Дети луны или Сердце в оковах льда

POV NATANIEL       Я сидел в мягком кожаном кресле перед камином и лениво попивал виски. Багряная жидкость приятно жгла горло и приводила мысли в порядок. Смотря на огонь я неосознанно сравнивал его с синеволоской. Такая же горячая, а если притронуться, обожжешься. Эта недотрога заняла все мои мысли, черт! Я поставил стакан с недопитым напитком на столик рядом с моим креслом и расслабленно откинув голову в кресле, прикрыл глаза.       Я представил себе Маринетт, эту безумно сексуальную строптивую девчонку. Она сидит на моей кровати и ждёт меня. Только меня! Я подхожу к ней, сажусь сзади нее и осторожно убирая ее темные локоны с плеча, прикасаюсь губами к ее шее. Она томно вздыхая наклоняет голову в бок, предоставляя больше места поцелуям. Продолжая эту невинную ласку я медленно стягиваю с нее верх платья.       Резко голубоглазка разворачивается и толкнув меня назад, садится сверху. Она снимает до конца свое платье и остаётся в одних нежно-розовых трусиках. Моему взору открылась девственно белая небольшая грудь с гордо стоящими темными холмиками. Я приподнимаюсь на локтях и сжав одной рукой ее левую грудь ласкать ртом правую. Перекатывая языком горошек я его чуть прикусываю и слышу в вознаграждение ее первый тихий сладкий стон, вперемешку со своим на яву. Девушка сидя на моих бедрах слегка трется своей ставшей уже влажной промежностью о торчащий бугор на моих боксерках, тем самым вызывая наш общий стон, ее и опять же мой в реальном мире.       Рыкнув я переворачиваю ее и возвышаясь над ней, разрываю ее мокрые тонкие трусики. Накрываю ее рот своим и разрываю свои боксерки. Оторвавшись от ее губ, врываюсь в ее тело. Она кричит от боли, ведь потеряла девственность, а я рычу и уже готов кончить только от того, какая она узкая и горячая внутри. Я вдалбливаюсь в нее быстро, жёстко, грубо, а она выкрикивает подо мной мое имя от острого удовольствия.       «– Натаниэль!»       И вот наконец я делаю последний толчок, ее накрывает высшее наслаждение, она в последний раз выкрикивает мое имя, и я изливаюсь в нее и вместе с ней отправляюсь в наслаждение простонав ее такое сладкое имя.       Маринетт...       – Я не Маринетт. Меня зовут Эрика. – услышал я женский голос словно сквозь толщу воды.       Кое как разлепив глаза, я увидел перед собой девушку с миловидным личиком, лет 20-25. Волосы цвета вороньего крыла с синими глазами. Совсем не похожая на нее... Я опустил взгляд ниже, у девушки в руках находилось мое уже вялое естество, ее руки были испачканы в моем семени, так же как и ее грудь, т.к. она сидела на коленях передо мной. Мой голый торс тоже был в белой жидкости.       Я поднял руки с переломанных подлокотников и отряхнув их от деревянных опилок встал и направился в душ. В след мне донёсся возмущенный голос:       – Куда ты пошел, а как же я?       Я остановился и не оборачиваясь бросил:       – Ты свободна, твои услуги мне больше не понадобятся. Выход ты знаешь где.       Она говорила, что-то еще, но я уже не слышал, потому что полностью погрузился в свои мысли. Сегодня я планировал навестить Маринетт.

