Новогодние узоры любви

Больше Скай огорчения не испытывал. Скай нервничал. Не сильно, чтобы в разговоре его била холодная дрожь, а дыхание срывалось. Но ощутимо его ладони покалывало, когда он помогал Валтору расставлять тарелки и на салфетках с новогодним рисунком раскладывать столовые приборы. Руки Ская несколько тряслись, когда он расставлял хрустальные бокалы, блестящие на сиянии магических гирлянд, отражающие свет разыгравшегося пламени в камине. Матушка его, добрая, заботливая, но строгая и справедливая в это время уже не наслаждалась теплом пламени камина, а с интересом за молодыми супругами наблюдала и слушала их разговор, вопросы о том, какие салфетки больше подойдут, и столовые приборы для морепродуктов понадобятся ли, и стоит ли их выкладывать рядом, что касалось и десертных ложечек… Все беседы Ская и Валтора проходили с улыбками и взглядами сияющими удовольствием, и Самара всё больше радовалась за своего осчастливленного сына и столь трудолюбивого, талантливого, мудрого, своего супруга любящего зятя, да ещё и с особыми магическими силами, развитыми до столь значительных высот. Что не скажешь об Эрендоре. Прошлый король Эраклиона следил не за своим сыном — за Валтором столь пристально, что у Самары, косящей изредка на мужа недовольные взгляды, едва не заболели зубы. Нетрудно было догадаться, какова цель слежки свекра за своим затем — Эрендор искал в столь великолепном да во всём идеальном, успешном Валторе любые недостатки, чтобы после сына своего наконец образумить. Но попытки его были бесполезны, начиная от изучения внешности, каждого шага, и даже эмоций на лице, которые Валтор либо столь идеально контролирует, либо искренне рад гостей в своём доме принимать и угощать их ужином. До его умений в кулинарии — едва ли много мужчин в мире, которые преуспели в приготовлении столь сложных блюд, какими их хозяин дома угощает. Но нет! Ничего! Ни единого недостатка! Прямо-таки идеальный человек! С этими мыслями, приносящими в душу его негодование, Эрендор сел за стол, присоединяясь к своей семье и… одной совершенно лишней длинноволосой личности, которую его родные решили отчего-то принять, словно кровного. — О, это вино из лиловой рябины земель нашего графства Линсфольд, — улыбнулась Самара, когда Валтор разливал из оформленного ручной росписью тёмного сосуда изысканный крепкий напиток. Скай пододвинул стул для своей матушки и тоже опустился за стол. Рядом по правую его руку сел и Валтор, отставив сосуд на тумбу неподалёку. Прошлая королева Эраклиона подняла бокал, коснувшись тонкой хрустальной ножки, и с удовольствием вдохнула аромат. — Верно. Это оно. Совсем не изменилось, они всегда следуют стандартам и традициям. Всё тот же аромат, сохранивший в себе все золотые и рубиновые краски эраклионской осени, и великолепный насыщенный цвет аметиста. А ведь это мой любимый драгоценный камень! — Самара немного отпила, вкушая воспоминания осени. В краях Линсфольда, на востоке, она всегда долгая и восхитительно сказочная. — Восхитительное вино, не так ли, Эрендор? Самара всё хотела мужа вывести на хорошую беседу, но в ответ на вопрос услышала лишь: — Да, это так, — после чего супруг ни слова не обронил. По крайней мере, первые десять минут ужина. — Прошу вас, уважаемые Самара, Эрендор, принимайтесь за ужин и оцените по достоинству блюда, оказавшиеся сегодня на вашем столе, — сказал Валтор с лёгкой улыбкой, после чего и сам принялся за еду. Тишину в доме в канун Нового года лишь стук столовых приборов прерывал. Разговоры не велись. Когда же первый голод был утолён, Самара коснулась салфеткой губ и случайно в сторону сына взглянула. Да ошеломлённо воскликнула, роняя салфетку. — Ах, Скай! Твоя рука! — ужаснулась Самара, касаясь руки сына. — Вся забинтована! Где ты так поранился?! — А… это… — Скай замешкался. — Ну… Я не очень хорош в делах домашних в отличие от Валтора. Поэтому когда попросился ему помочь с готовкой, задумался… ножом по руке себе и полоснул. — Неужели столь серьёзная рана? — распереживалась матушка за своего драгоценного сына. — Нет, мама, всё в порядке! Правда! — отмахнулся Скай с улыбкой. — Просто Валтор использовал много бинта… — Так, Валтор, вы не обучены оказанию первой помощи? Почему? — наконец заговорил Эрендор, ужиная с совершенной неохотой, лениво растягивая небольшой рыбный стейк, и к соусу почти не притронувшись. — Неужели, окажись в большей опасности наш сын, вы не сможете помочь ему, и Скай пострадает от серьёзной потери крови? — Папа! — вскинулся Скай в желании немедля Валтора защитить, но супруг сделал это за него, приняв удары свекра на себя. — Это так, я не достаточно хорошо понимаю лекарскую работу. В моих силах использовать собственное волшебство, чтобы исцелять любые раны — от небольших царапин, до серьёзных ранений. — Тогда почему наш сын прямо сейчас с неудобством ужинает с неаккуратно перебинтованной рукой? — грозно нахмурил брови Эрендор, поставив бокал с недопитым вином на стол. Вино. К любому напитку на эраклионском столе относятся по особенной традиции. Вино более остальных крепких напитков относится к данным правилам. И поставив на стол наполовину полный бокал столь резким движением, являющим недовольство, Эрендор вызвал очень сильную злость в душе своего сына — тем жестом прошлый король Эраклиона выказал то, сколь неприятно ему данное застолье и люди, что разделяют трапезу с ним. Но Валтор о данных традициях, кажется, не знал, и спокойно Эрендору ответил: — Дело в том, что Скай, мой драгоценный супруг, установил правило, едва мы прибыли сюда. Оно гласило о том, что магию использовать было запрещено. Или Валтор столь глубоко Эраклион и историю королевства изучил, что известны все тонкости волшебнику, но стойкий мужчина ни эмоции оскорбления его личности и его стола не явил. — И это касалось даже здоровья нашего сына? Как ты можешь оставить рану Ская без достойного исцеления, если в руках твоих достаточная сила, дабы его избавить от неудобств? Ведь столь недостаточным уходом рана может быть загрязнена, из-за чего в кровь его попадёт инфекция и спровоцирует осложнения. В данном развитии событий будешь лишь ты виноват, Валтор. Обращение с «вы» сменилось на «ты», дабы душу волшебника нахального ещё сильнее зацепить. Маг от слов Эрендора несколько замешкался, но виду не подал, поддерживая уверенную беседу. Но Скай опередил супруга. — Я сам этого захотел, отец. К тому же, как Валтор рассказывал, исцеление ран магической силой может привести к ослаблению иммунитета, что приведёт после к ещё более плохим последствиям. Оставив споры, Эрендор вновь с неохотой вернулся к ужину. Разговоры затихли ещё на некоторое время, а Скай взволнованно стискивал в руках бокал, едва ли помня о еде, по глотку отпивал вино, бросая тревожные взгляды на родителей и Валтора. Матушка и его драгоценный супруг-волшебник спокойно ужинали, а отец, от поостывшего рыбного стейка по скромному кусочку отламывая вилкой, покачивал вино в бокале, грубо хмуря брови. Все его тело было напряжено, мыслей его было не понять. Единое движение Валтора, лишь маг потянулся за ломтиком хлеба или за новой бумажной салфеткой, дабы утереть губы после сочного кусочка мяса с гарниром из запеченных в нежных специях овощей, как прошлый монарх Эраклиона дёргался, но незаметно, и взором внимательным следил за зятем. Скай попытался сосредоточиться на брачной демонической печати и ощутить через крепкую связь душ супругов истинные чувства Валтора, но ничего волнительного он не почувствовал. И тут же своё внимание к мужу унял — ибо острый взор Валтора уже обратился на него, и мудрый чуткий маг ощутил прикосновение к своей сущности ласковой ладонью любопытного златовласого мальчика. Самара, откушав последний кусочек рыбного стейка, утёрла губы и отпила вина. На губах прошлой монархини Эраклионской играла улыбка удовлетворения. Она решила поделиться своим мнением о яствах стола, за которым ей посчастливилось сегодня оказаться. — Эти блюда действительно хороши! Вкус