Please, save me

***

Тело Риддла рухнуло на пол. Поспешно, почти споткнувшись о себя, Гермиона вскочила на ноги. Затем, она не оборачиваясь побежала. † Гермиона убежала. Из палатки. Прочь, далеко в лес. Она никогда не оборачивалась, никогда не проверяла, следил ли Риддл. Она только бежала. Ее легкие горели, а ноги болели, но она не остановилась. Веточки царапали ее лицо, корни угрожали ей падением, но она не замедлялась. Ледяной, холодный воздух напал на каждый дюйм ее обнаженной кожи. Гермиона даже не замечала этого, она бежала. Как долго она бежала, она понятия не имела. Это было похоже на долгие мили. Ее дыхание было затрудненным, ее тело протестовало против перенапряжения, и она была вынуждена замедлиться. Все еще тяжело дыша, Гермиона шла по лесу, не тормозя или замедляясь. Лесная земля была покрыта пятью дюймами снега. Ели окружали ее, их ветви прогибались под тяжестью снега. Слабое зимнее солнце висело низко, отбрасывая длинные тени. Гермиона носила только свою тонкую мантию поверх дешевого хлопкового платья, и теперь холод медленно охватывал ее. Обувь не была настоящим барьером от снега и была пропитана ледяной водой. Гермиона несчастно вздрогнула, но продолжала идти. Она не могла аппарировать. Ее красная палочка с ограничением лежала брошенной в палатке. Настоящая палочка все еще хранилась в кармане одежды Риддла. Гермиона понятия не имела, где она, и знала, что пешком до любого населенного пункта оставалось несколько дней. Не было никакого выхода из этого леса. Гермиона была очень в затрудненном положении. Затрудненном… Но… Это было так прекрасно. Снег, деревья, тишина леса. Это было так спокойно. Только хруст снега под ее туфлями нарушал спокойствие. Слезы начали катиться по ее щекам, сначала горячими каплями по коже, а затем холодно и заунывно. Гермиона вздохнула. Пахло хорошо. Она не могла вспомнить, когда она в последний раз так свободно дышала. Она все еще шла. И это было ее решение. Мягкий всхлип вырвался из ее рта. Гермиона подняла руку и вытерла новые слезы с глаз. Это было ее решение! Она могла повернуть налево или она могла повернуть направо. Она может идти дальше или остановиться. Мое решение. Слезы потекли по ее щекам с новой силой, и легкая улыбка озарила ее лицо. Гермиона продолжала идти очень долго. Толстые пушистые снежинки мягко падали на нее. Солнце исчезло, и звезды заняли его место, мерцая на небе. Белый снег ярко светился в лунном свете. В темноте было еще красивее. Потусторонняя красота… Гермиона перестала дрожать и больше не чувствовала холода. Ее руки и ноги онемели, и она начинала чувствовать усталость. Она не была глупой. Она знала, что это значит. Она оказалась здесь посреди заснеженного леса, одетая только в легкую одежду. Температура падала с тех пор, как погасло солнце и снова пошел снег. Там, впереди, не было места, куда она могла пойти, и никто не нашел бы ее здесь. Она знала, что это значит… … но это не имело значения. Ее время отсчитывалось, но каждый вздох, который она делала, чувствовал освобождение. Это было прекрасно, и она чувствовала себя свободной. Гермиона слегка улыбнулась и споткнулась, ее ноги стали тяжелыми. Каждый шаг требовал огромных усилий. Ели превратились в дубы с массивными стволами, но Гермиона продолжала. Усталость испугала ее, онемение испугало ее. Страшно было бояться, сказала она себе, чувствуя, как ее мысли запутываются в дымке. Казалось, все замедлилось. Ее ноги тянулись, и следующим шагом она споткнулась о корень. Ее разум не был достаточно быстр, чтобы понять, что происходит, и Гермиона упала в снег. Она лежала там несколько минут. С усилием она перевернулась на спину. Холодного просачивания сквозь землю леса не было. Должно быть, но не было. Гермиона подползла к ближайшему дереву и прислонилась спиной к стволу. Она устало прислонилась головой к дереву и уставилась на сцену перед