Юное сердце на Розе Ветров

После холодного циклона внезапно поднявшиеся порывы ветра принесли потепление. Небо сверкало синевой, снег стаивал под ласковыми лучами солнца. Природа, казалось, начала просыпаться после долгой спячки и стряхивать с себя тяжелые комья застывшей воды, не дающей ей свободно вздохнуть под мощным белым ковром. Настолько резкая и быстрая смена погоды поспособствовала появлению почек на деревьях, которые при первом же ударившем морозе покроются коркой льда и вновь застынут в безмолвии своей снежной темницы. Солнце было высоко, когда Микаэль вышел на широкую улицу и неторопливо двинулся по ней. Не без интереса он рассматривал витрины магазинов, так и зовущие своими яркими товарами зайти купить нечто новое и красивое, если дело касалось вещей, либо отведать изумительного вида явства, чей запах прорывался сквозь стены и кружил голову; с меньшим увлечением он созерцал попадающихся на пути людей. Привлекали его взор и красоты природы, уставшей от долгой зимы. С наслаждением он вдыхал свежий, бодрящий воздух, радовался теплым лучам и прислушивался к неугомонному щебету птиц, что словно приветствовали долгожданные солнечные деньки. Иногда юноша останавливался у очередной витрины и подолгу мечтательно смотрел в нее. Не потому, что его привлекла очередная безделушка, а просто потому, что все эти вещи, магазины, в которые он раньше заходил без труда, имея при себе средства и возможность бездумно спускать их на всякую ерунду, теперь были закрыты для него, не имеющего ни одной йены за душой. Он поневоле вспоминал время, когда жил в довольстве и не знал ни в чем нужды, так как отец успевал преподнести все блага прежде, чем сын испытает в них необходимость. Деньги, что стал приносить любовник, оставались при нем самом. Почему-то он не спешил делиться с Микой своими заработкам, самолично решая, куда и как их лучше употребить. Не то что бы Шиндо это задевало, но порой недостаток монет в кармане лишал его возможности купить себе что-то перекусить. С утра приходилось довольствоваться остатками ужина и потом только ждать, когда Юу придет с работы и принесет новую порцию. — Дай мне денег, — как-то раз попросил Микаэль Юичиро, когда оба находились в своей комнате, точнее Микаэль, упершись руками позади себя и забросив ногу за ногу, сидел на постели, а Юу в то время что-то читал, пытаясь воссоздать хоть подобие прошлой жизни, когда он мог безмятежно читать книги и не заботиться о завтрашнем дне. За окнами было темно. — Зачем? — обернувшись, удивленно взглянул на него Амане, вовсе не ожидая, что Мика попросит об этом. — Мне скучно. — А чем тебе помогут деньги? Пересчитывать их будешь на досуге или домики строить? Так их и для того и для другого маловато будет, — усмехнулся Юичиро, возвращаясь к чтению. — Не важно. Я слоняюсь целыми днями по улице и ничего не могу! Мне нужны деньги. — Мика, — Юу вздохнул и отложил книгу. — Я понимаю, на что ты намекаешь, но боюсь я тебя не смогу порадовать. У нас средств в обрез, только и хватает что на самое необходимое. Нам не до развлечений. И что я тебе говорил по поводу прогулок одному по городу? — А кто говорит о развлечениях? — возмутился Шиндо, пропустив мимо ушей последнее замечание. — Думаешь, я совсем дурак и не понимаю ничего? — Я этого не говорил, — спокойно ответил Амане. — Ну конечно, ты не говорил, ты вообще ничего мне не говоришь и даже не считаешь нужным сказать! — Хорошо, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? — устало взглянул на него Юу. — Ну, к примеру, ты промолчал, когда я спросил, когда мы уже съедем отсюда! Юичиро отвернулся. — Ну? — в нетерпении покосился на него Шиндо. — И теперь молчишь? Нечего сказать? Вот о чем я говорю. И раз ты не хочешь отвечать на мои вопросы, то дай мне то, что я у тебя прошу. А это малость — всего-навсего немного