***
Сейджуро не врал. Есть важные вещи, о которых следует сообщить. Но главная из них - извиниться. Непросто признать, но без этого никак. К слову, а ведь завтра... Акаши смеется про себя чуть иронично. Школьный фестиваль, которого так ждал Куроко. Как иронично, как раз в завтрашний выходной. Он не упустит эту возможность сгладить отношения. "Он еще необходим для дальнейших планов и в общих чертах прост в использовании". Но как долго это еще сможет служить отговоркой? В любом случае, завтрашний день занят - это то, что Акаши любил больше всего. Единственное СМС необходимому человеку с поручением: "Соберешь всех к завтрашнему фестивалю" так и не было отправлено. Нет, не нужно никого. Здравый смысл говорит об обратном, но Сейджуро, поступая наперекор обычному себе, решает четко - на этом фестивале они с Куроко будут вдвоем. - Акаши! Сейджуро не оборачивается, зная наперед, кому принадлежит назойливый голос с игривыми нотками. - Не игнорируй меня, пожалуйста, - обиженно ворчит девушка, хватая за рукав Сейджуро. Парень раздраженно скидывает ее руку. - Я по делу, между прочим. - Изложи причину и избавь меня от своего присутствия. - ПФ, как грубо. Так вот, - откашливается. - Пообедаем сегодня у меня? - Это все? - скучно. - Я расскажу тебе нечто интересное о нас и о Куроко Тетсуе. Хотя, возможно, после этого ты не захочешь видеть такого, как он. - Обыгрываешь диалог Платона с муже-афинянами? Обвинители обвиняют без обвиняемого, - он смотрит на девушку с пренебрежением. - Этот парень не стоит твоих речей. - Это ты не стоишь моего времени. - Так ты придешь? - Во сколько? - Да хоть сейчас, - девушка широко улыбается, едва не прыгая на месте от счастья ощущать победу. - Только тебе придется подождать, пока я накрою. - Избавляй меня от своего присутствия так долго, как это возможно. Причмокнув губами, девица удаляется, оставляя номер своей комнаты и этаж со словами "зайди через пять минут". Сейджуро почти понимает чувства Тайги к себе. Он смотрит на время. До конца пары еще полчаса.***
Куроко не мог понять, это лекция настолько скучная или с ним что-то не так? Оглядывая аудиторию, Куроко предположил оба варианта. С самого утра какое-то беспокойство закралось в его душу, оно не давало усидеть на месте. Несмотря на все уважение к профессору, сегодня он отсел на последний ряд. В беззвучном режиме звонит телефон. - Куроко Тецуя? - Кто говорит? - тихо шепчет, несмотря на общую отвлеченность. - Извините, я случайно получил Ваш номер, так как не мог дозвониться Кагами Тайге. Это брат его вчерашней спутницы. - Что вы хотели? - Ахах, да собственно, ничего. Только... - вдруг он стал говорить быстрым шепотом: - звони своему ненаглядному Сейджуро, если хочешь сохранить тайну. Звонок обрывается. Из рук Тетсуи выпадает телефон. "Нет, нет, нет". Почему? Кто? Как? Когда? "Амая". Он не знает, что готов сделать с этой бабой, еще не выяснив ее причастность. Нет, он ничего не сделает. Потому что обычный Куроко никогда бы ничего не сделал. Как же это бесит. Нет, не должно. Даже несмотря на то, что он совершает звонок во время уже прекратившегося повествования профессора, никто и не обращает внимания.***
- Ты все приготовила? Кивок. В сгущенной тьме не видно собеседников. - Не спускай с тех двоих глаз. - Куроко Тетсуе дано указание. Вы уверены, что он последует ему? - Конечно. Такое хранимо за семью замками. - А что насчет Сейджуро и остальных? - С одним из них у меня личные счеты. А остальные... - он задумался. - Можешь посчитать меня больным наркоманом, но причины нет. Просто так. А почему бы не повергнуть в отчаяние кучку детишек? - Бля, вот только не начинай, поэт хуев. - Ах, дорогая, не разбивай мне сердце своей грубостью. - Уже нет пути назад. И мы не будем прощены. Он снова молчит. - Наживка уже клюнула.***