ней. Земля покрыта снегом, бледный лунный свет освещает все и гордые деревья, окружающие ее. Это могло быть и хуже. Могло. Она не сожалела. Ее глаза опускались. Снег исчез и деревья. Все было черным. Она почувствовала, что скользит вниз. У нее кружилась голова, но не в плохом смысле. Просто уставшая. Такая Усталая… , , , , , Сквозь тьму, сквозь нечувствительность, что-то ее потрясло. Это не имело смысла для нее. Толчок электричества пронзил ее тело. Гермиона не хотела возвращаться. Но толчок был стойким и прожигал ее вялый разум. Неохотно ее вытащили из тьмы. Ее мысли вернулись. Гермиона открыла глаза. Деревья все еще были там, а луна находилась высоко в небе. Слой белого снега покрыл ее. Там снова была вспышка боли, пронизывающая ее. Она потеряла связь с телом, но теперь эта боль вернула её обратно. Гермионе потребовалось некоторое время, чтобы понять болезненные ощущения, а затем больше времени, чтобы понять, что она исходила от ее левого предплечья. Нет, не это! Гермиона почувствовала, как ее темная метка горела. Нет. Она едва поняла это, потому что раздался тихий, хлопающий звук. Нет! Пара тяжелых ботинок теперь нарушала слой снега в ее поле зрения. Гермиона подняла голову. Черные брюки, толстый зимний плащ, а затем она уставилась на бледное лицо Риддла. — Нет! — она хотела закричать, но ее слабый голос оставил ее, из-за чего из ее рта вырвался простой шепот. Риддл смотрел на нее своими бесстрастными глазами. Гермиона зажмурилась. Этого не может быть! Она заставила свое тело двигаться. Оно не хотело ей подчиняться. И все же ей удалось оттолкнуться от ствола дерева и упасть на бок. Гермиона изо всех сил пыталась встать, но не смогла. На руках и коленях она отползла от него. Он не мог быть здесь. Он не мог ее найти. Ее руки глубоко погрузились в снег, когда она пыталась оттащить свое тело от него. Пара темных сапог появилась сбоку от нее. Гермиона хотела закричать от разочарования, поняв, что Риддл подошел к ней. Только мягкое хныканье оставило ее. Внезапно ее рука провалилась под снег, и она упала. Как бы она ни боролась, она не могла снова встать. Беспомощно она лежала на снегу и проклинала свою собственную неудачу. Ожидая грубый удар или даже проклятие, тело Гермионы напряглось, как вдруг на нее упало что-то легкого веса. Стало тепло и приятно пахло. Ее смущение заставило ее открыть глаза и слегка повернуть голову. Она обнаружила, что Риддл присел рядом с ней. Этот ужасно бесчувственный взгляд все еще был на его лице, но теперь он блуждал по своему черному плащу. Гермиона своими глазами встретилась взглядом с голубыми. В них было странное выражение, размышляла она. Но затем ее собственные глаза закрылись, и наконец ее разум решил провалиться во тьму. † Девушка потеряла сознание. Риддл нерешительно протянул руку и осторожно провел пальцами по ее щеке. Было очень холодно. Он сжал губы в раздражении. Ярость заставила его выследить ее. Его первым побуждением было найти Грязнокровку, покалечить ее, заставить ее тело истекать кровью. Он хотел проклясть её, наслаждаясь её просьбами о пощаде. Никогда не переставая. Теперь Риддл поймал свою добычу, но его гнев странным образом покинул его. Его лоб нахмурился в замешательстве, когда рука Риддла медленно опустилась на ее плечо. Он развернул ее так, что она легла на спину. Его взгляд блуждал по телу Грязнокровки. Губы у нее были голубые, а цвет кожи смертельно бледный. Она была только в тонкой мантии поверх этого мизерного платья. Риддл плотно натянул свой плащ вокруг ее маленького тела. Его движения были медленными и нерешительными, когда одна его рука опустилась на ее колени, а другая рука обхватила ее верхнюю часть тела. Затем, он поднял ее. Она была невероятно легкой. Ее тело было таким хрупким, когда он притянул ее к своей груди. Риддл закрутился на месте и шагнул в темное давление аппарации. Через несколько