***
— Мика, Мика… — бормочет в полусне Амане. Звуки мобильного телефона из комнаты становятся все отчетливей. В конце концов рингтон выводит Юичиро из состояния сна и, спохватываясь, он постепенно осознает, что сидит на полу, под комнатой родителей, и резко вскакивает на ноги. Первым делом распахивая дверь спальни, он обнаруживает ее пустой. Тот, кто ночевал тут давным-давно ушел. Черт побери, и как он не заметил, что Мика выскользнул из спальни! — Мика, где ты, — тревожно проговаривает Юичиро. Телефон в соседней комнате снова начинает трезвонить, и Юу идет туда. Время около двенадцати. Парню становится не по себе от мысли, что он позволил себе так долго и крепко спать, что Мика умудрился дважды пройти мимо него. Звонок этот от Глена, и он очень кстати, если вспомнить, что Юичиро крайне взволнован отсутствием брата. — Наконец-то, Юу, я уже думал с тобой что-то случилось. Который раз звоню, а ты не отвечаешь. Ты в школу придешь? — Еще не знаю, — Юичиро потер глаза. — Слушай, не знаешь, Мика приходил сегодня на занятия? — Приходил. Я еще спросил у него по поводу тебя, но он ничего не сказал. И вообще, не в духе сегодня. — Мика в школе, — оживился Юичиро. — Слава богу, — с облегчением выдохнул он. — А что случилось? — Глен. Я скоро буду, — не отвечая на вопрос, сказал капитану Юичиро и сбросил вызов. «Микаэль в школе», — эта мысль просто греет сердце, пока Юичиро наспех собирается на занятия. Ведь после вчерашнего от столь взбаламошного и эмоционального создания, коим являлся Микаэль, можно было ожидать чего угодно.***
По прибытии в школу Юичиро издали увидел Микаэля, пребывающего на свежем воздухе в компании Леонарда и Наира. — Мика, Мика, — позвал Юу, но всего на секунду отвлекшись от разговора и обратив внимание на брата, Мика снова вернулся к беседе. А затем и вовсе встал и ушел вместе с друзьями вглубь школьного сада. — Обидно, не правда ли? Амане вздрогнул, когда прямо за его спиной прозвучала насмешливая интонация. Обернувшись, он увидел самодовольное лицо Нагашимы Коты, который смотрел туда, где скрылся Микаэль. — Не твое дело. Какого черта тебе нужно? — напрягся всем телом Юичиро при виде одного из основных приближенных своего брата. — Да расслабься, что мне может быть нужно от тебя теперь? — криво усмехнулся Кота. — Смеяться не стану. Грех это. А сейчас слушай и запоминай, — он опустил свою тяжелую руку на плечо Амане и слегка склонился к нему, — отвали по-тихому. Он наш. Только сунься к нему, мало не покажется. Бывай. С этими словами Нагашима, довольный и гордый собой, направился вслед за друзьями. Право следовать за Микой и быть рядом с ним у него еще никто не отнимал. С тяжелым сердцем Юичиро смотрел им вслед. Он понял, что обида Шиндо куда глубже, чем могло бы показаться. Даже сейчас он не захотел с ним разговаривать. Вместо этого ушел с друзьями, зная, как Юу больно это видеть. Что же… Амане был вынужден признать. Он сам это спровоцировал и заслужил такое пренебрежение со стороны любовника. Теперь остается понять, как выпросить для себя если не прощение, то хотя бы снисхождение. Понурив тяжелую голову, Юичиро идет в класс.***
— Тучи сгущаются, — проговаривает Ферид, глядя в окно. Чашка в его руке слегка подрагивает, из-за чего он ставит ее на стол. Сидящий за столом напротив него Шикама замечает это легкое напряжение в поведении друга, незаметное чужому глазу. Он мягко взирает на школьного председателя. — У меня дурное предчувствие, — мрачно добавляет тот. — С каких пор ты обращаешь внимание на предчувствия? — вкрадчиво осведомляется Шикама Доджи. — Они преследуют меня еще с того звонка, поступившего нашему директору, ты еще тогда принес ему документы. — Да, припоминаю, — кивнул Шикама. — Он ничего не сказал, — продолжил Ферид. — Но я и без слов догадался, что новость не из приятных. — Мне тоже показалось его лицо озабоченным. Его буквально передернуло, — проговорил Доджи. — Выходит, еще с того дня… — Выходит, что так, — Батори снова устремил взор на улицу. В кабинете Шикамы повисает тишина. Каждый уходит в свои личные размышления. «Непрекращающиеся конфликты… Неспособность, как прежде, гасить очаги возгорания… Потеря контроля над учащимися… Все это подрывает твою безупречную репутацию, — думает заместитель школьного председателя. — С одной стороны мир между этими двумя должен был раз и навсегда положить конец разногласиям и спорам, да только он поспособствовал тому, что школа пропиталась взрывной смесью и предугадать, где произойдет очередной взрыв, не под силу даже тебе с твоими соглядатаями…»***