денег. — Зачем тебе деньги? Что ты будешь с ними делать? — не оборачиваясь, глухо спросил Амане. Рано или поздно партнер должен был начать жаловаться. Только Юу никак не рассчитывал, что это произойдет так скоро. Ох, как же ему не хотелось давать деньги, эти жалкие крупицы, в руки того, кто может спустить их на ерунду, в лучшем случае, а в худшем потратить на выпивку, к которой, Юу со страхом отметил, у его возлюбленного оказалось некоторое пристрастие. — Мне надоело по утрам дожевывать холодный рис и давиться затхлой водой, что бежит у нас из крана, а потом ждать до ночи, пока ты не принесешь что-то более существенное, чем обглоданные кости! — уязвлено бросил с постели Микаэль. — Ты наверно не задумывался, тебе некогда, что порой мне хочется и днем что-то съесть! — Верно, — Юу провел рукой по волосам. — Я как-то действительно не подумал об этом. В самом деле, — он потянулся к куртке, аккуратно лежащей на подоконнике, и достал из внутреннего кармана несколько монет. — Возьми, тут немного, но на «утолить голод и дотерпеть до моего возвращения» должно хватить. — Спасибо, — Мика взял протягиваемые ему Юу деньги и бросил монетки рядом с собой. Жалкий звон от соприкоснувшихся монеток на секунду взметнулся в воздух и тут же исчез. «Так или иначе, — думал Юичиро, — если я совсем перестану давать ему деньги, в его голову может прийти свежая мысль позаимствовать их где-то в другом месте. А это чревато последствиями…» Однако на следующий день, когда Юу предоставил Мике ужин из их заведения, Шиндо набросился на него так, будто проголодал перед этим двое суток. — Ты так проголодался? — пораженно смотрел на него Амане. — Ага, с утра ничего не ел, — весело отозвался Микаэль. — Почему ты ничего не ел? — Ну как, — Мика пожал плечами. — Ужин мы вчера полностью приговорили, а больше ничего не было. — Допустим, ужин съели, но почему ты ничего не купил? — Юичиро опустился рядом с ним на пол. Микаэль некоторое время молчал, ковыряя палочками фольгу из-под онигири. — Потому, — в итоге мрачно ответил он. — Что значит «потому»? — всплеснул руками Амане. — Ты же сам вчера выпросил у меня деньги на такие случаи. Я не торопился, думал ты сыт, поэтому и еды взял немного, а прихожу, ты набрасываешься на еду точно с голодного края. Где деньги, которые я тебе вчера дал? Шмыгнув носов, еще больше понурив голову и мрачно сдвинув брови, Микаэль ответил: — Их нет. — Как нет? А где они? Где, я тебя спрашиваю? — добавил Юу гневно, потому как Шиндо не торопился отвечать. — Проиграл. — Что? — эти слова вызвали у Юу не столько удивление, сколько страх. — Где? — он впился в любовника взглядом, боясь услышать самое страшное. Микаэль был ужасно подавлен, даже не поднимал глаз на Юичиро. Видимо ощущал свою вину. — Где? Отвечай же! Не смей молчать! — Я прогуливался и случайно зашел в торговый центр, а там… автоматы, и я подумал, если повезет, сумма увеличится. — Замечательно! — воскликнул Юичиро, забыв, что нужно держать себя в руках и не поддаваться эмоциям. В их случае это совсем не выгодно. — Ты спустил наши последние средства на глупые игры в автомате! На что ты рассчитывал, миллион там выиграть?! Ты бы еще лотерейный билет купил, чтоб уж наверняка покупка была достойной! — Я думал об этом, — негромко произнес Микаэль, отводя глаза в сторону. — Ну, согласись, а что если бы нам повезло и мы бы в самом деле выиграли денежный приз? — он попытался улыбнуться. — Да я даже слышать об этом не хочу! Ты меня понял?! — гневно воззрился на Мику Юу. — Никаких игр! Даже думать о таком не смей! И про деньги больше не заикайся! Ни копейки не получишь! — Ладно-ладно, чего завелся, — угрюмо покосился на него Шиндо. — Нет, так нет. Давай лучше спать ложиться. — Ложись, мне как-то не до сна, — сказал Амане и, схватив курточку, вышел из комнаты, хлопнув дверью. — Ну вот, — вздохнул Шиндо