и сервировка на высшем уровне, словно я вновь оказалась за большим столом бального зала нашего королевского дворца, и снова имею радость попробовать изысканные закуски и ароматные главные блюда нашего повара! — Мама, Валтор сам всё приготовил, — нашёл минутку Скай пробудить в родителях гордость за своего идеального супруга. Самара ошеломлённо коснулась губ. — Ох, правда?! Невероятно! Всё-всё из того, что мы можем видеть на этом столе? — вопросила госпожа, оглядывая любимого сына и зятя, что мастером на все руки оказался. И Скай уверенно кивнул, улыбаясь. Самара вновь и вновь восхищалась. — Кажется, у нас по-настоящему одарённый зять, Эрендор! Ответа скорого не последовало. Изучали Эрендора с ожиданием три пары глаз. Изумрудные — любимой жены — столь доброй и заботливой, но и также справедливой, серьёзной и уверенной в себе женщины, что являет её истинной королевой. Небесные — доброго, нежного, справедливого и сильного, умного мальчика, но удивительно глупого сынишки, что лет своей жизни отжил почти три десятка, но так и не осознал мрачной сущности этого опасного человека с длинными волосами цвета серебряного колоса пшеницы и глазами, что на Эрендора также устремлены, чистейшего льда, искренних эмоций лишенные. Разве не видел прошлый монарх Эраклиона, сколь фальшив этикет Валтора при гостях? Как пытается этот наглый маг, разум их сына затуманивший, вымолить уважение? Как старается поддерживать достойную беседу и как все оскорбления стойко опускает? Хотелось бы Эрендору узнать, что же скрывается за этими острыми скулами, чтобы быть уверенным в безопасности сына. Но ещё больше он хотел в шею выгнать этого нахала, воспользовавшегося доверием молодого короля Эраклиона и занявшего место второго правителя вместо достойной королевы! Даже той же юной Альтунской принцессы, наконец-то найденной под крылом Ская Эраклионского, под надёжной защитой в его государстве, в образе его личной служанки монарха! Чем не хорошая супруга? Королевская кровь, достойные земли с неизведанными природными ископаемыми и особой энергией сердца планеты, кротость нрава, доброта и нежность юной девы. «Но нет! Выбрал же Скай это отродье!» — Эрендор с силой стиснул зубы в оскале, за сжатыми губами спрятанном, и взглядом ярости полным свернув на хозяина лесного дома, в котором гостем является и угощается отличными яствами, произнёс, голову горделиво вскинув: — Что же касается блюд, предоставленных мне и моей дорогой супруге на сегодняшнем ужине, где мы являемся почётными гостями… Прошлый король Эраклиона небрежно, но внимательно стол оглядел, да заметил нервозность во всём виде своего сына, а в душе его, что в небесных глазах отражалось, кипел зарождающийся гнев на своего отца. Но Валтор… Валтор, которого Эрендор и пытался на разные лады открытых и завуалированных оскорблений вывести на экспрессивные эмоции… был абсолютно спокоен и внимательно слушал его, замечания внимая. Критиковал Эрендор каждое испробованное им на этом столе блюдо, созданное руками ненавистного длинноволосого зятя. — Стейк из рыбы, попробованный мною только что, оказался несколько недосолен, что лишало хорошее блюдо большей части его насыщенного вкуса. Хотя, замечу, что пикантный сливочный соус с добавлениями солений достойно подходит к рыбе, так же, как и к салату с морепродуктами. Но вкушать одно и то же никакого удовольствия не имеется. Ножка же золотистого кролика, который подан на стол в качестве главного блюда, была суховата, что показывает непрофессионализм повара, приготовившего его. А красный соус оказался чересчур острым для также перчёного мяса. Единственное, лишь запеченные без излишних специй овощи, что прилагаются к кролику гарниром, я могу оценить, как оттеняющий элемент данного блюда — они такие, какие и должны быть, — сочные и нежные. Внимательно слушали оценку Эрендора родные. Самара ни слова не обронила, принимая слова мужа как истину, ведь те блюда из названных, что пробовала и она, соответствовали его описанию. Скай умерил пыл и постарался, наконец, приступить к ужину, также пробуя кролика. Удивился Скай лишь на мгновение: отец тут же понял, что перед ним крольчатина, и смог немедля назвать его породу — золотые кролики. А Валтор… на удивление Эрендора ответил сдержанной улыбкой. — Благодарю вас, господин Эрендор, — уверенно сказал маг, — что оценили мои способности. Я приму ваши замечания к сведению и постараюсь исправить свои недостатки. — Также заметить хотелось немного о разлитом в наши бокалы вине, — дополнил Эрендор. — Данное вино, мною, как прошлым королём Эраклиона, досконально изученное, а то есть множество раз присутствующее на моём столе, — продолжив свою речь, Эрендор покачивал аметистовый напиток, по-прежнему наполняющий больше половины бокала, и вновь сделал глоток. Некоторое отвращение скривило его лицо. — Было подвержено неправильному хранению. Из-за чего тот особенный вкус и аромат лиловой рябины графства Линсфольд оказался несколько скудным, утратив свою привычную прежнюю насыщенность. Как и свой отличительный изысканный цвет. После этих слов Самара удивлённо вгляделась в гладь любимого крепкого напитка, но сама прошлая королева не отыскала тех самых значительных, со слов супруга, изменений. — Ох! Да ну тебя, Эрендор! Вечно ты всем недоволен и другим настроение портишь! — простым языком бросила госпожа и, встряхнувшись, сбросив с себя раздражение гордым супругом, к сыну и зятю с разговором вернулась. — Позвольте же узнать, — загорелась интересом Самара, — а будут ли после нашего ужина столь же вкусные десерты и согревающий чай? — Да, — вновь сдержанно улыбался Валтор, отпивая вина. — Но чаепитие было запланировано на несколько более позднее время, ближе к десяти часам вечера позднего… Мне необходимо завершить приготовления. Отвлёкшись от ужина, Скай вновь взгляд в супруга вперил: нет, Валтор не испытывает волнения, он окутан спокойствием и уравновешенно отвечает его строгим родителям. Столь уверен в себе его муж, что Скай вновь им восхищаться начал, поглядывая со своего места на любимого. — О! — хлопнув в ладони, восхитилась Самара. — Я в предвкушении, Валтор! А ведь впереди нас ожидает праздничный новогодний ужин! Уже завтра! Я жду не дождусь, насколько же изысканы будут ваши творения на торжественном вечере!.. Скай вновь оценивал обстановку, замершую в гостиной. Мирно следовало вперёд время, но свой ход словно бы замедлили стрелки часов над камином. Плавно танцевал Огонь на дровах, причудливо искры разбрасывая, мерцали магические гирлянды, и вверх тянулось пламя свечей, еловыми веточками окутанных на лестнице, на второй этаж ведущей. Тишина в доме прерывалась редкими разговорами, лишь вопросами Самары к Валтору или наоборот — супруг несколько взволнованного златовласого короля о чём-то матушку своего мужа спрашивал, и они вновь друг другу улыбались, и с каждым произнесённым словом их беседы становились всё легче, они всё ближе были друг к другу. У Ская пело сердце, когда он осознавал — матушка его драгоценная Валтора приняла таким, какой он есть, своего зятя одобряет, расхваливая его умения. Но вот отец… по-прежнему молчал, а недовольство его с каждой минутой, стрелкой секундной часов отсчитанной, росло. Не зря предчувствовал Скай этим спокойным вечером, что непредвиденное произойдёт. И проблема возникла лишь от единых слов матушки, облачённых в новый вопрос, Валтору обращённый: — Валтор, отчего вы не едите кролика? — вдруг спросила Самара, отрезая кусочек от маленькой лапки прежде золотой шкуркой животного обладающего. — Как рассказал Скай, вы сами его приготовили. И он действительно вышел на редкость вкусным, пусть и немного суховатым, несколько перчёным, что придаёт мясу пикантность. Вы превосходно подобрали специи! А что за соус! Ягодный, терпкий, ярко-красный его цвет восхищает! Кажется, это калина? — Да. Прошу меня простить, — сдержал уверенное лицо Валтор. — До сегодняшнего дня, до наступления праздника я много практиковался, и мне, конечно же, приходилось