Урок завершен, и по окончании Юичиро пробует поговорить с Микаэлем. Выскакивая следом за ним в коридор, он только привлекает всеобщее внимание одноклассников, которые лишь посмеиваются чужой беде. Шинья и Глен не вмешиваются в дела братьев, они даже не думают выспросить друга, что приключилось между ними. И так видно, что дела у них хуже не придумаешь. — Мика! — Юу нагоняет брата и хватает его за локоть. — Послушай меня! Словно пугаясь этого касания, Шиндо со страхом и болью уязвленного оборачивается и глядит на Амане. — Не трогай меня! Ты не имеешь никакого права меня трогать! — гневно выкрикивает Микаэль, ударяя и отталкивая Юичиро, а после устремляясь сквозь толпу вываливших из класса учеников.***
Стоя на крыльце, Шикама примечает среди учеников Микаэля, окруженного своей прежней гвардией защитников. Не обратив внимание на вход, Шиндо проходит мимо. — Что-то ты не больно весел, дружок, — усмехается сам себе заместитель школьного президента. — Однако, так или иначе, ты сделал правильный выбор. Именно там твое место. Подняв взгляд, Шикама замечает в окне одного из этажей Юичиро, который, случайно выглянув вниз, заприметил Мику на улице и тут же покинул место своего пребывания. — Дурачок, все еще пытаешься что-то исправить. Тебе ни за что не справиться с ним, с его тягой к бунту. Такова взрывная природа его характера. Ты не настолько силен, чтобы удерживать его подле себя. Ты даже не способен понять его и защитить.***
В очередной раз за день потерпев неудачу, мрачный и задумчивый Юичиро подходит к лестнице. Поднимая глаза, он видит на следующем пролете Микаэля и Коту. Оба не замечают его присутствия. Да и какое им дело до окружающих? Спортсмен что-то рассказывает, не без удовольствия разглядывая юношу, сейчас целиком и полностью находящегося в его власти, в то время как Мика с не менее потухшим, чем у Амане выражением лица, делает вид, что слушает. Проходящие мимо ученики их никоим образом не трогают. «Мика, дай же мне хоть немножечко времени. Совсем чуть-чуть и я все объясню» Присутствие Нагашимы немного усложняет попытку подобраться к Мике, но если это единственный шанс, то надо его использовать. Микаэль постоянно в кругу своих дружков, и чем больше времени пройдет, тем сложнее будет добиться от брата понимания. Поэтому, кто бы ни был сейчас рядом, пусть хоть сам Дьявол закрывал бы его своими черными крыльями и не давал приблизиться, Юу ощущал обязанность снова попытаться поговорить с обиженным любовником, а потому смело зашагал вверх по ступеням. — Мика, — окликнул брата Юичиро, когда ему оставалась последняя ступенька, чтобы стать на одном уровне. — Да сколько можно?! — все происходит в считанные секунды, а кажется будто кадры текут в замедленной съемке. Спровоцированный поведением Коты, позволяющим себе лишнее, Мика более не желает оставаться с ним наедине и, разворачиваясь, быстро устремляется бежать вниз, в тот самый момент, когда Юу появляется на лестничном пролете. — Достал! Отвали от меня! — кричит Микаэль, врезаясь в брата и машинально отталкивая от себя какую-то преграду, которая, как кажется ему в такой сложный момент, является самим Нагашимой, пытающимся не дать ему уйти. У Юу замирает дыхание. Прежде чем упасть, последнее, что он видит это разъяренный взор синих глаз. Мика в доли секунды соображает, холодея от ужаса, что тот, кого он столкнул, ни кто иной, как Юичиро, но осознание приходит поздно, чтобы успеть воспрепятствовать