и опустился на пол. — И где наша счастливая жизнь только вдвоем?.. — прошептал он. Несколько слезинок скатилось по щекам из-под опущенных черных ресниц. Итак, в этот на удивление погожий день, Микаэль, снова замерев у очередной витрины совершенно без денег, но и не огорченный особо их отсутствием, просто разглядывал затейливые пряжки на ремнях новой коллекции известного модельера. Потом, когда ему это наскучило, двинулся по мостовой в сторону сквера, где иногда наблюдал за голубями, ищущими корм в рыхлом снегу. Всего ничего оставалось до входа в скверик, когда вдруг внимание юноши привлек громкий девичий смех. Обернувшись, он так и застыл на месте. Сердце отчаянно забилось в груди, перед глазами все поплыло, силы как-то враз покинули тело, так что он был вынужден ухватиться за какую-нибудь опору, которая нашлась в виде резного забора, окружавшего территорию сквера. С широко распахнутыми от изумления глазами и сердцем, в которое начали проникать отравляющие иглы боли, он смотрел, как на противоположной стороне улицы Юичиро прогуливался как-то уж очень далеко от места своей работы вместе с девицей, крайне напоминающей ту глупую девчонку из соседнего дома. — Нет, не может быть. Юу, ты не мог… — пробормотал побледневшими губами Микаэль, едва удерживаясь на ногах. — Что ты делаешь в ее компании? Зачем она тебе? А я? Обо мне ты уже забыл? Звонкий смех девчонки и улыбка на лице Юичиро, не замечающего на противоположной стороне того, кто не спускал с него глаз, убивали Микаэля. Он хотел пойти следом, убедиться, что глаза его обманули, но явно радующаяся своему променаду парочка исчезла в дверях кафе-мороженое. — Вот чем ты занимаешься в свободное время, а может и все свое время, Юу? Водишь подружек по кафе? — и, не выдержав одной такой мысли, Шиндо залился истеричным смехом. Одновременно он попятился в сторону и, не углядев камня под ногами, споткнулся. Падение оказалось бы крайне болезненным, если бы не прохожий, в чьих объятиях оказался Микаэль, не удержавшись на ногах. — Эй, парень, ты чего? Ты в порядке? — спросил мужчина юношу, обратившего к нему свое необычайно привлекательное лицо, на котором отчаянье читалось так сильно, что казалось, он вот-вот расплачется, сразу после прилива смеха. — Отстань от меня! — в сердцах выкрикнул Микаэль, отбивая от себя чужие руки, протянутые исключительно ради помощи, и умчался прочь, оставив прохожего в полном недоумении и с четкой мыслью, что нынешнее подростки, в самом деле, странные создания. Буквально через несколько минут, после сцены с прохожим, дверь кафетерия растворилась и двое молодых людей вышли на улицу. — Что скажешь? — весело улыбнулась девушка. — Ты была права, Саю, спасибо тебе за подсказку, это как раз то, что надо. Обязательно забегу сюда после работы. — Я же говорила, для тех, у кого финансы поют романсы, эта лавка просто идеальный вариант, — проговорила девушка, горделиво вскидывая голову. — Странно только, что вход во второе отделение с продуктами только через кафе, — усмехнулся Юу. — Хотя нет, постой, там же была наружная дверь. — Была, — кивнула Саю. — И в следующий раз можно зайти с соседней улицы. — Так чего же мы тащились через все кафе? — Подумала, так нам больше по пути, да и хотелось прогуляться немного. Смотри, как сегодня хорошо на улице. — Согласен, — Юу также устремил глаза в лазурную высь. — Хорошо, я побегу, а то если меня снова не застанут на месте, мне не поздоровится. Спасибо тебе еще раз, с меня причитается, — сказал он, удаляясь от девушки, приветливо машущей ему рукой на прощанье. — Как знать, возможно, ты отдашь мне долг быстрее, чем тебе кажется, — проговорила она, когда парень был уже достаточно далеко, чтобы расслышать ее слова и, улыбнувшись собственной мысли, развернулась и направилась в противоположную сторону. Когда этим же вечером Юу