секунд он снова появился прямо перед палаткой. Гермиона все еще прижималась к нему, он вошел. Он подошел к своей кровати и осторожно положил ее. Снова хмурый взгляд Риддла. Отсутствие его предыдущей ярости озадачивало его. Нет, девушка его озадачила. Действительно ли эта Грязнокровка сумела преодолеть свою магию и успешно напасть на него? Поскольку он хотел наложить на нее проклятие Круциатуса, невероятно мощная вспышка магии ударила его в полную силу и отбросила назад. Удар без осознания? Как бы Риддл не хотел это отрицать, удары в затылок были болезненным напоминанием. Пенни, поганая грязнокровка, сумела победить его. Конечно, он не ожидал какой-либо атаки, поэтому не был настороже, но все же это был большой подвиг. Как Грязнокровка может быть такой сильной? Невозможно. Риддл покачал головой. Это было невозможно. Магия Грязнокровка была лишь слабой тенью силы, которая накапливалась веками в старинных домах Чистокровных. Все знали, что грязнокровки были достаточно хороши, чтобы служить чистокровным. У них не было примечательных магических навыков, и они были слишком глупы, чтобы делать что-то большее, чем простая черновая работа. «Прости меня.» Иностранные слова скользнули по губам Риддла. Это была надпись на гробу Елены. Пенни умела читать и даже правильно переводила на английский. Глупая грязнокровка действительно… Риддл смотрел на бледное лицо девушки, прежде чем он вытащил палочку из кармана мантии И —… Подождите? Ее палочка? Конечно, нет. Риддл ухмыльнулся из-за ее бессознательного состояния. Затем, он осмотрел гладкую палочку. Это не относится к его магии вообще. Хотя Грязнокровка использовала его. Импульс Аресто не был простым заклинанием. Так много из-за отсутствия у Пенни магических навыков… «Я нашла палочку у гроба», — сказала она. Гроб Хелены, очевидно. Итак, у Пенни была палочка, так как они оказались в ловушке внутри купола. Подопечные Рейвенкло… Они были коварной ловушкой, подходящей для такой ведьмы, как Рейвенкло. Как он мог забыть о подопечных? Риддл ругал себя. Диадема забирала все его внимание, он никогда не задумывался, почему защитные чары Рейвенкло упали. Кто сломал их? Риддл уставился на Грязнокровку. Это было невозможно, не так ли? Пенни? Как бы она смогла уничтожить такую ​​мощную магию? У простой Грязнокровки никогда не было бы сил или знаний, чтобы соперничать с Ровеной Рейвенкло. Нет, должно было быть другое объяснение… Риддл вырвался из своих мыслей, когда Пенни слегка пошевелилась. Первый признак жизни с тех пор, как она упала без сознания в лесу. Он положил руку ей на лоб. Все еще было неестественно холодно. Риддл сел на край кровати. Он медленно вытащил плащ из-под тела Пенни и продолжал нерешительно раздевать ее. Сначала верхнюю одежду, затем он осторожно расстегнул ее белое хлопковое платье. Ткань платья была грубой, рваной и просто грязной. Риддл выбросил его на пол. Он уставился на девушку перед собой. Ее голова упала на бок, а вьющиеся волосы закрывали лицо. Медленно его взгляд блуждал по ее телу, одетый только в трусики и лифчик. Без ее одежды ее тело выглядело еще более худым. Он мог ясно видеть ее кости на бедрах и ребра под ее кожей. Риддл протянул руку и осторожно положил ее на вогнутый живот, затем рука блуждала по ее мягкой коже и по ее волосам. Он чувствовал каждую кость под своим прикосновением. Пенни снова зашевелилась, и Риддл оторвался от своего созерцания. Ему нужно было согреть ее. Он быстро вытащил свою палочку и махнул ей. Толстое одеяло появилось из воздуха. Он размахивал палочкой более сложным узором и вплетал в ткань теплые чары. Риддл почувствовал, как одеяло медленно нагревается от его магии, когда он плотно обернул его вокруг тела Пенни. Она спала. Его загадка… {{{{{{{{+}}}}}}}} Когда Гермиона проснулась, ей было тепло и уютно. Все еще очень уставшая, она не открыла глаза. Воспоминания наполнили