множество раз пробовать то, что я приготовил. Из-за этого некоторые созданные мною блюда на столе мне несколько претят. И кролика я приготовил исключительно для своего дорогого супруга, ведь он всегда мечтал попробовать это блюдо, и вас, госпожа Самара, господин Эрендор. Но сам крольчатину я не люблю, хоть и притязательным человеком не являюсь. Ещё раз, прошу прощения. Скай вздрогнул и тут же губами к бокалу припал. Он чувствовал лишь по дыханию — супруг нервничает, вспыхнуло его беспокойство в единое мгновение. Но неужели Валтор… был напуган лишь несколькими простыми словами? — Ох, — выдохнула Самара понимающе, — тогда не буду настаивать. Всё же практика ваша даром не прошла, верно, Эрендор? — многозначительно жена посмотрела на своего угрюмого супруга. Скептическим взором прошлого монарха Эраклиона был одарён Валтор. — И то верно, Самара. Но… — сделал Эрендор многозначительную паузу, в уголках его тонких губ сын нашёл коварные смешки. Скай встрепенулся: он знал! Он знал, что отец что-то задумал! — Кажется, по отношению к гостям это нетактично — не опробовать при них то, что приготовил своими руками. Будто, — прошлый король Эраклиона сверкнул пронзительным взглядом неодобрения на Валтора, — они все отравлены, и хозяин дома сам рисковать не желает. — Отец! — воскликнул в сердцах Скай, ужаснувшись столь жестокому предположению родителя. — Эрендор! Немедленно прекрати это! — тут же вспылила Самара, являя свой резкий непостоянный характер. — Что нетактично, так это твои слова по отношению к Валтору! К хозяину дома, в котором ты являешься гостем! Но твои последние слова — грубейшее оскорбление! — Я ни в коем случае не утверждаю это, Самара, Скай, — Эрендор внимательным взором оглядел своих встревоженных родных. — Лишь предполагаю, вслух произношу свои мысли, коим научили меня, как принца, в далёком детстве. Будучи правителем, я не смел отъесть того, что не испробовали слуги и не удостоверились в отсутствии яда в пище. — Но это не значит, что ты имеешь право обвинять Валтора! — оскалился Скай. Едва не вспыхнувшая семейная ссора за столом была прервана Валтором. — Всё в порядке, — громко сказал он и аккуратно положил на свою тарелку кусочек пряного мяса кролика, — уважаемый Эрендор прав, это действительно несколько нетактично. Тут-то Скай и вспомнил. Недавний разговор с Валтором о своей детской аллергии на землянику и другие ягоды. Тогда Валтор сказал неожиданное: ему нельзя употреблять острое в пищу, но причины на то он не назвал. И прямо сейчас… на его тарелке кусочек пряного мяса в остром красном соусе из калины. Когда Скай осознал, было уже поздно: держа спокойное лицо, Валтор этот кусочек мяса уже съел, ни перчинки не оставив, ни капельки красного соуса не забыв на вилочке. На его лице не отразилось ни единой неприятной эмоции. — Скай? Что-то не так? — встревожилась ошеломлением, описанном на лице сына, Самара. Скай опомнился и тут же улыбку натянул, замотал головой и уткнулся в свою тарелку, продолжая ужинать. Украдкой он поглядывал на Валтора — маг был абсолютно спокоен, лицо его не приобрело аллергических зудящих высыпаний, глаза не покраснели и слёзы не собрались на веках. «Значит, он просто не любит острое и плохо его переносит? Или… дело не совсем в обычной аллергии?..» Внезапно Скай ощутил странный жар. Сначала полыхал он где-то в груди, что златовласый король посчитал лишним глотком крепкого вина между блюдами. А после жар этот опустился вниз живота и очень знакомо и приятно саднил, принося зуд возбуждения. Но с чего бы? Скай немедля это поборол и продолжил ужин. Пока до его чутких ушей не достиг вздох супруга. Казалось, обычное дыхание человека, немного утомившегося от долгой готовки и уборки дома, ведь столь много они трудились за эти недели! Но… когда Скай поднял взгляд… Шею его обожгло, а брачная печать демона, крепко связывающая двух супругов, объединяя их особенно яркие ощущения телесные и душевные, впилась обжигающими корнями в его душу. Скулы бледнокожего Валтора покраснели, зрачки расширились, глаза блестели неестественным блеском. Он бокала от губ не отнимал, взглядом нервно бегал по гостиной, но внешне беспокойства не подавал. Но Скай, связанный со своим супругом мистической брачной печатью, реальность ощущал — Валтора било судорогой, а дыхание его срывалось. Но сколь сильна была его выдержка!.. — Прошу прощения, — опустив бокал, Валтор поднялся из-за стола. — Мне нужно ненадолго отлучиться, — сдержанно оставил он, и направился по лестнице на второй этаж, заметно опираясь о перила, словно бы прихрамывая. Немедля Скай поспешил за ним, и слова родителям не сказав. Вбежал по лестнице и, увидев лишь кончик длинных прядей волос супруга, скрывающихся за дверью спальни, схватил ручку двери и вошёл следом. Тут же перед ним на колени рухнул Валтор, хватаясь за край кровати. Дверь Скай в испуге захлопнул и подхватил мужа под руки, но реакция была пугающей — Валтор оттолкнул сильным ударом Ская от себя и зубы в оскале стиснул, сжимаясь на полу у кровати со странными нечленораздельными звуками и болезненным рычанием. — Валтор… — ошарашенно обронил Скай, осев на пол, но едва сдавленный стон супруга услышал, как подобрался, но бездумно хватать его за руки вновь не спешил. — Агрх… — прорычал Валтор, стискивая рубашку на груди. Никогда прежде Скай не видел Валтора в столь ужасном состоянии. Глаза его были распахнуты, словно он испытывал невыносимый ужас, с губ срывались сухие тяжёлые хрипы, перемежающиеся с болезненными стонами, кожа его покраснела, а едва Скай прикоснулся к его коже — Валтор весь горел и на полу извивался, цепляясь за кровать дрожащими от напряжения руками. — Валтор! — испуганно воскликнул Скай, попытался приблизиться, но тут же сильным толчком в плечо маг его оттолкнул от себя. — Что с тобой?! Неужели это из-за острого?! Не в силах сказать ни слова, Валтор попытался сглотнуть сухой ком, вставший в горле, и сдавленно кивнул. Его тело полыхало в огне, кожу словно неустанно облизывали языки пламени, но не его Живительное Пламя, тепла придающее в холод и остужающее тело во время летнего зноя. И ничто не могло остановить этот мучительный ужас. Но не только снаружи — внутри, от живота до шеи всё жаром заходилось, по телу ручьями стекал пот, сердце колотилось в груди, словно раненая птица, а демон… в душе его, в сущности Валтора демон… сгорал в экстазе, извиваясь змеёй на полу своей обители. — Творец, ведь тебе нельзя острое! Зачем ты… Экстаз… Бешеный экстаз. На Валтора эффекты наркотических средств и опьянения от алкоголя никогда не действовали. Но прямо сейчас маг-нефилим сгорал в нестерпимом возбуждении, словно в его тело вкололи большую дозу афродизиака, способного любого человека, да и многих демонов свести с ума. А рядом… рядом Скай. Его супруг, его драгоценный любимый человек, его золото, его милый солнечный мальчик! А Валтор… понятия не имеет, как ему поступить: выпустить свои чувства на волю? А если сдержаться, то как… это сделать? Казалось ему, ещё чуть-чуть, ещё мгновение… и он сорвётся. Валтор знал, что демонам нельзя острую пищу, нельзя жителям Преисподней употреблять пряности… Нет, конечно же, такого запрета не существует. Лишь для тех нефилимов, что пожелали свой рассудок в мире магии, среди людей, сохранить. — Скай, — наконец смог заставить себя заговорить Валтор, и от голоса его хриплого по коже Ская пронеслись мурашки страха: что же такое происходит с его мужем?! — Как я мог отказаться? И разочаровать твоих родителей по такой глупости?.. Неестественно блестящими глазами Валтор посмотрел на своего супруга, и сколько боли в них отражалось прямо сейчас! Сколько бешенства от испытываемых страданий! Скай вспылил и вскрикнул, начиная испытывать настоящую панику: — Глупости?! Сказал бы прямо! И плевать на отца — этого горделивого эгоистичного придурка! — сругнулся Скай и вновь порывался вперёд, дабы Валтора обнять и попытаться хотя бы своими крепкими объятьями, любви полными, уменьшить его страдания, успокоить