возвратился домой, Мика не то что не двинулся к нему навстречу, а даже не повернул головы в его направлении. — Привет, — улыбаясь, произнес Юичиро, выставляя на стол пакеты. — Иди скорее, посмотри, что я принес. Не поверишь, я нашел такое замечательное место. Там такие цены низкие, что даже при моем жаловании, можно неплохо отовариваться. Эх, если бы еще что-то подобное с хозтоварами найти, я был бы полностью удовлетворен. Пока Юу делился своими победами, Микаэль, отвернувшись, мрачно изучал потрескавшуюся местами стену, которую любовник все мечтал завесить каким-то ковром, чтоб не так сильно угнетало, и попивал что-то из бутылки. Когда Юу снова окликнул его, он лишь слегка лениво повернул голову и снова вернулся в прежнее положение. — Мика, — оставив курточку на стуле, Юу обернулся к возлюбленному, не издавшему пока ни звука. — Что такое? Ты почему не отвечаешь? — приблизившись к постели, он, наконец, увидал уже практически опустевшую бутылку джин-тоника в руке Микаэля. — Мика! — побледнев, Юу выхватил из рук Микаэля бутылку, горлышко которой тот уже собирался поднести к губам, дабы глотнуть еще немного этой омерзительной жидкости. — Ты! Т-ты где это взял? Хмыкнув, Микаэль ответил. — Купил! То с какой нагловатой интонацией было произнесено это слово, взбесило Амане. — Где ты это купил и главное — за какие деньги?! — А зачем мне твои деньги? — Мика обернулся к Юу. На его лице блуждала самоуверенная, издевательская ухмылка. Взгляд был слегка разфокусирован. — Если без денег, то объясни, как ты умудрился достать эту дрянь! — Юу швырнул бутылку в угол, и та разлетелась вдребезги. На Мику этот жест не произвел никакого впечатления. Ни один мускул на лице не дрогнул. — Ну, — Мика пожал плечами, — да, мелочь у меня осталась еще с прошлого раза, а остальное, — он игриво прищурился, — добавил парой-тройкой поцелуев. Вот и рассчитались. — Что?! Ты что такое сказал?! — содрогнулся Амане похлеще, чем в первый раз. — Что слышал, — нагло хмыкнул Микаэль. — И вообще, чего ты привязался? Делаю что хочу, я не маленький мальчик, а ты не мой строгий папочка, чтобы указывать мне, что делать. — Он сел на постели и прямо взглянул на Юичиро. — Чем спрашивать меня о всяких глупостях, лучше бы спросил, чем я тут занимаюсь целый день, пока ты там гуляешь. А я, между прочим, сегодня в парке был, смотрел как голуби хлеб поедали, который им какой-то мальчишка разламывал и бросал, а его мама стояла, смотрела, да умилялась, я и сам хотел быть голубем, их хоть кормят, а потом наблюдал ссору нашего соседа с первого. Он сцепился с продавцом из цветочного и что-то усердно ему доказывал. Только тебе плевать на это. — Гуляю? — обретя наконец дар речи, выдохнул Юичиро. — Или что ты там делаешь, не суть, — Шиндо пренебрежительно махнул рукой. — Мика, да ты совсем сдурел! — воскликнул Амане, поражаясь такой наглости. — Я из кожи вон лезу, деньги для нас зарабатываю, а ты мало того, что спускаешь их на всякую дрянь, так еще смеешь говорить мне, что я гуляю! У тебя совесть есть? — Кто бы заикался о совести, — брызнул ядом Микаэль. — Не понял, — нахмурился Юичиро. — Не понял, так слушай! Ты считаешь, что заботишься обо мне, да черта с два, тебе совершенно наплевать, что я ем и чем занимаюсь, сидя круглые сутки в этих четырех стенах! Твоя воля, ты бы меня вообще тут запер и плевать тебе на мои чувства! — Потому что тебе опасно шляться по городу! Неужели не понятно?! — выкрикнул Амане. — Мы хотели вырваться из дома, мы это сделали, мы сбежали, а теперь вынуждены скрываться, чтобы не попасться той же полиции, которая, между прочим, разыскивает нас! — Да наплевать! Что с того, что нас ищут? Это значит, что я должен похоронить себя здесь?! Тебя целыми днями нет дома и, возвращаясь, ты со мной даже словом не обмолвишься! Это нормально по-твоему? — Нет! — выкрикнул Амане. — Я