ее голову. Она вспомнила, как бродила по лесу. Было так холодно и темно. Она повернулась и перекатилась на спину, все еще с закрытыми глазами. На ней было теплое одеяло. Что случилось? Может быть, она умерла. Если так, то смерть не была такой уж плохой. — Пенни? -приятный голос пронзил ее слух. — Я знаю, что ты не спишь. Открой глаза. Гермиона неохотно повиновалась этому голосу. Она открыла глаза и была ослеплена светом. Ее глаза увлажнились, и она моргнула несколько раз. Постепенно все упало в центр внимания. Она смотрела на серый потолок, он был знаком. Ее тело застыло в ужасе. Это была палатка. Она вернулась! Больше воспоминаний проникло в ее разум. Она прислонилась к тому дереву посреди леса, как внезапно появился Риддл. Она пыталась сбежать от него, но это было бесполезно. Осознание ее осенило. Риддл поймал ее. Глаза Гермионы расширились, и она услышала, как ее собственный пульс стучит в ушах. Затем она повернула голову. Риддл сидел в одном из кресел недалеко от нее. Его ноги были случайно разложены перед ним, и он с любопытством посмотрел на нее. — Г-господин Риддл, — панически закричала Гермиона, когда она резко села в кровати. Одеяло соскользнуло с нее, обнажив верхнюю часть тела. К ее ужасу Гермиона увидела, что на ней было только нижнее белье. Она быстро схватила одеяло и натянула его на себя. На лице Риддла появилась изумленная ухмылка. В Гермионе вскипел страх, и она почувствовала, что начинает дрожать. Что он планировал? Он раздевал ее, не так ли? Гермиона в шоке поняла, что это его кровать, в которой она лежала. Живот сжался от страха, и она попыталась встать с кровати. — Помедленнее, — сказал Риддл, изумляясь своему голосу. Он встал со своего места и быстро подошел к ней. Гермиона была так слаба, что не успела вовремя встать. Риддл толкнул ее обратно на кровать. — Ложись, — сказал он командным голосом. Услышав резкий тон в его голосе, Гермиона повиновалась ему и откинулась на кровати. Она посмотрела на него испуганными глазами. Ухмылка все еще танцевала на его лице, и он сел рядом с ней на кровать. Она напряглась, когда почувствовала его так близко. — Мне жаль, что я тебя прокляла, — поспешно сказала Гермиона. — Я не хотел этого делать. Это просто случилось. — Понятно, — промурлыкал Риддл. Затем он спросил, с мерзким блеском в глазах: — Никаких извинений за оскорбление меня? «Тщеславный урод!» — Гермиона вспомнила ее слова. Она знала, что ей нужно извиниться — немедленно! — но ее губы были упрямо запечатаны. Риддл подождал минуту. Поскольку извинения не последовало, на его лице появилась ужасающая улыбка, и он сказал: — Хм. Кажется, мне нужно наказать тебя за твой язык. Гермиона отшатнулась от него. Он поднял руку, и она зажмурилась, ожидая удара. Это никогда не произошло. Риддл тихо хихикнул, и она осторожно, снова открыла глаза. Он схватил прядь ее волос и теперь лениво завил их вокруг пальца, пока все еще смотрел на нее. Его странное поведение напугало ее больше, чем пощечина. Его рука отпустила ее волосы и нежно побежала по ее руке. С этими действиями в его голубых глазах появился хищный блеск. Его пальцы покинули ее руку и мягко потанцевали над ключицей. Гермиона вздрогнула от его жадного прикосновения. — Пожалуйста, не надо, — задохнулась она, испугавшись его намерений. Ухмыляясь, Риддл наклонился к ней, и ее поразила волна его запаха. Его лицо было непростительно близко к ее, и Гермиона смотрела на него широко испуганными глазами. Темная ухмылка никогда не покидала его, когда Риддл упивался ее страхом. Он наклонился еще ближе к ней, и Гермиона почувствовала, как его губы мягко скользят по ее щеке, поднося их к ее уху. По ее позвоночнику пробежала дрожь, но она не смела пошевелиться. — Что ты думаешь, я бы с тобой сделал, маленькая грязнокровка? — прошептал Риддл, его шелковистые слова обернулись искусственным негодованием. Гермиона