Акаши, чтобы найти предлог отвлечься от еще нудного разговора и скудной еды, снимает телефон не глядя. Ни один из собеседников не начинает разговор первым. И тут Сейджуро осенило. - Куроко? - Акаши. - Привет. - Мне нужно поговорить. - Мне - тоже. - Это важно. - Понял. Кивая самому себе, парень встает из-за стола, отходя в другую комнату, провожаемый шокированным его наглостью взглядом Амайи. - Можешь говорить. - ... - Куроко? - Сначала - ты. "Сперва говорит, что это срочно, а потом просит меня начать". Сейджуро сдерживает фырканье в себе. - Насчет твоего аудио. Тот человек явно не в совершенстве владеет английским. Если в общих чертах, тут о наркотиках. Некий Бен, наркодиллер, имеет план с этим парнем. Бен не принес допинга и других наркотиков, поэтому парень злится. Ведь он знает все, включая то, что в плане нет ошибок. И еще он нашел какого-то симпатичного мальчика, вроде. - Вот как. Что-то еще? - Да. "Почему я должен расплачиваться за проступок?" - Завтра фестиваль. Тот самый, о котором ты говорил вначале. Пойдешь со мной? - Что? Извини, я не понял. - Пойдешь со мной на завтрашний фестиваль? Мы не школьники, но еще и не родители, поэтому просто посмотрим. Я знаю отличное место. - И... все по-прежнему? - Если ты того хочешь. - снова тишина затягивается. Совсем скоро Тетсую освободят. - Куроко. - М? - Прости за тот случай. На едином дыхании. Больше он этого не скажет, как и не заикнется о прошедшем. - Прощаю. Акаши, а могу я..? - Конечно. - Скажи, ты не Амайи-сан? - Как ты узнал? - И она пообещала тебе рассказать обо мне? - Куро... - Прошу, - он понизил громкость до едва слышного шепота. Вкрадчивый голос закрался в сознание. - Не слушай ее. Уходи оттуда. Я... Я п-прошу, - снова возвращается заикание, которого Тетсуя не замечает. - Почему? - Я сам все скажу. Только не так. Пожалуйста. "Насколько же это для тебя сокровенно?" - Я сделаю, как ты скажешь. Не волнуйся. Парень молчит. Уже не волнует, что он в полупустой аудитории. Акаши кладет телефон первым. Он думает, что делает слишком много уступок. Да и вообще, пора завязывать с этой мнимой чувственностью между ними. Выдохнув, юноша возвращается в комнату. Он сразу начинает собираться, поглядывая на часы. - Да-да, я понимаю, что времени не так много. - Его вовсе не осталось. - ...Но мы можем встретиться вечером! - Надеюсь, мы больше не увидимся. Порешив на том, Акаши без шума закрывает дверь как раз с прозвеневшим звонком.***
Этот день вышел сложным и крайне нудным. И даже Кисе с Аомине, которые объединяли в себе всемирный идиотизм, ненадолго подняли настроение совместным походом в кафе. Тешила мысль о завтрашнем выходном и намечавшемся выходе в свет. Кагами, как обычно, дома не оказалось, а пустой холодильник не мог не печалить голодного студента (в последнее время Тетсуя ест почти как нормальный человек) . Таким образом он и оказался на пороге комнаты Атсуши. Тот поднимал за шиворот рыжего паренька (?), вытряхивая из него что-то. Идентичная жертве девушка играла на софе с котенком. Куроко зашел... И сразу вышел. Мидорима и Такао так и не открыли, хотя от них всего лишь надо было уточнение, сколько можно принимать в день прописанные таблетки. Хотя... Голубоглазый точно помнит, что Кадзунари весь день маячил перед глазами. И чем больше шло времени, тем беспокойнее был его вид. Тетсуя отмечает, что при следующем пересечении надо будет спросить. "Что ж... А сейчас надо возвращаться". Почему-то он только в это мгновение понимает, что, когда пришла халява, нужно было не вежливо пить один коктейль, а еще и заказать что-то съестное. К слову, а ведь Акаши блефовал. Ничего он о нем не знает. Куроко не понимает, почему рассуждает