тело и душу. — Я не мог, — Валтор слабо оттолкнул Ская, пытаясь удержать глупого златовласого мальчика на расстоянии. — Я пригласил твоих родителей не только, чтобы мы всей семьей могли отпраздновать Новый год. Я хотел добиться уважения твоего отца, его доверия ко мне… — Валтор стиснул зубы, чувствуя себя всё хуже. — Но, кажется… всё же недостоин я… этого… Немедля Валтор отвернулся, сжав губы. Скай вздрогнул, руки его, к супругу страдающему протянутые, замерли. Он был уверен — только что он увидел на глазах Валтора слёзы. — Я должен быть сильным… Чтобы быть достойным тебя… — Валтор сжался от сильной боли. Внутри, где-то глубоко, словно сама сущность его горела в огне и истекала кровью, неимоверно сильная боль мучила его. Он держался, рычал, только чтобы ни закричать, он сдерживался, хоть и Скай, его любимый супруг, что и вправду может ему помочь… близко и… «Какой… сладкий запах… — Валтор лишь на мгновение расслабился и глубоко вздохнул, нежась в тепле и ласке аромата солнца и небес его драгоценного супруга. И тут же его челюсти сковали обнажённые длинные клыки. Маг спохватился и острыми тёмными когтями впился в плед на кровати. — Проклятье! Ещё немного… ещё чуть-чуть и я сорвусь! Я должен немедленно выпроводить Ская!» Но как же хорошо своего супруга знает маг. Столь встревоженный состоянием любимого он ни за что не уйдет, не оставит его одного страдать и сделает всё, чтобы ему стало лучше. И пока этого не произойдёт, ни на мгновение он не оставит его, и шага не совершит. — Валтор!.. Но что с тобой… происходит? — обронил испуганный солнечный мальчик, вновь руку протягивая. Валтор ладонь его поймал, удивляя мужа тёмными демоническими когтями, сжал, склонившись, волосами стараясь лицо своё скрыть. — Острое… острая и пряная пища особенно влияет на демонов. Стоит отъесть хоть немного специи в блюде, как тело начинает бить горячая судорога. Это что-то вроде опьянения. Возбуждение, агрессия. Что-то одно… или всё сразу, — Валтор опустил руку, но разжать ладонь сразу заставить себя не мог. И попытался на ноги встать, подняться и лечь на кровать. — Так что… лучше не подходи. И не трогай меня. На мгновение Скай растерял слова. Знакомое сладкое чувство по телу скользнуло, и внизу живота вновь свело возбуждением. Жжением обдало шею — брачная демоническая печать сковывала раскалённой цепью и… приносила удовольствие, давно забытое, того, как Валтор, едва они пика наслаждения в объятьях друг друга достигали, выпускал свою демоническую сущность. Распахивал большие, обтянутые багровой кожей, крылья, ярко-красными глазами с узким чёрным зрачком взирая на него, облизывал длинным языком клыки и юрким хвостом с острым кончиком и крепкими когтями выпускал первую кровь, разрезая кожу на груди супруга. И Скай, ощутив, как щёки его жаром обдаёт подобно животу, там, в самом низу, понял, в каких чувствах Валтор мучается, страдает сейчас, перед его взором. Связывающая супругов брачная демоническая печать ясно указала яркое желание Валтора. И то, как на него повлияла острая пища. — Но я — нефилим, я обладаю разумом человека, и могу себя сдержать, — удалось Валтору встать, но тут же, склонившись в непосильной слабости, он рухнул на кровать. — Прости… Скай… — выдохнул маг, скручиваясь на кровати, — но некоторое время я не смогу вернуться за стол. Спустя полчаса, наверное, эффект пройдёт. Всё же кролик не был очень острым… но соус для него… — Валтор запнулся, захрипел, обессилено сжался и простонал: — Грх… Как болит живот… Скай испуганно подскочил. — Валтор! — Воды… — взмолился маг, тяжёло дыша, едва двигая сухими губами. — Пить хочу… Скай по спальне заметался, Творцу молясь, чтобы кувшин с водой был на прежнем месте и оказался полон. — Сейчас!.. Где же… — Скай спешно налил стакан прохладной воды и протянул Валтору, стараясь излишне не приближаться и не касаться взбудораженного супруга. — Вот! Возьми! Но глоток воды Валтора уже не беспокоил. Иное хотелось демону испить. Взор тяжело дышащего Валтора уже налился кроваво-красным заревом. И стакан выпал из рук Ская, со стуком соскальзывая и падая на пол. Ошарашенного златовласого принца прижали сильной хваткой за руки и повалили на подушки. Прежний Валтор жадно взирал на своего супруга острыми чёрными зрачками, язык его облизывал острые белоснежные клыки. Кроваво-красные глаза… опасно сверкали во мраке позднего зимнего вечера. — Валтор!.. — пискнул Скай и задрожал: язык Валтора-демона скользнул по его шее, клыки коснулись мочки уха, лишь чуточку выпустив крови, вызывая по телу волну восхитительного удовольствия. Но Скай тут же спешно отогнал отозвавшееся возбуждение. — Нет… — попытался Скай оттолкнуть супруга и вырваться, но хватка его была невероятно сильной. — Постой! Валтор!.. Очнись же! Не желая слушать, Валтор юрким длинным языком скользил по шее супруга, ловя каждый его вздох, истому, мурашками по телу скользящую. И неустанно аромат бескрайних небес и лучей золотого солнца вдыхал нефилим. Когтями вот-вот он разорвал бы рубашку Ская в жажде дотянуться до сладкой кожи супруга, как в разум его опьянённый внезапно ворвался ледяной воздух — видел он: печать, что ярко мерцала на шее его мужа, мольба остановиться, что в душе его золотом наполненной металась. Супруг просил, был против, он испытывал испуг. Немедля демон ощутил чувства и мысли своего мужа, и Валтор остановился. Перед ошеломлённым взором Ская клыки его уменьшились, зрачок расширился, и цвет радужки вновь обрёл нежно-голубой оттенок тонкого льда, сковавшего маленькую речушку. Тёмные острые когти вновь обратились в человеческие ногти, и Валтор отстранился, за голову хватаясь в невыносимой слабости. — Валтор?.. — осторожно обронил Скай, поднимаясь, одежду спешно оправляя. Он протянул руку, желая коснуться плеча супруга, но помедлил: кажется, в себя муж пришёл, и не стоит своими прикосновениями вновь раздразнивать его демоническую сущность, опьянённую острой перчёной пищей. — Прости… Скай, — выдохнул Валтор, вновь жар испытывая в своём измученном теле. Но теперь изо всех сил маг сдерживал себя, лишь кожа его приобрела красные пятна, а с сухих губ срывалось тяжёлое обрывистое дыхание. — Прости. Прошу, вернись к родителям. Родители… Родители! Отец и матушка в глазах их доброго любящего сына всегда были достойными сильными и мудрыми людьми, сердца которых справедливости полнились, заботы и любви искренней. Но что только что они явили за столом по отношению к Валтору? Колкими повелительными взглядами, жестокими словами, которых маг не заслужил? Всеми силами Валтор старался показать себя достойным хозяином дома и отличным зятем — мужем их драгоценного сына. Он проявил этикет на высшем уровне, предоставил отдых у камина и досуг за интересными книгами, вкусный ужин, изысканные блюда, сотворённые долгими трудами, его собственными руками, а после предложил бы гостям душ, ванную и удобные кровати в уютном прогретом доме посреди елового леса, окруженном лишь тишиной и умиротворением, спокойствием. Отец! Эрендор столь горделиво и отвратительно нахально себя вёл, что Скай впервые пожелал всей душой своего родителя ударить. Лишь некоторые слова его были полны истины, но сколь неучтивости Валтор услышал и узрел в остальном его отношении? И матушка со словом осеклась — заговорила про кролика. Но Скай понимал, что не виновата была мать — она лишь хотела узнать своего зятя получше и поэтому расспрашивала его обо всём. Но всё же Скай злится. И ощущает он глубокую ненависть к своим родителям — впервые столь сильно они разгневали своего сына, доброго и милосердного сердцем своим, самоотверженно и крепко любящего своих отца и матушку. — Ты уверен, что справишься один? — взволнованно вопросил Скай. Плевать ему было на родителей! Отец! И матушка туда же! Как могли они столь жестоко обойтись с Валтором? Да что он вообще сделал им двоим — напыщенным царским личностям?! — Да. Теперь я лучше контролирую себя. Эффект вскоре себя исчерпает, — глубоко вздохнув и волосы назад зачесав, сказал