дрожала, когда почувствовала его горячее дыхание на своей коже. Риддл наклонился и самодовольно принял ее потрясенное состояние. Затем он потянулся к тумбочке и достал красную бутылочку с зельем. Он предложил это Гермионе. Вся веселость покинула его лицо, когда он резко приказал ей: — Выпей это. Гермиона не сомневалась в его авторитете. Она приняла флакон с зельем и опустошила его содержимое. На вкус — ужасно испорченный апельсиновый сок. Риддл взял у нее пустой флакон и всунул еще один в ее руку. Гермиона без возражений выпила зелье. Этот не был таким плохим на вкус и смыл остаточный вкус с первого. Мгновенно приятное тепло распространилось по ней. Невольно ее тело расслабилось, хотя Риддл все еще был рядом. Последнее, что она увидела перед тем, как ее веки опустились, было то, как Риддл взмахнул над ней своей палочкой. Комфортное тепло усилилось, и Гермиона погрузилась в сон. † Риддл наблюдал, как странное существо заснуло. Он протянул к ней руку и осторожно провел пальцами по ее мягким вьющимся волосам. Странно, она капризна, как жеребенок, и тогда она может вызвать сильнейшую из магии. Риддл с интересом осмотрел ее спящее лицо. Она была спокойной, больше не было намека на страх в ее чертах. Он провел пальцем по ее пухлым губам. «Откуда твоя сила?» размышлял он, глядя на девушку. Все грязнокровки были слабы, их магия бесполезна. Риддл знал это. Но как Пенни вписалась в это уравнение? Подобная ей магия, даже если сосуд был неисправен, всегда была чем-то ценным. Риддл покачал головой, уставившись на девушку. Его взгляд покинул ее лицо и устремился к ее левой руке. Внутренняя сторона ее предплечья была выставлена на обозрение, и темная отметина была ясно видна на ее бледной коже. Грубой рукой на коже была вытатуирована огромная буква «М», обведенная кругом рун. {{{{{{{{+}}}}}}}} Когда Гермиона проснулась в следующий раз, палатка была залита дневным светом, который падал из окна. Очевидно, она спала всю ночь. Медленно она села в кровати. Ее тело больше не чувствовало себя таким слабым. Может быть, это были зелья или сон, но она чувствовала себя намного лучше. Она услышала стук из маленькой кухоньки. Смущенно нахмурившись, из-за чего появились складки на лбу, Гермиона повернулась, чтобы посмотреть, что вызывает шум. Ее глаза расширились от удивления, когда она увидела Риддла, стоящего спиной к ней, очевидно готовящего что-то, если этот небесный запах был чем-то, что могло бы пойти на готовку. Это была ее работа. Мерлин, она пренебрегла своими обязанностями! Паника заставила ее сердце пропустить несколько ударов. Сначала тот инцидент со вчерашнего дня, и теперь она спала, когда ей следовало приготовить завтрак. Страх нарастал еще сильнее, и Гермиона быстро выпрыгнула из кровати. Когда она встала, ее голова начала кружиться, и она почувствовала невероятное головокружение. Кроме того, она заметила, что на ней все еще было только нижнее белье. Гермиона слегка пошатнулась, поворачиваясь в поисках своего платья. — Так ты наконец проснулась? — голос пронзил палатку, ее паника возросла. Гермиона напряглась и посмотрела на кухню. Риддл небрежно прислонился к стойке, закрутил палочку между пальцами, и дикая улыбка заиграла у него на лице. С беспокойством Гермиона заметила, как его глаза покинули ее лицо, и лениво обежали ее обнаженное тело. Она не сдвинулась с места, не зная, что делать. Наконец, его невероятно голубые глаза снова упали ей на лицо, и она увидела темное веселье, танцующее в них. Гермиона быстро окаменела от страха, когда посмотрела на него. — Ну, что ты делаешь, бегая полуголой? — Гермиона вытянулась. — Оденься. Гермиона отвела глаза и опустила их, когда кротко прошептала: — Я… я не могу найти свою одежду, господин Риддл. Она слышала, как он смеялся над этим. — Ты ослепла из-за всего произошедшего? Они лежат на стуле. С этими словами он отвернулся