об этом сейчас. Но больше всего он недоумевает, почему не злится и даже не расстроен, а в действительности немного рад. Он уже уходил обратно, когда оказался перехваченным кем-то. Парень было затрепыхался, но послышавшийся английский сбил с толку. О да, да, да. На этот раз - оригинал. Тот самый капитан, от которого Куроко был спасен Дайки. - Frank... Not. Ugh, yeah. Oh, guy, how do u doing this? Eh? Well... It's him. I'm don't know sorry. Heh, i'm only understand it is "HIM". Keep calm, we' are alike. Дальнейший разговор пошел в ином направлении. Сам американец скрылся в своей комнате далеко не сразу. - Прекрати меня пугать, Акаши. - Как ты узнал, что это я? - Интуиция. И что ты здесь делаешь в такое время? - Всего шесть. - Зная тебя, могу предположить, что сидеть дома намного приятнее. - В точку. - Так..? - Я веду слежку. - Сталкер. - Предпочитаю называть себя пророческим посланцем. - Как это относится к твоей деятельности? - Никак. Куроко настойчиво смотрел ему в глаза. - Не нравится мне этот парень. В этот раз он говорит о каком-то Френке. И, знаешь, тут снова разговор о чем-то гейском. Плюс, его фраза «мы одинаковы». - А? - осенило Тетсую. - Акаши, ты же не думаешь? - Да, эти двое связаны. Как Бен и Френк, так и капитан с переведенным учеником. - Последнее и без анализа ясно. - Ох, так ты тоже понял, что с подставным лицом иностранец? Радуешь. Я был о тебе худшего мнения. - ... Да. Он никогда не признается, что сказал это не задумываясь. - К слову, - Куроко так и не понял, когда они стали идти по направлению к комнате Акаши. - Как ты думаешь, вследствие чего могла выйти операция? - Прикрытие? Несчастный случай? - И то, и другое, Ватсон. Я полагаю. Скорее всего, в прошлом случилось что-то с его лицом (уже после отъезда), а потом пришлось менять лицо. Но почему именно капитан команды? И что насчет родителей? - Могу я спросить еще кое-что? - встрял Куроко. Он продолжил, инстинктивно чувствуя немое согласие. - Есть предположение, что это за "он"? - Я думаю, это тот "симпатичный парень". - Уверен, что это связано? - Ты думаешь так же. - Значит, и дело с наркотиками замешано туда же. Акаши внезапно останавливается, и Куроко оборачивается на месте. Сейджуро на мгновение касается его губ своими. - Когда ты применяешь разумно-следственный вывод, я хочу расцеловать тебя всего. - Э-это нечестно. - С каких пор ты заикаешься? - М? Я заикаюсь? - Что ты. - Кстати... - Продолжим в квартире. - Заодно разогрей поесть. С небольшой усмешкой Сейджуро отворяет дверь, пропуская Куроко вперед. Тот сразу же скидывает с себя неудобный жакет и следует к книжным полкам. «Шифры: от узоров на окнах до знаков на полях» гласила обложка. "То, что нужно", - беглой строкой стрельнуло в мыслях. Не помнилось, почему о факте существования кода-послания было умолчано. Это очень удобная книга. Каждый раздел разбит на множество других, в конечном итоге собравший в себе уйму информации. - Акаши, откуда у тебя столько разной литературы? - Дядя - книголюб. На полке у меня забава со времен младшей школы. В шкафу уже литература посерьезнее. Тетсуя начинает постигать отчаяние - основную ступень безысходности. - А тебя что-то заинтересовало? - Есть такое. - Можешь забирать. Я до дыр эти страницы заучил. "Почему я просто не воспользуюсь интернетом, вместо понижения самооценки? Человек ведь не может столько знать. А Акаши - человек. Вроде". - Спасибо большое, - вежлив, как и всегда. - Ты что-то еще хотел сказать? И иди сюда, сам выбери, что будешь. - Не видел сегодня Мидориму-куна? - указывает на готовое рыбье филе. - Да нет, не особо интересовался. - Такао-кун сам не свой. Я беспокоюсь. - Атсуши вообще рыжего близнеца доводит до нервного срыва. И да, Сатсуки передавала, что