о делах своей капризной модели. — Заткнитесь! — негодуя так, что здравое мышление уже покинуло голову, крикнул им Микаэль. — Ненавижу вас всех! — И бросив последний испепеляющий взгляд на Амане, умчался прочь. — Интересно, эти педики все такие нервные? — потирая щеку, хмыкнул Юичиро, глядя туда, где скрылся Шиндо, а затем, покосившись на Учиду. Посмеиваясь над реакцией блондина, он лишь пожал плечами.