от нее и продолжил готовить. Гермиона все еще не двигалась, но ее взгляд упал на кресло. Там лежала пачка одежды. Бросив еще один осторожный взгляд на Риддла, она убедилась, что он все еще игнорирует ее. Затем очень нерешительно она подошла к стулу. Гермиона схватила одежду, но сразу заметила, что это не она. Это было не ее старое хлопковое платье. Озадаченная Гермиона уставилась на джинсы, черную футболку и толстый шерстяной зеленый пуловер. Эта одежда выглядела подозрительно, как вещи, которые обычно носил Риддл, но они явно выглядели укорочены под тело женщины. Теперь, когда она посмотрела поближе, Гермиона почувствовала остатки волшебства на ткани. Она не смела снова обращаться к Риддлу, поэтому просто влезла в одежду. Она была облегающая и странной на ее теле. Ей не разрешали использовать что-либо, кроме этого мешковатого платья в течение многих лет. Но почему-то ей нравилось ощущение ее новой одежды, и она была определенно теплее, чем ее старые одежки. Риддл закончил готовить и теперь махнул палочкой в сторону шкафа. Тарелки и столовые приборы упали на маленький столик и расположились на нем. Тем временем, Риддл поставил на стол сковороду с яичницей и беконом. Затем он принес несколько кусочков тоста и чайник. Гермиона с растущим беспокойством наблюдала, как он накрывает на стол на двоих. Драко вернулся? Она со страхом прикусила губу, ожидая, что он вернется. Гермиона стояла как можно дальше от Риддла, пытаясь быть незаметной. Ей стало немного плохо, когда она стояла там. Ее тело болело по всему периметру, и она чувствовала дрожь в ногах. Гермиона пристально посмотрела на стол. Риддл сел, и она напряглась, когда его голубые глаза внезапно уставились на нее. — Иди сюда, — резко приказал он ей. Никакого другого выбора не осталось, Гермиона послушно подошла к нему, уставившись на Риддла широко раскрытыми глазами. Его лицо снова стало нечитаемым, когда он сканировал ее. Она стояла прямо возле стола и опустила глаза, застенчиво спросив: — Могу я чем-нибудь помочь? Игнорируя ее вопрос, Риддл сказал: — Садись. Гермиона резко обернулась к нему. У него была поднятая бровь. Ее взгляд блуждал туда-сюда между ним и пустым стулом напротив него. Она пробормотала: — Я… я не могла… — Сидеть! — командный голос Риддла оборвал ее. Гермиона вздрогнула от его тона и немедленно села на стул. Она не смела взглянуть на Риддла и вместо этого уставилась на свои дрожащие руки на коленях. Она слышала, как он двигался, очевидно, наполняя тарелку, но Гермиона все еще не поднимала взгляд. Пенни, — сказал Риддл своим резким голосом. Гермиона неохотно подняла голову. Ее глаза удивленно расширились, когда она увидела, что тарелка перед ней была заполнена яичницей, беконом и кусочком золотого тоста. Она неуверенно посмотрела на Риддла. Теперь насмешливая ухмылка образовалась на его лице. Он был явно очень удивлен ее повадками. — Ешь, — приказал он ей. Гермиона секунду колебалась. Яичница лежала на тарелке, и Гермиона поняла, насколько она голодна. Она бросила еще один робкий взгляд на Риддла. Он налил себе чашку чая и не обратил на нее никакого внимания, когда начал есть. Гермиона протянула дрожащую руку и подняла вилку. Затем она очень осторожно начала есть. Было очень вкусно. Гермиона не могла вспомнить, когда в последний раз она ела что-то кроме холодных остатков. Это было действительно хорошо. Она бросила украдочный взгляд на Риддла, но он все еще игнорировал ее. Как странно. Она действительно ожидала, что он накажет ее после вчерашнего инцидента. Вместо этого, он помог ей, приготовил завтрак и даже дал ей немного еды. Может быть, это был всего лишь сон, и она все еще прислонилась к этому дереву, медленно замерзая до смерти. Когда Гермиона закончила, Риддл положил вилку и осмотрел ее. Его пристальный взгляд пугал ее, и она опустила глаза. Взмах палочки Риддла и стол был