ждет своего обещанного свидания. Завтра она уезжает обратно. - Аомине-куну будет скучно. - Некогда. Ему выписан небольшой курс психоаналитики. Да и покаяться в грехах придется. - Совращение школьницы? И, я так понимаю, по запросу Кисе-куна. - Именно, - пищит микроволновка. Куроко благодарит и забирает еду, усаживаясь за столик в гостиной. Акаши - рядом. Это та самая софа, помнят оба. Тетсуя открывает книгу, кладет перед собой код и начинает искать. - Моя помощь нужна? - Я сам. - И насчет твоего сегодняшнего звонка... - Завтра. - Это грубо. Парень игнорирует, накалывая нежное мясо на вилку и ища нужную страницу. - Твои волосы немного подросли. - Думаю, их стоит урезать. - Мне нравится. Оставь. - Кто сказал, что я буду слушать? - Глупости. Да и мы свободны от предрассудков, никто тебя не держит. Но волосы оставь. Куроко не говорит вслух, что ему нравится проигрывать в этой противоборствующей игре. - Дай блокнот. - Учись в уме сверять. Тетсуя тянет Сейджуро на себя, целуя. - Значит, я могу..? - Помнится, раньше тебе разрешения не требовалось. Причем, в коридоре - тоже. - Подловил. - Можно. Если тебе это еще не ясно. И дай блокнот. Он без колебаний протягивает парню записную книжку с ручкой, лежавшие на спинке дивана. - Чертов эксплуататор. Куроко выписывает код заново.I A • C B M • K. 6 1 20 8 5 18.
"Цифры... Что же..." - В дешевых детективах этот трюк используют часто. Цифры пишутся буквами. Куроко напрочь игнорирует парня. Он расписывает на весь каждом обороте листа катакану и хирогану. И начинает подставлять, постепенно изумляясь, пока Сейджуро ловит ощутимое удовольствие от красивого почерка. - Бред. - Мм? - Бессмыслица какая-то. - Попробуй... - Использовать английские буквы, как и в самом послании. Спасибо. - Всегда рад помочь. Ну вот, теперь будет легче. 6, 1, 20, 8, 5... 18? Уже после третьей буквы тревога закралась в сердце Тетсуи. Он, как мантру, только и делал, что повторял: "Нет, нет, нет". И все же.6 - F 1 - A 20 - T 8 - H 5 - E 18 - R F.A.T.H.E.R.
- Не может быть... Он шокировано вылупился на листок. - Что такое? - Ничего, - мгновенно закрывает записи, в руках сминая листок. - Правда. Я справлюсь. - Уверен? Акаши прильнул непозволительно для друга близко. Пожалуй, это детское звание сохранено, чтобы не опошлить хрупкие отношения. Кивая, Куроко кончиком носа щекочет чужую щеку. Играючи, ненарочно, волнующе и трепетно. Как же глупо притворяться, что хочешь сохранить дистанцию. Нужно сказать, что неделя – небольшой срок для столь быстрого восстановления тесной связи. «Пошло оно все». Чувства сильнее. В этот раз сама ситуация другая, подстроенная под обоюдное согласие. Поцелуй в губы. Глубокий, впервые взрослый. Не ощущая некомпетентной грубости прошлого раза, тело Тетсуи невольно расслабляется. Когда чужие губы проходят ниже, по скачущему кадыку, Куроко резко выдыхает, чувствуя, как пронеслось электричество от кончиков пальцев до грудной клетки и обратно, заставляя выгнуть грудь колесом. Рука Сейджуро скользит по выпирающим ребрам, втянувшемуся животу, переходит на брюки, чуть сжимая чужие ноги. Тетсуя постыдно чувствует, что хочет податься вперед. Акаши, читая его мысли, целует вновь, чувствуя обвившиеся вокруг шеи руки, притягивающие за затылок вплотную, не давая шанса отстраниться. Сам "ведущий партии" начинает постепенно расстегивает рубашку, чем, заметя его действия, в ответ занимается и Куроко. Последний не понимает, почему буквы пароля скачут перед глазами именно сейчас. I A • C B M • K. Погодите-ка... Ведь у прошлого слова сложился вполне ясный смысл. Значит, с чего-то логичного должно начинаться предложение. В ласке чужих рук тем временем хочется трепетать. Ощущение сжавших бедра ладоней незабываемо. Ловкие