и без тебя отлично знаю, что наша жизнь ненормальна, но ничего с этим не могу поделать! Я знаю, что тебе тяжело приходится, но что я могу изменить?! Если ты заметил, я как могу стараюсь выбраться из этого дерьма, но пока безуспешно! Радуюсь, как придурок, что нашел дешевый магазин и теперь мы можем покупать продукты! А когда меня раньше заботило подобное, ответь мне! — А зачем пытаться-то выбраться отсюда? Ради чего? — криво ухмыльнулся Микаэль, припоминая девицу, с которой Юу неспешно прогуливался сегодня днем. — Если тебе так уж невыносимо скучно, займи себя чем-то путным! — проигнорировав замечание любовника, явно таящее в себе двойной смысл, выкрикнул Юичиро. — Чем? — Не знаю! — огрызнулся Амане. — Делом каким-то! — Я мало что умею, да и нет здесь ничего, чем я мог бы заняться, — холодно заметил Шиндо. — Это я заметил, — сыронизировал Амане. — Но ты уж поднапрягись. А если я еще раз приду и увижу у тебя это, — он указал на осколки стекла и остатки жидкости, впитывающиеся в пол. — Тогда… — Снова изобьешь меня, верно? — ехидно осведомился Микаэль. — Уже небось руки чешутся. Прямо дрожишь весь от злости. Ну, давай, выпусти пар, тебе же не в первой. Юичиро содрогнулся от этих ранящих слов, что точно каленым лезвием прошлись по сердцу. Он снова вспомнил тот свой проступок, о котором жалел по сей день. — Идиот! — выдохнул он и вылетел из комнаты. Вслед ему полетела книга, но, так и не достигнув цели, глухо ударилась о дверь и упала на пол. «Да как ты посмел?! Как у тебя только язык повернулся?!» — кипя от гнева, Амане выскочил на улицу, не обернувшись на голос хозяина, окликнувшего молодого человека, громко сбежавшего по лестнице и метнувшегося к дверям. Хотелось бежать, бежать куда угодно, без оглядки подальше отсюда, подальше от режущих слов и взглядов, причиняющих только боль. Как можно дальше скрыться от всей жизненной несправедливости, от ее ударов, от ее бед. Неистовый гнев на все и всех завладел горячим умом Юичиро, он был готов бежать, куда глаза глядят, но стоило ему оказаться снаружи, он чуть не сбил с ног девушку, возвращающуюся домой. — Прости, ты цела? — дрожащим голосом осведомился Амане, не так уж заботясь о сохранности девушки, скорее испугавшейся, чем пострадавшей. — Не беспокойся. Откуда ты такой взбешенный? — девчонка удивленно оглядела парня, которого даже с виду всего трясло, что уж говорить о чувствах, отражающихся в негодующем взоре изумрудных глаз. — Что произошло? — она коснулась своими маленькими ручками его руки. — Это все он! — выдохнул Амане, сверкнув глазами в направлении окон верхнего этажа. Правда Микаэля не было видно, только Юу прекрасно знал, что он где-то там в глубине комнаты свирепствует по своему обыкновению, эгоистично не желая ничего понимать. — Если бы ты только слышала его, ты бы сейчас не спрашивала! — Ты о своем брате? Понятно, — испустив короткий облегченный выдох, Саю слегка улыбнулась. — Поссорились. Не расскажешь? Может я помогу чем? — Извини, — Юу отвернулся. — Мне не до психологических разборок. Какие уж тут обсуждения, когда сердце рвется на части от несправедливости и жестокости упреков, полетевших в его адрес. Что же делать? Как быть? Как разобраться в такой ужасной ситуации и остаться верным самому себе? Не наделать глупостей, о которых потом будешь жалеть до конца дней. И все же убивает поведение партнера. И как только Мика может себя так вести, как смеет говорить ему такие вещи в лицо? Разве он не видит, как Юу старается, не замечает, как он выворачивается наизнанку ради них обоих? И разве после всего он заслужил такое безбожное и черствое обращение? С каждой минутой раздумий его начинало трясти все сильнее. Казалось, боль, бурлящая внутри, готова выплеснуться, точно огненная лава из недр земли в любой миг. Видя такое состояние парня, Саю произнесла своим