Валтор вполне ровно, хоть и голос его по-прежнему был несколько хриплым. Улыбка супруга осветила взволнованного и разгневанного златовласого мальчика. — Не беспокойся, иди. Мне нужно отдохнуть. Пришлось Скаю согласиться — если родители внезапно спохватятся и на второй этаж поднимутся в поисках хозяина дома и своего сына, и Валтора в таком ослабленном состоянии узреют, то Эрендор уверенно оставит некий болезненный комментарий и Валтора на яростные эмоции всё же выведет. И своего сына, ранее гнева столь сильного не испытывавшего к своим родителям. Сына, который властителем одной из самых опасных сил в магической Вселенной является и слабо ей управляет, когда им экспрессивные негативные эмоции овладевают. И Скай может не только ранить сильными ожогами своих отца и матушку, но и убить их. Скай помог Валтору снять одежду, уложил супруга в постель и укрыл тёплым пледом. Подал ему в руки стакан воды, дождался, пока ни единого глотка не останется, налил ещё, оставив на подоконнике, поближе. Муж вновь ободрил напряжённого солнечного мальчика улыбкой искренней и, опустившись на подушки, закрыл глаза. — Если вдруг станет хуже, немедленно зови меня, — встревожено сказал Скай, и согласный кивок получив в ответ, заставил себя спальню покинуть. И, прикрыв дверь, на минуту в раздумьях замер. В раздумьях и догадках, в какие слова облачить кипящий в душе своей гнев. Он полыхал! Он злился! Давно добродушный король Эраклиона столь бурные эмоции ненависти не испытывал! И сорвавшись вниз по лестнице бегом, он пожелал немедля высказать их своему нахальному отцу! «Не только Валтор должен меня защищать! Мы оба супруги, наши права в нашей семье равны. И никто не посмеет моего супруга столь жестоко и незаслуженно оскорблять! Даже мой отец!» Спустившись на первый этаж, Скай тут же встретился с встревоженным взором матушки. — Скай, что случилось? Скай был полон праведного гнева. Стискивая кулаки, он, мать проигнорировав, рявкнул на отца: — Отец! Какое право ты имел оскорблять Валтора?! Зачем ты это сделал?! Зачем вынудил его съесть этого проклятого кролика?! Это блюдо пряное! Подаётся с острым соусом! А у Валтора сильная аллергия на острую пищу! Эрендор обвинения сына проигнорировал, взгляда с него не сводя, в лице не меняясь. А вот Самару постиг шок — ведь это она! Она начала разговор о кролике! И поэтому Валтор… — Быть не может!.. — охнула прошлая монархиня Эраклиона, захлопнув рот ладонью. — Но что же он не сказал?.. И я ещё масла в огонь подлила своими неуместными вопросами… — Самара огорчённо покачала головой и тут же смерила мужа яростным взглядом. — Неужели Валтор так поступил только из-за слов Эредора? Едва сдерживаясь, в пол ногами врастая, Скай сдавленно кивнул. — Да. Ведь Валтор изо всех сил старался, чтобы вам понравиться. Вот и не смог отказать на требование отца, понимая, что окончательно разрушит его снисходительность, — через силу выдавил из себя эти слова Скай, взглядом ярости полным отца пронзая. Самара заметила странность — словно бы во взоре сына золотые блики отражались, но был ли это огонь камина, раз Скай стоял к нему спиной?.. — Была ли эта снисходительность, — опустил Эрендор, поднимаясь из-за стола и подходя к сыну. Взор его был грозным, устрашающим, вид — непоколебимым и власти полным. — Увы, Скай, к нему я не испытываю ничего кроме ненависти. Скай взвился, вспыхивая злостью и отшатнулся, с губ его срывалось тяжёлое дыхание, а глаза бешенством светились. — И только из-за этого Валтор должен был переносить все твои омерзительные оскорбления?! За что?! — крикнул Скай в лицо отцу, Эрендор от столь непозволительного поведения сына начинал приходить в глубокое недовольство. — Что столь ужасного тебе сотворил Валтор, что ты заставил его страдать?! И я не о кролике говорю! — вскинул рукой Скай в сторону стола, на это проклятое мясо, о котором он столь долго мечтал. А ведь за этим столом Скай, его дорогие родители и любимый супруг Валтор должны были прямо сейчас спокойно ужинать в канун долгожданного праздника Нового года и вести приятные беседы, обмениваясь улыбками. — А о твоём отношении к нему! Он — хороший человек! Эрендор молчал. Неизвестно, был ли он ошарашен поведением сына и его столь экспрессивными эмоциями, или просто подбирал слова, дабы успокоить разбушевавшееся дитя. Самара уличила момент и тихо Ская спросила: — Но Скай, как там Валтор? Ему лучше? Скай мать выслушал и дёрнул головой, в лицо отцу, что настоящим подлецом является, презрительно да с ненавистью фыркнул. — Валтор в порядке. Но из-за гордости и нахального упрямства одного человека он по-прежнему страдает от боли и не сможет подняться с постели как минимум до завтрашнего утра. — Это не только моя гордость, сын, — серьёзно ответил Эрендор. — Однажды я уже сказал, что никогда не приму твой брак на мужчине. И если свадьба случится, что всё же произошло, то любым способом я попытаюсь спасти тебя от наваждения влюблённости. Вновь Скай рассвирепел и закричал в бешенстве: — Нет! Никогда! Мне надоело! Мне надоел ты, отец! Я сам желаю строить свою судьбу! — А королевство?! А народ?! — громом рявкнул Эрендор на сына, Скай же ничуть не согнулся от гневного голоса отца, которого всю свою жизнь опасался более взбешённого дракона в сражении один на один. Увиденное поражало Самару, что и слова вставить в разгорающуюся ссору родных она не могла. — Неужто тебе всё равно, что ожидает миллиарды жителей после ухода их короля под иное крыло Творца?! — Двух королей! — парировал Скай. — Отныне в Эраклионском государстве два правящих монарха с одинаковыми правами и обязанностями! И Валтор, отец, бессмертен! Он — демон! За его плечами сотни тысяч лет, миллионы прочитанных книг, бесчисленные сверженные противники! Его сила огромна! Его разум полнится столькими знаниями, скольких нет во всех тайных библиотеках волшебных школ Магикса! Валтор — идеальный человек! На лицах родителей Скай узрел шок. Ведь отец и матушка знали, что Валтор отныне является вторым королём Эраклиона, а в сущности его мирным сном, изредка пробуждаясь, спит демон. Неужто столь мало в мире магии известно о чистокровных демонах? И что они бессмертием обладают? Оказалось всё несколько иначе, что со следующих слов отца понял Скай. — Значит, всё-таки настоящий чёрт Преисподней! Феникс подери вас обоих! — внезапно рассвирепел Эрендор, ошарашив сына. — Скай! Ты не только разрушил свою жизнь, измучил Эраклион и лишил королевство наследника, но и впустил настоящего гадкого скверного демона в нашу семью! А ведь я думал, что это лишь сказки средств массовой информации! Что опасный маг, ныне второй король Эраклионский, демоном является! А это правдой чистейшей оказалось! Агрх! — Отец… — лишь обронил Скай, отшатнувшись. Прежде не только Скай себе слова против мнения отца вставить не позволял, но и Эрендор никогда не смел оскорбить своего сына, жену, родных и дорогих близких ему людей. Никогда прошлый монарх Эраклиона не опускался до открытого оскорбления. И Ская поразил шок, когда он услышал ненависть в голосе отца по отношению к себе. Но и он сам только что набросился на родителя, на родного папу с обвинениями в полыхающей ярости. — Эрендор! — возопила Самара вне себя от ошеломления поведением родных. — Немедленно прекрати это безобразие! Сейчас же! То, что Валтор демоном является, его способностей, ума и настоящей любви к нашему сыну не меняет! А его бессмертие, раз тебя так это беспокоит, в конечном итоге спасёт сложное положение в королевстве! — Самара! — взревел Эрендор, гневом воспылав пуще прежнего. Эта женщина смеет встать на сторону сына и этого мерзкого демона, поработившего разум их милого и умного, способного мальчика?! Единственное, чего Эрендор не желал делать под действием охвативших его эмоций, это оскорблять свою жену, и поэтому отвести её попытался, рявкнув: — Молчи! И вновь взор прошлого монарха Эраклиона на сына опустился. Но едва ли, оглушённый мыслями Скай слышал его следующие слова. «И верно! — Скай замотал