🎶 Zion.T - I Just Want To Stay With You Aidan Martin - Hurting You 홍이삭(Isaac Hong) - Ruin 🎶
— Йа, Чанбин-и, подожди, подожди же ты! — Белокурый парень бежал по коридору за брюнетом, наконец схватив последнего за рукав, но тот выдернул руку и резко развернулся: — Оставь меня и никогда ко мне не прикасайся, — закричал Чанбин, но, к счастью, другие участники и зрителя были слишком заняты результатами чемпионата. — Эй, послушай, — лицо блондина расплывалось перед глазами, но точно светилось улыбкой, — на меня нахлынули эмоции, и я просто хотел… — Ты хотел, это именно то, что ты хотел сделать! Ты давно… — Да, это правда, — он спокойно согласился, — я давно этого хотел. Яркие блики заиграли перед взором, ветер зашумел в ушах. Чанбину пришлось несколько раз моргнуть, чтобы снова увидеть всё ясно. Ян Чонин взмахнул ему рукой, пробегая возле трибун, а затем стремился к воротам, подганяя мяч перед собой. Чанбин перегнулся через край, чтобы лучше видеть, как его малыш забьёт победный гол. Мяч ловко залетел в угол ворот, и зрители взревели. — Тебе он нравится? — Спросил Бан Чан, снова привлекая внимание солнечным блеском на светлых волосах. Теперь черты его лица было отчётливее. Со не услышал вопроса, напряжённо тарабаня пальцами по ограде. Бан Чан заметил это и подстроился под ритмы, прижав свои пальцы ко рту и выдавая биты. Брюнет услышал это и повернул к нему голову, качая головой в такт и одобрительно улыбаясь. — Да, мне это нравится. Чанбин резко открыл глаза, подскакивая на кровати. Кто-то настойчиво рвался к нему в квартиру, но он всё ещё пребывал в обрывках своих снов, ощущая яркую улыбку Бан Чана, которая словно искрилась в воздухе, сквозь время и пространство. Однако непрерывный шум не позволил ему оставаться в своих ощущениях и анализировать сон. Со развернулся в сторону, чтобы спустить ноги, но запутался в пледе и почти слетел на пол. — Эй, ты в порядке? — Отозвался кто-то из-за двери, услышав его крик. Кряхтя и прихрамывая, Чанбин приблизился ко входной двери и распахнул её, не взглянув даже в дверной глазок. Юноша напротив настороженно его осмотрел, а потом сделал шаг вперёд и порывисто обнял Со. — Да, в порядке. Когда ты рядом… Феликс.***
Напоив и накормив детектива в его же квартире, тщательно вытряхнув всё содержимое холодильника, Феликс снял кухонное полотенце с плеча и наконец-то уселся за стол. — Последнюю неделю я ходил на работу только потому, что надеялся, что ты рано или поздно придёшь. — Прости, я был занят работой, — отозвался Чанбин, не поднимая головы от своих рук, сцепленных в замок. — А ещё своими отношениями, — скривился Феликс. — У нас с ней был всего один ужин после возвращения из Вены. И похоже, — он ещё раз открыл сообщение посла, — что всё кончено. — Я читал статью, — мрачно кивнул Ли, — якобы ты не можешь раскрыть дело Ян Чонина, ведь сам в этом замешан. И что те погибшие ребята — твои друзья. Но это ведь был вообще несчастный случай! — Это, — Со оторвал взгляд от столешницы, которую до сих пор пристально изучал и прямо взглянул на собеседника, — не был несчастный случай. Их всех кто-то убил. Это кто-то, кто связан со мной. Феликс заиграл желваками на худых скалах, принимая все услышанное. — Не зря последний месяц я словно под кирпичом хожу. Я не параноик, но за мной явно кто-то следит, будто ожидая, что я окажусь возле пропасти, чтобы незамедлительно туда меня столкнуть. — Я рад, что ты в порядке, — Чанбин сжал ладонь Феликса, — потому что проще покончить со мной, чтобы остановить ряд невинных смертей. — Не говори так, — Феликс горячо ответил, крепко сжав ладонь Со в ответ, — я бы этого не пережил. — Ты меня почти забыл, ещё до Вены. — Даже если у меня будет Альцгеймер, тебя я точно не забуду, — Феликс быстро чмокнул Чанбина в губы, — даже если мир распадётся на части… Ничто не бывает потерянным навсегда. Этому миру свойственный мучительный ход вещей. Где мы тоскуем о прошлом и мечтаем о будущем*. По крайней мере, так думал Со Чанбин, пытаясь собрать пазлы своего настоящего. Рассматривая карту всех произошедших смертей и ощущая руку Феликса на своём плече. Последнего человека, которого он ещё мог защитить.***
