***
Через несколько дней пребывания в Хогвартсе Гермиона была убеждена, что ей нравятся все предметы, которые профессора могут ей предложить. Древние Руны были блестящими, как и Арифмантика. Зелья, хоть и являлись энергозатратными, были невероятно интересными. Гермиона не могла придумать ничего лучше, чем заняться чарами, астрономией, гербологией или уходом за магическими существами. Она действительно любила каждый из своих предметов. …Или так она думала до сегодняшнего дня. Достаточно хмурый взгляд появился на ее лице, сморщив ее лоб, когда Гермиона сидела в классе Истории магии. Так как это был класс слизерин-гриффиндор, Риддл сидел на стуле рядом с ней. Гермиона пристально посмотрела на своего соседа и перевела взгляд к профессору. Ее рыжие волосы были коротко подстрижены и стильно причесаны. Профессор Алекто Кэрроу, не очень высокая, с почти белой кожей, как снег, стояла перед своим классом, властно оглядывая своих учеников. Полуулыбка потянулась к ее тонким губам, когда она продолжала вести лекцию: — Но давайте оставим позади те темные времена и продолжим новую историю. — Улыбка расширилась, и она пришла к выводу, — Геллерт Гриндельвальд. Кэрроу элегантно села на учительский стол, изящно скрестив ноги, и с надеждой осмотрела учеников: — Теперь, кто может сказать мне: что является самым важным достижением Гриндельвальда? Многие ученики подняли руки, и Кэрроу кивнула слизеринцу. — Да, мистер Флинт? Мальчик с грубыми черными волосами гордо ответил: — Он выиграл гражданскую войну. Кэрроу наклонила голову и сказала: — Конечно, это великий подвиг. Гриндельвальд восстал против несправедливого правительства и сумел свергнуть его. Вы также можете сказать мне, когда произошла эта война, мистер Флинт? — С 1941 по 1945 год, — легко ответил Флинт. — Правильно, — сказал Кэрроу. — Он выиграл войну против Министерства Магии и вступил во власть. Очень важная победа для Гриндельвальда и для нас, но не его самое большое достижение. — Она подняла брови. — Кто-нибудь еще? Мистер Финниган? Симус почесал голову, прежде чем ответил: — Он победил Альбуса Дамблдора в поединке? — Да-да, Дамблдор. — Кэрроу хихикнула пронзительно. — Многие глупо считали этого человека самым могущественным волшебником своего времени. На самом деле Дамблдор был предателем и преступником. Спровоцировав, он напал на Гриндельвальда. Конечно, Дамблдор не мог сравниться с таким волшебником, как Гриндельвальд, и был убит. Кэрроу посмотрела на Симуса и покачала головой: — Важный момент в жизни Гриндельвальда. Но не тот ответ, который я жду. Кто-нибудь еще? Никто не поднял руку. Гермиона тоже. Она посмотрела на Риддла. На этот раз он, похоже, тоже не был заинтересован в ответе. — Хорошо, тогда. Я скажу вам, — Кэрроу снисходительно улыбнулась. — Самым большим достижением Гриндельвальда было улучшение Статута Магической Тайны. — Что вы имеете в виду, профессор? — спросила девушка со Слизерина. Кэрроу снисходительно улыбнулась девушке. Это заставило кожу Гермионы покрыться неприятными мурашками. — До того, как Гриндельвальд начал свое правление, Министерство магии было отвратительно слабым, — сказал профессор. — Статут волшебной тайны просто гласил, что наш мир должен быть скрыт от глаз маглов. Он не запрещал волшебникам бродить в магловском мире и свободно общаться с ними, пока они скрывали свое волшебное происхождение. Кэрроу презрительно усмехнулась. Она встала и начала ходить взад-вперед перед классом, пристально глядя на них. — Гриндельвальд остановил это гротескное извращение, — горячо сказал профессор. — Он запечатал наш мир. Так что сегодня никакие маггловские новшества больше не могут достичь нашего мира. Каждая ведьма и волшебник теперь защищены от необходимости иметь дело с магглокровками. Гермиона посмотрела на других студентов. Многие из них кивнули в согласии с Кэрроу. Отнюдь не только слизеринцы, многие гриффиндорцы также приняли мнение Кэрроу. Гермиона уставилась на свой пустой пергамент и сглотнула. — Как вы думаете, что случилось бы, если бы мы продолжали смешиваться с маглами? — Кэрроу спросила, но не дождалась и ответила сама. — Я могу сказать вам следующее: маглы скоро нас захлестнули бы. Они проникали бы в наш мир, и медленно, но верно наша волшебная кровь будет становиться все тоньше и тоньше, пока ничего не останется. Мы все превратимся в магглов. Дрожь прошла через класс, которая вызвала у Гермионы тошноту. Кэрроу, казалось бы, довольная своей аудиторией, продолжила: — Вот почему мы должны быть благодарны, что Геллерт Гриндельвальд сражался за нас. Он выиграл войну для нас. Чтобы спасти наш мир от уничтожения грязнокровными выродками. Резкая улыбка появилась на губах Кэрроу. Она прошла через класс и встала перед столом, за которым сидели Лаванда и Парвати. Девочки хихикали и явно не обращали особого внимания. Гермиона вздрогнула, увидев жестокую улыбку на лице Кэрроу. — Мисс Браун, — тихо сказал профессор. Лаванда посмотрела на Кэрроу, пытаясь, но не в силах выглядеть невинно. — Вы не думаете, что работа Гриндельвальда стоит вашего времени? — учитель спросил тихо, опасно. Лаванда тихо захныкала и быстро покачала головой. — Извините, профессор. Кэрроу просто хмыкнула: — Ты знаешь, что случилось бы, если бы Гриндельвальд не сражался за тебя? Лаванда сглотнула и медленно покачала головой. — Ты… — Кэрроу наклонилась к девушке. — Была бы замужем за магглом. Глаза Лаванды испуганно расширились, словно ей угрожали женитьбой на дементоре. — Правильно, — решительно сказал Кэрроу, обращаясь ко всему классу. — Если бы Гриндельвальд не вмешался, правительство продолжало бы женить ведьм на маглах. Они бы позволили этим грязным животным осквернить наших матерей, наших сестер и дочерей, самих себя. Ведьмам пришлось бы рожать грязь. Грязные животные отравили бы нашу магическую кровь. Они жили бы среди нас, как если бы они были равными. На самом деле, они ослабили бы нас изнутри. И скоро наш мир — мы все — погибли бы. Холодные глаза Кэрроу упали на потрясенную Лаванду и она прошипела: — Я ожидаю намного большего уважения и благодарности по отношению к Гриндельвальду. Лаванда быстро кивнула. Гермиона следила за всем этим и чувствовала себя плохо. «Грязные животные»? Ее взгляд остановился на Лаванде. Речь Кэрроу все еще казалась дикой. † Следующий урок Гермионы был намного лучше, чем история. Трансфигурацию преподавала ее декан факультета, профессор МакГонагалл. Хотя женщина выглядела довольно зловеще, Гермионе она очень нравилась. Ее предмет был невероятно интересным. К сожалению, это не могло полностью отвлечь Гермиону от предыдущего урока. Она чувствовала себя удрученной, когда холодные слова Кэрроу продолжали крутиться в ее голове. «Грязь… грязные животные…» Это была она? Грязью? Менее талантливая, менее могущественная и менее умная… именно это люди так часто кричали в сторону Гермионы, она начала в это верить. Разве это не естественный порядок вещей, что она должна