Утро следующего дня неминуемо наступает для всех, но каждый встречает его по-своему. Кто-то ждет его с радостью и улыбкой, кто-то так и не смог уснуть, ибо в жизни происходит такой бедлам, что становится банально не до сна; кого-то пробуждают нежные объятия любимого человека или того, кто пытается казаться любимым; кого-то убивают муки совести, мешая сомкнуть глаза хоть на минуту; кто-то, пожираемый гневом и болью, мечтая поквитаться с давним врагом, едва дожидается утра, ну а кто-то, открывая глаза, с мученическим стоном встречает новый день.
После безумного дня и не менее безумного вечера, испорченного раздумьями, выжигающими нутро необъяснимыми чувствами и порывами, Юичиро с трудом открывает глаза. Он ощущает себя измотанным и слабым. Груз вчерашнего нестерпимо давит, кажется, не только на душу, но и на все тело. Страсть как не хочется вставать, идти, опять сталкиваться со всем этим безумством напрямую. Зарыться и не высовываться, пока душа не обретет привычный покой — вот тайное желание разума. Такое сладкое и манящее, что хочется отдаться ему и наплевать на всё доводы против. Только этих доводов так много, что они буквально толкают в спину, вышвыривая из теплой постели. В первую очередь, основным двигателем является нежелание показаться слабым перед самим собой. Узнать нечто подобное и остаться дома — непозволительная роскошь. Такое поведение может позволить себе кто угодно другой, но не Юу и не сегодня. Потому как сегодня назначена тренировка их секции, и причем Глен договорился с преподавателем физкультуры, что вместо обычного занятия они могут провести урок на стадионе. Возможность не частая, сопутствующая своевременному уходу из школы после занятий. Так что с постели его гонят различные эмоции, не только две приведенные выше.
За завтраком он ведет себя скромно. Почти не разговаривает, ест вяло, без аппетита. Мать хоть и спешит на работу и озабочена своими проблемами, однако не заметить угрюмости сына она не в силах. Тем более вчера она не позднее обычного вернулась домой, но сын не вышел встретить ее, как делал это всегда. Он вообще не показывался весь вечер в доме. Точнее, Юу вышел из спальни только один раз и то вихрем пролетел в ванную, так что Эрика не успела, как ничего сказать, так ничего и сделать. Она лишь заметила ярость на лице сына, причину которой понять не смогла. А так, Юичиро просидел в своей комнате до глубокой ночи.
Эрика пробовала постучаться, выяснить, но ответом ей служили обрывистые, резкие фразы, из которых она уяснила, что Юу разговаривать не желает. А навязывать ему свое общество силой было бы неправильным в такой ситуации, она бы только больше разозлила его. Могло бы дойти и до крупной ссоры. Временами из комнаты сына слышался грохот, будто что-то падает или что-то швыряют о стену. Женщина каждый раз вздрагивала, но тут же ответом звучал раздраженный крик Юичиро из спальни, на подобие — «Ничего! Все хорошо!!», и все вновь стихало на какое-то время. Проведенная ночь оказалась очень неспокойной, нервной, буйной.
Теперь, завтракая вместе с ним, женщина по выражению лица видела, что вчерашнее волнение так и не покинуло сердце ее чада. Его по-прежнему что-то гложет. Он измотан, если и спал, так совсем немного. Но что же это может быть? В принципе у нее появляется догадка. Ее сыну уже пятнадцать лет, он вырос, вполне допустим вариант увлеченности противоположным полом, однако объяснить его гнев немного сложнее, если только в его отношениях не присутствует серьезная преграда. И как только она собирается осторожно расспросить сына, он встает из-за стола и, говоря что-то неразборчивое, но напоминающее благодарность и заявление, что ему уже пора, покидает кухню так ничего толком и не съев.
Самим же Юичиро в этот момент движет не предчувствие грядущих аккуратных расспросов матери, взволнованной его состоянием, он элементарно хочет поскорее прийти туда, где все началось, и чтобы все точки окончательно стали по местам. Он знает, на что рассчитывать, чего ожидать, но взглянуть еще раз на человека, так исказившего его представление о жизни в тот день, просто необходимо. Он хочет еще раз понять, что же все-таки испытывает, что именно заставляет все нутро пылать и трепыхаться в предсмертных конвульсиях.