***

      Открыв ржавую дверь подвала я увидел ее в самом дальнем углу комнаты, это я понял по двум злобно светящимся голубым огонькам в темноте, при виде которых хотелось передернуть плечами, как от холода. Необыкновенное зрелище... Голубоглазка сидела на подоконнике обняв колени руками, ее голова была повернута в мою сторону.       Плотно закрыв за собой дверь я прошел на середину комнаты. В темноте я видел прекрасно, так же как и все оборотни.       – Здравствуй моя куколка, скучала? – пророкотал я. На это обращение она поморщила свой красивый носик, как я и люблю.       – Ага, а как же! Вот прям сидела все это время, тебя ждала – ответить сарказмом она и еле слышно добавила, скорее всего надеясь, что я не услышу – Скотина...       Ее поведение и обращение ко мне начало меня бесить.       – Как ты смеешь меня так называть, грязная девчонка?! – прорычал я – забыла кто тебя кормит? Ничего, напомним. Поголодаешь месяцок, а то и больше и махом у меня вспомнишь! Поняла?!       – Да... Хозяин... – пробормотала она, я ее услышал, но мне захотелось повесить ее в отместку.       – Не слышу.       Она бросила на меня убивающий взгляд своих холодно-голубых глаз.       – ДА, ХОЗЯИН! Я вас поняла! – перешла она на крик.       – Вот и славно. – довольно улыбнулся я – Ну а теперь перейдем к тому, за чем я сюда пришел... – и с предвкушающей улыбкой я начал потихоньку к ней подходить, заставляя ее теснее прижаться к стене и крепче обнять колени – Видишь ли, ты растешь, становишься более женственнее и красивее, такой... желанной и недопустимой...– когда я наконец подошёл к ней, стал накручивать локон ее иссиня-черных волос на свой палец продолжая – а эта чертова течка все никак не хочет тебя навещать! – и на этой ноте, я стараясь не вырвать волосы потянул ее на себя за ее темный локон, заставляя грохнуться с насиженного мною места к моим ногам.       – О-х – выдохнула она потирая пострадавшую во время "мягкого" приземления свою аппетитную попку. Приняв сидячее положение, она подняла свою голову и встретившись с моим взглядом, яростно сверкнула глазами. – И на кой черт тебе моя течка и вообще, что ты пытаешься этим сказать? – скрестив руки на груди она выжидающе посмотрела на меня. Отчего я лишь хмыкнул и присев на корточки рядом с ней, издевательски нежно взял ее за подбородок соединяя наш зрительный контакт.       – Ты такая милая, когда злишься. – шепнул я горячо. А потом мой взгляд соскользнул с ее невероятно красивых глаз к пухлым покусанным губам. Не прошло и полминуты, как моя и без того хрупкая выдержка полетела к чертям и я жадно и властно накинулся на ее губы.       Я неистово сминал ее губы своими, будто путник замученный жаждой нашел наконец родник и пытается выпить его до дна. Я хотел исследовать ее рот, но мне помешала преграда в виде ее зубов. Хмыкнув я чуть прикусил ее нижнюю губу, от чего она полностью открыла доступ к себе и проскользнул своим языком в ее рот, чтобы встретиться с ее. Она начала бить меня своими кулачками пытаясь оттолкнуть меня. Вскоре сжалившись над ней я отстранился и посмотрел на недотрогу. Она была жутко злой, слегка растрепанной, с влажными и припухшими от поцелуев губами. И от того чертовски сексуальной!       – Курцберг, мать тво... – хотела она исправиться – Хозяин, что вы вытворяете?!       – Я хочу тебя! Ты моя пленница и полностью в моем распоряжении! – неожиданно хрипло прорычал я, постепенно теряя контроль над своим волком. – Я больше не в силах ждать твоей течки. – с этими словами я стал потихоньку подползать к ней. Ничуть не шелохнувшись, она все так же и сидела мрачно смотря на меня.       – Я. Не. Твоя! – процедила сквозь зубы она с расстановкой. – Никогда не буду ей и ты никогда не получишь меня! – на это я лишь усмехнулся. Разглядывая ее хрупкую фигуру, я проворковал:       – Ну и кто же меня остановит? – ухмыльнулся я. Не уж то девочка думает, что за ней кто-то придет? Если так, то я разрушу ее надежды.       Ее лицо неожиданно приобрело растерянный вид, а затем Маринетт и вовсе задумалась.       