быть слугой, а чистокровные были ее хозяевами? Так Гермиона думала, но потом она встретила Риддла. Он позволил ей сохранить ее палочку, он научил ее заклинаниям, и он взял ее с собой в Хогвартс. Теперь Гермиона жила в замке и посещала занятия. Несмотря на то, что была Грязнокровкой, Гермиона была не глупее, чем ее чистокровные сверстники. На самом деле, МакГонагалл только что присвоила ей пять баллов за правильный ответ на вопрос. «Самое большое достижение Гриндельвальда…» Гермиона, конечно, не чувствовала никакой благодарности к этому человеку. Она была поражена своими мыслями, когда кто-то ткнул ее в бок. — Хватит мечтать. Гермиона повернула голову и посмотрела в глубокие голубые глаза. Риддл ухмыльнулся ей и усмехнулся: — Что случилось, маленькая Гермиона? Не можешь преобразить птицу? Гермиона ощетинилась от его слов, и ухмылка Риддла только расширилась. Она сердито схватила палочку и властно сказала ему: — Просто смотри. Она резко ткнула палочкой в учебник Преображения и согнула магию в нужное заклинание. Книга вскочила один раз. Затем она изменила форму, пока сорока весело не запрыгнула на стол. Самодовольно Гермиона улыбнулась Риддлу. Он просто вернул улыбку и взмахнул собственной палочкой. Немного позже из его учебника появилась крошечная зимняя крапивница. Маленькая птичка увидела сороку и быстро отлетела от стола на плечо Риддла. Гермиона с раздражением посмотрела на птицу, прежде чем упрекнуть Риддла, — Мы должны были превратить его в сороку. Разве ты не слышал? Риддл только пожал плечами, заставляя птицу от маленького рывка неодобрительно щебетать. Гермиона была раздражена, что Том пренебрег инструкциям МакГонагалл. Тем временем профессор подошла к их столу и посмотрела на сороку Гермионы, которая жадно тыкала клювом серебряное крепление чернильницы Риддла. — Очень хорошо, мисс Руквуд, — похвалила МакГонагалл. — Пять баллов Гриффиндору. — Спасибо, профессор, — сказала Гермиона с улыбкой. Суровый взгляд МакГонагалл переместился от сороки Гермионы к крапивнице, лениво сидящей на плече Риддла. Профессор изогнула бровь и сказала: — Интересный выбор, мистер Риддл. Хорошая работа по преодолению различий в размерах. Десять баллов Слизерину. Риддл очаровательно улыбнулся МакГонагалл и скромно сказал: — Я сделал малое. Вы дали нам все необходимые заклинания в своей лекции, профессор. МакГонагалл покинула их стол, и глаза Гермионы сердито сузились в сторону Риддла, когда он нагло улыбнулся ей. С раздражением вздохнув, она взмахнула палочкой над своей сорокой и превратила ее обратно в учебник, пробормотав себе под нос: — Пфф, десять баллов Слизерину. За что? Не следованию правилам? Когда Риддл услышал, как она ворчит, надменная улыбка на его лице только расширилась. Гермиона бросила на него еще один взгляд. Затем ее взгляд скользнул по крошечной птице на его плече. Она начала ухаживать за своими перьями и выглядела восхитительно. Риддл взмахнул палочкой над маленькой птицей, желая ее преобразить. — Подожди. Дай мне её. Я хочу подержать. Застенчиво улыбаясь, Гермиона протянула руку. Риддл закатил глаза на нее, но подчинился. Гермиона рассмеялась, когда птица прыгала на ее руке, и была смехотворно милой. Тем временем МакГонагалл закончила урок, и Риддл начал собирать вещи. — Дай мне мой учебник, — приказал он Гермионе. Неохотно она взмахнула палочкой и превратила маленькую птичку обратно в книгу. Риддл просто поднял бровь и прокомментировал: — Ты всегда используешь невербальные заклинания? — Э-э… — Гермиона последовала за ним из класса. — Да. Она повернулась, чтобы убедиться, что никто не слушал их разговор, прежде чем она застенчиво прошептала: — В усадьбе Малфоев я всегда колдовала заклинания, когда мне приходилось выполнять работу по дому. Конечно, я делала это молча. Теперь у меня проблемы со словесными заклинаниями. — Она с беспокойством посмотрела на Риддла. — Как думаешь, это плохо? Риддл тихо хмыкнул. — Нет, Гермиона. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из профессоров это заметит. {{{{{{{{+}}}}}}}} Гермионе нравилась библиотека Малфоев, но библиотеку Хогвартса, она полюбила. До последнего листочка пергамента. С широкой улыбкой, сидя на месте, она просматривала множество книжных рядов, которые ждали, пока их прочтут. Она может провести здесь остаток своей жизни и ей никогда не будет скучно. Риддл, сидевший напротив Гермионы за библиотечным столом, застал её за рассматриванием книг с глупой улыбкой на лице. — Ты уже закончила свою работу? — он был недоволен. Гермиона пристально посмотрела на него. — Нет, Том. Она поспешно вернулась к своему эссе. Несколько минут они работали в тишине, затем она посмотрела на Риддла. Он что-то записывал своим элегантным почерком. Гермиона поджала губы, наблюдая за ним. Затем она проговорила: — То-ом? Риддл поднял голову и в подозрении приподнял бровь. Гермиона изо всех сил старалась состроить свою лучшую гримасу с щенячьим взглядом, прежде чем тихо пробормотать: — Э-э… есть одна вечеринка в следующую пятницу. — Вечеринка? — Он нахмурился. Гермиона нервно поерзала на стуле, но теперь хотела справиться с волнением. — Да. Это гриффиндорская вечеринка, — быстро объяснила она. — И все идут. — Это так? — Риддл сказал это своим шелковистым нечитаемым голосом. Он внимательно посмотрел на нее, его пронизывающие глаза впились в Гермиону. Тем не менее, он еще не прикончил её, поэтому она спросила: — Теперь, когда я одна из гриффиндорцев, я подумала… а можно ли мне пойти? Пожалуйста? Риддл продолжал смотреть на нее, и нервозность Гермионы нарастала. Наконец он открыл рот и тихим голосом спросил: — А где будет таинственная вечеринка? Она глубоко вдохнула, прежде чем ответила: — У Черного озера. — Хм, — произнес Риддл и беспристрастно спросил. — Когда она начнется? — Сразу после обеда. Его лицо было совершенно нечитаемым, но он не сразу же запретил ей пойти. Гермиона восприняла это как хороший знак. Пальцы Риддла стучали по столу. Казалось, он, по крайней мере, рассматривал её просьбу. Это было больше того, что Гермиона могла ожидать. — Конечно, Гермиона, — наконец сказал Риддл. — Ты можешь пойти. Сердце Гермионы пропустило несколько ударов от радости, когда она услышала это, и на ее лице появилась улыбка. — Спасибо, Том, — сказала она голосом, пронизанным счастьем. — Мы же не хотим, чтобы ты как-то отстранилась от однокурсников, — сухо ответил Риддл. — Отказ от такого социального мероприятия может заставить людей задуматься. — Конечно. Холодные глаза Риддла уставились на нее, и он строго сказал: — Давай установим несколько основных правил. Гермиона послушно кивнула. — Я не хочу, чтобы ты пила алкоголь, — резко приказал Риддл. — Я знаю, как проходят эти гриффиндорские вечеринки, и ты не будешь участвовать ни в одном конкурсе на выпивку. — Да, Том, — быстро согласилась она. — Я также знаю, как глупые гриффиндорцы относятся к правилам, — продолжил он с жутким оттенком в голосе. — Ты уже на седьмом году обучения, комендантский час начинается в одиннадцать часов. Я хочу, чтобы ты вернулась к этому времени в замок. Если нет, Гермиона, я спущусь к озеру и сам позову тебя. И я очень не хочу, чтобы это произошло. Гермиона снова кивнула. Затем она поколебалась, прежде чем сказала: — Гм. Вечеринка довольно неофициальная. Об этом знают только гриффиндорцы. Так что… — Она бросила заискивающую улыбку в сторону Риддла. — Было бы здорово, если бы ты никому об этом не упомянул. Особенно профессорам. Риддл сердито посмотрел на нее. Гермиона сделала вид, что не заметила, и вернулась к своему эссе.***