головой, прогоняя наваждение. — Я поступил правильно! А то, что он наконец явил своё истинное отвратительное лицо, не должно меня волновать! Отец всегда был эгоистичным гордецом, считающим, что его решение никто не вправе осудить! Из-за его абсолютной монархии, скрытой за призрачной добродушной демократией, люди страдали больше нашего с Валтором брака! И после этого он смеет заявлять мне такое?!..» — А ты, Скай, мой дорогой сын, — несколько затушив гнев, проговорил Эрендор, — самый бездарный король и самый неблагодарный отпрыск из всех, что я видал! Видеть тебя я более не желаю! Как и твоего драгоценного супруга и вашу фальшивую любовь! Нет, Скай услышал. Все, до единого, слова своего отца, в сыне разочаровавшегося. И Скай, ощущая, как глубоко в его душе вновь закипает гнев в океане печали, не мог больше сдерживать ненависть к раздражающему отцу, слова, желания и мнения остальных в счёт не ставившего. «Да пошёл он… к Дьяволу Преисподней!» Замах, удар. Эрендор пошатнулся, держась за скулу. Правая половина лица его тут же отозвалась сильной болью. Но едва он выровнялся и глаз поднять не успел, лишь поймал взглядом, как сверкнули золотые кристаллики неизвестного происхождения, и тут же его взор вновь размазался, и вскрика он уже не сдержал: губа его была прикушена, а из раненого носа шла кровь. — Хватит! Скай, остановись! — взвилась ошарашенная Самара. Но Скай вновь занёс кулак для удара прямо в лицо обескураженного отца. Когда Самара чудом успела перехватить руку сына. Эрендор, сына разглядев, был ошарашен более прежнего: золото, что видел он, являлось глазами Ская, его волосы развевались от магической силы, что вокруг витала золотой дымкой и в разы повышала температуру в помещении, вызывая по телу колючие мурашки и пот. От страха, что властитель силы Солнца магию свою применит против него — обычного человека? Или боли, что несколькими ударами сын принёс ему? — Да мне плевать на твоё мнение, самодовольный эгоист! — Скай вспыхнул золотым жаром, Самара со вскриком отбежала, но на коже её ожогов не осталось, она лишь ощутила сильное тепло, а свет внезапный ударил ей в глаза. — Это я видеть тебя в своём доме… И в собственном королевстве, на своей земле не желаю! Запомни уже наконец да глаза свои слепые раскрой — ты больше не король! И права на меня — правителя Эраклиона, влиять не имеешь! И подобными словами бросаться в присутствии королей, и посметь столь неблагодарно показать себя гостем в доме монархов, равноценно немедленной казни! Скай бился в ярости. Едва сдерживаясь, сжимая в кулаках силу Солнца, Скай вскинулся вновь и рявкнул, ошпарив родителей вспышкой солнечного жара: — Лишь ещё раз посмеешь ты Валтора — моего мужа оскорбить, моя мощь Солнца изжарит тебя в ничто за мгновение! В мгновение Эрендор рассвирепел. — Да как ты… посмел руку поднять на собственного отца?! Казалось, сейчас разразится бойня, и запяматавший, что магическая сила сына — опасная для жизни единым прикосновением, Эрендор оскалился и за грудки Ская схватил. Тут же запястья ему впились обжигающие ладони, и по телу прошлась молния неизвестного чувства с болью и жаром смешенного, словно нечто в тело его вторгается. Самару поразил ужас — ещё немного, и её родные друг друга доведут до полусмерти! Как внезапно, прерывая яростный зрительный контакт отца и сына, возненавидевших друг друга, с верхних ступеней лестницы прозвучал громкий, но несколько охрипший голос хозяина дома: — Немедленно прекратите! — крикнул Валтор, спешно спускаясь по лестнице на первый этаж дома, придерживая рукой пологи длинного халата. Едва голос супруга услышав, покров Солнца Скай тут же утратил, а Эрендор рубашку сына отпустил, на свои запястья посмотрел: красные ожоги на коже. Скай не может применять свою силу Солнца в большей мощи? Или… просто не пожелал своего ненавистного отца убивать? — Валтор! — спохватился Скай, к супругу подбегая. — Зачем ты поднялся с постели? Тебе нужно отдыхать! — Не мог я оставить происходящее в своём доме без внимания, — сказал серьёзно Валтор, в недовольстве брови сдвинув во взгляде на супруга — маг был зол, что Скай позволил себе магическую силу против собственных родителей использовать. И пусть своим категоричным отношением вывел Эрендор Ская из себя на гнев и ненависть к собственным родителям. — Но твоё самочувствие… — встревожено уронил Скай, бережно рук супруга касаясь. — Мне уже лучше, — уверенно сказал Валтор, но голос его был чуточку охрипшим. Лицо его бледно, а глаза воспалены — то чего Скай в полумраке спальни различить не смог. Было видно — Валтору не хорошо, но самочувствие его заметно улучшилось, больше судорога его не била дрожью, жаром тело столь сильно не охватывало, а боль утихла. На измучившееся тело накинут лишь халат, и волосы несколько растрёпаны. — Лишь слабость одолевает. Но это пройдёт, — Валтор ласково успокаивающе коснулся напряженного лица мужа и оставил на его скуле мягкий поцелуй. — Не переживай. Отстранив златовласого намучившегося мальчика от оскорблений собственного отца в сторону, вперёд вышел Валтор. Самара к сыну подбежала и того крепко обняла, более не позволяя влезать в ссоры и драки. — Господин Эрендор, — произнёс Валтор громко, уверенно и сильно, спину под слабостью не пригибая и взора от тут же вспыхнувшего яростью взгляда прошлого монарха Эраклиона не отводя. — Ты… — ещё мгновение назад Эрендор ощущал обыденный гнев на глупого сына, решившего броситься в родителя смелыми словами, но теперь, едва лицо этого длинноволосого увидел, он рассвирепел ещё сильнее. — Вы гость в моём доме, — лица не утратив, говорил Валтор. — Стерпев ваше неуважительное отношение к себе и моему столу, я не могу оставить без внимания слова, которые вы позволили себе сказать по отношению к собственному сыну и супруге. — Валтор, не вмешивайся, — грозно опустил Эрендор, ощутив, что с противником посильнее встретился, уверенным, смышленым. — Грязный демон в обличье человека, людей обманывающий своей личиной. И раз на то пошло, то как суровый отец полное право имею я огреть своего сына звучными словами за его выходки, коими он испортил себе жизнь и жизнь всему королевству Эраклион. А жену свою отстранить едиными двумя словами, дабы не вмешивалась в мужской разговор. Валтор оскалился, терпение теряя. Его эмоциональный фон чересчур напряжён из-за острой пищи и реакции демонической сущности на неё. И в любое мгновение он может разъяриться и потерять контроль. — И это лишь малое, что Скай заслужил за свои деяния, — продолжал Эрендор сосредоточенно. — Но этих слов он заслужил. И возможно теперь Скай задумается над своими ошибками и сможет предпринять что-то для возвращения на путь верный и от лиц, возомнивших о себе великих на месте ровном, избавится и снимет корону дорогого детища нашего — Эраклиона с головы недостойного. Плевать. Именно плевать Валтору было на оскорбления его личности. Но едва он человеком стал жить, то терпеть с каждым днём негативные эмоции становилось всё труднее. Вновь ударом получив глубокое оскорбление, Валтор стиснул зубы и сказал: — Но это вправе решать лишь наследный король Эраклионского государства. А не вы, более правами монарха не обладающие. Эрендор вновь гневу предался, ярость в его душе заполыхала. — Я не позволю своему сыну оставаться на неверном пути жизни и измываться над народом королевства! — рявкнул прошлый монарх Эраклиона. На что Валтор ответил ему… окончательно мужчину сломив: — Но кто вы, чтобы запрещать правителю земель, на коих находитесь прямо сейчас, что-либо делать? Кем вы, господин Эрендор, являетесь, чтобы приказывать самому королю? — вопрошал Валтор, взглядом Эрендора парализуя. — Императором? Творцом? Матерью Великого Баланса? — Я… его отец. И подобными словами, демон, ты меня не запугаешь, — опустил прошлый монарх Эраклиона. — Решения короля возможно оспорить, но последнее слово всегда остаётся за монархом. Отныне я — супруг наследного короля Эраклиона — Ская Эраклионского и ношу корону второго правителя государства