несчастью. Амане скатывается с лестницы. — Юу! — в отчаянье кричит Микаэль, бросаясь вниз к человеку, чей резкий болезненный вскрик пронзил всё пространство вокруг, всполошив чуть ли не весь этаж. Набежавшая толпа учеников, окружила лежащего на полу Юичиро, который, стеная и корчась, держался за правую ногу. — Эй, что тут произошло? — Что с ним? — Говорят, с лестницы навернулся. — Да не навернулся, а столкнули. — Видели, как Мика подскочил и спихнул его вниз. — Вот это да. Вот тебе и ангел! — Разойдитесь, что встали! — сквозь ребят к стонущему и чуть ли не теряющему от боли сознание Амане пробился Ичиносе, а за ним и Шинья с Кагуразакой. Возле скорчившегося на полу Юичиро белый, как мел, сидел Мика. Когда Глен спросил у него о случившемся, Шиндо только со страхом взглянул на него, не в силах вымолвить что-либо из-за сковавшего его ужаса. — Скорее, зовите врача! — выдохнул в панике Ичиносе, обратившись к Шинье и Кагуразаке, которые тут же без лишних разговоров стремглав бросились в медпункт. — Юу, Юу, ты меня слышишь? — Глен попытался привлечь внимание пострадавшего к себе, но похолодел, увидев окровавленную ногу друга. — В медпункт бы его дотащить. — Так уже послали за врачом. — Юу, — весь дрожа от волнения, сказал Ичиносе. Мика и вовсе сидел не живой ни мертвый, вцепившись в руку брата. Школьного врача долго ждать не пришлось, и уже буквально через пару минут парни бежали обратно, а за ними следовал мужчина в белом. Все расступились, дав возможность приблизиться к пострадавшему. — Кладите его на носилки, — наспех осмотрев парня, потерявшего сознание от болевого шока, скомандовал врач. Несколько парней-старшеклассников осторожно подняли Амане и, водрузив на носилки, понесли в медпункт. Краем уха слыша, что говорили окружающие, Глен развернулся было к Микаэлю, собираясь как минимум высказать ему свое мнение, но осекся на полуслове, увидев ужас, отразившийся в глазах юноши. Весь его хрупкий внешний вид, казалось, пронзало такое чувство вины и раскаянья, что как бы Ичиносе не злился, а не сумел даже рта раскрыть. Вместо этого, он приблизился к оцепеневшему на месте Микаэлю, не сумевшему сделать и шага, чтобы пойти вслед за любовником, пострадавшем по его вине. — Ничего не бойся. Ему обязательно помогут, и все будет хорошо. Пошли, — мягко сказал Ичиносе и, приобняв того за плечи, повел к медпункту, куда устремилось большинство учеников. Шинья, Кагуразака и другие оставшиеся тут ребята только наблюдали за этой ужасающе-прекрасной сценой со стороны.***
Внезапный телефонный звонок нарушает мирную идиллию и разговор по душам. Отставив чашку обратно на столик, Ферид поднимается из кресла и идет к столу, где оставил мобильный. — Как чувствовал, что этим все закончится, — печально усмехается Шикама, жалея, что Ферид не отключил свой телефон. — Я думаю, это что-то незначительное, не стоит волноваться, — проговорил Ферид, беря трезвонящий мобильный в руку и одновременно мягко взирая на Доджи. Однако стоило ему взглянуть на дисплей, как состояние покоя мигом исчезло с лица юного аристократа, накрыв его вуалью тревоги. Незамедлительно президент ответил на звонок. — Что там такое? — нахмурился Шикама, заметив эту явную перемену настроения главы школьного совета.***
— Ха, вы только посмотрите. — И как только совести хватает? — Отвратительно. Перешептывания и косые взгляды как град сыплются со всех сторон, норовя ударить в цель, которая, беспомощная и несчастная, взволнованно ожидает под дверью медпункта, пока ей позволят войти к пострадавшему. Попасть внутрь, туда, где лежит без сознания его любимый, — вот единственное гложущее желание, что подавляет разум и волю, а вовсе не колкие замечания из вне. — Чего притащился? — Убирайся отсюда! Все, что мог, ты уже сделал! — Нечего людям глаза мозолить своей невинной мордашкой! — Прекратите немедленно! — вспыхивает в какой-то момент Ичиносе, загораживая собой Микаэля и, гневно взирая на парней, начинающих терять терпение из-за присутствия тут виновника