Уже в четверг Риддл стоял в тренажерном зале ЗОТИ. Первая неделя занятий почти закончилась, и он был крайне довольным. До сих пор его маленькая Грязнокровка очень хорошо училась. Досадно хорошо, Риддл ухмыльнулся. Похоже, Гермиона была всезнайкой, но это было все же лучше, чем если бы она провалила занятия. Это сделало бы людей вокруг нее подозрительными. Риддл выпал из лекции учителя, объясняющего, какое проклятие они изучают сегодня. Он внутренне ухмыльнулся, когда его взгляд переместился на других учеников. Большинству из них повезет, если они смогут произвести простой Ступефай. Они были жалкими. Взгляд Риддла остановился, когда он наткнулся на кудрявую голову девушки. Гермиона стояла позади толпы, пытаясь выглядеть незаметной. Ее голова была слегка опущена, скрывая лицо за прядями своих вьющихся волос. Риддл нахмурился, изучая Гермиону. Как ни странно, ему не нравилась ее робость. Темная тень пролегла на лице Риддла, когда он посмотрел на рыжеволосого мальчика, стоявшего рядом с Гермионой. Рон Уизли был жалким волшебником. Тем не менее он осмелился придвигаться все ближе и ближе к Гермионе. — Том? — Хм? — Риддл повернулся к Малфою. Блондин ухмыльнулся ему, выглядя при этом до раздражения самодовольным, и протянул: — Я узнал о том, о чем ты просил выяснить меня вчера. — Да? — Риддл сказал кратко. Ухмылка Малфоя расширилась, и он самодовольно произнес: — Я спросил отца. Он ответил мне сегодня совиной почтой. Ты был прав. Очевидно, что через несколько недель запланирован вечер. В Корнуолле. Многие высокопоставленные чиновники министерства будут присутствовать. Может быть, даже сам министр. — Понятно, — напевал Риддл. — Какая-то старая аристократка будет присутствовать. Ее зовут Смит. — Малфой провел рукой по своим светлым волосам. — Я забыл ее имя. Что-то вроде Барбары. — Хепзиба Смит? — Риддл предложил тихо. Малфой кивнул. — Да. Это она. Ухмылка появилась на лице Риддла. Его холодные взгляд оставил Малфоя и вернулся к Грязнокровке. Девушка все еще пряталась за одноклассниками. Риддл решил, что ему действительно нужно выяснить, готова ли Гермиона к своей задаче, холодно ухмыляясь. Не глядя на Малфоя, он спросил: — Итак, когда именно состоится этот вечер?***
Гермиона решила, что учитель ЗОТИ был странным. Она взмахнула палочкой и выпустила луч в один из деревянных манекенов. Манекен был несильно отброшен в каменную стену. Джинни, у которой рядом с Гермионой был манекен, улыбнулась ей и подняла большой палец, прежде чем она взмахнула собственной палочкой. — Остолбеней! — Джинни прокричала. Гермиона могла видеть, что движения палочки Джинни были немного неточными. Что и требовалось доказать! Заклинание Джинни проскочило манекен и ударило в стену. Рыжая пожала плечами и криво улыбнулась Гермионе. Затем она попробовала еще раз. Гермиона улыбнулась, когда на этот раз Джинни поразила мишень. Гермиона посмотрела на Джинни и пошла в сторону учителя, который шел по комнате, оценивая работу своих учеников. Мужчина был довольно высоким и мускулистым. На самом деле он совсем не похож на профессора. Вместо обычной одежды волшебника он носил черную футболку и черные боевые брюки вместе с тяжелыми ботинками. Его палочка была убрана в кобуру на поясе. Его светло-каштановые волосы были собраны на затылке, чтобы не скрывать лицо. Гермиона незаметно посмотрела ему в лицо. Его кожа была загорелой, как будто он проводил много времени на улице. Его темный цвет кожи выделял светлый шрам. Он бежал от его левого края лба, через глаз и по всей длине его лица. Гермиона задалась вопросом, что произошло и как он приобрёл такой огромный шрам. Но больше всего на его лице выделялись глаза. Они были неестественного желтого цвета, придавая человеку животный взгляд. Гермиона напряглась, когда эти жестокие желтые глаза уставились на нее. — Не расслабляйся, Руквуд, — рявкнул мужчина на нее хриплым голосом. Гермиона опустила голову. — Извините, профессор Люпин. Он бросил на нее еще один строгий взгляд, прежде чем посмотреть на работу других студентов. До конца урока Гермиона старалась не выделяться. Она видела, как некоторые студенты боролись со взрывным проклятием, и почти все они произносили заклинание вслух. Гермиона надеялась, что Риддл был прав, и никто не будет возражать, что она не может произносить заклинания вслух. Гермиона вздохнула с облегчением, когда через некоторое время Люпин прекратил тренировку. Не получив других указаний, студенты собрались вокруг дуэльной платформы, которая стояла посреди комнаты. Люпин стоял на платформе и угрожающе смотрел на своих учеников. Дикая улыбка появилась на его губах, когда он произнес: — Время занятия почти истекло. Вы знаете, что это значит. — Дуэль! — восторженный голос в толпе прокричал это на всю аудиторию. — Именно так, — согласился Люпин. — Есть ли добровольцы? Много рук поднялось в воздух. Риддл был одним из них. Гермиона сдержалась. Она действительно не хотела дуэли перед всеми. Стальной взгляд Люпина остановился на Риддле, и он поднял брови. Очевидно, что Риддл не часто был добровольцем. — Хорошо, — сказал Люпин. — Риддл, иди сюда. С змеиной грацией Риддл ступил на дуэльную платформу. — О-о-о, — Гермиона услышала, как Симус рядом с ней бормотал. — С каких это пор он снизашел, чтобы проводить дуэли с нами, простыми людьми? Тем временем Люпин рассматривал Риддла и коротко спросил: — Кто будет твоим противником? Слабая ухмылка украшала лицо Риддла, когда он ответил: — Мисс Руквуд. Глаза Гермионы расширились, когда она услышала это. Не то чтобы она была действительно удивлена, но она надеялась, что Риддл пощадит ее. Жестокие глаза Люпина уставились на нее, и он с сомнением рассматривал ее. — Новенькая, а? — Люпин задумался. — Ты уверен? — Да, сэр, — самодовольно ответил Риддл. Люпин просто пожал плечами и приказал: — Руквуд, иди сюда. Гермиона медленно подошла к дуэльной платформе. Другие студенты наблюдали за ней с любопытством и жалостью. Джинни ободряюще похлопала по плечу с мрачным выражением лица. — Вы принимаете приглашение на дуэль? — спросил Люпин, когда Гермиона вышла на платформу. Гермиона открыла рот, но профессор перебил ее: — Знайте, что у нас здесь нет особого отношения к девочкам, и мы не балуем новичков. Его жутко жёлтые глаза отсканировали её, и он прорычал: — Если ты сражаешься, то скажи уже