Темноволосый парень со спутанными волосами сидел за столом почти в полной темноте. Свет в пустой комнате рассеивала небольшая настольная лампа. Перед ним лежали обрывки фотографии, которую он то собирал как пазл, то разбрасывал руками в бешенстве. — Йа, Чанбин-а, может сделаем фото? — Я только хотел предложить, — смущённо отозвался Со, — всё-таки честь с таким потрясающим. — Да перестань. Но сам зарделся, в душе запылал и теснее приобнял Чанбина. Начинающий детектив тогда робко прижался в ответ: не каждый день ведь сбываются мечты стоять рядом с восходящей звездой андеграудной музыки. Он и сам когда-то пытался в старших классах писать реп и зачитывать на задворках Сеула. Но едва его подняли на смех, Чанбин решил прекратить это дело, раз и навсегда. Хотя Банчан утверждал, что давно увидел в нем талант и предлагал заниматься этим вместе. И, возможно, тем тоже… Банчан снова ударил по кусочкам фото так, что они разлетелись по всей комнате, а потом уткнулся в сложенные руки и зарыдал. Что ещё ему сделать? Ради любви он был готов на всё и против всех. Старательно расчищал путь к сердцу Со Чанбину, нейтрализуя все преграды по дороге к их счастью. Оставалась та девчонка, которую сложно было выловить без охраны. Но она нейтрализовалась сама, что ж, тем лучше для неё.***
— Хан жив? Не может быть! — в изумлении Чанбин выпустил руль, схватившись за голову, второй рукой при этом удерживая телефон возле уха, отчего Феликс в последнюю секунду сжал колесо, на давая ему скрутиться, а потом выдернул телефон из руки Со. — Ты идиот? Чуть не убил нас! — закричал Ли, вороча головой по сторонам, откуда раздавались сигналы, — он будет жить, а мы нет… — Извини, я… — голос Чанбина дрожали, обе руки теперь покоились на руле, пускай и дрожали, — этот день меня просто сводит с ума. Резко съехав с магистрали и высадил Феликса на повороте в лесную зону, детектив поехал дальше — к их месту встречи через три часа. Ли тем временем вернулся к остановке, дождался ближайшего автобуса и отправился своим ходом. Они договорились ловить на живца. Чанбин всё ещё не мог вычислить наиболее точную кандидатуру — одержимого им убийцу — но собирался положить этому конец. Ценой риска, но не потери Феликса. Было три часа дня, четверг. Феликс и Чанбин даже обменялись сообщениями на предмет свидания, чтобы спровоцировать возможной прослушкой. Впрочем, абсолютно все предыдущие случаи даже не подозревались как убийства, а потому этот маньяк определённо был предусмотрителен и умён. Но Чанбин чувствовал, что у того, как и у него самого, терпения оставалось немного. А значит час конца близок. Ян Чонин, Ким Сынмин, Хван Хёджин, Хан Джисон…нет, последний жив и будет жить, Со Чанбин об этом позаботиться. Но пока его первая любовь находится под наблюдением врачей, его последняя любовь находится под наблюдением маньяка. Чанбин подрулил к ближайшей закусочной и вышел за ттокпоки. Феликс готов за них душу продать, а Со готов продать душу за Феликса. Кстати, от последнего пока не было сообщения, пускай это будет хороший знак. До их встречи в парковой зоне напротив заброшенных гаражей оставалось сорок минут. Феликс нервно теребил замок куртки, шагая взад-вперед, постоянно сверяя время и поглядывая на домик впереди. Там было хорошее убежище для тайного свидания и одновременно скрытия убийства. В самом парке было несколько одиноких мамаш с малышами да голуби. Никого подозрительного, ни облачка на небе — словом, ничего не предвещало беды, но Ли отчётливо ощущал холодный пот, стекающей по спине и означающий одно: за ним следят. Тогда он вытянул телефон и, секунду поколебавшись, решив отправить сообщение, а не звонить. «Я больше так не могу. Я иду туда.» Звучало как оправдание для потенциального убийцы, но Ли рассуждал недолго. Он закинул рюкзак на