мягким, ласкающим слух девичьим голоском: — Тебе нужно успокоится. Ты не в себе. Пойдем со мной. Я знаю одно хорошее место, где ты как раз сможешь привести нервы в порядок, — она взяла его под руку и повела по улице в направлении предполагаемой «тихой гавани». — А заодно поделишься своими несчастьями. В другой момент Юу тотчас поспешил бы отказаться, мотивируя для самого себя, что не может оставить Микаэля в столь поздний час одного, да только не сейчас. Не тогда, когда его душила обида на Мику и хотелось просто выть от безысходности и никчемности их жизни, с каждым часом делающей их чуть ли не врагами на одной территории, как было прежде. Именно поэтому Амане безропотно поддался влиянию подруги и, мысленно браня любовника, пошел вместе с ней к дому, где жила маленькая блудница. Она провела его узким темным коридором и, постучав трижды в одну из дверей, прислушалась. Ответа не последовало и девушка, обрадовавшись, гордо выпрямилась и уверенно толкнула легко поддавшуюся ей дверь. — Очень хорошо, дома никого нет. Мы сможем спокойно поговорить, — приглашая гостя с небольшую комнатку с тремя спальными местами (постелями их сложно было назвать) и кучей одежды, наваленной и разбросанной там и сям, свидетельствующих о том, что здешние жильцы не особо щепетильны в обращении со своим добром и уборка комнаты не входит в список их достоинств. Если бы Юичиро был в ином состоянии, он бы заметил еще большую убогость помещения, в сравнении с которой их место проживания с Микаэлем казалось достаточно благоустроенным. — Ты присаживайся, — сказал она, одновременно убирая с одной из кроватей, судя по всему своей собственной, наваленные на нее вещи и швыряя на другую. — Я сейчас принесу чая. Девушка выскользнула из комнаты, а Юу присел на освобожденное ложе и обхватил голову руками. Затем опустил руки и крепко сцепил их в замок. Именно в таком положении скорбного молчаливого оцепенения застала его Саю, вернувшись обратно с двумя чашками напитка. — Вот и я, — с улыбкой сообщила она. — Извини, если заставила ждать, но девчонки куда-то задевали чайник. Еле нашла. Хотела взять погрызть с собой чего-нибудь, но холодильник абсолютно пустой со вчерашнего вечера. Бери, — она протянула парню чашку. — Благодарю, — отстранено отозвался Юичиро, принимая чашку из рук девушки. Чисто автоматически он сделал маленький глоток, совсем не испытывая жажды и не для того, чтобы не обидеть девушку. — Ну, рассказывай, что вы там не поделили? — присев рядом, осведомилась Саю. — Да нечего тут рассказывать, — не глядя на девушку, мрачно проговорил Юичиро. — Понимаю, — кивнула Саю. — Чувствуешь себя омерзительно, тебе кажется, что тебя используют? С одной стороны понимаешь, что надо сделать, но с другой — осознаешь свою беспомощность. И, молча терпишь. А так хочется взять и сбежать навсегда, оставить все и исчезнуть. И только обстоятельства заставляют тебя сносить унижения и осознание, что там, куда ты так рвешься, тоже не ждет ничего иного, кроме того, что есть у тебя сейчас. Все это и удерживает тебя на месте, заставляя мириться с вечными придирками, неудобствами, чувством угнетенности и ничтожности своего положения. — Откуда ты знаешь? — с удивлением поглядел на нее Юу. — Мне ли не знать, — усмехнулась Саю улыбкой, в уголках которой таилась непонятная для Амане горечь. — Я знаю, — заговорил Юичиро, — все должно было быть совсем по-другому, и я не смею упрекать его в недовольстве. Ведь я обещал ему совсем не то, что в итоге дал. Но я же стараюсь, бьюсь из последних сил. Я же не сел, не сложил руки, и не жду, когда все случится само собой. Я пытаюсь. А он… А ему словно и дела нет до моих мучений. Он даже не пытается задуматься, что испытываю я и каково мне впахивать до «седьмого пота», мне — мальчику, выросшему под маминым крылышком, окруженному ее заботой и любовью! А