об этом. Это не было обнадеживающим. Тем не менее Гермиона неуверенно прошептала: — Я согласна. Из-за ее робкого поведения, Люпин поднял бровь, гротескно сморщив шрам, который проходил над его левым глазом. Он пожал плечами, по-видимому, умывая руки. Затем Люпин посмотрел на Риддла и строго напомнил: — Никакого чрезмерного насилия и никаких смертельных проклятий. Он ловко спрыгнул с дуэльной платформы, повышая свой голос: — А теперь начали! Гермиона едва успела вытащить свою палочку, поскольку Риддл уже взмахнул своей палочкой, содрагая воздух. Гермиону пронзило опасно потрескивающее проклятие. Удивленная атакой, ей пришлось увернуться от заклинания и неловко отпрыгнуть в сторону. Ее плечо заныло в знак протеста, когда Гермиона приземлилась на него. Риддл не дал ей времени прийти в себя, и снова атаковал. Гермиона перевернулась, и темное проклятие ударилось о пол, оставив дымчатое черное пятно. Руквуд встала, и ей пришлось снова увернуться от проклятия. Ее пальцы крепко обхватили свою палочку, но она еще не успела выпустить заклинание в Риддла. В прошлый раз, когда она дралась с ним, они были одни. Гермиона просто не могла скрыться от множества глаз, следивших за этой дуэлью. † — Для нее это плохо кончится, — равнодушно заметил Долохов. Розье пожал плечами и сказал: — Ну, это Риддл. Никто не может победить его. Регулус не участвовал в этом разговоре, но молча наблюдал, как Риддл еще раз проклял бедную девочку. Она уже лежала на полу и только успела откатиться от места, куда летело проклятие. Регулус вздрогнул, когда ее чуть не пронзило. Он мог видеть, как девушка слегка дрожит, когда она смотрит на Риддла с беспокойством в глазах. Регулус чувствовал к ней сочувствие. Риддл был страшным противником. К счастью, он не мог использовать свои жестокие проклятия во время ЗОТИ перед учителем. За это Регулус был благодарен. — Почему он так долго? — вяло спросил Малфой, когда Риддл еще раз проклял беспомощную девушку. Долохов, стоящий рядом с Регулусом, пожал плечами. — Может быть, Риддлу захотелось устроить прелюдию. Беллатрикс злобно хихикнула. Она подошла ближе к Долохову и обняла его за талию, а другая рука играла с его галстуком. — Мм, Антонин, — соблазнительно прошептала она. — Как насчет того, чтобы я показала тебе, что такое прелюдия на самом деле? Долохов поднял бровь, глядя на ведьму. Её густые ресницы, на ее милом лице трепетали, смотря на него, на губах была устрашающая ухмылка. Регулус отвел глаза. Он знал, что Долохов был сильно соблазнен предложением Беллатрикс, но также боялся его принять. Ведьма была опасной и немного безумной тоже. Довольно нездоровая смесь. Регулус снова проклял про себя свою сумасшедшую семью. Благородный Дом Блэк. Он почти закатил глаза. Исподтишка он взглянул на двоюродную сестру. Единственной властью, которой Беллатрикс действительно подчинялась, была власть Риддла, и даже у него были проблемы с ее подчинением. Регулус проигнорировал других слизеринцев и снова сосредоточился на дуэли. На лице Риддла была садистская ухмылка, от которой по позвоночнику Регулуса пробежал неприятный холодок. Темный волшебник взмахнул палочкой и проклял Руквуд. Регулус выдохнул с облегчением, потому что это было только простое заклинание исчезновения. Заклинание пронеслось по воздуху, очевидно, нацелившись на левую руку Руквуд. Девочке удалось сойти с дороги, но заклинание все еще слегка касалось ее левой руки. Манжета черной мантии Руквуд испепелилась и исчезла. Ничто из нескольких заклинаний до этого не попадало в неё. Тем не менее, выражение абсолютного ужаса мелькнуло на лице Руквуд, когда она уставилась на свое полуобнаженное левое предплечье. — Что он делает? — Беллатрикс проворчала, явно скучая от односторонней дуэли. Регулус нахмурился. Это действительно был странный поединок. Риддл был на две головы выше по умениям, чем Руквуд. Почему он не закончил этот поединок сразу? Вместо этого он бросил в девушку простое заклинание исчезновения. Регулус с трепетом наблюдал, как Руквуд прижимает свою левую руку к груди и смотрит на Риддла с истинным страхом в глазах. Гадкая ухмылка появилась на лице, Риддл насмешливо оглядел ее. Регулусу была противна дуэль. Риддл просто играл с явно более слабым противником. Не то, чтобы Регулус был удивлен. Риддл был садистом и ублюдком. † «Черт возьми! Черт возьми! Черт возьми!» Голос закричал в голове Гермионы, когда она уставилась на свой разорванный рукав. Еще немного, и все будут ясно видеть ее Темную Метку. Гермиона посмотрела на Риддла и нашла насмешливую усмешку на его лице. Что он делает? Он хотел, чтобы ее убили? Увидев панику Гермионы, насмешливая ухмылка изогнула лицо Риддла. Гермиона стиснула зубы, когда почувствовала, как в ней нарастает белый горячий гнев. Все её мысли о других учениках, которые наблюдали за ней, и она просто смотрела на насмешливую ухмылку Риддла. Ублюдок! С вновь обретенной решимостью Гермиона резко ударила палочкой по воздуху и превратила свою рассерженную магию в проклятие. Из ее палочки вырвался серп света. Он опасно потрескивал, устремляясь к Риддлу. Он воздвиг щит вокруг себя. Проклятие Гермионы сильно врезалось в щит. Он выдержал, но сила атаки была достаточно сильна, чтобы отбросить Риддла. Он откатился на пол. Гермиона издалека услышала удивленный вздох, исходящий из зала. — Ха, атакую правильно — горячо сказала она Реддлу. Он поднялся на ноги и посмотрел на нее. Гермиона была слегка удивлена, что не нашла сердитого рычания на лице. Вместо этого он ухмыльнулся ей, показывая свои зубы. — Не злорадствуй, — сказал он ей, в его голосе скрывалось мрачное веселье. — Мы еще не закончили. С этими словами он взмахнул своей палочкой. На этот раз Гермиона была готова. Она быстро подняла палочку и нарисовала перед собой широкий круг. — Клипео! * Когда она завершила круг, из воздуха появился толстый зеленый барьер. Проклятие Риддла врезалось в круглый щит. Щит поглощал силу атаки, пока ничего не осталось, затем он разбился, как стекло. Гермиона не дождалась очередной атаки. Она подняла палочку над головой и опустила ее по диагонали. Мгновенно Режущее проклятие оторвалось от кончика палочки и бросилось к Риддлу. Гермиона не остановилась на этом, и повторила движение несколько раз, так что череда ударов устремилась к Риддлу. Он поднял сильный щит взмахом палочки. Первое Режущее проклятие Гермионы врезалось в его щит и было легко остановлено. Но когда все больше и больше проклятий обрушивались на него, щит Риддла опасно мерцал. Удовлетворенная, Гермиона наблюдала, как раздражающая улыбка наконец исчезла с его лица. Ее последний удар загремел в ослабленный щит и пробил его. Беспрепятственно, он бросился к Риддлу. У него едва было время отскочить с дороги. Режущее проклятие Гермионы врезалось в землю и оставило глубокую трещину на деревянном полу, края которой сердито шипели. Гермиона знала, что это неправильно, но ей стало немного приятно, когда она увидела