оба плеча и двинулся к намеченному домику. И кое-кто двинулся за ним. Чанбин ежеминутно набирал номер Феликса и ожидал на линии, но тот всё не принимал вызов. Он ругался и рычал, выкручивая руль и мчась по улицам со включённой мигалкой. Его не только за такое могут уволить, но и чего похуже вылезет ему боком, но жизненно необходимо было спешить. Чёртов Феликс! Договорились же, как действовать, какого он меняет весь план? Вот такие непредсказуемые новшества обычно заканчиваются чем-то нехорошим. С бьющимся сердцем Со-без-пяти-минут-бывший детектив добрался до парковой зоны и выскочил из машины, на бегу щёлкая замком. Сердце выскакивало из груди, ноги вот-вот и откажут, однако он…успел. Вбежал ровно в тот момент, когда пистолет, устремленный в висок Феликса, готов был выстрелить. Но внезапное появление Чанбина заставило руку стрелка дёрнуться и вырвать важную секунду для опережающего выстрела. Вскрикнули все трое, но крик замер в горле Со, когда он наконец увидел лицо убийцы своих друзей. Ненамного выше самого Чанбина, но шире в плечах и объёмнее в грудной клетке, темноволосый Банчан был бледнее самой смерти, неотрывно глядя в глаза Со. Пуля замерла в пистолете, всё ещё приставленном к виску Феликса, хотя судя по предметам в комнате, орудий для инсценировки суицида было больше. Сам Ли, к слову, был всклокочен и испуган, видимо, из-за борьбы, предшествующей его положении на коленях у ног Банчана. Всё это Чанбин отметил лишь мельком, сосредоточившись на Банчане, который наконец отдёрнул свою руку с пистолетом, роняя его на пол, но абсолютно не обращая внимания на кровоточащее запястье. — Здравствуй, Чанбин-и, — хрипло произнёс Банчан, жадно впитывая черты лица Со, будто его опустелевшая за столько лет душа наконец обрела оазис. В глазах Феликса промелькнуло удивление, но обусловленное подобным обращением, но не фактом их знакомства. Только одержимый Чанбином был способен на все эти убийства, расчищая пространство вокруг него. Со тоже опустил пистолет, делая шаг вперёд, всё ещё не веря своим глазам. Его любимый хён, наставник, авторитет в андеграудном мире убил его любимых мальчиков. — Почему, хён? — Он медленно ронял слова, заветный вопрос на протяжении нескольких лет, — они были невинными ребятами, вся жизнь была впереди… — Но почему же, несмотря на все мои достижения и значимость, я им проиграл? — скривился Банчан, все его лицо перекосилось от боли, хранимой внутри долгие годы, — почему мне достались лишь крохи твоего внимания? Они были недостойны этого. — С чего ты так решил? — резко ответил детектив, — если уж я обратил на них внимание, значит вполне были достойны, — видя, как именитый репер в прошлом играет желваками, Со добавил, — но и на тебя, хён, я обратил всего себя. Просто…я был не готов тогда. Как и Ян Чонин в своё время… Чанбин запнулся, наклонив голову и пряча мучительные эмоции. Он далеко был не безупречен. Каждый день удивлялся, почему вновь и вновь находится человек, который его любит. Хотя был отверженным и преданным тоже не раз. Испытав разочарование в самом себе и своих способностях репа, он был утешением ласковым и беззаботным Ханом. С ним он стал беззащитным и зависимым, тоскуя по нему, ревнуя, скучая и тщетно пытаясь удержать. Но Джисон, будто бабочка, ускользнув из сковывающих его ладоней, желая обрести свободу, а, возможно, просто ему было тесно в рамках моногамных отношений. Тогда разбитый и сломанный Чанбин пытался спастись безумными вечерами в компании двух младшекурсников Сынмина и Хёджина и тонул в учёбе. Пока не нашёл сладкую отраду в лице Ян Чонина. Но милый ребёнок не принял его начинания, а может просто играл с ним, забавляясь и дразнясь. И всё это время Банчан, такой же неправильный и испорченный для общества, настойчиво искал его и терпеливо ждал, пока Со окончательно сойдёт с ума, чтобы бесповоротно принять его в свои объятия. Но этого не случилось: Чанбин внезапно обрёл силу и уверенность, оттолкнув трепетно влюблённого в