теперь, ради него я — негр на плантации. — А ты само благородство. Дал обещание и пытаешься сдержать его, несмотря ни на что. Похвально, — усмехнулась Саю. — Да какой там, — фыркнул Амане, сильнее нахмурив брови. — Чушь всё это. Я просто хочу сделать как лучше, как нужно сделать, не больше… Только у меня ничего не получается, и он еще… Только подливает масла в огонь. Живет, думая, что мы тут на отдыхе и знать ничего не желает о реальном положении дел. Шатается по улицам, слушать ничего не хочет, никакие доводы ему не страшны, ищет себе развлечений, а еще и попивать начал. Если так пойдет и дальше, я просто не знаю, что буду делать. Выбора не останется, кроме как… — Кроме как что? — Кроме как расстаться, — мрачно ответил Юу. Под словом «расстаться» он имел в виду отправиться домой, где их, скорее всего, тут же разлучат, но зато они вернутся в нормальные условия и риск попадания в крупные неприятности снизится до нуля. Этого не хочется, страсть как не хочется, но Микино поведение в последнее время, вот-вот готовое перейти за опасную грань, заставляет Юу думать о скорейшем возвращении домой, пока не случилась беда. — А тебе бы этого не хотелось? — спросила Саю. — Нисколько, — покачал головой Юичиро. — Хотя порой… — он умолк. — Дааа, — откинувшись назад, облокотившись позади себя рукой, протянула Саю. — Любопытные вещи ты говоришь про брата. Впервые такое вижу, — хмыкнула девушка. — Жаль, что Мика твой не из тех, кто может понять душевные терзания других людей. Такие как он обычно зациклены только на себе и считают, что мир вертится только вокруг них. Самые банальные эгоцентрики. Ему все равно, что ты тут сходишь с ума, бьешься изо всех сил, зарабатываешь, терпишь лишения, он знает только, что ему плохо, и это для него на первом месте. Ничего не поделаешь. Он упорно будет стоять на своем и обвинять в своих бедах всех, кто рядом с ним. Кого угодно, только не себя. А раз рядом находишься только ты, угадай на кого обрушится весь его гнев неудовлетворенности жизнью? — лукаво прищурилась Саю и отставила свою чашку на подоконник. — Так я же изо всех сил стараюсь! Ради него! Неужели он это не понимает? — воскликнул Юичиро. — Ах, бедняжка, — вздохнула девушка. — Жалко мне тебя. Такой добрый, заботливый, любящий, а кладешь свою жизнь к ногам того, кто даже не способен оценить твоей жертвы, не то что уж быть благодарным за нее. Бедный… — случайно или же от чувства жалости, девушка накрыла руку Юичиро своей. — Он не заслужил такого замечательного брата, как ты, — сказал она, подсев ближе, а поскольку они и так сидели достаточно близко, Саю оказалась почти вплотную к парню. — Я понимаю, каково тебе сейчас и хотела бы облегчить твои страдания. Помочь избавиться от боли, что терзает тебя прямо… вот здесь, — она коснулась своей тонкой рукой груди Амане, в том месте, где под одеждой, кожей и костями билось его оскорбленное и ущемленное обидой на любимого, сердце. — Саю? — содрогнулся Амане, обратив на девушку растерянный и слегка испуганный взгляд. В то же время он поймал на себе мягкий, нежный и обворожительный взор черных блестящих глаз девушки. — Позволь мне помочь тебе, — прошептала маленькая искусительница, поглаживая рукой своего собеседника, на мгновенье потерявшего способность правильно оценивать ситуацию. Умелые движения прелестницы и чарующий голосок, затуманили голову юноши, еще ни разу в жизни не сталкивавшегося с истинными чарами противоположного пола. — Ты убедишься, что не все в нашей никчемной жизни так омерзительно, есть и светлые стороны. И ради таких минут стоит терпеть. Твоя боль уйдет, ведь мы разделим ее надвое, — чарующий сладкий шепот звучал так близко. Губы Саю уже были готовы сорвать свой первый поцелуй; она уже не сомневалась в своей победе, которая, естественно, причинит боль другому, некогда унизившему ее. А теперь у