порез на ноге Риддла прямо над его коленом. Красная кровь сочилась из пореза. К этому моменту насмешливое лицо полностью покинуло Риддла. Вся игривость исчезла, темный блеск блеснул в его морозных глазах, уставившись на рану в ноге. Он медленно поднял голову, и его холодный взгляд упал на нее. Гермиона чувствовала, как разгневанная магия Риддла в воздухе набирает силу. Теперь она яростно обрушилась на волшебника, пока он мрачно смотрел на нее. Из-за холода во взгляде по спине Гермионы пробежал озноб, и она нервно крепче сжала свою палочку. Именно тогда Гермиона вспомнила проклятие, которое она нашла в старой книге в библиотеке Малфоев. Конечно, она никогда не пробовала его. Взглянув на Риддла, Гермиона увидела, что он начал взмахивать палочкой, намереваясь напасть на нее. Быстро она отреагировала. Внезапно Гермиона развела руки в стороны, толкая в них свою магию. Затем она выставила обе руки перед собой и схватила палочку двумя руками, указывая на Риддла. — Фулмен! Направленное через палочку, Гермиона смогла сосредоточить свое волшебство. Она вздрогнула, когда проклятие сильно потянуло ее запасы жизненной силы. Ослепительно яркая вспышка света покинула кончик ее палочки. Он пронзил воздух, как молния, и последовал гром. В мгновение ока оно достигло Риддла. Волшебник поспешно прервал свою собственную атаку, чтобы поднять щит. Толстая полупрозрачная стена образовалась перед Риддлом всего за секунду до того, как проклятие Гермионы обрушилось на эту оборону. Щит держался. Риддл поднял левую руку, ладонь указала на барьер, чтобы сохранить магию. Гермиона сузила глаза, и ее пальцы согнулись вокруг ее палочки, когда она продолжала атаковать. Под натиском Гермионы появились трещины в защите Риддла. Его глаза расширились от удивления, и он уставился на Гермиону с недоверием, едва скрываемым на его лице. Небольшая трещина появилась в его барьере. Части проклятия Гермионы прошли и сердито вырвались на Риддла, заставив его отступить на шаг. Риддл оскалил зубы в рычании. Его левая рука все еще была поднята, чтобы поддерживать защитную стену, но теперь он слегка щелкнул запястьем, изменив положение руки. Его щит вращался вокруг себя и врезался в атаку Гермионы. Удар молнии не был остановлен, но его направление было изменено. Он пропустил Риддла и вместо этого врезался в каменную стену на другом конце дуэльной комнаты. Камень треснул, и в толстой стене образовался кратер. В то же время Риддл поднял правую руку и взмахнул палочкой в сторону Гермионы. Она была слишком медленной, чтобы защитить себя каким-либо образом. Гермиона задохнулась от боли, когда проклятие врезалось ей в бок, выбивая воздух из ее легких. Ее жестоко бросили на землю и закричала от боли, так как ее локоть был болезненно проволочен по полу, оставляя ожог. Гермиона переводила дыхание, лежа на полу и развалившись, держась за болезненный локоть. Она проигнорировала боль, но быстро вскочила на ноги. Риддл снова изящно размахивал своей палочкой. Толстая железная цепь вырвалась из кончика его палочки. Она неслась по воздуху прямо к Гермионе. Она быстро взмахнула своей палочкой. — Сфера! — Гермиона плакала в своей голове. Серый щит сформировался вокруг нее. Как пузырь, он полностью окружил Гермиону. Железная цепь достигла ее и немедленно обернулась вокруг серого щита. Гермиона была удивлена, потому что не могла чувствовать магию, исходящую от цепи. Это не бросило вызов ее щиту вообще. Тяжелая цепь звякнула, когда она накрыла весь щит Гермионы. Тем не менее, было довольно легко сдержать это. Гермиона нахмурила бровь в замешательстве из-за слабой атаки Риддла и взглянула на него сквозь звенья цепи. Он смотрел на нее в ответ. Злоба, скрытно задерживающаяся в его взгляде, не успела ее успокоить. Затем Риддл снова поднял свою палочку. На этот раз движение его палочки было невероятно сложным, и Гермиона его вообще не узнала. — Гефест, — тихо прошептал он. Гермиона ахнула, как вдруг она почувствовала, как цепь заряжается магией. Сначала медленно, но все быстрее и быстрее железная цепь сияла густой магией. В результате цепь — теперь усиленная — угрожающе затянута вокруг пузырькового щита. Гермиона должна была направить больше своей магии в щит. Она тихо застонала, и цепь снова сжалась вокруг ее защитного щита. Как будто под воздействием мощного источника тепла, утюг начал светиться ярко-красным светом. Капли пота появились на лбу Гермионы, когда воздух вокруг нее начал нагреваться. Безжалостно цепь горела и таяла в ее щите. Пузырьковый щит Гермионы уже потерял свою круглую форму и был деформирован там, где его сжимали витки цепи. Пока Гермиона отчаянно пыталась сохранить свой щит, она могла разглядеть Риддла и жестокое удовлетворение на его лице. Когда ее щит начал разрушаться, Гермиона собрала как можно больше своей магии. Определившись, она взмахнула палочкой в цепи. В цепи появилась лишь небольшая рана, и разрушенные звенья цепи снова быстро соединились. Гермиона не колебалась. Она бросилась в маленькое отверстие, обжигая себя там, где дотронулась до раскаленного белого железа. Гермиона вскрикнула, когда она больно ударилась об пол. Все дыхание покинуло ее, и она легла на пол с головокружением. Затем она почувствовала, как ее палочка вырвалась из ее рук, и поняла, что Риддл послал в нее обезоруживающее заклинание. Ее голова кружилась, когда она перевернулась и поднялась. Присев на пол, она подняла голову и чуть не зарычала при виде, приветствовавшим ее. Коварная улыбка на его губах, Риддл небрежно крутил свою палочку между пальцев. Ярость накрыла Гермиону, когда она увидела презрение в голубых глазах волшебника. — О, Мерлин. — Риддл воскликнул. Гермиона сердито стиснула зубы, когда услышала насмешливое беспокойство. — Я надеюсь, что не сделал тебе больно. Вежливое беспокойство, проявленное Риддлом, было иронией. Гермиона могла ясно видеть насмешливую ухмылку под его фасадом беспокойства. Гнев вскипел в ней. Видя ее гнев, Риддл подмигнул ей, его презрение сильно ударило по Гермионе. Дуэль закончилась. Гермиона была разоружена. Но она не могла остановиться сейчас. Белая горячая ярость пронеслась по ее венам, и она не могла вынести это самодовольное выражение на лице Риддла. Одним плавным движением она оттолкнулась от пола и помчалась к Риддлу. Он явно не ожидал ее нападения и не успел среагировать. Гермиона вскочила и схватила его. Хотя она была легче Риддла, на ее стороне был момент неожиданности. Он упал на помост, Гермиона разложилась на нем сверху. Мягкий вздох боли ускользнул от него, когда затылок врезался в пол. Гермиона, кстати, не остановилась, чтобы убедиться, что он в порядке. Она уже потянулась к своей палочке, которая все еще была в его руке. Головокружение, Риддл боролся под ней, вытаскивая палочку из ее досягаемости. Гермиона быстро схватилась за левую руку и попыталась оторвать пальцы от ее каштановой палочки. Риддл только крепче сжал его и поднял вторую руку, нацелив