Он гадал весь вечер, неистовствовал, терялся в рассуждениях, но определить, почему его поведение дало такой сбой, так и не сумел. Почему известие о занятии Шиндо спровоцировало в нем такой всплеск, что он даже не смог пройти мимо Мики? Почему осознание того, что Мика гей и тягается с учениками вызвало в нем такую бурю чувств, это же ненормально. Такого не должно было произойти. Какое Юу дело до того, чем занимается Мика? Это его жизнь и его проблемы, почему Юу так болезненно отреагировал на них, что, позабыв об окружающих людях, повел себя таким образом? В тот миг ему захотелось как можно сильнее унизить Мику, показать ему свое отношение к тому, чем тот занимается, чтобы ему стало также больно и мерзко, как было самому Юу, когда он узнал кем оказался в действительности заклятый враг его детства. Однако почему? Почему его так ранило это известие?
Собственная реакция ужасает и потрясает Юичиро. Он не находит ей оправданий и просто мечется в своем безумстве.
Одним из первых он приходит сегодня в класс и то ли ярость, то ли облегчение обволакивают его, когда он не находит доказательств присутствия Шиндо в школе. Он чересчур торопился прийти, а Мика так рано никогда не является, а если и приходит, то в классе его обычно нет. И теперь Юу начинает понимать, почему и чем занят в те минуты Микаэль. Хах, не удивительны теперь и его низкие показатели успеваемости. Конечно, кому надо уделять внимание учебе и всему такому, когда ты просто нарасхват. Какая уж тут к Дьяволу учеба? Саркастичный пренебрежительный смешок срывается с губ.
Все же хорошо, что его нет.
Юичиро садится за парту и устремляет хмурый взгляд на часы. Если он сегодня вообще не явится, будет только лучше. Ужасно не хочется его видеть. Если бы он совсем убрался из школы, все и в частности Юу только бы облегченно вздохнули. Такие как он и впрямь только мешают.
Только бы он не пришел сегодня… Совсем… Никогда
Нервно постукивая пальцами по дереву, Юичиро не отрывает глаз от часов. Стрелка медленно, но верно движется по своей траектории. Постепенно в классе собирается все больше народу, аудитория наполняется привычным шумом.
До слуха доносится приветствие и Юу чисто машинально кивает Юдзуру Учиде, который проходит мимо него и стремится присоединиться к Синго и своим друзьям, которые уже давно собрались и сейчас, стоя в отдалении от других, разговаривают. Когда к ним подходит Учида, внимание всех четверых тут же переключается на него. Начинается обсуждение чего-то, что Юу в силу расстояния услышать не может, да и не до того ему сейчас. Взволнованный, он ожидает, когда соберутся все, кто должен присутствовать сегодня и начнется обычный день со своими заботами. Но как назло, время ползет так медленно.
Пустующее место рядом с Юичиро просто воплощение скопления негативных эмоций, так и хочется двинуть ногой эту чертову соседнюю парту, от которой так и тянет всякой грязью. Но в классе уже довольно много народу, еще и Томоказу Наир, подперев голову, опирается на нее локтем. И как ему только не противно? Как он может спокойно говорить со своими друзьями и прикасаться к этому столу. Невыносимо, убери от нее свои руки. Не прикасайся.
Юичиро отворачивается, когда осознает что его мысли начинают принимать оборот близкий к сумасшествию и делает это как раз вовремя, потому как Глен сразу подзывает его к себе. Собирая всех на утреннюю тренировку, он решает, что их команда может не дожидаться звонка, а пойти на поле раньше остальных, тем более все, кто ему нужен, уже здесь. Юичиро уходит вместе со всеми в раздевалку, где в шкафчиках хранятся их спортивные формы. Даже предстоящая игра не позволяет Юу воспрять духом, все равно его что-то гложет. Еще и этот не явился, а ведь Амане хотел попытаться разобраться в себе… Всегда от него только одни неприятности.
Когда они уже почти доходят до раздевалки, Юичиро резко останавливается и смотрит на лестницу в другом конце вестибюля. Всматриваясь, он не может понять привиделась ему темная мелкая фигура, быстро взбежавшая на следующий лестничный пролет и скрывшаяся с глаз, или это обман зрения на фоне усталости и бурной ночи. Так и не придя к однозначному решению, он в итоге идет переодеваться наряду с командой.