случившегося с Амане. — Что вы себе позволяете? Он имеет такое же право находиться здесь, как и вы, даже если он виновен в случившемся, что еще требуется доказать! Вздрогнув, Микаэль с непониманием смотрит на капитана, но продолжает напряженно молчать. — А чего доказывать? — фыркнул кто-то. — И так все видели случившееся! — Да, да, — зашумели со всех сторон. — Как бы там ни было, это не дает вам право оскорблять и гнать его, — прикрикнул на возмущающихся Глен, отводя испуганного Мику подальше от толпы. — О, смотрите, — указал какой-то мальчишка в сторону коридора. — Председатель. И вправду, в направлении школьного медпункта, не теряя ни на миг элегантности в движениях, торопился Ферид Батори. Его длинные волосы развевались от быстрой ходьбы, создавая холодный серебристый ореол вокруг его величественной, замкнутой натуры. — И как это он только узнал о случившемся? — Ага, я думал, он уже давным-давно в кабинете. — Смотрите, какой он нервный. — Давно я нашего президента таким бледным не видел. — А чего ты хотел, такая травма. Вон кровища даже на полу осталась. Че удивляться, что он белый, как мел. Как раз в тот момент, когда школьное божество приблизилось к кабинету, дверь отворилась и вышел врач, сообщивший уже самому Батори о том, что скорая уже в пути. — Все до такой степени серьезно? — сдержано проговорил Ферид. — У парня открытый перелом, полный разрыв связок голеностопа, и как следствие болевой шок. Он сейчас без сознания. Я принял все возможные меры оказания первой помощи, но без операции не обойтись, поэтому его необходимо госпитализировать. — Что вы думаете, сэнсэй? — спросил Батори врача, заходя вместе с ним в кабинет. — Юу, — выдохнул Микаэль и прежде чем Глен успел что-нибудь сделать, вошел вслед за ними в кабинет. Ичиносе бросился следом. Войдя в кабинет, Ферид, слушая доктора, уронил взгляд на больничную койку. Мгновенно всё нутро пронзило болезненной ассоциацией. Перед глазами будто одна картинка наложилась поверх другой, и что объединяло их в одно целое, так это вид также беспомощно лежащего на белых простынях черноволосого мальчика. — Что вы тут делаете? — спросил врач, оглянувшись и увидев двух парней. — Простите, — удерживая Микаэля за плечи, произнес Глен. — Это Мика, он… Батори холодно взглянул на белокурого юношу, не произносящего ни слова и с отчаяньем взирающего на лежащего на одной из больничных кроватей Юичиро. Со стороны было заметно, как он весь дрожал. — Ну, пускай подойдет, если так рвется, — пожал плечами врач. — Да, Юу — это его сводный брат, и он не мог оставаться в стороне, — добавил Глен. — Так чего же вы сразу не сказали? — покачал головой мужчина. Как только Микаэль получил свободу, он тут же бросился к Амане. Но так и оцепенел у постели, прижав руки к груди, с ужасом глядя в бледное лицо возлюбленного, не в силах прикоснуться к тому, кто пострадал по его вине. — Ичиносе, Вы видели, что там на самом деле произошло? — тем временем строго поинтересовался Ферид Батори у капитана школьной команды. Пока Глен рассказывал то немногое, что знал сам, стараясь как можно меньше употреблять во всей ситуации имя Микаэля, подъехала машина скорой помощи. — Так кто же все-таки стал причиной несчастного случая? — без капли снисходительности в голосе спросил Ферид Глена уже после того, как Юичиро вынесли из палаты. Потупив глаза, Глен нехотя перевел взгляд на выбежавшего следом за санитарами Шиндо. — Как я и думал, — проговорил Ферид. — Нет, господин председатель, — всполошился Глен. — Вы меня не правильно поняли. Он не виноват. Это самая настоящая случайность. Мика не сделал бы этого нарочно. — Я прошу прощенья, но это решать не Вам, Ичиносе, — с необъяснимой печалью в непримиримом взоре проговорил председатель, обернувшись к ученику. — Благородно, что Вы заступаетесь за одноклассника, да только за ним числится немало проступков, и это Вы знаете не хуже моего. С этим Глен не мог поспорить и только опустил глаза. — А сейчас необходимо известить родителей Амане