пальцы перемещаются от теперь полурасстегнутой рубашки к тазу. Из Куроко редко вырываются рваные полувздохи. Он на несколько секунд выпадает из реальности за шквалом нарастающей чувственности. Снова ненужные мысли. В любом случае, послание начинается либо с KAMI, либо с I. Первый вариант исключается за отсутствием гласных в следующем слове. Почему же не IA? Тетсуя немного сомневается, что ему хотят поведать о разработках вокалоидов, пусть сейчас именно этой и готовят некий проект в этом году, плюс, альфа-версию нового банка. Так, к другому. Если так аббревиатура, то Куроко должен ее знать; несмотря на шифр, послание предназначается ему. Тогда... I'M? Еще раз. I A • C B M • K. Наискось. "I'm ba". А остальная часть? Глупости. Еще одно – Куроко не понимает, почему столь контрасные ощущения н прерывают размышлений. Другая расстановка. BIK MAC..? Пожалуй, Куроко не настолько ужасен как детектив, чтобы понять, что говорится не о гамбургере или операционной системе. Надо рассуждать логически, вернувшись к прежнему варианту. Верх отброшен в сторону. Акаши приглушает свет, единожды запустив в выключатель завернутым в шелк шаром из специального неразбиваемого стекла. Хоть на что-то эта безделушка годится. Он целует открытую грудь, покрытую мурашками. Спускается ниже, прикусывая кожу. «Если он позволяет мне так много, то можно решиться на следующий шаг». Сквозь нижнее белье Сейджуро ладонями касается выступивших костей на бедрах. Он уже готовится стянуть белье, как вдруг останавливается. - Куроко. Ясное дело, что оба не готовы. - Ты случайно не знаешь, что делать дальше. Буквально секунды три назад осознавший положение Куроко закрывает свое алое лицо подушкой. - Я не гей, - приглушенный стеной животного пуха голос. - Аналогично. - Ты правда не знаешь, что нужно делать? - Совершенно не представляю. А ты? - Твое незнание удивляет. - Куроко. - ...Только про позы. - Откуда? - сейчас вся его интеллигентность полетит в Тартары. - Помнишь племянница, из-за которой вышел скандал с Момои-сан? Так вот, она отаку. - Омерзительно. - Понимаю, - шифрующийся Куроко себя к секте не относит. - Отсюда и bl-манга. - Сочувствую. - Кстати, давно ее слышно не было. Куроко натягивает одежду, нарочно встречаясь с Акаши взглядом. Тот и не собирается отводить глаз. - Убита реализмом. Уже одетым, Куроко продолжает трапезничать, пусть блюдо и остыло. Он ненадолго смолк, пораскинув мозгами. - Мы странные. - Ты мне нравишься. Сквозь не такие важные слова прозвучало признание. Акаши списывает свое подпрыгнувшее сердце, до сих пор стучащее в собственном ритме, на нервы и небольшую радость удовольствия победы. - И ты мне нужен. Ободрившийся Тетсуя еще не знает, в каком смысле произносятся двусмысленные слова. Черт, как же утомляют эти отмазки. Почему не признать, что нужда друг в друге ясна и необходима без лишних слов? Да, без слов. Поэтому о ней не упоминаются. Но эту иррациональность надо оправдать. Пауза затягивается. - Ладно, я пойду. - Завтра выходной. Можешь оставаться. - Все же... - Что там с кодом? Тетсуя сдается без боя, усевшись обратно. - "I'm ba", "c", "k". Вздох. И тут Куроко хлопает глазами. Он шлепает себя по лбу, застонав. Запустив руки в волосы, опускает голову. Понимание приходит сразу. В глазах - паника и небывалый ужас. - Черт возьми. Значит, тот неизвестный номер, записанный утром в мобильник и замеченный лишь пару часов назад, ничей иной, как ЕГО. Холодок бежит по спине. - Акаши, я пойду. Это срочно. - Тебя опасно одного отпускать. - Пожалуйста, - соответствуя старому шаблону. - Я сам разберусь со своими проблемами, не маленький. - Что ж, с Богом. - До завтра. Он кивает, забирает телефон и уходит, закрыв дверь. Словно и не было прошлой эйфории. В комнате, оказывается, холодно.***