на нее свою палочку. Увидев это, Гермиона обеими руками сжала левое предплечье. Затем она сильно укусила руку Риддла, вытягивая кровь. Он закричал от боли. Его хватка ослабла, и палочка Гермионы выпала из его пальцев. С сердитым рычанием Риддл яростно оттолкнул Гермиону от него. Его обильно истекающая кровью рука сжала ее шею, мучительно сжимая. Затем он жестоко закрутил ее, и теперь Гермиона лежала на полу, а Риддл нависал над ней. Его рука не ослабляла болезненную хватку на ее шее, когда он вжимал ее в пол. От недостатка кислорода черные точки уже танцевали в ее глазах, когда Гермиона смотрела на него. Гнев всего ада злонамеренно бушевал в глазах Риддла, когда он смотрел на нее сверху вниз. Рука, которая не не душила ее, указала на палочку прямо ее лицом. Гермиона едва могла дышать и мрачно улыбнулась Риддлу. Затем она подняла руку и твердо вонзила свою палочку в его живот. Она могла видеть, как его глаза слегка расширились, когда он осознал компрометирующую позицию, в которой он находился. Его пальцы сердито сжали ее шею, в результате Гермиона жестоко вонзила палочку в живот. Риддл яростно обнажил зубы, и Гермиона лишь ухмыльнулась ему. Казалось, они зашли в тупик. Прежде чем они оба решили проклясть друг друга, тихий голос заорал: — Хватит! На секунду ни один из них не сдвинулся. Потом медленно реальность просочилась обратно к ним. Риддл неохотно ослабил смертельную хватку на ее шее. Гермиона задохнулась и медленно убрала палочку от него. Риддл поднялся с нее и поднялся с пола. Все это время он продолжал направлять свою палочку на нее. Гермиона подражала его действиям и дрожала, вставая, ни на секунду не отпуская свою палочку, направленную на него. На лице Риддла не было никаких эмоций, когда он смотрел на нее. Только его темно-синие глаза светились дико, опасно. Гермиона никогда не выпускала его из поля зрения. Уголками ее глаз она увидела Люпина, прыгающего на дуэльную платформу. Разгоряченная, Гермиона вспомнила, что они на самом деле не одни. Нервозность вернулась к ней, и она повернула голову. Другие студенты все еще стояли вокруг платформы, теперь в ошеломленной тишине. Все они смотрели на нее с разной степенью потрясения на лицах. Гермиона опустила голову, чувствуя себя болезненно обнаженной. Тем временем Люпин подошел к ней и Риддлу. Гермиона осторожно посмотрела на мужчину. Он посмотрел на нее своими странными желтыми глазами. Через мгновение он заговорил своим грубым голосом: — Хорошая дуэль. Он ничего не сказал Риддлу. Люпин повернулся к толпе студентов и обратился к ним: — Я надеюсь, что вы все узнали что-то из этого поединка. Он оскалил зубы в дикой усмешке. — В реальном бою нет никаких правил. Вы выигрываете только тогда, когда оппонент проиграл. Ропот прошел сквозь толпу, когда они задавались вопросом, что именно имел в виду Люпин под «проиграл». Яростная улыбка мужчины расширилась, затем он рявкнул: — Лекция окончена! Гермиона не смела бросить еще один взгляд на Риддла. Забрав свою палочку, она быстро покинула дуэльную платформу. Она заметила своих соседей и подошла к ним. Глаза Рона были комично большими, когда он смотрел на нее. Гермиона неловко помешкалась. У Дина и Симуса было почти одинаковое выражение на лицах. Первой заговорила Джинни, изумленно моргнувшая и посмотревшая на Гермиону. — Гермиона, — прошептала она. — Это… это… — Джинни подошла ближе, и внезапно улыбка появилась на ее лице. — Это было потрясающе! Гермиона нахмурилась в замешательстве. — В самом деле? — Да, — взволнованно воскликнула Джинни. — Я никогда не видела, чтобы Риддла так избивали. Наконец остальные гриффиндорцы были оторваны от ступора и улыбнулись Гермионе. Рон хлопнул Гермиону по спине и хмыкнул: — Это было восхитительно. — Не знал, что это было в тебе. — Усмехался Дин. Гермиона намеренно избегала этого, чтобы посмотреть на слизеринцев, когда она выходила из зала для тренировок вместе со своими друзьями. Симус смеялся: — Боги, ты должна была видеть лицо Риддла, когда внезапно прыгнула на него. Гермиона смущенно опустила голову. Она не могла пойти и напасть на своего хозяина таким образом. Тошнота подступила и закружилась голова, когда она вспомнила, как укусила Риддла. Мерлин! «Ты тупая?» — неприятный голос в ее голове шипел на нее. В следующий раз, когда она останется одна с Риддлом, ей повезет, если он не введет ее в безумие. Гермиона чувствовала дрожь в ногах, когда она вошла в Большой Зал. Она мрачно поняла, что после обеда ей придется пойти в гостиную Слизерина и встретиться с Риддлом. — Как ты научилась так бороться? — Голос Джинни пронзил беспокойство Гермионы. — Ну… эм… — заикалась она. Затем она вспомнила свою фальшивую историю и сказала: — Мой отец был Невыразимцем. Он научил меня. Джинни кивнула, казалось бы, веря в ее ложь. — Счастливая, — сказал рыжая. — Мой отец только учил меня, как пользоваться телефоном. — Она сделала паузу, прежде чем с подозрением добавить. — И я думаю, он сделал это неправильно. Гермиона нахмурилась. — Телефон? Это было маггловское изобретение. При строгом отделении от магловского мира волшебникам не разрешалось вступать в контакт с маггловскими предметами. Увидев хмурое выражение лица Гермионы, Джинни быстро объяснила: — Мой папа работает в Бюро по борьбе с использованием маггловских артефактов. — О, Джинни. Не надоедай ей. — Рон вмешался. Он осторожно толкнул Гермиону на ее место за столом Гриффиндора, продолжая: — Серьезно, хотя… Я не думаю, что когда-либо видел подобного поединка. Наконец эта зазнавшаяся змея получила по заслугам. — Хм… — Гермиона заикнулась. Теперь, когда они сидели в Большом зале, она видела, как другие студенты с любопытством разглядывают ее. Гермиона покраснела, и она опустила голову. Если бы только она не сражалась с Риддлом. Очевидно, Джинни тоже увидела любопытные взгляды и заметила, как они повлияли на Гермиону. Она многозначительно откашлялась, прежде чем сменила тему: — Так что ты думаешь о Люпине? Гермиона взглянула на улыбающееся лицо Джинни. — Он… — нерешительно сказала она. — Я не знаю… он вроде… — Страшный — предложил Рон, широко улыбаясь. Губы Гермионы изогнулись в улыбке, и она кивнула. — Это неудивительно, — вставил Симус. — Люпин оборотень. — Как? — ахнула Гермиона, распахнув глаза. Симус важно кивнул. Увидев ее потрясенное лицо, он усмехнулся: — Да, он оборотень. Гермиона моргнула и слабо вздохнула: — Я… я не знала, что они могут быть учителями. — Нет, — сказал Рон, вставляя картофельное пюре в рот. — Люпин — исключения. — И нам чертовски повезло, что он исключение, — высказался Симус, хватая тарелку с бараньими отбивными. Гермиона на мгновение уставилась на Симуса. Тогда она не могла больше сдерживаться. — Они действительно есть. — Ее глаза блестели от энтузиазма. — Вау, настоящий оборотень. Почему никто не сказал мне? Я могла бы задать профессору Люпину так много вопросов. — Это чертовски весело, — согласился Симус. — Вы знаете, после того, как