своего мужа, — непоколебимо сказал Валтор. — Таково было решение Ская — монарха Эраклиона, его поддержали советники, приближенные и весь Эраклионский народ, испытывающий уважение ко мне, ранее, как к волшебнику, служащему при дворе Эраклиона. И никто не вправе отменить решение короля кроме его же слова. Не желал Эрендор отступать. — Но ты и сам, Валтор, можешь от данной судьбы короля и супруга монарха отказаться. Спасти Эраклион и… — Чем я принесу множество страданий своему мужу Скаю, — неаккуратно перебил Валтор Эрендора. Казалось, вновь прошлый король вспылит, но он лишь, руки на груди сложив, правоту смышленого демона принимая, сказал: — Полагаю, Валтор, не просто так ты пригласил нас с Самарой на этот ужин и празднование Нового года? Ты хотел увидеть наше отношение к себе, как к супругу нашего сына и новому второму королю государства Эраклион. А также завоевать галантными поступками наше уважение, — Эрендор серьёзно брови сдвинув, покачал головой. Кажется, этот разговор ему надоел, и более он не желает выслушивать упрёки, сомнения и оскорбления. Не желает об одном и том же говорить, пытаясь образумить сына и его супруга. — Увы, не бывать этому и через миллионы лет твоей бессмертной жизни, скверный душой демон. И завершив речь, Эрендор повелительно взглянул на супругу. — Самара. Мы уходим. Немедленно. В тот же момент Валтор не выдержал. Голову его охватило болью, жаром окутало тело и, сорвавшись в тяжёлом хриплом дыхании, он едва успел схватиться за стул и сесть. Казалось ему, он вот-вот утратит сознание. Прав был Скай, вставать ему пока не следовало. Пусть и чувствовал маг опасность и могло случиться ужасное, если бы Скай разъярился сильнее и выпустил свою опасную магическую силу из-под оков, но своим же появлением Валтор лишь усугубил ситуацию. И отныне, казалось, шансы были утрачены. «Попытавшись завоевать доверие родителей Ская, исполняя всё верно, я в итоге наделал много непоправимых ошибок. Отныне Эрендор никогда более не пожелает и видеть меня и его ненависть ко мне усилилась в сотни раз. А Скай… Скай жестоко рассорился со своим отцом… — Валтор, держась за голову, скривился, пригибаясь. Его златовласый мальчик, его драгоценное солнце, копошился перед ним в попытках привести мужа в чувство. — Его слова, тогда брошенные в лицо отцу… были ужасны. Но справедливы. И случилось всё это лишь из-за меня, моего опрометчивого желания, глупой самоуверенности и приглашения родителей Ская к празднованию Нового года, — Валтор прохрипел от резкой боли и схватился за живот. — Ах… Вот проклятье… Меня мутит…» А Скай, забыв о распрях с родителями, тут же к супругу ринулся. — Валтор! Валтор, что случилось?! Кажется, уже долго-долго его золотой мальчик звал его встревожено, напугано, но лишь сейчас Валтор смог вновь его услышать и увидеть. Звон в ушах затих, взгляд прояснился, и Валтор, отняв руку от побледневшего лица, натянул улыбку.  — Не волнуйся зазря. Я в порядке. Это лишь слабость. В глазах Ская стоял страх. Взволнованно он метался вокруг своего ослабшего супруга в попытках хоть как-то ему помочь. Валтор выпил залпом стакан воды, но по-прежнему он чувствовал себя плохо. Спустя время после принятия острой пищи ему стало легче, но слабость и боль не покидали его, силой воли своей железной волшебник заглушал её, но порой… сила куда-то утекала из его пальцев, и появлялся страх. Испуг от воспоминаний, картин, что ярко возникли в разуме нефилима, повествующие о настоящем эффекте острой пищи на демонов. Пожелавший дом этот покинуть немедленно Эрендор остановился и внимательно за происходящим наблюдал. Слабость поражённого приступом аллергии на пряную пищу Валтора, немощность обычного человека — разве может демон столь лишиться сил? Но больше всего прошлого монарха Эраклиона поразил страх сына. Никогда прежде Скай не позволял себе повышать голос на своего отца, вставлять и малейшее слово против. И никогда ранее его несколько нежный, но сильный сын не испытывал такого испуга. Скай крутился рядом со своим мужем, вопрошая, как его самочувствие. И вовсе не фальшивы их чувства! Забота и их любовь искренни и чисты! А сколь сильны, что прежде ласковый нежный сынок позволил столь жестокими и грубыми словами изъязвляться в сторону своего отца, которого отныне не боится? И лишь пытается всеми силами, коих у него немало, защитить своего супруга? Супруга-демона, Валтора, который также когтями и клыками впился в своего возлюбленного, не желая отпускать любимого, не позволяя навредить ему. Да, сын позволил себе сказать такие слова в сторону собственного отца. Скай воспылал ненавистью против своего родителя и набросился на него. Но с кулаками, магию свою опасную для жизни любого существа, придержав в узде — он не пожелал ранить своего папу и тем более лишать его жизни. «Но, кажется, я действительно заслужил такого отношения, верно, мой смышленый сын, любви непокорной предавшийся?» — Скай? Нужна помощь? — встревожено Самара подошла ближе, и обернувшийся резко сын ничего не ответил. В глазах его мольба стояла о помощи его супругу. Ведь Скай едва ли знал, что делать! Всегда, все года, что вместе они прожили, Валтор являл силу и уверенность, а слабости в его глазах не было никогда. А сейчас Валтор и подняться на ноги не может, а кожа его едва ли белый цвет снега не приобретает! Безумный страх в глазах сына Самару насторожил, и она, вернувшись к сумочке, оставленной по прибытию на диване, что-то вынула из карманчика и сыну в руки передала. И поднявшему взор Валтору, очнувшемуся от боли и слабости, объяснила: — Это лекарство. Оно приготовлено на отваре лечебных трав, выращенных мною. Снадобье помогает справиться с отравлением и аллергией, но лишь немного снимает боль. Нужно выпить половину склянки сегодня, прямо сейчас, а остальное — завтрашним утром. Оно поможет побороть недомогание, и всё должно пройти быстро и безболезненно. Внимательно выслушав объяснение госпожи Самары, Валтор, пробудившись от слабости, кивнул. — Спасибо вам, — ответил он хрипло и вновь сделал глоток воды, прокашливаясь. А едва узрел милейшее личико своего маленького солнечного мальчика, на него испуганный взор обращённый, так пропустил лёгкий смешок, ласково гладя супруга по голове. — Всё уже хорошо, Скай, — весело улыбался Валтор, лаская драгоценного златовласого ангела, щекоча его тихонько за ушком, нежно касаясь щеки. Увидев ответную улыбку Ская, удостоверившись, что любимое золотце успокоилось, откупорил изящную склянку и выпил половину за небольшой глоток. И вновь склянку закрыл, уже ощущая себя чуточку свободнее — мышцы расслаблялись, дыхание выровнялось, и тело вновь наполнялось силами, утратив слабость. А Самара в то время в лице изменилась, да взглядом суровым упрямого супруга прожгла, на что Эрендор уронил: — Что? — Ты сам понимаешь это, Эрендор, — грубо сказала Самара, но голос делая потише, чтобы молодые супруги не услышали. — Но ничего, поговорим об этом завтра утром. Я остаюсь на ночь, как и ты — тоже. Тон жены был настоящим, её истинный характер являя — тот самый, какой Эрендор свою супругу в далёкой молодости помнит — непоколебимая, сильная, уверенная в себе леди, и невозможно её покорить, пока она сама того не пожелает. Истинная королева, коей Эрендор и сделал её. Но едва на свет был сынишка с небесным взором и золотистыми волосиками рождён, супруга изменилась, наконец открыв в себе новую полностью противоположную сторону своего холодного сурового характера. За окном, медленно опускаясь на еловые лапы вековых елей, падал хлопьями снег. Одиноко расположившийся на лесной опушке домик потонул в темноте наступающей ночи, и последний огонёк в окне погас. Указав родителям все удобства в доме, Скай так же открыл дверь в их спальню и не забыл сказать, в коей комнате сну он предаётся с Валтором. В их спальне уже отдыхал Валтор — отведя супруга, пусть и духом и силами воспрянувшего после лекарства матушки Самары, и уложив вновь в кровать, Скай пообещал закончить дела, несколько