По пути к себе Куроко звонил неустанно, и лицо его постепенно омрачалось. Раза, кажется, с пятого лишь его сбросили. Но парень оказался настойчивее обычного. Ровно на одиннадцатый раз вызов приняли. - Shit... Who are says? Тетсуя понимает, что ненавидит Америку сильнее, чем Акаши. - Прекрати говорить со мной на иностранном. Я получил твое послание. - Э? - Куроко Тетсуя. Мари* Чейс, если угодно. - Ох... Вот как. Будем знакомы. Адриан Льюис. Если угодно. - Что, от полиции сбежал? Несмотря на смену имени, ты как был подонком, так и останешься. - Вижу, ты осмелел. Ничего, я скоро буду, Ку... роко, так? Все будет по-прежнему, готовься, - он скучающе зевает, скрывая ехидные нотки. Куроко сжимает кулак, поднеся запястье к стучащим от страха зубам. Лицо бледнеет, тело почти ощущает боль. - Я тебя не боюсь, - успешно сохраняет ровный голос. - Я это проверю, - говорит мужчина, обиженно цокнув. - Обязательно проверю. - К твоему сожалению, я теперь не один. - Ты думаешь, мне это как-то помешает? На этот раз Тетсуя отчетливо понимает, что не вымолвит и слова. - Когда твоей единственной едой была собственная кожа, ты говорил по-другому. Шелковый мальчик. Он хочет кричать, чтобы мужчина остановился. Надо собраться. И бьющее у самого кадыка сердце это отчетливо понимает. - Не знаешь, как там Мари? - за резким выпадом скрывается страх, а заикание уходит с хамоватым смешком, по тональности так похожим на мужчину по проводу. - Видимо, она все та же. Как отличить такую из сотен, верно? - Заткнись. - Говорят, уже и волосы поредели. Она совершенно не та, знаешь ли, сколько уже говорили. - Сукин сын, ты пожалеешь об этом. - Свою суку упустил и на меня срываешься? - Тетсуя понимает, что этот безразличный тон с собеседником спасает его от срыва. - Ты... - А уверен, что она вообще помнит тебя? На душе необычайно легко. - Я могу вернуть опеку над тобой. Сердце ухнуло где-то в животе. - Что..? В-врешь. Я помню, тебя точно... точно лишили всего. - Да что ты, подтвердить непорочность моей души просто. - Взятка? Скрытие дел? Убийство? - Все вместе и немного шантажа. М, час поздний у тебя, полагаю. Ложись спать. А, чуть не забыл. "Да" или "нет"? - Я не буду отвечать на твои... - Я бы выбрал "да". - ...И ни за что не соглашусь. "Нет". - Как же тобой легко манипулировать. Разочаровываешь~. Знаешь, я бы хотел... Тетсуя не может дослушать, завершив вызов и выбросив раскладушку в сторону. Он тяжело дышит, скрипя зубами и зажмурив глаза. Он на ощупь рыщет по прикроватной тумбе, рандомно обнаружив искомое во втором ящике. Заглатывает несколько таблеток разом, чувствуя в теле крупную дрожь. Врачи говорят, препарат абсолютно безвреден и большая доза ничего особо не поменяет. Однако, стоило ее принять, Куроко ясно понимает, что в кухне все же слишком много ножей. Парень кусает нижнюю губу, заслышав стук в дверь. Кагами бы вломился с порога, это проверено. Единственный вариант понятен и без обостренной интуиции. - Привет. - Давно не виделись. - Плохо выглядишь. "Я бы посмотрел на тебя". Куроко мотнул головой, уклончиво издав: "мм" и пропуская Акаши в комнату. Он осознавал, что небольшое раздражение, вызванное стрессовой ситуацией, к единственному человеку, тянущему руку к ужасающе-черной душе, до абсурда безосновательно. - Не думал, что зайдешь. Тетсуя отправился в комнату, где, как гордо заявлял Тайга, располагались смежные гостиная и зала. Включенный телевизор добавлял в неловкую тишину ненужное, что-то, похожее на человеческую сущность. Чтобы поговорить по душам он не был нужен, но для повода остаться годился в самый раз. Куроко не улыбался ему, безразлично глядя на экран, и пустая радужка его голубых глаз казалась