и Шиндо. — Боюсь, они не приедут так скоро, — мрачно заметил Глен. — Почему? — Их родители сейчас за границей. Юу сам мне рассказывал. Задумавшись на мгновенье, Батори молча покинул значительно опустевший медкабинет, и спустя секунду из коридора послышался его повелительный голос. — Расходитесь по классам! Тут более не на что глазеть! Ступайте на занятия! Юичиро увезли в больницу. Разумеется, несколько человек, презрев занятия в школе, последовали за ним, надеясь на быстрый результат. Однако ожидать окончания длительной операции, а после еще некоторое время, пока их одноклассник придет в себя после наркоза, остались далеко не многие. Только Микаэль, Глен, Шинья, Кагуразака, Хадзиме и Окамото, явлению, которого все поразились, продолжали терпеливо ждать результатов операции. Никто из компании Шиндо не явился, даже Кота, который находился ближе всех, когда произошел инцидент, сразу ушел, дабы не вызывать лишних вопросов. Изначально тут присутствовал и школьный президент, по крайней мере парни замечали его в больнице, но после разговора с врачами он исчез, и вот уже пару часов его никто не наблюдал. — Ребят, уже семь… — взглянув на часы, неуверенно проговорил Кагуразака. — Эм, у меня родители скоро домой вернутся и… — Да, иди, конечно, — кивнул Хиираги. — Все равно раньше утра ничего не узнаем. — Если бы не… Я бы остался, а так… — Иди, иди. Мы все понимаем, — слабо улыбнулся Глен. — Спасибо. Вы позвоните, как станет что-то известно. До завтра, — махнул Кагуразака и вместе с кем-то из оставшихся парней ушел из приемной. — Еще минус два, — хмыкнул Хиираги, откинувшись на сиденье и, сложив на груди руки. — Забавно было наблюдать, как наши ряды пустели. В итоге, остались только мы с тобой. Все остальные разбрелись. — Уже и в самом деле поздно. Еще полчаса, час и мне тоже нужно будет идти, — вздохнул Глен. — Ага, я тоже тут ночевать не смогу. Даже если предкам скажу, что задерживаюсь по важным делам, для них не существует аргументов. В десять, максимум в одиннадцать, я должен быть дома — живым или мертвым, значения не имеет. Лишь бы на пороге стоял. — А с ним что делать? — обеспокоенный Глен кивнул на сжавшегося в углу и на протяжении всего времени ожидания помалкивающего Микаэля. — Нельзя же его тут одного оставить. И родителей нет. — Даа, проблема. И куда его такого вести? — потер затылок Хиираги. — Эм, в принципе, я могу его к себе забрать, переночует, а завтра пораньше в больницу поедем, — несмело произнес Глен, заранее чувствуя, как нелегко ему дастся подобная идея с ночевкой. — Ты шутишь что ли? — скептически воззрился на друга Шинья. — Ты, Мику? К себе? — А что делать? Ты же не станешь звать его к себе? — Правильно, не стану. Если я приволоку его домой, первой, кому это не понравится после родителей, будет моя сестра. Так что нет. Вариант отпадает, — покачал головой Шинья. — Да и в любом случае у меня для него места нет. — Говоришь о нем, словно как о домашнем питомце. — Но он же живое существо, требующее крова и временной заботы, так что в некотором роде да, он сейчас как питомец, а тем более, пока сидит вот так в полном оцепенении, и вовсе смахивает на домашнего зверька, ждущего, пока хозяин поправится. — Ты порой даже слишком прямолинеен, — вздохнул Глен. — Так ты это серьезно? — спросил Хиираги. — Хочешь остаться с ним один на один? Ты же его… — Сам знаю. У тебя есть альтернативное предложение? — взглянул на друга Глен, но тот только развел руками. — Мика, — подошел к застывшему в одном положении однокласснику Ичиносе. — Это все хорошо, но что-то меня терзают сомнения по поводу того, что он так легко уйдет отсюда, — пробормотал себе под нос Хиираги, наблюдая, как друг пытается поговорить с Микаэлем. Услыхав свое имя, Шиндо будто вышел из состояния оцепенения, но на голос не обернулся. «Что он сейчас чувствует?» — подумал Глен и опустил руку на хрупкое плечо одноклассника. — Пойдем. Хватит уже тут сидеть. Ты же слышал, что сказал врач. Раньше утра ты его не увидишь. Пойдем с