Я уже было начал переживать из-за ее отстранённого взгляда, но вскоре ее лицо вновь приобрело невозмутимый вид, скорее даже полный решимости и она наконец произнесла:       – Ты пожалеешь, Курцберг! – прошипела она, чем меня очень удивила. И явно заметив перемены в моем лице, она продолжила – Вот придут мои родители и тогда тебе будет полная жопа, мой хороший. – в конце она немного скривилась будто съела лимон.       Я разразился громким смехом и судя по ее немного растерянному лицу она явно не ожидала от меня такой реакции.       – Ахаха, твои родители? Уверена, что все ещё нужна им? Как никак три года пролетело, а ты все ещё здесь.       Вспомнив первый в своей жизни отказ я невольно нахмурился.       – То есть ты хочешь сказать... они м-мертвы? – спросила она немного дрогнувшим голосом. Неужели я нашел ее слабое место? Довольный новым достижением я все же ответил.       – Ну... Так, как ты из Северного леса, то скорее всего, от них остались одни кости.       Неожиданно вся холодная невозмутимость и железная выдержка строптивой девчонки разбилась на тысячи осколок и под этой маской я увидел хрупкую девочку-сироту. Она немного сгорбилась, а ее плечи, что всегда были гордо расправлены поникли. Мне даже вдруг захотелось ее пожалеть, но я быстро одернул себя. Ее семья честно поплатилась за отказ.       Резко в подвале похолодало, хотя окон здесь нет и сквозняков здесь быть не может. В душе поселился мерзкий червячок тревоги. Но девочка ждала ответа.       – Да.       Брюнетка безвольно опустила голову. А, так называемый, сквозняк вдруг с тоской протяжно завыл. Это не на шутку напугало.       Спустя, наверное, минут 10, Маринетт подняла голову. Лицо было бледнее обычного, заострились скулы, а глаза лихорадочно поблескивали.       – Кто их убил?       Я немного опешил от такого вопроса. Не уж то она не знает?       – Тот, кто привел тебя сюда. – и пытаясь скрыть свою тревогу при виде помрачневшего лица Мари, с ухмылкой добавил – не переживай, ты его больше не увидишь.       Зря я это сказал... На виске девушки появилась испарина, и судя по хрипам, дышать ей стало сложнее. Но она нашла силы на ещё один неожиданный вопрос:       – Ты приказал ему убить моих родителей? – на это я закатил глаза. И стремясь по скорее закончить этот нервотрепательный разговор, бросил:       – Не совсем их, но подозреваю они просто попались под горячую руку. Теперь то ты заткнешься и дашь мне спокойно закончить начатое?       И тут я понял, что влип по полной...       Девушка начала оборачиваться. В огромного черного волка...то есть волчицу. По двери, стенам и полу поползли причудливые змейки инея, но холода не чувствовалось, т.к. страх притуплял другие чувства. Это невозможно... Он сам проверял девчонку. Но как оказалось он опрометчиво ошибся и теперь будет платить за свою ошибку. Ибо перед ним стояла "Поцелованная Луной".       Подвал огласил звериный, полный ярости рык. Большая волчица смотрела прямо на меня, своими большими фосфорными глазами без зрачков и белка, в взгляде читалась лишь одна мысль... Убить, уничтожить, растерзать в ошмётки. Высшая точка оборота... По меху волчицы пробегали голубые искры.       Внезапно воздух будто сгустился, давя и вынуждая встать на колени перед зверем. Несмотря на попытки сопротивления, я повиновался. И тогда я с ужасом в перемешку с досадой понял. Передо мной была не простая волчица, а альфа-сука, дочь вожака стаи. Затем пришел безмолвный приказ пронзительных, светящихся глаз, так же, совершить оборот. И я так же послушался, не в силах, что-то изменить. Теперь находясь в обличии огненно-красного волка, лежащего на передних лапах, ждал следующего действия от черной волчицы. Та не спеша, опасно-легко шла к нему. Не отводя устрашающего взгляда. Когда она подошла практически вплотную, воздух будто ещё больше сгустился, так, что дышать стало сложнее. Я вытянул шею, признавая свое полное поражение и покорность. И это было последним, что я сделал до того, как зверь победоносно фыркнул и раскрыв свою огромную пасть, склонился к моей шее.