мутной. Завороженный, Акаши дышал через раз. Это обыкновенное безразличие, приевшееся – а если быть точным, въевшееся в его суть – озадачивало. Казалось, от излучаемой Куроко ауры исходило нечто, не соответствующее теплому климату за стенами. Сейджуро, знавший теорию некоторых основ психологии, знал, что зачастую ее руководство может не совпадать со сложившейся ситуацией. Лучшим способом из всех являлся «расположить собеседника к беседе, ненавязчивым образом указав ему, что иного пути, кроме как прямого ответа, нет. Если человек примет позицию отклонения от темы, помедлите, чтобы не портить нажимом отношения». Акаши усмехается, качает головой на вопросительный взгляд со стороны. Такой сентиментализм лишь оскорбит. - Что случилось? Ответ "ничего" не принимается. - Тогда "тебя это не касается" подойдет? - Догадайся. Он промолчал. Но по обыкновению Куроко бы добавил: "Какая жалость" или хотя бы кивнул, подал знак, что понял. - Мне не нравится твое настроение. - Ты не Второй. Я не держу. "Вот же ж...". Акаши вспомнил, как сильно не переносит неповиновение. Дернув Тетсую за рубашку, он, встряхнув юношу, притянул того к себе. Уже привычный жест. Только теперь он позволяет выбирать. - Не говори со мной в таком тоне. Беспокойство затихло, просто испарилось. Да, конечно, лишь на время. Но и его голубоглазый проведет без конфузных недомолвок. Куроко окончательно сокращает расстояние, позволяя почти сходу углубить поцелуй. Развязность помогала избавится от сожалений. И слова любви обесцениваются, не имей веры в них. Чем же плох такой способ «заглушения»? Акаши точно знает, что отвыкшие за неделю губы Куроко покраснеют и станут мягче от его поцелуев. Он считает, что управляет ситуацией. Но Тетсуе, позволявшему ему переплетать языки, известно об этом больше. - Я не закрыл дверь, - неразборчиво шепчет парень, подаваясь навстречу крепким телу и рукам. - Как нехорошо. Сейджуро коротко ухмыльнулся, но отстранился, поднявшись. Секундно простонавший Куроко тянется следом. Акаши крепко держит его волосы, теперь и сильно сжимает его челюсть. Этот взгляд едва не убеждает, что Сейджуро больной, а не выступает в качестве врача. - Я сефаф укуфу тевя, - неразборчиво. Он дергается в крепкой хватке. - Афуфи, мне войно, - что значило "Отпусти, мне больно". Губы Тетсуи напоминают утиные. Поцеловав еще раз, он отпускает юношу, ловя снисходительно-непонимающий взгляд. - Ну и? - Это было забавно. Твоя реакция. - Ты сильно обидишься, если я стану носить с собой шокер? - Всю ночь буду плакаться в подушку. - Я ужасно сожалею. Вот теперь все в порядке. - Куроко. Он вновь вертнул головой, потирая ноющую шею. Акаши открыл рот для вопроса, с которым пришел, но завис. Он не может произнести и слова. "Будешь со мной встречаться?" - миллионы идиотов говорят это каждый день, так чем Император хуже? Да запросто. - Где бинты на твоей руке? - во рту сухо. - Я снял их почти сразу. Если делать на боли акцент, она становится не ощущаемой. Но, - теперь он смотрит неотрывно. - Ты ведь не это хотел спросить? «Какой догадливый?». - Начну издалека. Твой любимый тип людей? Куроко что-то заподозрил. Это не самое удачное, что он мог придумать, но наиболее действенное – либо Тетсуя прекратит сейчас, либо даст шанс. - Можешь уточнить? - Возьмем Дайки примером. Большая грудь - его фетиш. У Атсуши это высокие, но ниже его девушки. - Кагами-кун любит борзых и спортивных. - А Шинтаро – в возрасте. Оба прыснули от смеха. - Такое чувство, что мы кого-то забыли. - Кисе-куна? - выдал Тетсуя после некоторых размышлений. - Какой у него любимый тип? - Э? Рета - натурал? Оба замолчали. - Он же вроде с кем-то встречался? Эту девчонку еще Хайзаки-кун увел. - Ошибки молодости. - Почему ты так в этом уверен? - Я