нами. Внезапно Шиндо обернулся к человеку, высказавшему такую безумную идею — увести его из больницы, иными словами увести от Юичиро. Казалось, он только сейчас осознал смысл этих слов, и реакция последовала незамедлительно. Отшатнувшись, он со страхом воззрился на Глена. — Мика, пойдем, — осторожно заговорил Глен, пытаясь увлечь за собой Микаэля, — поспишь, отдохнешь, а утром… — Нет! — задрожав, выдохнул тот с отчаяньем. — Мика. — Нет, я никуда не уйду. Я останусь здесь! — Да ты пойми, сидеть здесь без толку. — Я сказал, я никуда не пойду! — стоял на своем Шиндо. «Как я и думал», — вздохнул Шинья, видя, что уговоры не приносят должного результата. Глен с опаской оглянулся по сторонам, ибо шум, который они подняли на этаже, привлек внимание персонала. — Ладно-ладно, не буду тебя принуждать, — сдался он, боясь, как бы их вообще не выгнали из больницы. — Я буду ждать Юу… — обхватив руками колено, прошептал Микаэль. Глен отступил назад. Заставлять Мику казалось невозможным, в противном случае он поднимет скандал на всю больницу, а что же тогда?.. Именно когда он пребывал в раздумье над этим вопросом, к нему подошел Шинья. — Как теперь быть? — спросил он, а после усмехнулся. — Сказать по правде, впервые такое вижу. Не это ли обычно называют «преданностью» или «верностью»? Хорошенько же Юу его к себе приучил, даже не верится. Вот что значит овладеть и умом и телом одновременно. — Перестань, прошу, — Глен отвернулся и зажмурился. Слышать нечто подобное ему доставляло какую-то внутреннюю боль. — Не принимай чужие слова так близко к сердцу, — с улыбкой посоветовал ему Хиираги. Вскоре двое парней покинули здание больницы, как и все остальные. Ни для одного, ни для другого не было секретом положение Юичиро, и каждый негласно сочувствовал ему, представляя возможные последствия травмы, но раньше времени заговаривать об исходах не хотел. — А знаешь, я им даже немного завидую, — произнес по пути Шинья с какой-то мечтательной улыбкой на губах. — Что? — изумленно воззрился на друга Глен. — Ничего, — усмехнулся тот и, распрощавшись с товарищем, свернул в свою сторону. Микаэль остался совсем один. Ему не впервой было переживать одиночество, так что и сейчас оно не гнетило его душевное состояние. Куда больше его заботила участь возлюбленного. Он слышал о полученной Юу травме, но все равно не переставал терзаться. Тамошний медперсонал предлагал мальчику отправиться домой и прийти утром, но юноша только качал головой и продолжал упрямо сидеть на своем месте. Произведя несколько неудачных попыток выпроводить его, медсестры оставили это бесполезное занятие. Коридоры опустели, голоса смолкли, если не считать переговаривающихся на посту медсестер, оставшихся на ночную смену. — А кто этот хорошенький мальчик? Сидит тут совсем один, — говорила одна другой, поглядывая на златовласого юношу. — Говорили, у него тут брат лежит. Вот он его и ждет. — Правда? Ждет? Брата? Ну, надо же! — воскликнула та, что помоложе. — У него такой страдающий вид, будто у него тут любимая девушка. Ах, может мне тогда пойти, пожалеть. — Не говори глупостей, — прикрикнула на нее вторая постарше. — Это не твое дело. — Подумаешь, а я все-таки попробовала бы. Смотри, какой красивый, прямо как с обложки журнала, нет, даже лучше, как из сказки. Такой вот маленький принц. И ничего, что моложе, так даже интересней. — Вот ведь дурочка, — пробурчала вторая, но больше отговаривать не намеревалась. Не чувствуя голода, усталости, не слыша строящихся на него планов, Микаэль продолжал сидеть на диване, погруженный в себя, лишь изредка вставая и, словно тень, блуждая по коридорам. Когда Юичиро перевели в палату, об этом сообщили Шиндо, но поскольку тот был все еще без сознания, мальчику позволили всего несколько минут побыть рядом, а после вывели. Микаэль был рад и тому, ведь он увидел Юу, бледного, измученного, находящегося в беспамятстве, но живого. Он с нетерпением ожидал следующего дня, помня уверения врача, что его брат должен очнуться к