Пусть сегодня в команде и не полный состав, но тренировка проходит довольно успешно. Все с утра выспавшиеся, свежие и полные энергии, чего нельзя сказать о Юичиро. Его показатели сегодня далеко не из лучших и дело даже не в том, что его голову забивают всякие мысли, но еще и потому, что ужасно чешется все тело. Как это не отвратительно звучит, но горит буквально все, начиная со ступней и заканчивая шеей. Этот невыносимый зуд не дает ему сосредоточиться на игре, заставляя постоянно останавливаться и драть ногтями кожу. Естественно, это вызывает недовольство других и Амане приходится постоянно извиняться. Напрягает это сильно, день не задался с самого утра.
Спустя двадцать минут, он уже буквально готов снять с себя шкуру. Раздражение на коже усиливается в стократ, когда он чуть ли не до крови раздирает её, добиваясь облегчения. Ничего не понятно, но он продолжает играть, хотя его убивает ощущение, что тело объято пламенем, состоящем из миллиардов маленьких игл с каким-то особым ядом на кончиках, вызывающим такие унизительные реакции. Более всего раздражена кожа в области паха и вот тут-то и наступает самое ужасное. Прилюдное почесывание интимных мест это далеко не то, что способно поднять человека в глазах окружающих, но это настолько нестерпимое зудящее чувство, что удержаться нереально.
Сегодняшняя тренировка худшая из всех, которые довелось посетить Амане. Мало того, что на него косятся и кидают замечания товарищи по команде, так еще приходится терпеть эту чертовщину.
Когда он пропускает очередную подачу, останавливаясь на поле и остервенело впиваясь ногтями в кожу на груди, начинает рвать ее, к нему подходит Глен. Красный от бега, запыхавшийся и жутко недовольный.
— Юу, что с тобой сегодня? — говорит он, хмуря брови. К ним подходят и другие члены команды, наравне с капитаном не жалующие сегодняшнюю игру их лучшего игрока.
— Ничего, продолжаем, — тяжело дыша, отвечает Амане, сжимая на груди футболку, под которой у него будто маленький пожар, который пытаются затушить сотни крошечных зверьков с мелкими коготками.
— Прекрати, ты сегодня совсем на себя не похож, что происходит?
— Ничего, давайте просто продолжать! — начинает злиться Юу.
— Так продолжать мы не можем! — не уступает Ичиносе. — Ты совершенно не собран! Это не тренировка, а позорище какое-то! Если ты решил так пошутить, то выбрал не самое лучшее время!
— Какие к чертям шутки?! Я стараюсь, как могу, из кожи вон лезу! — прогремел Юу, взбешенный, не сколько положением, в котором его совершенно справедливо отчитывают, сколько не унимающимся зудом. Снова его рука невольно тянется к пылающему боку.
— Это заметно, хех, как она тебе мешает, ты ее прямо на поле сбросить решил, — засмеялся кто-то из ребят.
— Что с тобой? — уже более спокойно спрашивает Глен, взирая на Юу, который как-то нервно подергивается.
— Откуда я знаю, — выдыхает тот и снова тянется рукой, только в этот раз почесать спину.
— Постой, что у тебя там такое, — с этими словами Ичиносе подходит к однокласснику и, оттягивая ворот футболки, распахивает глаза.
— Чего? — недовольно бросает Юу.
— Да у тебя тут всё багровое, — пораженный увиденным, отвечает капитан.
— Как? — вскидывает брови Амане и задирает футболку вверх.
— Ни фига себе! — оглядывая пунцового оттенка тело Юичиро, восклицает Глен.
— Черт! — глядя сам на себя, выдыхает Юу. — Что за хрень?
— Смахивает на аллергию, — заключает кто-то из толпы.
— На что? — Юу смотрит на рыжего парня, подавшего идею.
— Тебе лучше знать, — хмыкает он.
— Тебе срочно нужно в медпункт, мало ли что это за дрянь.
— Ага, вдруг это болячка какая-то! — подает голос другой игрок. — Чума, например, и мы тут все сейчас ляжем.
— Идиот, чумы уже лет сто как нет на планете! — смеется другой.
— А вдруг новая редкая форма, — защищает свой мысль первый — Я читал, что такую где-то в Полинезии откопали в племени каком-то. Так сами аборигены там ее как родную воспринимают, адаптировались, зато некоторые члены экспедиции в течение получаса умерли, толком никто ничего понять не успели.
— Дурак, по-твоему, Юу в Полинезию смотался за ночь?! Где бы он ее подхватил?! — сверкнул взглядом на болтливого парня Ичиносе.
— Ну, может и не чума, так что-то другое, не менее ядрёное, — развел руками тот.