очищен, посуда перелетела на кухню. Тревога в Гермионе нарастала, и она со страхом посмотрела на Риддла. Она в шоке застыла, заметив небольшую книгу в его руке. Кровь Гермионы стала ледяной от страха, когда она узнала эту книгу. Маленькая, изодранная, носимая с пользой, эта книга была ее самым важным достоянием. Ее энциклопедия чар. Гермиона от шока поняла, что положила книгу в карман халата, чтобы сохранить ее в безопасности. Риддл, должно быть, нашел его, так как вчера снял с нее одежду. — Можешь ли ты объяснить мне, откуда ты это взяла? — морозный голос Риддла пронзил ее панику. Карие глаза Гермионы со страхом блуждали по нему. На лице Риддла была непроницаемая маска, когда он осматривал ее, его глаза безжалостно впивались в нее. Гермиона быстро опустила глаза и шептала, — Я не крала его. Клянусь, господин Риддл. — Я никогда не говорил, что ты это могла сделать, — холодно заметил Риддл, не боясь ее страха. Гермионе пришлось вскоре закрыть глаза, чтобы взять под контроль свое безумно колотящееся сердце. Не поднимая глаз к нему, она тихо сказала: — Я нашла книгу в Косом переулке. Несколько лет назад. И я просто сохранила ее. — Хм… — сделал Риддл слегка. Гермиона сглотнула, но затем осмелилась взглянуть на него. Он лениво пролистал маленькую книгу. Внезапно его поразительно голубые глаза уставились на нее, и Гермиона вздрогнула. Ухмылка искривила рот Риддла, и он спросил с поддельной невинностью, злобно искажающей его тон: — Я не понимаю, Пенни. Зачем тебе такая книга? — Он открыл книгу наугад и прочитал: "Несовершеннолетние раньше связывали врагов и делали их неподвижными". Проницательный взгляд Риддла упал на Гермиону. Он поднял вопросительно бровь и спросил, его голос похож на мягкий шелк с острым краем, скрытым под ним: — Заклинание, часто используемое в дуэлях. Почему такая грязная кровь, как ты, должна хранить такую ​​книгу? Гермиона уставилась на него. Ее дыхание было быстрым, и она дрожала под пристальным вниманием Риддла. Поскольку ответа не последовало, Риддл захлопнул книгу и наклонился ближе к ней. Гермиона немного отстранилась от него. Медленно он поднял руку. Его глаза никогда не выпускали ее из виду, когда он мягко скользил пальцами по ее щеке. Гермиона испуганно дрожала от его прикосновений. Темное веселье горело в холодных глазах Риддла, когда он это увидел. Его пальцы медленно спускались с ее щеки вниз, пока его рука не остановилась, лежа на ее плече, его большой палец мягко успокаивал кожу ее шеи. Гермиона была уверена, что он чувствовал, как ее пульс бьется прямо под ее кожей. — Довольно ясно, что, будучи грязнокровкой, — сказал Риддл, улыбаясь темной улыбкой. — Твоя магия смехотворно слаба. Так скажи мне… Его пальцы на ее плече угрожающе сжались. Голубые глаза безжалостно врезались в нее, и злая улыбка на его лице выросла, когда Риддл прошептал: — Что заставило тебя оставить эту книгу? Почему ты вчера взяла эту палочку? Ты не умеешь читать и не можешь использовать правильные заклинания, так почему? Его слова ничем не отличались от того, что все волшебники всегда бросали ей вслед ранее. Гермиона давно привыкла к унижению. Но тогда почему слезы наполнили ее глаза? Что-то давило на ее грудь и перевязывало горло. Как Риддл смог справиться с печалью, которую она держала взаперти? Гермиона больше не могла этого выносить. Она оторвала взгляд от этих неумолимых голубых сфер и опустила голову. Как только она это сделала, рука на ее плече мучительно сжалась, и Риддл командующе зашипел на нее: — Смотри на меня! Гермиона не смела ослушаться. Риддл злобно улыбнулся ей и повторил: — Почему ты украла эту палочку? Она бесполезна в твоих руках. Почему ты тратишь свое время и, что еще важнее, время своих Учителей на вещи, которые ты никогда не поймешь? Гермиона вздрогнула, глядя в эти глубокие голубые глаза. В них горело садистское удовольствие, оно