утру. Он как никогда хотел увидеть его, поговорить с ним, сказать, что не виновен в его травме, все получилось случайно. Мика не знал, что ответит ему Юичиро, когда придет в себя, но зато он знал, что сам хочет донести до него. И вот утро следующего дня настало. Оно нашло Микаэля, сжавшегося на том же диванчике, перед палатой, погруженного в сон. — Проснулся? — встретила его пробуждение, приветливая улыбка медсестры. — На вот, попей, — девушка протянула ему стаканчик горячего кофе. — Надо же, всю ночь просидел. Так сильно переживаешь за брата? — Он очнулся? Юу очнулся? — был первый вопрос, слетевший с губ юноши. — Пока нет, но скоро должен. Подожди немного, — усмехнулась девушка и ушла по своим делам. — Юу… — Шиндо опустил тяжелый взгляд к полу, сжимая в ладонях стаканчик.***
Вязкая и непроглядная темнота понемногу отступает, являя перед глазами нечто смутное и расплывчатое. — Эй, глядите-ка, вроде просыпается. — Видок не ахти. — А чего ты хотел после такого падения, болван! — Да замолчите вы! — слышатся голоса, которые по мере пробуждения становятся все отчетливей, как и тупая боль пронзающая тело. — Юу, ты слышишь? «Что произошло? Где я нахожусь?» — Да, — едва шевеля губами отвечает Юичиро. — О, он в сознании! Туман перед глазами рассеивается и Юичиро видит лица своих одноклассников и членов команды. — Как ты? — спрашивает Глен, стоящий ближе всех к нему. — Не знаю, — слабым голосом отвечает Юу, тут только понимая, что причиняет ему эту ужасную боль и стесняет движения. Одномоментно картины прошлого дня всплывают в памяти. И последнее, что он помнит до того, как погрузиться в тяжелое беспамятство, это разгневанный взор синих глаз. Юичиро зажмуривается от боли, пронзившей сердце, что куда сильнее физической. — Юу… — слабый до боли знакомый голос, еще сильнее впивается острием кинжала в сердце. — Юу, как ты? — стоя перед постелью, Микаэль склоняется к Юичиро. — Мика? Шиндо тянется к руке, что лежит поверх одеяла, но Юу убирает ее прежде, чем он успевает коснуться её. Содрогнувшись, Мика поднимает несчастный взор на Юичиро, но тот отворачивается от него, закрывая глаза. «Это ты столкнул меня с лестницы, ты чуть не убил меня, из-за тебя мне теперь приходится терпеть нечеловеческую физическую и душевную боль, ты предавал мою любовь, изменяя со всеми подряд. Это ты разорвал наши отношения без всякого сожаления, легко и просто, с улыбкой на губах, ты сказал, что все кончено. А теперь как ни в чем не бывало справляется о моем самочувствии? Жалкий лицемер, предатель и садист» — Уйди от меня… Я не хочу тебя сейчас видеть, — говорит Юу со сталью в голосе. — Юу, — отшатываясь, выдыхает Мика, совершенно не ожидавший такой реакции брата. — Юу, что ты говоришь? Ты не в себе? Мика, он… — попытался было образумить друга Глен. — Не хочу ничего слышать, — холодно прервал его Амане, а затем с вялой улыбкой поглядел на парней, совершенно игнорируя присутствие здесь возлюбленного. — Ребят, спасибо, что пришли. Все были сбиты с толку таким поведением одноклассника, но, тем не менее, подключились к обычному ходу разговора. — Че тут благодарить, мы ж волнуемся. Как-никак ты один из нас, — натянув улыбку, ответил Кагуразака. — Юу, послушай, — дрожащим голосом пробормотал Микаэль, попытавшись привлечь внимание брата, но Юу казалось не замечал его, продолжая общаться с одноклассниками и, не выдержав этого отчужденного отношения человека, пробуждения коего он с волнением ожидал столь длительное время, Шиндо выскочил из палаты. Когда дверь захлопнулась, все мгновенно затихли. — Юу, ты с ума сошел? Зачем ты так с ним? Он тут всю ночь просидел, ждал, пока ты очнешься. — снова набросился на него Глен. — Ребят, не лезьте пожалуйста в мои дела. Мы сами разберемся. — Юу, почему ты так жесток с ним? Но пострадавший только отвел взгляд. «Из-за него я здесь… Мне больно признавать, но он не менее жесток со мной, раз сделал это без капли раскаянья. Сначала изменял мне без стыда, потом сам бросил, а теперь еще и это…»