— Прекрати! — Глен останавливает попутно фантазию других, пока она не набрала масштаб, и снова оборачивается к Юу. — Что бы это ни было, но тебе срочно нужно показаться врачу. Пойдем, — он берет Юу за руку под дружный гул команды, поражающейся смелости капитана не боящегося заразиться чем-то неизвестным, и тянет в сторону корпусов. — Тренировка на сегодня окончена!
***
В медпункте Юичиро осматривает врач. Мужчина задает вопросы самому пострадавшему, изредка обращаясь к Глену. Ничего иного кроме как аллергическую реакцию он поставить не может. Она тут на лицо, однако ее источник остается загадкой. При этом парень говорит, что ничего такого не ел. Конечно, мальчишка может чего-то недоговаривать, в силу личных мотивов, но не пытать же его на манер заключенных в камерах строго режима. Ну, а поскольку, ученик выглядит действительно измученным сыпью и зудом, приходится предпринимать стандартные меры и давать ему противоаллергические препараты и мазь, способствующую уменьшению раздражения на коже. Однако пока врач делает назначение, какое-то легкое жжение охватывает его пальцы и ладони. Тогда же мужчину посещает одна мысль.
— Ты сказал, зуд начался буквально сразу после того, как вы переоделись и вышли на поле, а до того ничего такого не наблюдалось? — потирая кончики пальцев, которые от трения начинают еще больше жечь и чесаться, осведомился врач у Амане.
— Да, — ответил Юу. Глен тоже кивнул, подтверждая, что все слова его игрока абсолютно верны.
— Тогда немедленно сними всю свою одежду и прими душ, только потом обработаем кожу. Если раньше, то это не окажет никакого эффекта.
— В чем дело? Что это такое? — взволнованно спросил Ичиносе.
— Скорее всего, именно его одежда является источником аллергии.
— Моя форма? — поразился Юичиро, уже стоя у двери держа руку на ручке.
— Именно твоя форма, так что, когда вымоешься, не вздумай снова надеть ее, — строго говорит врач. Амане плохо понимает происходящее, но указание исполняет чётко и после принятия душа, облачается в школьную форму.
— Какая-то глупость, причем здесь твоя одежда? — подпирая стену около кабинки в которой купается Амане, проговаривает Глен, отправившийся вместе с ним.
— Понятия не имею, — честно отзывается тот, выключая воду. — Но эта хрень, испортила нам всю тренировку.
— Да забудь ты об этой тренировке, — наблюдая как Юу выходит из кабинки, говорил Ичиносе. — Сейчас куда важнее узнать, что это такое с тобой случилось. Если дело, как он сказал, в форме, то почему только твоя, а не чья-нибудь другая. Если кто-то захотел пошутить, то почему только над тобой, а не над всей командой. Смахивает на нечто запланированное, как думаешь? — он устремляет внимательный взор на товарища.
— Пойдем, узнаем поточнее, — сдвигает брови Юу, предчувствуя неутешительный ответ. Где-то на подкорке уже засела мысль о манере поступка и все это был до боли знакомый почерк. Вместе с Гленом они возвращаются в медпункт.
— Исходя из ваших слов, я могу сделать только один вывод, — мужчина в белом халате сидит за столом и что-то записывает в журнал. Двое мальчишек стоят около него, ожидая заключения. — Скажи, почему вся твоя одежда в стекловате? Ты в ней по стройке носился или спал на тюках с этим стройматериалом? — он устремил взгляд на пострадавшего.
— Стекловата? — поразились ребята.
— Ее частицы повсюду на ткани. Стирать форму бесполезно, лучше сразу выбросить, а тебе, — он протянул Юичиро флакончик с мазью, которой ранее обработал его кожу, — несколько дней придется пользоваться вот этим. Постепенно зуд пройдет.
Амане взял в руку флакон. Его первоначальное недоумение теперь медленно сменялось гневом. Услыхав, что его одежда была испорчена, и речи не могло быть о том, чтобы еще гадать, кто это мог сделать. Теперь Юу понимал что то, что ему привиделось на лестнице, вовсе не было миражом. Там действительно кто-то быстро старался сбежать, пока его не заметили и сейчас Амане точно знал, кто это был.
— Кто мог такое сделать? — озадаченно произнес Ичиносе, когда они вышли из врачебного кабинета и направились по коридору. Пока происходила вся возня с медпунктом, миновал урок и сейчас все вышли на перерыв после звонка. Впереди столпились ребята из команды, пришедшие узнать, что же все-таки приключилось с их игроком, однако сейчас все их внимание было приковано к телефонам. На приближающегося капитана и Юичиро никто не обращал внимания.