издевалось над ней. Презрение Риддла потрясло ее. Она не понимала, почему он так сильно на нее влиял. С легкостью он разорвал старые раны. Гермиона открыла рот и зашептала: — Я могу. Темная тень упала на лицо Риддла, и он спросил, опасно спокойно: — Что это было? Гермиона стиснула зубы, глядя на него. Ей нужно было вернуть свои опрометчивые слова. Прошу прощения, быстро! Вместо извинений слова неповиновения оставили ее: — Я могу понять магию. Гермиона понятия не имела, что на нее нашло. Сначала она оскорбила его вчера, а теперь продолжала наглеть. Риддл накажет ее сейчас. Она знала это, и ее тело испуганно дрожало от перспективы боли. — Я очень сомневаюсь, что ты понимаешь даже самые простые заклинания, Пенни, — сказал Риддл голосом, пронизанным жестоким издевательством. — Грязнокровка не в состоянии постичь магию, как мы, чистокровные. Убежденная, что она все равно будет избита, Гермиона позволила своим эмоциям одолеть ее и обрушилась на Риддла, — Если я так глупа и моя магия так слаба, то почему я смогла проклясть тебя вчера? Может быть, это ты не разбираешься в магии! На мгновение Риддл не отреагировал. Ей показалось, что она увидела блеск триумфа в его голубых глазах. Но это не могло быть возможно. Он исчез за секунду, оставив после себя обычную бесчувственную маску. Гермиона приготовилась к ярости, которая наверняка поразит ее. Но тогда все, что сказал Риддл, было: — Мы обсудим это в другой раз. Гермиона удивленно моргнула. Она ожидала многого, но не этого. Риддл больше ничего не сказал и встал из-за стола. Увидев это, Гермиона автоматически вскочила со стула. Она не могла сидеть, когда он стоял. Когда она вскочила, волна головокружения сильно ударила ее. Она споткнулась, пытаясь восстановить равновесие. Рука Риддла схватила ее за руку, не давая ей упасть. — Спокойно, — прошептал ей тихий голос. — Ты восстановила свой острый на слово язычок, но ты все еще не совсем здорова, не так ли? Голова Гермионы кружилась, и ей стало плохо. Тем не менее, ей удалось с нажимом сказать: — Я в порядке. — Конечно, — пришел саркастический ответ. Она подняла голову и посмотрела на Риддла. Он держал ее за руку и смотрел на нее, его лицо было являлось пустой маской. Внезапно, странный жадный взгляд просочился в его глаза, в момент, когда они блуждали по ней. Гермиона вздрогнула. Она напряглась, когда Риддл обнял ее за талию и повел к своей кровати. Может, он не набросился на нее, потому что имел ввиду другое наказание? У Гермионы ускорилось дыхание. Риддл не собирался трогать её, так ведь? В ней проснулась и возросла паника. Когда они подошли к его кровати, Гермиона испугалась. Она слышала истории о том, как господины навязывали себя своим грязнокровкам. Этот жадный взгляд, который бросил на нее Риддл, был более чем тревожным. Он убрал руку от нее и толкнул ее на кровать. Обезумевшая от его действий, Гермиона начала дрожать. Риддл поднял бровь, когда увидел, как в ее глазах вспыхнул страх. Он вздохнул и затем вяло сказал: — Я не собираюсь наказывать тебя за твою злобу, хотя, вероятно, должен. Так что успокойся. Он потянулся к ящику тумбочки и достал флакон с зельем. Он сунул его в руки Гермионы и приказал ей: — Выпей это. Затем он отвернулся и оставил ее одну. Тело Гермионы расслабилось, когда он отошел от нее. Риддл грациозно сел на диван и начал читать что-то в своей книге. Успокоившись, он действительно, казалось, оставил ее одну. Гермиона посмотрела на флакон с зельем в руке. Она сняла пробку и, как он приказал, выпила. Тепло распространилось по ее телу, и она с комфортом прижалась к мягкому одеялу. Вскоре, после этого, ее охватила волна усталости и она провалилась в царство Морфея. {{{{{{{{+}}}}}}}} И, таким образом, в то время как весь мир может превозносить Дары любви и верности, Я выражаю благодарность Перед твоими ногами мой враг! Люси Мод Монтгомери (* 1874 † 1942)