я закончу Хогвартс, я собираюсь подать заявление в отдел Невыразимцев. Рон поднял брови, с скептицизмом на веснушчатом лице, осматривая Симуса. — Ты знаешь, что быть принятым в Невыразимцы труднее, чем быть принятым в Академию авроров, не так ли? — Да, — прокомментировал Дин. — Тебе понадобится больше, чем просто горстка тритонов. Симус пожал плечами и защитился: — Я справлюсь. Дин смотрел с сомнением. Рон ухмыльнулся, поедая еду. Джинни только покачала головой и предупредила Симуса: — Если ты собираешься поступить на такую службу, это на всю жизнь. Никакого пути назад, как только с тобой что-то случится. † Гермиона задержалась на ужине, пока почти все студенты не покинули Большой зал. Только тогда она встала и вяло направилась в гостиную Старост. Интересно, как Риддл накажет ее? В конце концов, дуэль волшебника не включала в себя борьбу с противником и половину отгрызания руки. Хмуро Гермиона подошла к кентавру, который охранял комнаты старост. Каменная статуя отскочила от Гермионы еще до того, как она смогла пробормотать пароль. Очевидно, Риддл ждал ее. Гермиона повесила голову и открыла дверь. Сердце колотилось у нее в груди, она стояла на пороге. Гермиона напряглась, услышав, как Риддл подошел к ней, но она не смела взглянуть на него. Даже когда он стоял прямо перед ней. Ее взгляд сразу же опустился на левую руку. Она беспокоилась о своей укусе, когда обнаружила белую повязку, плотно обернутую вокруг руки именно там, где она его укусила. — Вот ты где, — сказал глубокий голос Риддла. — Достаточно долго. Хотя его голос не был ожидаемо с сердитым рычанием, Гермиона все еще съеживалась. Рука Риддла сжала ее плечо и втянула в комнату. — Входи, — сказал он резко. Трепет заставил сделать кульбит в ее животе, Гермиона стояла в общей комнате Старост, все еще не глядя на Риддла. Он стоял перед ней, и Гермиона знала, что он будет кричать на нее или, что еще хуже, проклинать ее. И так, она быстро поклонилась ему и прошептала: — Я не знаю, что случилось со мной во время дуэли. Прости. — Хм, — хмыкнул Риддл. Его палец под ее подбородком заставил Гермиону поднять голову. Лицо Риддла было непроницаемой маской, но Гермиона напряглась, увидев, что его глаза бушуют от того же огня, который она видела во время дуэли с ним. Его пальцы блуждали по ее подбородку, пока он некрепко сжал ее челюсть. Гермиона подавила хныканье. Темно-синие глаза Риддла устрашающе смотрели, что-то зловеще мерцало в них. Затем он открыл рот и сказал с угрожающим оттенком, окружавший его низкий голос: — Ты извиняешься? Его пальцы больно впились в ее кожу, Гермиона сморгнула слезы со своих глаз. Поглотив свой страх, ей удалось слабо проговорить: — Я не хотела дуэли. Вы выбрали меня… Вспышка убийственного блеска в глазах Риддла вспыхнула, и он холодно спросил: — Так это я виноват, что ты борешься, как бешеная собака, не так ли? Гермиона осмотрела его. Теперь его хватка была такой крепкой, что она боялась, что он сломает ей челюсть. Мучительное разочарование обрушилось на Гермиону. Риддл хотел, чтобы она взяла всю вину на себя за этот ужасный поединок. Гермиона вздрогнула. Каким-то образом она думала, что Риддл был другим. Специально убеждала себя в этом. Гермиона надеялась, что он не похож на Драко Малфоя, не на всех тех людей, которые продолжали плевать на само ее существование. Г р я з н о к р о в о е животное… Гермиона вздрогнула от холодного голоса Кэрроу в своей голове. Она надеялась, что Риддл сможет увидеть в ней гораздо больше. Может быть, Риддл был особенным в конце концов. Гермиона проигнорировала свое разгоряченное сердце и болезненные удары в груди. Посмотрев на Риддла, она твердо сказала: — Я только пыталась защитить себя. После этого Гермиона знала, что Риддл даст ей пощечину. Грязнокровка не имела никакого права защищать себя от своего хозяина. Риддл наверняка проклянет ее. Порочный блеск все еще горел в его глазах, а теперь вспыхнул еще сильнее. Однако он не отреагировал ожидаемым образом. Прежде чем Гермиона поняла, что происходит, Риддл внезапно наклонился к ней. Она задержала дыхание от удивления, когда он коснулся ее губами. Его жадные губы коснулись ее, как будто он только и ждал этого. — Конечно, ты пыталась, — прошептал Риддл в ее губы. — И довольно эффектно, я мог бы добавить. С этим словами Риддл выпрямился и осмотрел ее полуприкрытыми глазами. Гермиона была полностью взволнована им. Она ожидала другого исхода этого разговора. — Ты очень могущественная, Гермиона, — прошептал Риддл, его голос был соблазнительным. Он осторожно оттолкнул ее назад на диван. Гермиона ахнула, когда ее нога стукнулась об угол. Она потеряла равновесие и упала на диван. Риддл опустился на нее. Его рот дразнил ее мочку уха, прежде чем он прошептал: — Никогда не извиняйся за это. Его пальцы скользили по ее щеке и по шее. Риддл осторожно потянул за воротник ее блузки, обнажив слегка красную кожу там, где он душил Гермиону во время дуэли. Он наклонился и нежно поцеловал больную кожу. Затем он посмотрел на нее и сказал серьезно: — Извини, что причинил тебе боль. Гермиона приподняла брови, и она пробормотала: — Все в порядке. У меня бывало и хуже. Когда Риддл услышал это, на его лице проскочила хмурое выражение. Быстро, однако, он исчезло. Дьявольская ухмылка вернулась на место, и он прошептал: — Тем не менее, я хочу кое-что сделать для тебя. Прежде чем Гермиона успела усомниться в этом, он наклонился к ней. И снова его губы прижались к её губам. Он чувственно покусывал её губы, прижимаясь к ней всем телом. Все желание спорить мгновенно покинуло Гермиону. Пальцы Риддла нежно прошлись по её волосам, вызвав у неё удовлетворенный стон. Его рука оставила её волосы и скользнула вниз. Его пальцы дразняще прочертили узоры на её животе. — Т-Том? — Выдохнула Гермиона. Риддл только мрачно усмехнулся и продолжил целовать её. Желание нахлынуло на Гермиону, когда коварные пальцы Риддла дразняще потянулись к пуговицам её блузки. У Гермионы закружилась голова. Она больше не могла ясно мыслить между горячими поцелуями Риддла и его руками на своем теле. Гермиона понимала, что это заходит слишком далеко. И все же она была бессильна остановить его. Риддл украдкой расстегнул пуговицы её блузки, а затем жадно провел пальцами по её обнаженной коже. Гермиона заёрзала под ним, приятная дрожь прошла по всему ее телу. Вскоре пальцы Риддла коснулись её лифчика, и Гермиона тихо ахнула. — Нет, — слабо пробормотала Гермиона, борясь с предательским чувством, клокотавшим в ней. — Мы не можем этого делать. Риддл не хотел ничего слушать. Его рука жадно скользнула по округлости её груди. Гермиона застонала. Его прикосновение пробудило невероятные чувства, которые обрушились на неё. Пока он ласкал её грудь, другая рука Риддла решила медленно спуститься вниз по телу Гермионы. Она знала, что должна оттолкнуть его, но почему-то не могла заставить свои руки двигаться. Дыхание Гермионы участилось, когда пальцы