— Да есть кому, — сквозь зубы процедил Юичиро, сжимая в кармане флакончик с мазью, представляя, будто сжимает чью-то тонкую шею. Он был уже в шаге от того, чтобы ринуться искать Микаэля, но сдерживался. Однако когда они приблизились к хихикающей команде и на экране одного из телефонов Юичиро увидел себя, бегающего по полю и чешущего все возможные места, а внизу под роликом прочитал заголовок автора выложившего видео «Блохи помогают горе-футболисту не упустить мяч, за что он благодарно почесывает им брюшко. Вшивые бомжи рулят!», силы на поддержание самообладания иссякли на корню. Затрясшись от стыда и негодования, он уже не слышал слов своих товарищей по команде, не видел веселых взглядов других школьников, увидевших в сети новое видео, он просто стремглав помчался по этажу.
О том, что он сам своей вчерашней выходкой мог спровоцировать Шиндо на этот поступок, он не думал. Впрочем, он не задумывался об этом по привычке, развившейся с самого детства, когда он наказывал Мику за то, что тот фактически давал ему сдачи за нанесенный физический урон. Разрываемый злостью от позора Амане летел поквитаться с противником за свое унижение, коснувшееся самого святого, что на данный момент присутствовало в его жизни — спорта.
— Ну как, продезинфицировали тебя в медпункте, больше не чешешься? Ха-ха-ха.
Слова и едкий смех заставляют Юу мгновенно остановиться и обратить свой пламенный взор туда, откуда донеслись до его ушей эти издевательские звуки.
— Ублюдок! — взревел Юичиро и кинулся к Микаэлю, чье лицо озаряла победоносная ухмылка. В руке он держал телефон, которым слегка поигрывал.
— А ну попридержи коней! — Амане резко отталкивают назад. Он сначала не понимает, что произошло, почему ему так и не удалось вцепиться в глотку этой ликующей сволочи.
— Отвали! — кричит Юу и снова бросается вперед, но его снова удерживают. — Отпусти, урод! Мика!
Следующий момент его хватают за грудки и встряхивают. К Юу возвращается понимание реальности, он видит перед собой грозное лицо Нагашимы, а где-то на заднем плане улыбается Микаэль.
— Ты чего тут вытворяешь?!
— Не твое дело, отпусти! — вырывается из хватки Амане. — Я убью тебя, грязная тварь! — кричит он, снова бросаясь к Шиндо.
— Грязная? Хах, я хотя бы не чешусь, — издевательски пропел Мика, прищуриваясь и вскидывая голову. — Ты бы почаще ванну принимал что ли, глядишь бы и блохи не заводились, стыда бы такого не было. Ха-ха.
— Тебе конец! — окончательно взбесившийся злобным смехом врага, Юу кидается на него, но его как щенка хватают за шкирку и оттаскивают назад. Амане только и видит как, усмехнувшись, Микаэль изящно спрыгивает с подоконника и плавно идет по коридору, вскоре исчезая за углом.
— Отпусти! — дергаясь и вырываясь, чтобы побежать следом, кричит Юичиро, но отпускать его никто не намерен, во всяком случае не сегодня и не сейчас.
— Ты кажется меня не слышишь, а я ненавижу когда кто-то вроде тебя меня игнорирует, — рычит Нагашима, склоняясь к Юу и сжимая его плечо до хруста в костях так, что тот даже забывает, что ему нужно догнать и побить Шиндо. Он вскидывает свирепый взор на нападающего команды американского футбола.
— Запомни, — проговаривает тот, когда на него наконец обратили внимание. — Только посмей к нему прикоснуться и я тебе ноги повыдергиваю, нечем будет по полю бегать! Ты меня понял?
Юичиро молчит. От того что его плечо продолжают безжалостно сдавливать в тисках, на его лице появляется мученический отпечаток.
— А теперь пошел отсюда, игрок! — презрительно фыркает Кота и отталкивает от себя парня, который впечатывается в стену напротив. После этого Нагашима грузно следует за Микаэлем.
Оседая у стены, держась за ноющее плечо, Юу судорожно и прерывисто дышит, переваривая внутри клокочущее в нем бешенство.
***
Заворачивая за угол, Кота чуть ли не наваливается на Мику, который, скрестив руки на груди и опираясь спиной о стену, стоит, грациозно изогнувшись и закрыв глаза.