прибраться, после чего вскоре вернуться. Ужасно уставший, он вновь спустился вниз, чтобы убрать со стола все блюда, дабы не испортились, и выключить все гирлянды, чтобы магическую энергию новогодние украшения ночью не тратили. И когда Скай вернулся в спальню вновь, Валтор всё ещё не спал. Мысли мучили волшебника столь сильно, что заснуть даже после столь тяжёлого дня он не мог. — Валтор? Что такое? Вновь больно? — встревожено спросил Скай, под одеяло в объятья супруга юркнув. Валтор мужа ближе к себе притянул, так сильно, что Скаю стало тяжело дышать, и он немного отодвинулся, уперевшись руками в грудь Валтора. — Скай… прости. Я чувствую ужасную вину перед тобой. Скай взволнованно вздрогнул и воскликнул, вскинув голову, впиваясь встревоженным взором в любимого супруга: — Но ведь мы уже говорили об этом! Перестань себя корить! — Нет. Не совсем, — маг отвёл взгляд. — Дело в твоём последнем разговоре с отцом. Отныне вы… Скай вздохнул, кривя губы в неудовольствии. В глазах его, свет гирлянд отражающих, Валтор видел глубокую печаль. — Ну и пусть. Он этих слов заслужил, — хмыкнул Скай, скривившись. — Родители… дороги мне, но если таково их отношение к тебе, столь же важному для меня человеку… то лучше уж пусть отец вовсе обо мне забудет, как о страшном сне. — Но ты подобных оскорблений не заслуживаешь! — в недовольстве вскинулся Валтор, поднимаясь с подушек, нависая над супругом. Скай не нашёл ответа и лишь грустно смотрел на своего мужа с неизвестной надеждой в глазах. Нет, он желал кое-чего всем своим сердцем — чтобы наконец всё было хорошо. С минуту обдумав всё, Валтор вынес решение: — Завтра же твои родители должны будут покинуть наш дом. Иначе я применю силу. Скай охнул. Как же так? Валтор ведь только что… — Но… мама же… отец… — не смог найти подходящих слов Скай. Валтор вновь лёг, прижав обескураженного супруга к груди. — Я осознал всё и более не желаю пытаться искать доверия Эрендора. После такого столь отвратительного отношения к собственному сыну, он сам будет стараться ради моего уважения к нему. И знать этого мерзавца я не хочу. Распахнув в ошеломлении глаза, Скай замер, но после всё обдумав, вновь уткнулся в шею супруга, обнимая его. Валтор прав — отец перешёл все границы, из-за чего сам Скай, прежде и слов подобных не знавший, высказал ужасное ему в лицо, а после ещё и ударил несколько раз. Стоило ли всё оставить, забыть и даже не пытаться помириться с отцом? Ожидать, пока упрямый и гордый, он сам склонит голову в извинениях перед сыном? И перед его супругом?.. — Валтор… Ты ещё не спишь? — уронил Скай в тишине спальни, мягко освещаемой переливающейся магической гирляндой. — М? — протянул маг несколько сонно. Кажется, всё же златовласый муж его пробудил от дрёмы. — Нет. В чём дело? — Скажи… — Скай несколько помешкал. — Такое уже случалось? — Что? — не понял Валтор, о чём спрашивает его супруг столь взволнованным голосом. Тут же Скай обронил вопросы: — Я об аллергии на острое. Ты всегда придерживался этого правила и не потреблял острую пищу? Или однажды всё же пробовал? Валтор вздохнул. Пришлось рассказать любопытному солнечному мальчику, что же случается с демоном, когда он питается острой пищей. — Да, как-то я поел острого. Что это было, уже не припомню, но… Как и то, что случилось после. Мой разум тут же поглотила дымка. Когда я очнулся, вечер сменился ранним утром, а руки мои, моя одежда и волосы — всё было покрыто свежей кровью. И моей — из разодранных в бешенстве ран, и… убитых мною невинных на улицах некого города. После я узнал — той ночью, обратившись в демона, я вырезал почти всех жителей. Лишь некоторые успели сбежать в лес на достаточное расстояние, чтобы взбешённый демон, измазанный в крови, не выследил их по запаху. Им повезло спастись, а эффект острой пищи быстро сошёл на нет. В тишине, вновь окутавшей спальню, едва голос Валтора затих, Скай взволнованно сглотнул. Воображение в мгновение нарисовало в ярких красках всё, что супруг только что рассказал. Кровь… смерти… убитые люди на улицах опустевшего города, посреди которого лишь единый человек, внутри которого спит опасное существо… Которого Скай по-прежнему не боится. — И ты… — обронил златовласый мальчик. — Поначалу я боялся, что вновь обращусь в разъярённого демона и убью тебя и твоих родителей… А после, ещё находясь за столом, запивая вином остроту соуса… я понял, что ощущаю совершенно другие чувства — ярость, конечно, тоже присутствовала, но больше в моём теле саднило возбуждение, — Валтор в желании более страстных объятий зарылся носом в шёлк золотых волос супруга. — Поэтому я просил тебя оставить меня одного, иначе, не будь в моих руках достаточно выдержки, я бы не позволил тебе покинуть моих объятий до завтрашнего утра. Трудно было заснуть и Скаю. Ведь до того, как к Валтору вернуться и наконец после насыщенного трудностями дня окунуться в безмятежный сон, он посещал ванную комнату, но так и не решившись на душ, лишь умылся. Путь его пролегал по коридору второго этажа мимо гостевой спальни. Дверь в комнату родителей не была плотно заперта, и, услышав разговор на несколько повышенных тонах, не мог Скай пройти мимо. И остановился у стены, навострив свой чуткий слух. Дабы услышать беседу отца и матушки о Валторе и нём самом — их расстроенном сыне. — Эрендор! Это всё твоя гордость! Кажется, Скай начала разговора не застал. И матушки голос громкий услышав, вздрогнул. — Но я не могу принять этого! Ты сама понимаешь ситуацию и как она сложна! А как же королевство?! — взревел Эрендор, вновь Ская подслушивающего пугая. — Вот! В этом весь ты! Вечно Эраклионом прикрываешься! Просто прими наконец своего сына таким, какой он есть! Его выбор! И его любовь к своему супругу! — вновь восклицала Самара. — Прими Валтора, и пусть он демоном является! Несмотря на это — он чудесный мужчина! Получше многих во всех мирах волшебства и безмагии! — Ладно королевство, — фыркнул Эрендор, — но он испортил свою жизнь этим браком! Этой фальшивой любовью! Скай внимательно в разговор родителей вслушивался, хотел было, дверь приоткрыть чуть больше, но опасался, что они могли заметить. Но кажется, не было ничего нового в этом споре — лишь обсуждение случившегося полчаса назад. Ошибался Скай, к такому решению придя. Запамятовал он, что матушка его особым влиянием на отца обладает. И в беседе этой она добилась, казалось бы, невозможного. — Фальшивой, Эрендор… — вздохнула Самара. — Разве ты не видишь, что любовь между Скаем и Валтором столь сильна, что наш прежде кроткий сын, не смевший голоса поднять на нас, вдруг столь осмелел? И это не просто взросление. Они действительно любят друг друга. Ведь я хорошо знаю нашего сына — Скай — ответственный мальчик, умный и сильный, и он никогда бы не поставил на риск собственное королевство ради простых отношений. После длительной паузы, когда, взволновавшемуся Скаю уже показалось, что его заметили, и поэтому разговор прервался и вот-вот распахнётся дверь, и вновь начнётся спор… отец серьёзно спросил: — О чём ты говоришь, Самара? Скай был удивлён. Нет, поражён! К словам матушки об отношениях своего сына и его супруга, об искренности их чувств… отец отнёсся серьёзно и с вниманием. Скай замер, вслушиваясь в разговор. — Разве ты не смог узреть того же, что и я? Я заметила это в тот момент, когда Валтора одолела слабость, и… каждую минуту их разговора и обмена долгими взглядами… Их души словно сливаются в одно целое, и друг без друга они отныне существовать не способны. — Самара, — опустил Эрендор устало и требовательно. — Я не знаю, как описать это понятнее, Эрендор! Но они — истинная пара, Судьбой самого Творца предписана была их встреча, и их чувства сильнее всех, свидетелем каких я бывала за всю свою жизнь. И я верю, что они смогут справиться со всеми трудностями. И ты верь, Эрендор! Верь в своего сына! Забудь о словах, сказанных вами в порыве злости — они не значат более единой снежинки в целом поле глубоких сугробов! И наконец с одобрением улыбнись своему зятю!