Риддла скользнули по её ноге, лаская внутреннюю сторону бедра. Его ласки зажгли волнующий огонь в животе Гермионы. Она была поглощена этим огнем и только стонала, когда Риддл покрывал её шею горячими поцелуями. Гермиона застонала, когда его подлые пальцы скользнули вверх по её ноге, пока не наткнулись на трусики. Легкие, как перышко, кончики его пальцев танцевали по хлопковой поверхности белья. Гермиона чуть не лопнула от вожделения, когда почувствовала этот контакт. Она не могла и не хотела останавливать Риддла, когда его рука нашла край её трусиков и скользнула внутрь. Гермиона ахнула, когда он коснулся её нежной плоти. Его умелые пальцы блуждали по ней, дразня, исследуя, пока не нашли маленький бугорок. Тихий стон вырвался у Гермионы, когда он начал тереть его. — Т-ты… — она задохнулась, ее мысли угрожали быть унесенными далеко и надолго от горячего желания, горящего в ней. — Ты должен остановиться. Риддл ничего не ответил. Его большой и указательный пальцы сжали маленький клитор, и Гермиона вскрикнула, когда волна удовольствия захлестнула ее. Она беспомощно билась под телом Риддла, когда он исследовал ее плоть. Крик удовольствия вырвался из её рта, когда один из его пальцев скользнул в нее. — Том! — Да? — Риддл прошептал ей на ухо, его хриплый голос отдавал намеком на веселье. Голос Гермионы был тихим с неким желанием, но ей все же удавалось спорить с ним: — Это неправильно… Он засунул свой палец внутрь нее, и Гермиона застонала. Другой палец начал играть с ее клитором. Ее дыхание стало быстрее, когда она почувствовала, как его пальцы скользят туда сюда, иногда выскальзывая из нее. Гермиона едва могла сосредоточиться на чем-либо, кроме того жгучего чувства, которое исходило чуть ниже ее живота. — Я твой Господин, — голос Риддла безжалостно пробивался сквозь ее ошеломленное сознание. — Так что, думаю, тебе придется просто принять это. Гермиона могла ответить только стоном, так как все эти чувства и желания навалились на нее. Риддл покрывал ее шею поцелуями, его губы опускались все ниже. Она снова ахнула, когда он укусил ее кожу около ключицы. Риддл быстро избавился от ее лифчика. Затем его рот достиг ее груди. Гермиона чувствовала его горячий язык на своей коже, играя с ней, дразня ее. Беспомощная дрожь пробежала по ее телу, когда его язык скользнул по ее соску. Она почувствовала, как его зубы мягко прикусили его, и еще одна волна этого жгучего чувства сильно ударила по ее телу. Она едва могла сосредоточиться на чем-либо еще, кроме его прикосновений, его поцелуев. Он навязывал это ей. Она всегда боялась, что с ней случится что-то подобное, тогда почему ей так хорошо? — Нет, — задохнулась она, отчаянно борясь с этой насущной проблемой. — Стоп. Его мягкий смешок заставил пробежать дрожь по всему ее телу. Его пальцы снова вошли в ее узкое влагалище, теперь глубже, чем раньше, в то время как его большой палец игрался с ее клитером. Гермиона застонала. Губы Риддла покинули ее грудь, и он поднял голову, глядя на нее. Его голубые глаза мрачно блестели, когда они скучающе исследовали ее тело, отражая её собственную похоть. Гермиона хотела, но не могла отвести глаз. — Не думаю, что я остановлюсь, — сказал Риддл своим глубоким томным голосом. Поддерживая зрительный контакт, он вытащил из нее пальцы, чтобы снова войти в нее, сильнее, чем раньше. По ее телу пробежала дрожь, и она снова застонала. Ухмылка появилась на его идеальном лице. — Не нужно лгать, Гермиона. Я чувствую, как тебе это нравится, — прошептал Риддл. — Просто расслабься. Ощущение, как его пальцы скользят в ней, сводит ее с ума. Ее дыхание было прерывистым, ей все же удалось покачать головой. Это просто заставило его смеяться. Затем он вонзил свои губы к ее, вовлекая ее в болезненный поцелуй. Он пососасывал ее нижнюю губу, прикусил ее, и Гермиона снова ничего не могла сделать, кроме как застонать. Его язык проскользнул в ее рот, овладев им. Риддл исследовал ее рот, в то время как его пальцы теперь быстрее и быстрее шевелились в ней. Ее тело напряглось. Жгучая боль накапливалась все больше и больше. Гермиона больше не могла это вынести. Все ее мысли ушли на задний план. Важным было только это чувство. Она больше не думала о том, кем был Риддл. Она просто подняла руки и крепко обняла его за шею, отчаянно притягивая его к себе. Почувствовав ее прикосновение, его поцелуй стал еще более страстным. Затем она впервые поцеловала его в ответ. Резко она дотронулась своим языком его, не позволяя ему делать все одному. Теперь она просунула свой язык ему в рот. Жадно исследуя, требуя большего. Все тело покалывало. Все ее нутро пылало огнем. Губы Риддла, его язык и его руки, они почти заставили ее взорваться в мучительным ожидании. Гермиона жестко прикусила нижнюю губу и потянула за темные волосы, требуя полного внимания. Она хотела быть к нему еще ближе. Чувство удушья покинуло ее и она вскрикнула, когда его пальцы снова резко вошли в нее и остались глубоко внутри ее влагалища. При этом чувство жжения в животе взорвалось фейерверком и пробежало по всему ее телу. Гермиона остановила поцелуй и уткнулась лицом в плечо Риддла, тихо постанывая от удовольствия, царапая его спину. Все ее тело дрожало, когда она отчаянно хваталось за него. Гермиона тяжело дышала, а удовольствие постепенно исчезало. Усталость распространилась по телу, и она прислонилась к Риддлу. Ее лицо все еще было прижато к его груди, и ее руки были плотно обвиты вокруг его тела. Когда она лежала в его объятиях, ее мысли решили вернуться к ней. Постепенно разум Гермионы переварил ее действия. Что она только что сделала с Риддлом? Жар сильно ударил ей в лицо, и Гермиона знала, что она сильно покраснела. Теперь она прижалась лицом к Риддлу не потому, что чувствовала себя истощенной, а потому, что хотела спрятаться. Первым остановился Риддл. Через некоторое время он отстранился от нее. Он сидел рядом с ней на диване, и Гермиона знала, что его глаза блуждают по ней, но она не смотрела на него. Она была так смущена. Что с ней случилось? Гермиона вздрогнула, когда она снова почувствовала его руки на себе. Она была удивлена, когда он натянул ее юбку, потянул ее за бюстгальтер и осторожно застегнул ее блузку, чтобы все было так, как должно быть. Гермиона уставилась на него. Она обнаружила, что Риддл ухмыляется ей. Удивительно, но это не было ни насмешкой, ни унижением. Он наклонился к ней и нежно поцеловал в губы. — Ты прекрасна, — прошептал его томный голос. На данный момент Гермиона решила проигнорировать свои сомнения. Она улыбнулась Риддлу и прижалась к нему, удобно отдыхая на его груди. Она удовлетворенно закрыла глаза, когда почувствовала, как он обнимает ее своими руками. {{{{{{{{+}}}}}}}} «Если бы я видел молодых девушек из рук их матери Обменивал и продавал за свои юношеские прелести, Мой глаз вспыхнул бы печальным пламенем, Моя бледная от смерти щека покраснела от стыда. — Фрэнсис Эллен Уоткинс Харпер (* 1825 † 1911)