— Я бы сам справился, — холодно замечает он, вскидывая гордый, недовольный взгляд своих синих глаз на верзилу.
— Он летел такой злой, что мне показалось он тебя сейчас на клочки порвет, — усмехается Кота и с обожанием глядя на белокурого парня, облокачивается рукой о стену, приближая свое лицо к Мике. — Что ж ты ему сделал? — насмешливо шепчет он.
— Отстаешь, Кота, нужно быть в курсе последних событий, — хмыкает Мика, смело глядя в лицо парня.
— Посвятишь? — растягивая губы в похотливой улыбке, спрашивает игрок.
— Разбежался, — фыркает Микаэль и отворачивается, тем самым едва успевая избежать поцелуя. — Еще раз выкинешь такое, и можешь больше не приближаться ко мне. Я не нуждаюсь в защите.
— Знаю я, знаю, — качает головой Нагашима. И почему этот парень такой непримиримый? Уже давно бы, имея столько проблем с окружающими, нашел себе покровителя и спокойно жил. Так нет же. Терпит всякие нападки, издевательства и не желает принимать помощь. Хотя в последнее время его поведение претерпело некоторые изменения. С таким ожесточением он от себя его не гонит. Почему бы?
— Тебе твоя гордость рано или поздно боком выйдет, — не убирая с лица улыбки, серьезно говорит Нагашима.
— Беспокоишься? — синие глаза лукаво прищуриваются. — Не смеши. И хватит таскаться за мной. Надоел.
С этими словами Шиндо уносится прочь, оставляя своего защитника одного. Он не может больше тут находиться. Случайная месть не приносит ему облегчения. Слова Юу слишком больно ранили его, слишком глубоко, чтобы вот так вот запросто забыть обо всем. Самое ужасное, что Юу, единственный кто ненавидел его здесь только потому, что враждовал с ним с детства и даже не допускающий похотливым мыслей, теперь принял сторону этих людей.
***
«Как ты посмел, как посмел обвинить меня?! Ты же ни черта не знаешь! Эти уроды врут тебе, а ты как последний идиот веришь их грязным словам!», – Микаэль мечется по комнате точно дикий зверь, в которого вонзили копье, но он чудом сумел избежать поимки. Слова Амане жгут сердце, испепеляют душу. Он не помнит, как добрался домой, после того как Юу с такой наглостью и цинизмом повел себя с ним, не заметил, дома ли отец, вообще ничего не видел и не слышал, кроме своей ярости, что горела в душе.
«Теперь ты ничем не отличаешься от них. Ты посмел сказать мне это, возвести на меня напраслину, а ведь я никогда… Ни с кем из них…», — он хватает со стола школьную сумку и швыряет ее в стену. Уничтожает осознание чужой несправедливости. Он никогда не имел контактов ни с кем из этой чертовой школы, всегда как мог защищал себя от алчущей стаи стервятников, которая вскорости начала презирать его и ненавидеть за отказы. И Юу был единственным, кто ненавидел его по иной причине, а не потому что считал его продажным геем, а теперь и он стал одним из них. Теперь и он презирает его за то, в чем он никогда не был виновен.
«Почему? Почему ты поверил им?», – Мика опускается на колени. Его всего трясет, на глаза наворачиваются слёзы. Безумие, вызванное поведением Юу, также не объяснимо, как и причина по которой Юу взбесился, когда узнал, кем является для всех Мика. Оно просто выжигает пламенем нутро, рождая в уязвленном уме жажду отомстить за свое унижение и мерзкую клевету.
«Что же, Юу, любимчик всех вокруг, если ты такой же как и все, смеешь так думать обо мне, пощады не жди… Ты у меня еще кровавыми слезами умоешься за свои паршивые слова», — Мика поднимает ожесточенные взгляд заплаканных глаз на стену. Его по-прежнему всего колотит, точно в лихорадке, а в ушах звучит отвратительная, насмешливая интонация Амане.
« — Что, шалава, наигралась?»
Ему так и не удается уснуть в ту ночь. Но на утро Мика был готов осуществить свою задумку — отыскать кусок строительного материала на территории школы, где как раз идет починка здания, и пока никто не видит, пробраться в раздевалку, а там натереть всю одежду Юичиро стекловатой, а после незаметно сбежать, чтобы из укромного места провести съемку тренировки школьной команды. Распространить видео в сети тоже не составляет труда. Так и свершается месть, являющаяся только началом нелегких взаимоотношений с давним врагом.