не могу представить Рету с девушкой. Это омерзительно, как и сам Кисе-кун. В жанре "ужас" этот факт набирает первое место. - Завтра уточнишь у него. - Я? - Я не хочу заразится от него. А ты инфантилен к этому. Акаши нравится расслабленное состояние Куроко, но он немного отошел от темы. Студент немного прокашлялся. - Прости. - Тетсуя задумался, пристыженный на долю. - Я знаю. - И? - Дети. Сейджуро моргнул. - А? - Что? Они милые, добрые, красивые, нежные и настоящие. Никто не идет с ними сравнение. И я люблю каждого, каким бы он ни был. Да, честно, люблю. Дернулся глаз. Акаши не понимает, почему он так устал. Парень вздохнул, доставая телефон и снимая его с блокировки. - Это действительно все? - Да. - Больной извращенец. - Ты едва не переспал сегодня с этим больным извращенцем. Дважды. - У меня все было схвачено, и я не собирался ни с кем спать. - Дважды. Акаши смотрит хмуро, Куроко - с небольшим довольством. Это хорошо, что он приободрился, и досадная тень на его лице отступила. - Куроко? Названному уже осточертело сегодня крутить головой. Акаши вкладывает в его руку телефон. Стало душно: и сердце дико бьется и грозит разбиться о ребра, настолько оно маленькое и легкобьющееся, и надо расстегнуть вспотевшими руками манжеты, ослабить галстук, чтобы сполна ощутить жар, обвивший горло ласковым жгутом. Как глупо. На экране высветился маленький Сейджуро, что в фуражке генерала засунул в рот ложку. Он выглядел замерзшим, но счастливым. Куроко с окрыленной душой глянувший на Акаши, по анализу последнего, был близок к самоубийству. - И почему ты вырос во что-то подобное. Его тон ясно давал все понять. - Я хочу это слышать. - Завтра. - Ха? - Кто знает, каков мой ответ? Этот холодный, совершенно безэмоциональный голос совершенно лишал догадок в совокупности с обыкновенным лимитом допуска к телу. Но почему-то Акаши знал ответ. Куроко указал, что он лишь думает, что знает. В ту ночь он попросил Кагами не приходить. В ту же ночь Дайки позвонил Сакураю, поступившему на инженера, построить ему чертеж памятника. Это должен был быть чудесный день. Ожидаемый фестиваль, мягкие поцелуи с утра, пару колкостей и – уже в присутствии третьего – словесная перепалка с Тайгой, что тянул руки к шее победно ухмыляющегося Акаши. От дозы выпитого вчера лекарства Куроко заснул во второй раз, нарочно прикрытый накидкой Сейджуро. Это должен был быть чудесный день. Дайки ворвался в комнату около двух, притащил с собой букет цветов и с полной готовностью собирался вручить его Куроко, за что ввязался в драку с Тайгой, почти сокрушив его. Но одного взгляда Сейджуро хватило, чтобы быть побежденным. Мурасакибара, во весь коридор зазывающий кота по кличке "Мяустер 2.0", заглянул в комнату, потрепал Акаши по голове, и отправился дальше, без угрызений совести уходя прочь на правах друга детства. Такао ворвался в помещение ураганом, пораскинул мужланов по углам и принялся кричаться до просыпающегося Куроко. С Сейджуро, опершимся на спинку дивана, он как-то забыл поздороваться. На вопрос, знает ли Тетсуя, где Мидорима, никто не знал ответа. Куроко смекнул почти одновременно с Акаши – Мидорима пропал, что видно по Такао. Правда он понимал, что два дня от него ни слуху, ни духу. Сказано, что он уехал пару дней назад к родне, что Акаши опроверг сразу, ведь ответственный Шинтаро всегда предупреждает наперед. "Все хорошо", - твердило сознание; "Все будет хорошо", - подмечал разум. Потом ворвалась Сатсуки, ошеломленная, и ее глаза наполнились дрожащими слезами при взгляде на ребят и Такао в частности. Это должен был быть чудесный день. Если не считать распластавшегося посреди университетской площадки изуродованного тела. В руке трупа лежал зеленый мобильник с подвеской-лягушкой.