нее появилась прекрасная возможность не только оставить в дураках обидчика, но и забрать у него то, чем он более всего дорожит, а потом от души посмеяться над его падением, над его беспомощностью. Только она не могла предсказать, что чувства ее жертвы окажутся сильнее страсти и похоти, и уж тем более не могла ожидать, что ее отстранят, не позволив распространить еще больше своих женских чар. — Что ты делаешь? — серьезно, но при этом без тени злости, глядел на нее юноша своим чистым взором, в глубине которого не могло зародиться даже мысли об измене. — Прости, я, кажется, немного забылась, — досадливо закусив губу, пробормотала девушка и постаралась выдавить улыбку. — Извини, — Юичиро поставил свою чашку на подоконник и выпрямился. — Мне уже пора. Спасибо за чай и хорошую компанию. — Куда ты? — всполошилась Саю и бросилась за парнем, направившемся к двери. — Мне нужно вернуться домой. — К нему? — с презрением бросила Саю, но тут же спохватилась. Однако Юичиро не уловил в ее интонации неприязни к своему возлюбленному и поэтому остался спокоен. — Уже поздно, я должен вернуться. Иначе будет хуже, — тихо ответил Амане. — Я надеюсь, ты на меня не в обиде? — робко осведомилась Саю. — За что? — улыбнулся ей Юу. — Ты же не сделала ничего дурного. Только хотела помочь. Он вышел за дверь, а она так и осталась стоять посреди комнаты, заламывая руки и кусая в кровь губы от досады уже второго поражения, исходящего от той же злополучной парочки парней.

***

Юичиро растворил дверь их комнаты. Почему-то при виде рассерженного Шиндо, все также страдающего сидя на постели, что-то теплое разлилось в груди. Он более не мог сердиться. Не было ни сил, ни желания злиться, упрекать и доказывать свою правоту. Все, чего ему хотелось, это маленького счастья их хрупкого уединения, уносящего боль и обиды. Почему он до сих пор здесь и не ушел? Неужели… он надеялся? Услыхав шум, Мика обернулся. Его взгляд вспыхнул. — Мне казалось, ты не собирался возвращаться, — язвительно бросил он, стараясь скрыть от Юу терзающую его боль, — вот и убирайся обратно, а я не желаю тебя видеть. Уходи! Несмотря на слова любовника, Юичиро вошел и прикрыл за собой дверь. Когда он стянул с плеч куртку и бросил ее на стул, Микаэль озлобился еще больше от явно выказываемого игнорирования со стороны Амане. — Я сказал, чтобы ты убирался! — прошипел Микаэль, даже отпрянув назад, когда Юу стал приближаться к нему. — Видеть тебя не могу! — Знаю, — с улыбкой, блуждающей на лице произнес Юу, не прекращая движения. — Знаю, знаю наперед всё, что ты мне скажешь и отвечу лишь одно, — взяв Мику за плечи, он прильнул к его губам. — Прости… — Прости? — распахнул глаза Микаэль. — Я не имел права позволять эмоциям брать над собой верх. Я не должен был уходить. Ты, наверное, испугался? — Амане мягко смотрел в лицо любимого, выражающее странное удивление. — Нисколько, — Мика отвел хмурый взгляд в сторону. — Мне не привыкать оставаться одному. — Я знаю, — прошептал Амане. — За это и прости… Не сумев побороть искушение, Микаэль ответил на следующий поцелуй, а после отдался любовнику целиком. Безумная ночь задавила обиды, растерла в пыль непонимание и когда утром Микаэль и Юичиро вместе вышли во двор, Шиндо с самодовольной улыбкой, высокомерно и победоносно взглянул на свою соперницу, не добившуюся ровно ничего этой ночью и сегодня ожидавшую появления брюнета неподалеку от входа. С чувством природного превосходства Микаэль проследовал мимо глупой девчонки, смевшей посягнуть на их отношения. Если бы мысль была материальна и могла принимать формы, белокурый юноша скорее всего был бы уже поражен либо свинцом, либо заточенной сталью, но поскольку это не так и мысль не способна обратиться в материю и принести ему ущерб, он спокойно прошел вместе с Юичиро до ближайшего поворота, где они оба и скрылись.