него Банчана. И тогда эта неисправимая, глубокая рана стала нарывать, подвергая заражению всё вокруг… — Я так любил тебя, — молвил Банчан, снова делая шаг к Со, — я был готов на всё ради тебя. — Даже на убийства? — зло выплюнул Чанбин, — и как любовь может быть в прошлом времени? — Та светлая и нежная, которая очищает все помыслы и устремляет все действия ради блага любимого, может. Я был отвергнут и раздавлен, но не мог принять поражение. — Я тоже был предан, пережил измены, от меня отказались родители…но я не убивал. — То, что ты делал с теми мальчиками, было больше, чем убийства. В голосе Банчана слышалась насмешка, но кровь полностью покинула его лицо, позволяя теням помещения очертить его бедную, исушенную кожу, прилипшую к костям. На Чанбина тоже страшно было смотреть: он выглядел так, как если бы ему вырвали сердце, и оставалось жить считанные секунды. Потому он и не заметил, как Банчан приблизился к нему и вырвал пистолет, одновременно с окриком Феликса. Чанбин опомнился и успел дёрнуть руку Банчана, когда тот развернулся и направил оружие в сторону Ли. Раздался выстрел, и стекло посыпалось в комнату, заставляя Феликса накрыть голову руками, защищаясь от осколков. — Ты в курсе, что Хан выжил? — Со обратился к особой тактике, когда Банчан невидящим взглядом снова устремляет пистолет в сторону бармена, — и Феликс будет жить. Ты больше никого не убьёшь. Банчан ощутил комок желчи в горле. Очередной раз его старания не оправдались. Плохо поработал значит. — Эй! — хватая за ворот футболки Банчана, вскричал Со, — если так хочешь убить, то убей меня. Ты всё знаешь обо мне, я вовсе не те невинные дети, так что… — Ты что, — оскалился Банчан, — я хочу быть с тобой, и чтобы нам никто не мешал. — Но я не хочу! И никогда не смогу быть с таким психом! Я изменился с тех пор, когда мы были похожи, но ты нет. Банчан на секунду обмяк в руках младшего, а потом вырвался и отступил назад. — Ты прав. Я никогда не изменюсь, потому что моё сердце очернено, а душа мертва. — Это не так, хён… — Её растоптал ещё мой дядя, когда в мои девять… А потом хейтеры после последнего баттла. И ты… Время замерло. С расширенными от ужаса глазами Чанбин наблюдал за безумным лицом его хёна. Тот, кто тщетно предлагал свою любовь, когда Со нужно было лишь признание. — И всё-таки я люблю тебя, — медленно произнёс Банчан, переведя взгляд на ботинки Чанбина и изучая его потёртые брюки и джинсовую рубашку, — мне жаль, прости меня за всю доставленную боль, — взгляд остановился на остром подбородке, — я хотел всё изменить, но не могу. Банчан пристально взглянул в глаза напряжённому Чанбину, прежде чем спустить курок в свою голову. «И я не буду дальше с этим жить». Словно в замедленной съёмке, с открывающимся ртом и выпускающим вопль, Чанбин бросился к Банчану и подхватил того, когда он обрушивался на колени, Феликс стремительно подбежал к ним, а вокруг глушила полицейская сигнализация… Тяжёлый ботинок поставить на лопату. Максимально протолкнуть под землю. С амплитудой копнуть и бросить ком на надгробную крышку. Повторить. — Хён, достаточно. Ботинок снова нажимает на орудие, и тот зачерпывает свежую, влажную землю. Крышка больше не виднеется, но руки продолжают крепко сжимать лопату. — Я говорю, достаточно. Феликс обхватывает обоими ладонями руки Чанбина так, что тот не может двинуться с места, не то, что управлять лопатой. — Дождь идёт. — И что? — Нам пора, ты достаточно сделал. — Этого никогда не будет достаточно. Я никогда не искуплю своей вины перед ним. Это я его убил и довёл до убийства других, а хвастался, что не убийца. — Но ты сможешь спасти других, когда вернёшься из отпуска в другое отделение. Такую преданность делу стоит ещё поискать, но если ты также предан мне, как я тебе, то мы с этим справимся, — Феликсу наконец удаётся вытащить лопату из рук Чанбина и обнять того, мягко похлопывая по спине. — Я буду беречь тебя, — наконец выдыхает вместе со слезами Со, обнимая Ли в ответ. — А я тебя.